За(в)учка против Мертвого Ректора

0. Чайный гриб

Звонок на перемену пронзил тишину кабинета, где Галина Сергеевна сидела, уставившись в экран ноутбука. На столе лежала кипа бумаг с расписанием, которое она так и не успела составить — время уходило, а мысли всё уносились куда-то далеко. Её пальцы нервно постукивали по клавишам, но цифры и имена казались бессмысленными, будто она пыталась собрать пазл из разбросанных кусочков.

«Нужно купить корм котам… Люцифер и Минутка уже третий день без вкусняшек», — прошептала она себе, собрав сумку.

Взгляд скользнул на окно — за его стеклом день стремительно клонился к вечеру. Магазин, где обычно покупала всё необходимое, закроется через час. Сердце сжалось от усталости, усталости не только телесной, но и душевной — от бесконечного повторения дней, без надежды на перемены.

По коридору пронёсся смех учеников — молодой, звонкий и бесшабашный. Галина Сергеевна провела пальцем по поверхности стола, пытаясь поймать эту лёгкость, но она скользила, ускользала, как тень.

«Тридцать лет я здесь… А могла бы быть там…» — тихо сказала она себе и шагнула в прохладный вечер.

Холодный вечерний ветер бил в лицо, пробираясь сквозь пуховик, словно напоминая о старых ранах. Вдруг прошлое нахлынуло волной, и она снова оказалась у окна в своей комнате — той самой комнаты, где мечты были живыми и яркими, как солнечный свет.

Восемнадцатилетняя Галина держала в руках письмо из магической Академии Второй Эверы. Она помнила, как её пальцы дрожали, раскрывая конверт, как сердце застучало в груди — этот момент должен был изменить всё.

Но вместо долгожданного восторга, её встретил лишь холод реальности. Родители, услышав о письме, лишь отмахнулись, посчитав это детской фантазией.

— Магия? Ты серьёзно? Галочка, ты же взрослая! — мама с укором качала головой. — Лучше пойди в педагогический, стань учителем, это — реальность. А это какая-то глупая шутка или даже мошенничество.

Галина пыталась спорить, доказывать, что её зовёт нечто большее, но голос семьи заглушал её мечты.

Слёзы наворачивались на глаза, когда она опустила конверт на стол. Тогда она поверила, что путь в иной мир закрыт навсегда.

И теперь, спустя почти тридцать лет, стоя на пустынной улице и вдыхая холодный воздух, Галина Сергеевна ловила себя на мысли: «Что если бы всё было иначе? Что если бы я всё же ответила на это письмо?»

Но время не возвращает, и в её душе горела лишь тихая, болезненная надежда.

На углу её улицы перегорел фонарь — тот самый, который обычно тускло мигал по вечерам. Сегодня он вспыхнул неожиданно ярко, как молния в ясном небе, и погас, оставив полосу света в глазах. Галина Сергеевна остановилась, удивлённо посмотрела вверх — но небо было чистым, как стекло. Ни тучи, ни ветра, только тонкая рябь в воздухе, будто он колебался, невидимый.

В магазине она стояла у прилавка с кормом, не сразу найдя нужную пачку. Кассир, молоденький парень с острым взглядом, вдруг сказал ей ни с того ни с сего:

— У вас сегодня что-то изменится. Знаете?

Она замерла с пачкой в руках.

— Простите?

— А… да так, — парень резко встряхнул головой, будто очнулся от сна. — Пакет нужен?

Она не стала отвечать. Расплатилась и вышла, чувствуя, как между лопатками пробегает холодок. Что за чушь он сказал? Или ей послышалось?

Возле дома с верхнего этажа слетела ворона — почти беззвучно, но в темноте её силуэт напоминал чёрное пятно в реальности. На крыльце она чуть не споткнулась о пустую коробку, но в последний момент её подхватила чья-то ледяная рука. Она резко обернулась — никого.

Сердце стучало громче обычного. Ключ еле попал в замочную скважину. Та будто сопротивлялась, не желая пускать хозяйку внутрь. Галина Сергеевна раздражённо дернула дверь, и та наконец со вздохом открылась.

Первым в прихожую выскочил Люцифер — его яркие глаза вспыхнули в темноте, как два фонаря. Минутка прыгнула ей под ноги, ткнулась головой в сумку.

— На, ешьте уже. Что вы как оборотни, — пробурчала Галина, и, не раздеваясь, прошла на кухню.

Коты зашуршали у мисок, но… быстро притихли. Люцифер сел, распушившись, у самой двери в комнату и уставился в темноту. Минутка забилась под стул и замерла, будто услышала что-то, чего человек не может воспринять.

В квартире было… не так.

Не страшно. Не громко. Просто будто что-то стало иначе.

Может, это электричество. Может, давление. Может, нервы.

Свет лампочки на кухне едва заметно пульсировал — не мигая, но дыша. Мерно. Ритмично.

В комнате пахло бумагой, пыльным чайным грибом и электричеством.

На экране ноутбука замер курсор, в таблице стояло криво вставленное «2А / физ-ра / 13:30», и в этой строке было всё — бессонница, система, вечная гонка за временем и чужими проблемами.

Галина потянулась к кружке, обернулась — и не заметила, как Минутка ловко прыгнула на подоконник.

Треск.

Пластиковая крышка банки с чайным грибом соскользнула. Стекло закачалось. Жидкость плеснулась, как живое существо, и тяжёлыми каплями пролилась на клавиатуру.

— Минутка, твою ж…! — выдохнула она и схватила ноутбук, забыв про розетку.

В тот же миг её руку пронзило.

Не боль. Что-то другое.

Словно холодная молния скользнула по венам, не оставляя ожогов, а выжигая воздух из лёгких.

Экран заискрился, зазеркалился. Символы поплыли. Таблица исчезла — вместо неё замелькали знаки, похожие на старинные руны, строки, похожие на латинский, но незнакомый, и один — очень простой, будто написанный рукой ребёнка:

«Ты пришла поздно, но всё ещё здесь».

Галина хотела закричать — но не могла. В ушах стоял звон, как после фейерверка, и в нём кто-то говорил:

«Время рассыпается… Пора…»

Воздух вокруг задрожал. Лампа вспыхнула в последний раз и лопнула.

Коты замерли. Люцифер смотрел прямо в глаза хозяйке. Минутка сидела, как статуэтка, спина выгнута, уши прижаты.

Она не успела испугаться. Только подумать: «Вот и всё».

Потом наступила тишина.

Не та, когда никто не говорит. А та, когда ничего нет.

Ни комнаты. Ни света. Ни тела.

И только один вопрос:

— Где я?