Африканский рубеж 9

Глава 16

Я моментально напрягся и потянулся в грузовую кабину за автоматом. Кузьмич тоже подскочил с лавки и неуклюже упал на пол. Видимо, затекла нога.

— Остаётесь здесь, — бросил я Вадиму, сняв автомат с предохранителя и выдвигаясь в район, где была стрельба.

В динамике радиостанции Давыдова уже прозвучал голос Севы.

— Стрельба в районе палаток… — услышал я, но окончания фразы одного из главных «спецов» дожидаться не стал.

В этот момент я уже ускорялся в сторону госпиталя, застёгивая на бегу жилет. Трава под ногами была скользкой, а грязь хлюпала при каждом шаге. Как по заказу, и луна вышла из-за облаков, осветив крыши деревенских жилищ.

Со стороны госпиталя мелькали вспышки. Короткие, неровные, будто кто-то стрелял в панике.

Послышались голоса местных жителей, нарушаемые криками наших солдат на местном диалекте.

— Назад… как это там, по-вашему, блин⁈ — слышал я громкий голос одного из десантников.

И тут новая автоматная очередь. Теперь уже гораздо глубже в лесу. Из-за громких криков местных, голосов из чащи леса я не расслышал.

Добежав до здания рядом с палатками, я остановился, присев за углом дома. Автомат был уже наготове. Палец мягко лежал на спуске. Снова автоматная очередь и вновь из леса.

И тут шаги за спиной! Я резко обернулся, подняв автомат. За спиной на веранде стояла маленькая девочка, у которой блестели глаза. В руках какая-то игрушка, вырезанная из дерева. Малышка даже не шелохнулась.

— Домой… Гоу хоум, — показал я на дверь.

Девочка кивнула и убежала, топая маленькими босыми ногами по деревянному настилу веранды.

— Саня, свои! — послышался голос Севы у соседнего дома.

— Понял, — ответил я, вновь выглянув из-за угла дома.

Оттуда в глаза бил свет фонаря. На ветру он раскачивался и отскакивал от мокрого брезента.

— Никого, — сказал я, почувствовав на плече руку Севы.

Бросив взгляд назад, я увидел, что с ним ещё двое.

— Ага. В лесу семерых мои положили. Ещё одного взяли. А первые выстрелы были отсюда, — сказал Сева, утирая нос тыльной стороной ладони. — Уступишь место?

— Как скажешь. На земле — ваша вотчина, — ответил я, переместившись назад.

Сева вышел вперёд и начал прикрывать движение своих подчинённых.

— Саня, пошёл, — дал он мне команду, и я направился к палатке.

Фонарь ещё раскачивался, а на самом брезента были следы крови. Точнее, больше похожи на брызги.

— Один тут, — сказал боец впереди меня, первым обошедший палатку.

За ней лежал один из наших африканцев — санитар, что летел с нами. Бойцы ушли вперёд, а я смог разглядеть смертельную рану этого сьерра-леонца.

На его голове зияла огромная рана, а рядом лежало и орудие убийства. Очень нехарактерное для этой обстановки.

— Давно не видел, чтоб кто-то так сапёрной лопаткой орудовал, — шепнул Сева, поравнявшись со мной.

Сам же убитый застыл, держа в руках автомат Калашникова.

— Сева, сюда, — услышали мы голос одного из бойцов в лесу.

Пробравшись через густые деревья, мы оказались на небольшой полянке. В свете фонариков, я увидел, что один из бойцов уже склонился над вторым санитаром, который был ещё жив. Ему помогал… товарищ Трачук, который прижимал ладонью рану.

— Они пришли… я услышал, — говорил Алексей прерывистым голосом, не поднимая глаз.

Второй боец склонился над сидящей на траве Арией Комо. У неё шла кровь из носа, а вид был потерянный. Боец посветил фонарём, и я увидел тонкую полоску, тянущуюся от виска по щеке.

— Я… меня… они куда-то тащили, а Алекс появился, — шептала Ария, пытаясь прийти в себя.

В этот момент зашипел динамик радиостанции у Севы.

— Сева, Грифу на связь, — запросил его Юра.

— На приёме. Мы ещё одного нашли. И доктора, и переводчика, и… херня какая-то, — ответил Сева, покачивая головой.

— А вот у нас картина ясная. Заканчивайте и встречаемся у старосты. Надо поговорить с доктором.

— Понял, — ответил Сева и посмотрел на меня. — Ты что-нибудь понял?

В этот момент я ещё раз внимательно посмотрел на Трачука и Арию. Что-то в этой девушке, как и в этом «мальчике», есть таинственное.

— Пищи для размышлений много. А вот «недосанитара» надо допросить будет, — сказал я.

— Само собой. Сейчас и начнём… — двинулся к африканцу Сева, но тут на ноги вскочил Трачук.

— Его нужно в госпиталь, — показывал на африканского санитара Лёша.

— Алекс прав. Помогите его перетащить в палатку, — с трудом говорила Ария, тоже пытаясь встать рядом с Трачуком.

— Куда⁈ Может ещё в санаторий его отправим? — спросил боец, выключая фонарик и помогая Арии встать.

Трачук посмотрел на девушку и повернулся ко мне. Этого санитара нужно расспросить о произошедшем. Так что думать здесь нечего.

Сева недолго сомневался, поскольку думал, однозначно, так же.

— Гуманисты! Давайте его в палатку, — сплюнул он и показал парням поднять африканца с земли.

Ночь больше не казалась такой уж мирной. В лесу однозначно ещё есть кто-то из боевиков, но теперь им уже с наскока взять нас не получится.

Раненого санитара занесли в палатку, куда пошла и Ариа. Трачука, которого уже отпустил адреналин, слегка трясло. В каком-то автоматическом режиме, он собрался войти в палатку следом за доктором, но я его придержал за локоть.

И это не осталось незамеченным со стороны девушки, которая схватила парня за руку.

— Александр, его нужно привести в чувство. Он весь дрожит, — произнесла госпожа Комо.

Трачука слегка трясло, а сами руки были ещё в крови.

— Доктор, я ему помогу. Сейчас он руки помоет и приведу его в порядок. Обещаю вам, — спокойно сказал я, притянув к себе Алексея.

Ариа кивнула и вошла в палатку, оставив нас вдвоём. За спиной двое местных жителей тащили тела убитых солдат и санитара, с пробитой головой. На его груди лежала та самая сапёрная лопатка, которая была наполовину в крови.

Я остановил ребят и забрал «шанцевый» инструмент. Когда они ушли, я вернулся к Алексею.

— Как себя чувствуешь? — спросил я.

— Холодно, Сан Саныч. Я… я никогда и никого не убивал. Трясёт, — тихо говорил Алексей.

— Война, Лёша. Либо ты, либо тебя, — ответил я, протянув парню лопатку.

Трачук взялся за черенок и с трудом выдохнул. Надо его привести в чувство.

— Пошли отойдём. Успокоишься, — ответил я и повёл Трачука к большому навесу.

Это было что-то вроде местной беседки, в которой был свет, кухня и несколько столов.

Подойдя к ней, я увидел, как Сева и Гриф о чём-то говорят со старостой деревни. Это был худой старик совершенно без волос на голове. В этот момент выглядел он воинственно, поскольку был экипирован, насколько ему позволяли возможности.

У него в руках был АК-47, а из карманов камуфлированных штанов торчали запасные магазины. Ещё и на поясе висел мачете.

Несколько местных женщин что-то уже разогревали на огне. Судя по запаху, это варился кофе. Удивительно, что в такой глуши он был. Я усадил Алексея и подозвал одну из женщин. Поприветствовав её, дальнейший разговор переадресовал Трачуку.

— Попить есть? — показывал я женщине, но Алексей не переводил.

— Не понять, — произнесла женщина, и я снова повернулся к Трачуку.

— Спроси, есть у них что-нибудь попить, — сказал я Алексею, но тот опять потерялся.

Женщина повернулась ко мне и развела руками.

— Я бы выпил, Сан Саныч. Сердце из груди сейчас выскочит, — тихо сказал Трачук.

— Это… дринк есть? Водка, вино, спирт? — уточнил я, щёлкнув по шее пальцами в характерном жесте.

— Оу, ес! — сказал женщина и пошла на кухню.

Пока она не пришла, я отправил Лёшу к умывальнику. Этот элемент местной сантехники был выполнен из простой пластиковой бутылки, наполнявшейся дождевой водой. Трачуку не сразу, но удалось смыть кровь с рук.

— Отошёл? — спросил я.

— Не совсем. Выпить хочу.

— Думаешь, поможет?

— Проверим.

Через минуту к нам вернулась женщина и принесла стеклянную бутылку с небольшим стаканом. В сосуде было что-то непонятное. Мутное, молочно-белого цвета и с пеной на поверхности. Запах был совсем уж специфический.

— Как будто спирт на опилках настояли, — сказал я.

— Пойо, — произнесла женщина, представляя напиток.

Насколько я знал, так в Сьерра-Леоне именуют пальмовое вино. Желания его дегустировать у меня не было, а вот Трачук был готов принять «анестезию».

— Ну да. Ему вот сейчас только пойо подавай, — ответил я.

Трачук налил себе немного и выпил залпом. Тут же прокашлялся и выбежал из беседки.

— Во пойо! — показала большой палец женщина.

Похоже, что напиток действительно атомный. Зато Трачук мгновенно пришёл в чувство. Я поблагодарил женщину, и она унесла бутылку с «пойлом».

Когда Алексей вернулся, он уже был более спокойный.

— На языке до сих пор вкус «кислого дерева», — сказал Трачук, присаживаясь напротив.

— А теперь рассказывай, как ты «по-большому» сходил.

Алексей спокойно всё довёл до меня. С его слов, всё произошло случайно. Он ушёл в кусты, взяв с собой лопатку, чтобы потом закопать… ну что оставит после себя.

— Место для туалета ты выбрал рядом с госпиталем? — спросил я.

— Так вышло.

— Ну-ну. Что дальше?

Закончив дела, Трачук увидел, что двое тащат сопротивляющегося доктора. В стороне от беды он не остался и рванул на помощь. Завязалась драка, в Алексея стреляли, но не попали.

Зато сам Трачук нанёс удар одному из санитаров по голове.

— Один раз ударил? — уточнил я.

— Да.

— Угу. Мощный был удар. Что потом?

Дальше всё было по классике. Преследование, стрельба, ранение санитара и освобождение Арии, которая уже была без сознания.

— Всё так и было. Честное слово, — сказал Лёша и повернулся влево.

Как раз в этот момент на его рассказ обратили внимание Сева и Гриф.

— В принципе, всё бьётся, Сан Саныч, — сказал мне Сева.

Я кивнул и оставил Алексея, чтобы поговорить с парнями.

— Моих парней подменили? — спросил я, напоминая, что десантники должны были выдвинуться к вертолёту.

— Да. Уже отправил, Сань, — ответил Сева, поглядывая поверх моего плеча на Трачука.

— Что думаете? — спросил я.

— Вся сцена боя сочетается с его рассказом, — ответил Сева.

Гриф кивнул и задумался.

— Пленный, которого мы взяли, сказал, что они пришли за девушкой. В лагерь лезть не хотели, потому что здесь мы. Мол, они нас за дьяволов считают. Плюс боятся вертолётов. У них много потерь от авиаударов.

— Правильно делают. Пусть боятся, — кивнул я.

— Да. А эти санитары были куплены ещё до прилёта сюда. Вот они и должны были девушку вывести в определённое место. Но не срослось, — сказал Гриф.

В этот момент в беседку вошли и Вадик с Кузьмичём. Мой экипаж подменили бойцы Грифа. И спать никто из них не пошёл.

Я быстро рассказал им о произошедшем и вернулся к Севе и Грифу.

— Надо разговаривать с доктором. Зачем повстанцам нужна именно она? Ещё и для этого использовали предателей из правительственных войск. Причём подключили людей на высшем уровне, — раздумывал Юра.

— Вы не против, мужики, если я сам с ней поговорю, — сказал я.

Сева и Гриф переглянулись, но особого энтузиазма у них не было.

— А почему именно ты? — уточнил Сева.

— Как это⁈ У меня же природное обаяние. Я со всеми общий язык нахожу.

— Аргумент, — улыбнулся Гриф и согласился меня отправить на разговор.

Только я отошёл от ребят, как обнаружил, что они не потерялись за столом. Вадик, используя свои мало-мальские знания языка, смог выпросить себе еды.

— Саныч, ну я правда есть хочу. А эта стряпня вкуснейшая, — закладывал к себе в рот еду Давыдов.

Кузьмич на тарелку смотрел с опаской. В ней была непонятная субстанция коричневого цвета

— Какое-то пюре из… ну не из картофеля явно, — произнёс наш бортовой техник.

— Фуфу! — улыбалась женщина, которая и принесла тарелку Вадику.

— Вот именно, что фуфу, — махнул рукой Константин.

— Надо есть. Это местное традиционное блюдо. Символизирует изобилие и процветание, — поправил я Кузьмича.

Неохотно, но бортовой техник решил попробовать.

Через минуту я вошёл в палатку госпиталя и направился в операционную. На одной из ширм, отделявших угол, я взял белый халат, чтобы хоть немного соблюсти санитарные нормы.

— Зажим… бинт… ещё бинт… — говорила Ариа, быстро работая над раненым санитаром.

На небольшом столике стоял металлический лоток, полный окровавленных бинтов, и были разложены другие медицинские инструменты.

— Ещё зажим, — тихо сказала врач, поднимая руку.

Ей ассистировал наш санинструктор, но даже он не поспевал за Арией. Она работала быстро, почти без слов. Только негромкие команды себе под нос.

— Вам здесь нельзя находиться, — сказала Ариа, когда я уже с минуту стоял и наблюдал за операцией.

— Вы ведь уже заканчиваете. Так что мы можем и поговорить, — ответил я.

Ариа отложила один из медицинских инструментов, взяв следующий из рук ассистента.

— Что вы хотите услышать? — спросила врач.

— Не отвлекайтесь. Я вас подожду.

Через минуту Ариа вышла из-за ширмы, снимая на ходу медицинскую маску.

— Утром сможете его допросить, — кивнула в сторону раненого Ариа.

— А сейчас я предлагаю вам со мной поговорить.

Девушка посмотрела на меня, слегка улыбнувшись. Рана на голове у неё была заклеена, но капли крови проступали через бинт.

— Что вы от меня хотите узнать?

— Удивительно, что во всей большой деревне повстанцам понадобился только один врач. Напали ночью, прятались в лесу. Да ещё и подключили «засланных» санитаров, которых доставили вам мы. Не поймите меня неправильно, но в чём ваша ценность для боевиков ОРФ?

Ариа молчала. Её плечи чуть ссутулились, будто под грузом чего-то невысказанного.

— У меня нет ответа на этот вопрос, Александр.

Ну, я и не ожидал, что она сразу всё расскажет.

— Я просто пытаюсь понять, кто вы такая. Потому что складывается впечатление, что «врач Ариа Комо» — это ширма, — спокойно произнёс я.

— Никакой ширмы. Спросите у любого в деревне, кто я такая. Боевикам из ОРФ я нужна, чтобы обслуживать их лидеров. Думаете, на той стороне у них много врачей?

— Ариа, мы с вами оба понимаем, что ваше объяснение выглядит неубедительно.

Минуту она молчала, отводя взгляд в сторону. Потом сняла халат и села на стул.

— У меня нет для вас более логичного объяснения.

— Ваше право. Отдыхайте, Ариа, — ответил я, взял автомат и направился к выходу.

Естественно, что просто так я уходить не собирался.

— Знаете, а ведь в деревне много детей. Женщины и старики. Думаю, что к утру здесь будет гораздо больше боевиков ОРФ. И с ними будут ещё и наёмники. Доброй ночи, доктор.

Я сделал ещё один шаг, но тут меня Ариа и остановила.

— Если я скажу правду, вы спасёте эту деревню? — произнесла она тихо.

— Даю слово офицера, что мы сделаем всё возможное, — кивнул я.

— Меня действительно зовут Ариа. Но фамилия Комо ненастоящая. Она для документов и для тех, кто не должен знать моего истинного происхождения. Настоящая моя фамилия Момо. Мой отец — президент Сьерра-Леоне.

В такие моменты чувствуешь просветление после услышанного. Пожалуй, так быстро мой мозг возможные варианты развития событий выстраивал только во время аварийной ситуации на борту.

— Вот оно как. Тогда многое становится понятным.

— Он… не хотел, чтобы я возвращалась из Советского Союза. Но я знала, что происходит с народом. Лимба — древнейший из народов Сьерра-Леоне. Долгие годы мы жили в мире и согласии с темне и менде. Наши предки жили здесь задолго до колонизаторов. Когда белые люди пришли сюда, наш народ сделали рабами. Но лимба — потомки первых правителей Сьерра-Леоне. А теперь нас разобщают с темне и менде. На этом строится вся политика ОРФ.

Я долго смотрел на неё — молодую, уверенную девушку. Сложно это всё опровергать, но эта девушка явно гордится своим происхождением. И это правильно. А вот подогревание разногласий среди народов одной страны — почерк политики англосаксов. Эти парни в этом мастера.

К тому же, если боевики из Объединённого Революционного фронта захватят дочь действующего президента, они могут от него требовать многое. Если не всё.

Для начала — выгнать из страны Африканский корпус Советской армии, чтобы мы не мешали их «великому» делу и… работе Блэк Рок.

— Думайте, что хотите Ариа, но вы должны будете уйти с нами, — сказал я.

— Только когда вы заберёте отсюда детей и раненных.

Ну ещё бы она ответила как-то иначе. Я бросил взгляд в окно палатки. Снаружи уже рассветало. Ночь отступала, но вместе с ней наступало чувство, что всё только начинается.

Неизвестно, сможем ли мы взлететь на нашем Ми-8 и дотянуть до своих. А если на борту будут дети, то подвергать их опасности ещё хуже.

За спиной хлопнул брезент, и в палатку вошёл Вадим Давыдов. На его лице всё уже было написано.

— Саныч, боевики на подходе.

— Далеко? — спросил я.

— У нас не больше часа.