Ария Вечности

Глава 2

Истошный нечеловеческий вопль, выворачивающий наизнанку связки, постепенно затихал, отражаясь от каменных стен. Велайд ранее не поверил бы, что способен так кричать. У него уже столь сильно жгло и саднило в горле, что едва получалось разговаривать. Но проклятые мучители никак не желали оставлять его в покое…

— Держис-сь, мой шаас! — простонала Насшафа, которой невыносимо было слушать, как истязают её избранника. — Ради нас-с! Пож-жалуйста, не сдавайс-ся! Нас обязательно вызволят отс-сюда!

— Кларисия, к тебе взываю я… мать всего живого… покровительница… убереги от ворога лютого, от замысла злобного… дай силы… дай силы выдержать… — сбивчиво бормотал аристократ молитву, жадно хватая окровавленным ртом воздух. — Окружи священным светом… избавь от… А-А-А-А-А!!!

Обращение к богине-заступнице переросло в преисполненный муки вой. Когда жуткого вида клещи с хрустом сомкнулись на мизинце правой руки, сдержать его было невозможно. Аристократа била лихорадка, а дыхание вырывалось из груди с тихими всхлипами.

«Боги, Ризант… где же ты?»

— Вы упрямый человек, нор Адамастро, это вызывает уважение, — издевательски ухмыльнулся северянин. — Но давайте попробуем снова. Кто такой Маэстро?

Велайд широко распахнутыми от шока глазами посмотрел на свои ладони. Левую уже не спасти. Её обгрызли до самого запястья. А вот у правой всё ещё было впереди. От неё откусили только один палец…

— Ну же, господин, говорите. Зачем вы упираетесь? — шептал ему в самое ухо похититель. — Не бойтесь показаться слабым. Ваша белокожая подружка вас не осудит. Ручаюсь, как только я переключусь на неё, она уже не будет такой смелой. Ну? Кто прячется под стальной маской? Назовите его!

Велайд перевёл помутневший от страданий взор на палача.

«Больно… как же больно… Риз, пожалуйста… скорее…» — крутилось в мозгу парня.

— Хорошо, давайте тогда попробуем вот этот пальчик, — безразлично дёрнул плечом похититель, устав ждать ответа. — Надеюсь, вы не сильно им дорожили…

Снова хруст, снова крик, снова боль.

— А теперь не дёргайтесь, господин нор Адамастро. Пока вы кричали, я заметил у вас кривой зуб. Позвольте мне избавить вас от этого небольшого изъяна…

Велайд ощутил на языке холодную горечь, смешанную с привкусом металла и собственной крови. Железный клюв противно скрежетнул по зубам, и парень рефлекторно мотнул головой. К сожалению, это не помогло. Мучитель успел сжать рукояти своего инструмента.

— Попался! — радостно провозгласил он и принялся медленно выкручивать из десны сразу два зуба.

— У-у-у-ы-ы-ы! — завыл аристократ, закатывая глаза от шока.

На смену ритмичному похрустыванию вдруг пришел громкий треск. Рот заполнился кровью и осколками. Велайд обессиленно повис на кресте, завывая и постанывая. Это было выше его сил. Он больше не выдержит…

— Мой шаас, молю тебя, терпи! — яростно задёргалась на соседнем кресте Насшафа, будто услышала его мысли.

— Тяжело… мне очень тяжело… — в полуобморочном состоянии пробормотал парень.

— З-знаю, мой шаас! Но я верю в тебя! Ты с-сможеш-шь!

— Не хотите ничего мне рассказать, господин нор Адамастро? — издевательски склонился над узником северянин, почуяв слабину.

Молодой магистр взглянул в улыбающееся лицо мучителя, но тут же спрятал глаза. А может и правда рассказать им про Ризанта? Тогда всё закончится…

И тут мироздание словно бы уловило миг слабости Велайда. Данный зарок, напоминая о себе, стальным обручем сдавил грудь парня. Он недвусмысленно предупреждал: «Молчи. Молчи, смертный. Не позволяй лёгким наполниться воздухом, который станет дыханием измены». Но аристократ, преодолевая это сопротивление, всё равно заставил себя вдохнуть.

— Да-да, я слушаю? — охотно склонился к прикованному узнику палач.

Велайд посмотрел на свои изувеченные руки, на кровь, залившую пол, на инструменты, которые ещё не успели пустить в ход, и на Насшафу. Переведя дух, нор Адамастро заговорил, шамкая разодранными губами:

— Кларисия, к тебе взываю я… мать всего живого… покровительница…

— Ах ты, упрямый осёл! — разозлился мучитель, полагавший, что пленник уже сдался. — Ну держись, крестьянский выкормыш! Для тебя всё только началось…

Северянин метнулся к столу, где покоились остальные пыточные приспособления. Но тут его вдруг перехватил один из соучастников:

— Аскар, ты убьёшь его. Взгляни, он уже в исступлении. Ещё немного, и сердце нор Адамастро не выдержит.

— Глупости, господин Велайд ещё полон сил! Не так ли?

Палач склонился над узником, внимательно всматриваясь в его лицо. Но потом губы истязателя сжались в тонкую линию, и он неодобрительно цыкнул. Кажется, теперь северянин и сам узрел, что парень находится на грани.

— Ладно, мы сделаем небольшой перерыв, — неохотно выдавил из себя тот, кого назвали Аскаром. — Вы пока отдохните, господин нор Адамастро. А я развлекусь с вашей ублюдочной подружкой. Это ж надо было притащить столь отвратительное создание пустошей в приличное общество…

Заслышав, что мучитель собрался причинить боль Насшафе, молодой аристократ дёрнулся в путах так сильно, что троица северян невольно испугалась.

— Только посмей тронуть её, грязный ублюдок! — удивительно разборчиво прорычал Велайд для своего состояния.

Ошеломление на лице Аскара медленно сменилось предвкушающей улыбкой:

— В чём дело, господин нор Адамастро? Неужели эта тварь вам небезразлична?

— Твари здесь только вы! Мерзкие трусы… — пленник зло сплюнул кровавый сгусток с осколками зубов.

Похитители обменялись долгими вопросительными взглядами. Кажется, они и помыслить не могли, что человек способен полюбить кьерра. Кем северяне воспринимали Насшафу? Надсмотрщиком? Охранником? Просто диковинной зверушкой, призванной скрашивать время и поднимать престиж хозяина? Теперь уже неважно. Запоздало, но озарение всё же снизошло на злоумышленников. И дальнейшая экзекуция сменила направление…

Пыхтя и чертыхаясь, троица лиходеев расположила кресты с прикованными жертвами так, чтобы они находились друг напротив друга. И если Насшафа всё жмурилась из-за света, то Велайд прекрасно смог рассмотреть абиссалийку. С ней пока ещё ничего не сделали. Наверное, это глупо, однако вид нечеловечески бледного, но такого знакомого и милого сердцу лица, добавил парню сил.

— Отдохни, мой шаас, теперь нас-стал мой черёд, — напряжённо усмехнулась белая дьяволица, не открывая глаз. — Но ты не волнуйс-ся за меня. Я выдержу.

— Насшафа… нет! — в испуге замотал головой Велайд.

— Да, мой шаас. Иного вых-хода нет.

Северяне, игнорируя переговоры пленников, скучковались возле креста с абиссалийкой. Они несколькими не особо бережными движениями располосовали её одежду, оставив на белоснежной коже кровоточащие порезы, и принялись пристально рассматривать альбиноску. Теперь они уже выглядели не как палачи, а как учёные мужи, встретившие неведомого доселе зверя.

— Какое занятное строение костей таза, правда, экселенсы? — без зазрения совести ощупывал Насшафу Аскар.

— Воистину говорят, что кьерры лишь отдалённо походят на людей, — согласно покивал второй.

— Интересно, а какие ещё различия скрываются… внутри? — задумчиво почесал подбородок третий.

Похитители загадочно переглянулись, а потом один из них расхохотался:

— Что же сдерживает порывы нашей жажды познания, экселенсы? Давайте посмотрим!

— ОСТАВЬТЕ ЕЁ! — сорвался голос нор Адамастро до совсем уж нечленораздельного рыка.

Но мучители не послушали. Они рассмеялись ещё громче, а после приступили к пыткам. Насшафа держалась значительно лучше Велайда. Когда палачи ввинчивали спицы ей под ногти, делясь разного рода наблюдениями, абиссалийка шипела и плевалась. Не сломалась она и тогда, когда эти металлические спицы стали раскалять заклинаниями и направлять в них небольшие энергетические разряды. Альбиноска только рычала и проклинала истязателей. Короткий болезненный вскрик Насшафа позволила себе лишь тогда, когда один из северян, ухмыляясь, принялся шкрябать лезвием вдоль её ребер, увлечённо сдирая тонкую кожу с костей.

— Смотрите, экселенсы, какой необычный цвет! Похоже на лунный камень.

— Да, кости этих тварей выглядят занятно. Если не возражаете, я бы хотел заполучить её череп. У меня, знаете ли, давно тяга к сбору всевозможных диковинок. А этот экземпляр станет хорошим пополнением моей коллекции.

— Кто бы мог подумать, что мне доведётся свежевать настоящего кьерра так далеко от их богомерзких пустошей!

Загнутый на манер птичьего когтя клинок снова заскрёб по рёбрам абиссалийки. Та оскалив острые зубки, зарычала, будто загнанная в угол волчица.

— Какая яркая реакция! А если вот так? — продолжали совещаться похитители.

Под ключицу альбиноски вонзился зазубренный шип, и она выгнулась на кресте, осыпая мучителей ругательствами на родном наречии.

— Любопытно-любопытно…

Нор Адамастро, слушая, как потрошат его спутницу, стиснул в кулак то, что осталось от правой руки. Даже боль уже не могла привести его в чувство. Всё происходящее казалось нереальным. Каким-то воспалённым бредом. И парень понял — это первые предвестники грядущего слома. Велайд устал. Очень. Ему просто хотелось покончить со всем этим. Но не ради себя. Ради неё…

— Насшафа… если увидишь его, передай… что я благодарен за всё. За учение, за веру… Мы славно сражались, но, боюсь, последняя битва пройдёт уже без меня…

— Велайд, нет! Не смей! — в истерике закричала абиссалийка, распахивая веки, невзирая на близкий свет жаровни.

Она поняла, что задумал её шаас. Но не имела возможности заставить его замолчать.

— Эй вы, ублюдки, оставьте её в покое, и я открою то, что вы хотите знать! — твёрдо изрёк нор Адамастро.

Парень вплотную подступился к черте, за которой находится смерть. Он уже не боялся за себя. Он боялся только за Насшафу…

— Так-так-так, господин Велайд, неужели у нас пошёл деловой разговор? — сразу же заинтересовался предводитель северян. — Что ж, я внимаю каждому вашему слову!

— Прежде… прежде всего, надо мной довлеет клятва крови. Поэтому я не смогу… не смогу ска… зать… мно… мно… многого…

Каждый вдох стал даваться аристократу невероятно тяжело. Словно бы он втягивал воздух через тоненькую тростинку, сидя под двухсаженной толщей воды.

— В этом случае, нор Адамастро, вам нужно постараться успеть. Иначе мы продолжим спрашивать эту красноглазую тварь, — невозмутимо развёл руками Аскар.

— Сначала… обещай… не тро… гать… — сдавленно прохрипел Велайд.

— Конечно, если вам так будет угодно, — серьёзно кивнул северянин. — Призываю Сигрида Ледяного Глаза в свидетели!

— Мой шаас, ос-с-становись! Не… ум-у-уф-ф…

Насшафа попыталась достучаться до разума избранника, но один из похитителей заткнул ей рот ладонью.

— Замолчи, сука бледная! А не то… А-а-а-а! Тва-а-арь!

Острые зубки абиссалийки отхватили немаленький кусок от лиходея. И тот затряс прокушенной рукой, орошая всё вокруг крупными каплями крови.

— Говори! Быстро! — подскочил Аскар к Велайду, пока тот не передумал.

— Велайд, не надо!!! — практически без акцента выкрикнула абиссалийка.

— Всё… всё хорошо, Насшафа, успокойся… — затуманенный пыткой взор молодого аристократа устремился на возлюбленную. — Мы всего лишь тени Великого наставника, готовые раствориться в его сиянии…

— Господин нор Адамастро, я жду ответа! — грубо схватил парня за подбородок Аскар.

— Ты… ещё не… поклялся… — упрямо просипел аристократ.

— Пожри тебя Драгор, я обещаю, что не трону больше этого мерзкого кьерра и пальцем, если ты ответишь на мой вопрос. Ну⁈ Кто этот человек в маске⁈

— Под стальной маской… скрывается мой брат. Ризант нор Адама-а-а-ах-х-х…

Продолжение реплики внезапно застряло у Велайда в горле. Он вдруг ощутил, как что-то сломалось внутри него. Не в теле, а в разуме. Нечто очень важное, что делало его человеком, личностью. Тем, кем он привык себя всегда считать. Зрачки парня расширились до невообразимых размеров, превратившись в два чёрных зеркала. И в них отражалось то, что осталось от души молодого озарённого. А именно — ничто. Жуткая и всепоглощающая пустота.

Истерзанное тело обмякло на косом кресте, и в пыточной комнате воцарилось безмолвие, нарушаемое только потрескиванием углей в жаровне. Аскар недоумённо склонился над узником и резко хлестнул по лицу. Шлепок получился неестественно громким в повисшей тишине. Но Велайд не отреагировал. Только голова его безвольно дёрнулась.

Глаза Насшафы в ужасе расширилась. Она смотрела на тело, которое совсем недавно было её возлюбленным. Теперь же это был просто сосуд, опустошённый силой мироздания. Осиротевшая плоть, вдохнуть жизнь в которую сможет лишь Великая Тень. Но даже если абиссалийка познает сакральное кьеррское искусство сотворения, владеть которым дозволяется только патриархам ульев, это не вернёт Велайда. Он никогда уже не станет собой… никогда…

— Экселенсы, поздравляю. Мы сделали первый шаг, — расплылся в широкой улыбке Аскар. — Теперь мы знаем, кто такой Маэстро. Об этом необходимо срочно сообщить мастеру Альдриану.

— И о судьбе наших соратников тоже, — хмуро вставил другой северянин.

— Несомненно. Поэтому мы отправляемся немедленно. Близится утро, скоро откроются городские врата. А нужно ещё закупить припасы…

— Подожди, Аскар, а как же эта тварь? — злобно пропыхтел похититель с прокушенной рукой, заматывая пострадавшую конечность в какие-то тряпки.

— Я зарёкся не трогать её, но вы от этого обещания свободны, — многозначительно осклабился северянин. — Если желаете, экселенсы, можете ещё с ней поразвлечься. Но я, ежели что, дожидаться вас не стану, так и знайте.

— Ничего, дорогу домой мы всегда отыщем, — недобро ощерились похитители.

Порешив на этом, лиходеи разделились. Двое остались с Насшафой, которая не сводила широко распахнутых слезящихся глаз с растянутого на кресте Велайда, а их предводитель покинул глухой каменный мешок.

Коротко посовещавшись, северяне решили, что им незачем держать пленницу в таком виде. Но и развязывать её чрезвычайно опасно. Поэтому они, кряхтя и обливаясь по́том, кое-как уложили косой крест с абиссалийкой на пол. Вокруг они расставили фонари и жаровни, дабы не пропустить ни единой примечательной детали в предстоящем вскрытии. А после взялись за ножи.

— Не возражаете, экселенс, если я, как и намеревался, займусь верхней частью туловища? — подчёркнуто вежливо обратился один из них к товарищу.

— О, прошу-прошу, не смею мешать, — шутливо поклонился второй.

Похитители уже нависли над жертвой, готовясь резать её плоть, но раздавшийся сверху приглушённый шум отвлёк их от намерений.

— Что это было? — воззрился один на другого.

— Может, Аскар? — предположил тот.

— Он ещё не уехал?

— Не знаю…

Привязанная к кресту Насшафа неожиданно хрипло рассмеялась, перепугав северян. Её алые глаза, пылающие свирепой ненавистью и всепожирающим презрением, уставились на пленителей:

— Трусливые слашхаан, это пришла ваша смерть!