Ария Вечности

Глава 9

Холодное северное солнце практически не согревало. Но оно разогнало всех абиссалийских отродий по глубоким норам, откуда те не рисковали высовывать носа. Насшафе, к сожалению, пришлось последовать тому же примеру. Она обустроила себе днёвку где-то неподалёку от нашего старого лагеря, но очень дотошно описала, как идти к обнаруженному улью.

— Мой экселенс, вы уверены, что мы движемся в верном направлении? — в очередной раз отвлёк меня от созерцания поросшей лишайником и чахлыми кустами каменистой тундры Гимран.

— Насшафа сказала, что нам нужно проехать три-четыре версты на запад вот от той голой сопки, — терпеливо пояснил я. — Так что мы почти прибыли. Потерпи.

— Значит, мы скачем вот к той каменной россыпи? — ткнул магистр пальцем в горизонт.

— Похоже на то, — пожал я плечами.

— Кхе… экселенс, я нисколько не хочу подвергать сомнению следопытское мастерство вашей помощницы, но там ведь ничего нет! Точно такая же пустошь, какая стелится сейчас под копыта наших коней.

— О, боги, Гимран, уймись! — не выдержала Исла. — Что ты ожидаешь там увидеть? Крепостную стену и шпили храмов? Я, может, тебя удивлю, но кьерры, вообще-то, обитают под землёй!

— Мне это известно, милария гран Мерадон, — ядовито ответил ей Безликий. — Но хоть какие-то сооружения они же должны строить. Иначе, как им защищать входы в свои норы?

— Поверь моему опыту, Гимран, чаще всего обнаружить тоннель абиссалийцев удаётся лишь тогда, когда ты в него случайно провалился, — усмехнулся я.

— Но как же мы, в таком случае…

— Разберёмся на месте, ладно? — с нажимом произнёс я.

— Конечно, мой экселенс, как скажете… — недовольно выдохнул мужчина.

Остаток пути мы проделали в молчании. Но когда прибыли к нужной точке, то не обнаружили ничего примечательного. Как верно заметил Гимран, этот участок Абиссалии нисколько не отличался от остальной пустоши. Такая же каменистая тундра, поросшая рыжим лишайником, чьи ржавые наросты казались язвами на теле земли. Будто сама почва здесь дряхлела и разлагалась.

— А вы заметили, что поблизости совсем нет вездесущего мха? — произнёс Тарин. — Уже и не вспомню, когда он попадался мне на глаза последний раз…

— Вероятно, это потому, что для него в улье сыщется тысяча и одно применение, — многозначительно посмотрел я на спутников. — Так, расходимся отсюда. Ваша задача найти подземные проходы, ведущие в улей. Просто найти и ничего больше. Внутрь не суйтесь, ибо тогда вы окажетесь на территории кьерров, где у них подавляющее преимущество. Запомните последовательность действий: обнаружили тоннель, послали в воздух световой сигнал и отошли подальше. Если увидели во мраке какое-то шевеление или услышали любой звук, то сначала бейте туда «Снарядом», а уже потом будем разбираться, что это было. Всё ясно?

— Да, мой экселенс! — хором выкрикнули Безликие и разошлись в стороны.

Ещё около трёх часов мы дотошно ползали по пустошам, обходя территорию спиралеобразными маршрутами. Первый спуск под землю обнаружила Исла. Она запустила в небо зелёную искру, устремлённую немного под углом к поверхности почвы, чтобы я со своей позиции мог определить, в каком направлении идёт лаз.

Второй тоннель нашли спустя час, а вскоре после него и третий. А потом, примерно поняв принцип, по которому абиссалийцы обустраивали своё огромное жилище, Безликие за короткий промежуток обнаружили ещё шесть спусков. Они располагались на достаточно большом расстоянии друг от друга, но шли строго вдоль границ неровного эллипса с пустотой по центру. Я скрупулёзно отмечал на клочке пергамента места, откуда пришли сигналы, а потому общую картину видел отчётливо.

Справедливо было предположить, что именно под этим свободным пространством и располагается улей. А это значит что? Пора действовать, пока твари не полезли из-под земли! А то летний северный день, конечно, долог. Но не бесконечен. Из-за угрюмых низких туч не видно, но светило явно уже клонится к горизонту.

Ярко-голубая искра сорвалась с моего пальца и устремилась в небо. Безликие, завидев её, бросили разведывательную миссию и поспешили ко мне. Лошадей они предусмотрительно оставили на безопасном расстоянии. Надеюсь, их не зацепит.

— Встаньте на некотором отдалении, но не дальше трёх саженей, — приказал я. — Если отродья хлынут из тоннелей, любой ценой защищайте меня. Что бы ни случилось, но я должен окончить волшбу. Готовы?

Вместо ответа одиннадцать милитариев отсалютовали мне и заняли круговую оборону. На самом деле, я не ждал серьёзных проблем от этой операции. Но посчитал, что моим людям вредно расслабляться. Пускай держат ухо востро.

Моя рука нырнула под плащ и извлекла на свет божий небольшой осколочек кровавого алмаза. Такой же неказистый и кривой, как десятки других его братьев. Практически близнец того камушка, который я носил под кожей в родном мире. Не подведи, дружище…

Пальцы принялись выводить контуры будущего плетения, в основу которого лёг всё тот же конструкт, подсмотренный у алавийских кардиналов. Заклинание, уничтожившее Сарьенский полк и восстановленное мной с помощью Ясности, в очередной раз служило мне добрую службу. Пришлось, правда, как и всегда, внести в него кое-какие коррективы, отчего количество узлов у магической проекции возросло троекратно. В одну персону я такие громоздкие чары ни за что бы не вытянул. А вот камушком можно попытаться.

Слог за слогом, стежок за стежком я составлял плетение и опутывал им кровавый алмаз. Не прошло и пяти минут, как в моих ладонях парила уже целая сияющая вселенная, скрученная в запутанный клубок. Промежуточных тактов и контрольных связок было настолько много, что они действительно походили на скопления звёзд и галактик. И я уже сам не понимал, где у этого заклинания начало. Мне не осталось ничего иного, кроме как идти по заученной тропе, надеясь только на память, но не на зрение.

Первым предвестником того, что плетение работает, стала небольшая вибрация, распространяющаяся повсюду. Постепенно она усиливалась, и вскоре превратилась в лёгкое землетрясение. Почва пошла волнами, а затем обвалилась на половину метра. Островком относительного спокойствия остался только небольшой пятачок диаметром в шагов двадцать, на котором мы с Безликими и стояли. Что-то утробно загудело под ногами, и земля лягнула пятки с такой силой, что два магистра не удержались и припали на одно колено.

— Еще примерно столько же, и всё закончится! — прокричал я, перекрывая гул и грохот.

Я буквально ощущал, как действие заклинания опускается всё ниже и ниже. Мне не было известно, на какой глубине залегают тоннели кьерров. Поэтому я сам себе наметил рубеж в один километр. Даже если ниже этой отметки находится что-то ещё, то оно будет затоплено густоватым месивом, в которое превращаются тонны каменистой почвы прямо сейчас. Я представлял, как размякший грунт хоронит под собой тысячи абиссалийских отродий и их создателей. Как они барахтаются в кубометрах сырой пыли, силясь найти выход из смертельной ловушки. Как влажный прах душит их, забивая дыхательные пути, и расплющивает их тела своей массой…

— Здесь! Они лезут сюда! — узнал я голос Тарина.

И сразу после этого слева от меня мелькнула вспышка заклинания. А я и рад бы отвлечься, да посмотреть, что там происходит. Но не могу отпустить незаконченное плетение, потому что иначе это с высокой долей вероятности убьёт всех нас.

— Пожри их Драгор, твари карабкаются к нам! — чертыхнулась Исла.

— Да сколько их тут…

Ну вот и мои люди нашли чем заняться. Судя по непрекращающейся канонаде магических разрывов, гремящей словно набат апокалипсиса, работы им хватало.

Земля тряслась, будто в агонии. Откуда-то снизу мне почудились визги и вопли. Кто-то из Безликих предупреждающе выкрикнул: «Осторожно, экселенс!» Но я не имел права останавливаться. Вспышка! И к моим ногам падает прошитая навылет туша жуткого существа. У меня не было времени её внимательно осматривать, однако периферическим зрением заметил её общее уродство. Эта тварь похожа на гибрид паука и скорпиона, но с человеческими руками вместо лап. Всё её тело покрывали наросты, то ли костяные, то ли хитиновые. А чёрные глаза умирающего чудовища сверлили меня, зияя на изуродованном лице как пара заброшенных колодцев.

— Защищайте Наставника! — проревел Гимран, срывая голос.

Вокруг меня практически сразу появился защитный купол, в котором я по характерному мерцанию узнал «Покров». Ну что ж, не «Чешуя», конечно, но в данной обстановке получше «Коры» будет.

В одночасье ситуация обострилась, но я не понимал, насколько. Я видел, как на занятый нами пятачок карабкаются новые силуэты. Кто-то полз на брюхе, цепляясь когтями и шипастыми конечностями. Кто-то скакал на кривых лапах. А иные, особо проворные, запрыгивали, будто их выплёвывала сама Преисподняя.

Вот в «Покров» ударила изогнутая лапа, похожая на зазубренный клинок. Магический щит моргнул, едва не рассыпавшись, но уже в следующий момент голова твари взорвалась, поймав метко пущенный «Снаряд».

— Экселенс, сколько ещё⁈ — прокричал кто-то из Безликих.

Но я не ответил. Пальцы мои лихорадочно порхали по воздуху, выписывая последние линии конструкта, пот заливал глаза, а уши заложило от громыхания взрывов. Заклинание уже достигло нужной глубины, оставалось лишь замкнуть петлю… вот-вот… сейчас… почти…

Богомерзкие порождения кьерров словно чуяли, что конец их близок, и усилили натиск. Мои люди уже не стеснялись применять плетения массового поражения, выкашивая тварей десятками и сотнями. Но им на смену приходили новые. Насшафа была права. Это оказался очень крупный улей. Но его габариты уже неважны. Потому что я закончил.

Соединив ладони, я поставил жирную точку в своём заклинании. Земля вокруг нашего островка спокойствия провалилась на десятки метров. Она вся обратилась в буро-серую жижу, которая сейчас кипела и закручивалась, как будто незримый великан помешивал густое варево в гигантском котле. Тех тварей, что были к поверхности ближе всех и умудрились выбраться, снесло многотонными волнами и перетёрло в однородную массу, пригодную лишь на удобрение.

Раздался протяжный звук, словно застонала сама Абиссалия, а потом наступила тишина…

Самостоятельно пробив «Штопором» магический щит, я выскочил, готовый включиться в схватку. Однако Безликим моя помощь не требовалась. Им пришлось сгрудиться возле меня, защищаясь от орд нечисти, но сдержать чудовищ им всё же удалось.

Я обозрел пятачок, сплошь усеянный даже не телами, а мясными ошмётками, и только сейчас в полной мере осознал размах отгремевшей бойни. Поразительно! Да мои птенцы уже оперились! Сомневаюсь, что мне в одиночку удалось бы устроить такую масштабную кровавую вакханалию. Так, стоп… а что с потерями⁈

Спохватившись, я пересчитал милитариев и облегчённо выдохнул. Одиннадцать. Все живы и относительно целы. Троих покусали за ноги, да Исле чуть не выкололи второй глаз, оставив длинную отметину от виска и до самого уха. Какое облегчение…

— Это… всё? — тихо пробормотал Тарин, будто боялся шумом привлечь внимание тварей.

— Да, — хрипло ответил я.

Подойдя к краю островка, я глянул вниз. Там, на глубине полутора сотен метров виднелось бугристое дно сотворённого мной кратера. А его крутые склоны находились на расстоянии двух-трёх километров от нас.

— Грандиозное зрелище, экселенс, — с придыханием изрёк Гимран. — Ваш талант пробуждает во мне одновременно и страх, и преклонение.

Отряд Безликих загудел, соглашаясь с изречением озарённого.

— Даже алавийцы на такое не способны! — выдал кто-то из милитариев.

Но я не был с ним согласен. Ведь мы ещё не видели пределов возможностей кардиналов Капитулата. Всякий раз я загонял их в выгодные для меня рамки, но никогда не бился с ними на их поле. Однако рано или поздно это всё же случится…

Краем глаза взглянув на кровавый алмаз, энергию которого я черпал для плетения волшбы, отметил, что он потемнел примерно на половину, став похожим на оникс. Но всё же сохранил форму. Это же какой великий потенциал сокрыт в рукотворных минералах?

— Подождите, а как же нам отсюда выбираться⁈ — всполошился Тарин.

— Как-как… ногами! — буркнул я.

Подавая пример остальным, я создал усечённое плетение «Катапульты» и бесстрашно спрыгнул вниз.

Больше в этот день мы никуда не поехали, а разбили лагерь неподалёку от уничтоженного улья. Темнота окутала мир, но мне всё ещё не спалось. Вновь зарядил моросящий ледяной дождик, доводящий до исступления бесконечным стуком по навесу. А вместе с ним поднялся и холодный порывистый ветер. Создатель Многоокий, ну зачем ты сотворил это место⁈ Как тут вообще умудряются люди выживать? Почему бы не сделать всю планету такой же тёплой, как наша Южная Патриархия и Королевство Медес?

Устав задаваться вопросами, на которые никто и никогда не даст мне ответа, я отправился бродить по округе. Ночь — время абиссалийских тварей. Но после того как я размешал тысячи тонн земли, словно гигантским миксером, ни одно живое или условно живое существо не решалось приближаться. В округе до сей поры царила мертвенная тишина.

От скуки и безделья я двинулся в сторону огромного кратера, оставшегося на месте творения высшей магии, и встретил там Насшафу. Она сидела на самом краю, подтянув колени к груди, и взирала на то, во что превратилось жилище её сородичей. Ни дождь, ни промозглый ветер, казалось, не досаждали альбиноске.

— Не боишься простудиться? — осведомился я, присаживаясь рядом.

— В наш-шем улье никто и никогда не болел, — отозвалась она, не поворачивая головы.

— Это потому что вы жили далеко на юге. А здесь — безжалостный север. Дай-ка я тебя просушу немного…

Не обращая внимания на вялые попытки сопротивления, я обдал абиссалийку жаром модифицированной «Горелки». Сама Насшафа вряд ли признается, но её тело заметно расслабилось. Значит, она по правде тут мёрзла.

— Как это было, Риз-з? — нарушила молчание нелюдь.

— Проще, чем в Фаренхолде, — коротко ответил я, ненавязчиво напоминая собеседнице, что тоже причастен к гибели тысяч своих соплеменников.

Тишина повисла между нами, густая, как северный туман. Только сквозняк завывал где-то в глубине кратера, будто души погребённых кьерров не могли смириться со своей участью.

— А ты… жалееш-шь, что тебе пришлось так пос-ступить? — наконец спросила альбиноска.

— Ты имеешь в виду сегодня или… тогда?

— Тогда…

После непродолжительных раздумий, я медленно покачал головой. И даже сам не берусь судить, соврал или всё же сказал правду?

— Почему? — последовал новый вопрос.

— Потому что я осознанно приносил ту жертву. Захвати алавийцы Медес, то разразившийся голод унёс бы гораздо больше жизней. Может не за одну ночь, а за год или десять лет.

Дождь усилился, но уже не казался таким пронзительно-ледяным. Словно бы я привык к здешнему суровому климату.

— А ты, Насшафа, жалеешь? — тронул я за плечо абиссалийку.

— Не знаю… я вс-сегда думала, что ты мой шаас, однако ты отверг меня. Потом я поз-знакомилась с Велайдом, который… из-звини… зачем я это говорю? Ты ведь и с-сам всё знаешь…

— Ничего, продолжай.

— Порой, я не понимаю, для ч-чего живу, — призналась альбиноска. — Надеюсь, с-скоро мне посчастливится отыс-скать ответ на этот вопрос-с.

Насшафа подняла свои нечеловеческие красные глаза и посмотрела с такой нежностью, что у меня защемило в груди. Она до сих пор не может изгнать мой образ из своего кьеррского сердца.

— Но сейчас-с я просто рада, что ты не пос-страдал, — улыбнулась она.

Не дав мне поразмыслить над ответом, абиссалийка вдруг ловко вскочила на ноги и протянула раскрытую ладонь:

— Идём. А не то и ты рис-скуешь заболеть, Риз-з.

Ну как тут было не послушаться?

— Насшафа, а в вашем улье когда-нибудь были матриархи? — обратился к спутнице, пока мы шли к лагерю.

— Ч-что⁈ — аж споткнулась альбиноска. — О чём ты говориш-шь, Риз? Такого не случалось и никогда не с-случиться!

— Да-да, ты права, и чего это я…

Насшафа сердито зыркнула на меня, но я лишь обезоруживающе улыбнулся. Отчего-то стало легко на душе. И даже луна, вторя моему настрою, проказливо выглянула из-за туч и озарила негостеприимные северные пустоши своим благородным серебристым сиянием.

Не будем пока забегать вперёд…