Противотанкист. Юго-западное направление. Книга 7

Глава 11

Водила оказался не глупым, поэтому тормозит прежде, чем ему продырявят башку. Неспеша подхожу к полуторке и, козырнув, представляюсь старшему машины, сидящему справа. Какому-то воентехнику второго ранга с эмблемами танковых войск на петлицах.

— Старший сержант Доможиров. Служба охраны тыла. Ваши документы!

— По какому праву, сержант? — Открывает дверцу машины воентехник.

— Старший сержант! — Поправляю его я, положив руку на открытую кобуру с люгером. — Ловим дезертиров и диверсантов. — Отхожу я на шаг назад, давая возможность танкисту спуститься с подножки.

— Вот, возьмите. — Сникнув, протягивает он мне свою командирскую книжку. Полистав документ и проверив наличие ржавчины от скрепок, начинаю задавать вопросы товарищу Матвееву.

— Куда следуете?

— В город Воронеж.

— Цель поездки?

— Вообще-то это военная тайна. — Ерепенится воентехник.

— Я же не просто так спрашиваю, а хочу знать, вы просто так драпаете или по приказу свыше. — Слегка наезжаю на него я. — Что везёте? Предъявите накладные на груз.

— Порожняком едем. Соляру хочу в городе отыскать. Технику заправить. — Перестаёт ершиться танкист.

— А вот с этого места подробней. Что за техника? Где? — Окатывает меня холодным потом от предчувствия возможной удачи.

— Наткнулся на брошенный на дороге танк, попробовал завести, в баках пусто. Оставил одного бойца на охране и поехал искать горючку.

— Сомневаюсь я, что вы что-то найдёте в городе. Да и ехать до него вы будете часов пять. — Предупреждаю я Матвеева.

— Почему пять? До моста же недалеко. — Удивляется он.

— Затор на дорогах, пробки, особенно на подъезде к переправе. Да и самолёты немецкие житья не дают, бомбят. — Объясняю я возможные причины задержки.

— И что тогда делать? Как поступить с танком? — вопросительно смотрит он на меня с тревогой в глазах.

— Скажите водителю, чтобы укрыл машину где-нибудь неподалёку. Вон там есть удобная балочка, — показываю я рукой направление. — Метров двести отсюда. А вы оставайтесь здесь, товарищ воентехник второго ранга, отойдите чуть в сторону, чтобы не загораживать сектор обстрела нашему снайперу и высматривайте машины с бочками.

Пропустив пару санитарных автомашин с тяжелоранеными практически без досмотра, ну как без досмотра, пока я беседовал с сопровождающими санитарными инструкторшами, отведя их в сторону от машины, откуда они едут и нет ли среди «трёхсотых» самострелов и других подозрительных личностей, мои бойцы буквально обнюхивали кузова машин. Причём в самом прямом смысле. Да, запах лекарств присутствовал, но его начисто перебивали другие ароматы: крови, мочи, кала и гноя, что чувствовалось даже на расстоянии, тем более лёгкий ветерок дул как раз в нужную сторону. Принюхивался я и к самим медсестричкам, причём во всех смыслах, задавая вопросы на профессиональную тему, всё-таки в госпиталях я лежал не один раз. Эти отвечали чисто на автомате, не задумываясь ни на секунду. Машины отпускал только по знаку одного из досматривающих бойцов, что в кузове «чисто». Да, настоящие диверсы могут даже окровавленными бинтами обмотаться, обрызгать себя лекарствами, и даже обмочиться для особого антуража, — но чтобы обосраться и загноиться? Это вряд ли.

Ещё один грузовик, со снарядами для 76-мм дивизионных орудий прячем в той же балке, что и газон воентехника. Водила оказался в машине один, и просто не нашёл артиллерийскую батарею на прежнем месте, поэтому поехал искать её почему-то в тылу, так что отправляю его для дальнейших разборок к старшему лейтенанту, а нам некогда, мы здесь практически на конвейере.

Вот и сейчас, увидев, неспешно подъезжающую к нам гужевую повозку, освобождаю я зону досмотра от очередной санитарной машины, отправив её в сопровождении Сашки на временную стоянку возле дороги, чтобы напоить раненых и обеспечить их запасом воды. Хрен знает, сколько им ещё придётся ехать до госпиталя, а на такой жаре (время приближалось к полудню), пить хочется постоянно, так что чистая родниковая вода — это жизнь.

В телеге с немудрёным скарбом ехало всего три человека, и управлял ею фактурный представитель избранного богом народа. Остановив взмахом руки этот транспорт, подхожу ближе к телеге, с которой слезает пожилой еврей и вопросительно смотрит на меня.

— Куда следуем, уважаемый? — осведомляюсь я.

— Мы эвакуюгуемся в город Вогонеж. — Отвечает он мне с характерным акцентом.

— Правильно делаете, но в город вам лучше не ехать. — Сразу предупреждаю я.

— Это почему же, товагищ командир? — интересуется он подробностями.

— Значит голову от селёдки вы не едите, выбрасываете. — Вспоминаю я анекдот из своего времени, хотя может он и в этом в ходу.

— Таки да, выбгасываю. А какое отношение…

— А зря. — Прерываю я старого еврея на полуслове. — Селёдочная голова очень способствует работе головного мозга и добавляет сообразительности.

— К чему вы клоните, товагищ командир? — заинтересованно уставился он на меня, склонив голову набок.

— А я это всё к тому, что лучше переправиться через одну реку в одном месте, чем через две в разных. Так что разворачивай-ка папаша оглобли и езжай на паромную переправу в Гремячьем. — Советую я.

— Сагочка, ты слышишь, товагищ военный пгедлагает нам не ехать в город, и я с ним таки согласен. — Советуется он с женой.

— А как же Изя? — спрашивает у него немолодая красивая, но уже увядшая женщина с проседью в цвета воронового крыла волосах.

— Но у нас годня в Вогонеже. Как с этим быть? — снова спрашивает старый еврей.

— Ваша родня скорее всего давно уже за рекой Воронеж, если конечно жива. Город страшно бомбят, особенно на подъезде к мостам, так что встретитесь там, за Доном. — Машу я рукой в восточном направлении.

— Сагочка, ты не пготив, если мы попговедаем дядю Яшу? Мы ведь давно у него не были. — Снова обращается он к жене.

— Мойша, а ты думаешь, он будет таки нам рад, после того как ты занял у него столько денег и забыл отдать? — спрашивает у него Сара.

— А мы пообещаем ему, что пригласим на свадьбу нашей любимой Софочки. — Настаивает Мойша.

— А мы собираемся его приглашать? — интересуется Сара.

— Но ведь обещать, не значит жениться. — Отвечает ей хитрый еврей.

— Ваша фамилия случайно не Шнайдерман? — прерываю я этот интересный диалог, заметив среди вещей, лежащих в телеге, швейную машинку имени товарища Зингера.

— Да, Шнайдерман. А как вы догадались? — чисто по-еврейски отвечает мне Мойша.

— Это неважно. Вам сейчас нужно скорее торопиться на переправу, пока немецкие самолёты не налетели. — Подгоняю я это семейство.

— И правда Сарочка, поедем уже к дяде Яше. Спасибо вам товарищ командир. — Без всякого картавства поблагодарил меня старый еврей, взяв под уздцы лошадь, и разворачивая телегу.

Подмигнув симпатичной чёрноволосой кудрявой Софочке, девушке лет семнадцати, ничуть не похожей на своего дедушку даже носом, которая строила мне глазки, сидя на задке повозки, я посылаю ей воздушный поцелуй и машу рукой, приготовившись встретить очередной грузовик, натужно взбирающийся на высоту. Саму машину ещё не было видно, она за бугром. Зато хорошо слышно как водила насилует двигатель, а также скрежет коробки переключения скоростей. Машина явно гружёная, и остановить её просто жизненно необходимо. Разворачиваюсь лицом в сторону высоты и, помахав для привлечения внимания правой рукой над головой и показав два пальца, делаю приглашающий жест. Надеюсь поймут, что мне нужны ещё люди. С оборудованием НП закончено, большая часть личного состава уже пообедала, так что свободные бойцы есть. Ага, сначала слышу, а затем вижу, как после команды старшего лейтенанта два человека бегут в нашу сторону. Это и будет досмотровая группа. Моя же задача разбираться с документами и старшими машин.

«Захар» и бойцы добрались до нашего контрольно-пропускного пункта практически одновременно, но всё внимание я уделяю остановке грузовика. Некогда мне сейчас разводить политесы и выслушивать доклады о прибытии поезда. ЗИС-5 разогнался с горки и несмотря на требование остановиться, водила начал тормозить только после моего предупредительного выстрела в воздух. Видимо всё же дошло, что никто здесь не шутит. Так что действуем жёстко. Артиллеристы вытаскивают из-за баранки водилу и валят его мордой в землю, ну а моя группа разбирается с пассажиром, действуя не менее жёстко. После ошибки со Швондером, нагоняй от меня получили все, так что никаких соплей, извиняться будем потом, как-нибудь, если придётся. Воентехник даже открыл рот от изумления, увидев наши методы. А потом также быстро закрыл, видимо вспомнив, как корректно с ним обошлись по сравнению с этими потерпевшими.

Обыскав задержанных и вытащив из кобуры старшины-интенданта наган, одновременно досмотрев и кабину, приступаем к допросу, разведя их в разные стороны.

— Служба охраны тыла, старший сержант Доможиров. — Представляюсь я прислонённому к переднему колесу старшине, чтобы он не обделался тяжёлым испугом раньше времени. — Куда следуете? И почему не остановились для проверки? — листаю я его красноармейскую книжку, вытащенную из кармана гимнастёрки.

— Мы думали, что это диверсанты. — Проглотив комок в горле, отвечает он мне.

— На утрись. — Протягиваю я ему его же носовой платок. — Думать надо головой, а не жопой. Так что не взыщи, мы как раз диверсантов и ловим. Что в бочках?

— Соляра. — Потупленно глядя на меня, отвечает он.

— Где взяли? — Продолжаю интересоваться я.

— На складе ГСМ. — Коротко отвечает старшина.

— Где находится склад?

— Это военная тайна. — Решил повалять ваньку интендант.

— Куда везёте сейчас? Документы на груз есть? Сколько и чего ты украл? — сыплю я вопросами как из пулемёта.

— Да какие документы? Разбомбили немцы тот склад. — Возмущается кручёный хохол.

— А раз нет документов, значит ты мародёр и расхититель социалистической собственности. И тебя по законам военного времени можно без суда и следствия расстрелять. Хотя не можно, а нужно! — Спокойно рассуждаю я, акцентировав внимание только на крайней фразе.

— Но как же…

— Колись пархатый! Где соляру украл⁈ Продать гнида хотел?!! В деревню вместо керосина впарить?!!! — Гружу я по полной старшину, рубленными фразами, повышая децибелы с каждой из них, пока он не оклемался от шока.

— А что же тогда, немцу всё оставлять? Местные всё равно всё растащат. — Оправдывается старшина. А вот тут он конкретно попал.

— Какие немцы? Ты что это, гад, клевещешь на нашу Красную Армию! Когда наши бойцы бьются до последней возможности с ненавистным врагом, ты, тварь, гешефты в тылу устраиваешь! Решил соляру на горилку и сало поменять! Говори, падла! Где склад? Пока местные всё не растащили. — Не снижаю я оборотов, параллельно взводя курок на револьвере старшины Приходько, и приставив ствол к его лбу.

— Да, да. Я всё покажу, только не убивайте. — Пустил сопли и слёзы испуганный чмошник.

— Мараться об тебя неохота, так что трибунал тобою займётся. Водила твой в курсе, где находится склад? — убираю я наган от головы хохла, сняв его с боевого взвода.

— Д-да, он х-хорошо з-знает д-дорогу. — Зазаикался вдруг старшина.

— Про делишки твои он в курсе? — припечатываю я его взглядом.

— Н-нет. — Энергично закрутил в ответ головой интендант, размазывая по лицу сопливые слёзы.

— Значит ещё поживёшь. — Прячу я револьвер в левый карман галифе.

— Вяжите его. — Командую я бойцам. — А я пока шофером займусь. — Забираю я офицерскую портупею с кобурой, снятую со старшины и иду потрошить водилу.

Шофер подтвердил версию старшины-интенданта, хоть и не слово в слово, но рассказал всё, что знал. Ну и соответственно про разбомбленный склад ГСМ тоже. Тем более сгорело там не всё, всё-таки хранилище располагалось на большой площади в широкой балке, а бочки с цистернами были прикопаны и обвалованы земляными брустверами. Зато охране склада досталось. Кого не убило, того поранило и контузило, ну и ожоги. А некоторые и заживо сгорели. Налетели немецкие «лаптёжники» в сопровождении своих истребителей средь бела дня, и не просто отбомбились по складу, а ещё и проштурмовали местность из пушек и пулемётов, гоняясь не просто за отдельными автомашинами, но и за людьми, которые как зайцы разбегались прочь от горящего склада с топливом, спасаясь от нестерпимого жара.

— Ну что там с горючкой, товарищ воентехник второго ранга? — интересуюсь я, у забравшегося в кузов ЗИСа танкиста.

— Пойдёт. Как раз то, что нужно. Да тут ещё и машинного масла полбочки, и бензин есть. — Проверяет он содержимое всего остального. Запасливый старшина попался, флаг ему в руки и петлю на шею.

— А что хоть за танк-то, или снова военная тайна? — интересуюсь подробностями я.

— Кавэ один. — Отвечает мне воентехник Матвеев.

— Как? — Переспрашиваю, охренев от услышанного.

— «Клим Ворошилов». А что? Что-то не так? — забеспокоился он.

— Да что же ты раньше-то не сказал? Дорогой ты мой человек. — Думаю я про себя. Вслух же произношу совершенно другое. — А вести-то его кто-нибудь сможет?

— Я и поведу. Мне бы ещё пару человек в экипаж. — Вопросительно смотрит на меня он.

— Найдём, и не пару, а полностью экипаж сформируем. Пушка-то там какая? 76 мэмэ или больше? Снаряды от дивизионки к ней подойдут? — уточняю я, какой это танк КВ-1 или КВ-2, хотя встретить танк КВ-2 в 1942-м году — это фантастика, помнится их выпустили всего около двух сотен штук и летом сорок первого почти все пролюбили.

— Пушка калибра семьдесят шесть миллиметров, так что снаряды от дивизионных орудий как раз подойдут. Вот только где взять? Танк совсем без боекомплекта. — Сокрушается воентехник.

— Найдём. — Не стал уточнять я где, тем более грузовик с ящиками технарь видел. — А пока пойдём, с нашим командиром поговорим, ну и отобедаем заодно.

Раздав ценные указания бойцам, кому и что делать, и назначив старшим на блокпосту сапёра — сержанта Майского, лечу в сторону командного пункта, окрылённый удачей. Вот только бы птица обломинго не прилетела, а пока всё в ёлочку складывается.

— Разрешите обратиться, товарищ старший лейтенант. — Козыряю я, подойдя к командному пункту.

— Хватит выделываться, не на параде. Говори, что хотел. И присаживайтесь, не маячьте, указывает он место рядом с собой.

— Разрешите отлучиться на время. В округе есть кое-что интересное, заодно и разведку проведём в западном направлении, расширим, так сказать горизонты.

— Что ты опять задумал, старший сержант?

— Танк брошенный в округе нашли, и склад ГСМ, разбомблённый. За подробностями к товарищу воентехнику. Я отлучусь на минуту? — Заметив, ошивающегося неподалёку подпаска, машу я ему рукой и иду навстречу.

— Сашко, поесть нам организуй, с товарищами командирами, и вещи мои принеси. Закинь в вещмешок тушняка банки четыре, ну и сухарей в сухарную сумку добавь, она там же лежит. Короче, там разберёшься. Да, и сам собирайся, с нами поедешь. Всё понял? — загружаю я паренька.

— Да, понял. А Гром как же? — спрашивает он.

— Какой гром? — не врубаюсь я, занятый своими мыслями.

— Ну конь мой.

— Вот на Громе своём и поскачешь. Всё, выполнять приказание. — Коротко козыряю я.

— Есть, выполнять приказание. — Пытается скопировать он мой жест, приложив ладонь к своему виску.

— На будущее запомни. К пустой голове руку не прикладывают. Только к головному убору. Свободен боец. — Напутствую я пацана и возвращаюсь к товарищам командирам.

— Товарищ старший лейтенант, махнём не глядя. — Протягиваю я офицерский ремень с портупеей своему земляку.

— Где взял?

— С арестованного старшины снял. Ему не по чину, а вам пригодится. Негоже боевому командиру в солдатской снаряге ходить. Не правильно это. — Привожу я свои доводы.

— Самому-то по чину? — усмехается старлей, вставая и снимая солдатский ремень с моими подсумками. После чего берёт у меня офицерский ремень с портупеей и приводит свой внешний вид в порядок, переложив в кожаную кобуру только свой револьвер.

— Да мне так удобней. — Отмазываюсь я, перевешивая подсумки от СВТ на свой ремень. — Так что вы решили, товарищ командир, отпускаете за танком смотаться?

— А куда я денусь? Рассказывай со всеми подробностями, что ты задумал, а я подумаю, как это приказом оформить, а то попадутся такие же ухари как ты, и загремите вы в особый отдел со своей инициативой. — Берёт на себя ответственность командир. — Вот только как быть с подчинённостью? Вы, товарищ воентехник второго ранга, согласитесь войти в состав группы старшего сержанта и выполнять все его приказы в случае боестолкновения с противником?

— А куда я денусь? — ухмыльнувшись, отвечает Матвеев. — Ему попробуй не подчиниться, мигом без портупеи окажешься.

— На том и порешили. Значит командиром подразделения, будет старший сержант Доможиров. Собирай людей, товарищ старший сержант, будешь формировать группу.

— Товарищ старший лейтенант, а что с тем шофёром, который снаряды до батареи не довёз. — Интересуюсь я не из праздного любопытства.

— Нормально всё с ним. Говорит, вода в радиаторе закипела, он и отстал, пока искал воду в степи, колонны и след простыл, когда доехал до места, батареи там уже не было, вот он и поехал её искать, но слегка заблудился. Местность не знает, а дорог здесь много. — Даёт ответ на мой вопрос командир.

— И вы ему верите? — не отстаю я.

— Я, верю. Парень молодой совсем, только месяц назад призвали. — Кратко отвечает старлей.

— Значит я его тоже с собой возьму, вместе с машиной. Снарядов ведь в танке нет, товарищ воентехник второго ранга? — Спрашиваю я у танкиста.

— Да, танк почти без бэка. — Отвечает он.

— Забирай. — Легко соглашается со мной командир. — Баба с возу, кобыле легче…