Бездушный. Том 1

Глава 5 Дихотомия и Дрова

На следующее утро Горро осознал, что не стоит ругать своего сына и уж тем более наказывать его. Он вспомнил, как его отец поступал вместо того, чтобы кричать или применять силу, и с улыбкой на лице встал с кровати. Удивительно, как чувства и воспоминания могут меняться с возрастом и в зависимости от ситуации.

— Просыпайся, — произнес отец, входя в комнату. — Жду тебя в амбаре. Оденься потеплее.

Горро быстро вскочил с постели, стараясь не опоздать, и поспешил в амбар. Отец уже подготовил пилы и топоры.

— Набери нам воды в дорогу, а также хлеба с сыром, вяленого мяса и яблок. Сегодня предстоит долгий день, — сказал отец.

Они вместе отправились в лес за дровами. Отец молчал, неся пилу, а когда говорил, то лишь о деревьях и их рубке. Он рассказывал, как правильно рубить и какие деревья выбирать, какие дрова будут гореть дольше, а какие лучше использовать для изготовления инструментов, рукояток или посуды. Больше всего для этого подходит дуб, но также можно использовать приятно пахнущую посуду из акации.

«У него очень красивая текстура», — сказал отец. Горро постеснялся спросить, что это значит, но, как он понял, это относилось к внешнему виду. Оказалось, что вкус еды тоже может зависеть от дерева, на котором жарят мясо. Самые лучшие — вишня и абрикос, но отец также отметил, что мимолетное удовольствие нельзя сравнивать с пользой. Срубить вишню можно за минуту, а вырастить до полноценного плодоношения — десять-двадцать лет.

«Необходимо оценивать общую пользу, а не сиюминутную», — заключил отец.

Говр, выбрал два дерева примерно одинакового размера и состояния. Горро помогал ему: он носил топоры, верёвки и мешок с инструментами. При каждом выдохе изо рта Горро шёл пар, и это восхищало его — он любил деревья.

Когда они падали от ударов и распила, это было одновременно и грандиозно, и ужасно. С одной стороны, он видел, как убивают дерево, а с другой — ощущал силу, с которой даже такие громоздкие и сильные деревья могут пасть. Грубой силой их не одолеть, но если правильно использовать инструменты…

Когда оба дерева были побеждены, Говр привязал их крючками и сделал из верёвок наплечники. Одно дерево он взял на себя, а другое предложил Горро:

— Второе на тебе.

Горро посмотрел на дерево. Сможет ли он это потащить? До дома? Он смотрел на спину отца и знал, что отговорок тот не потерпит. Помощи попросить Горро себе не позволит.

Отец закинул за плечи свои верёвки и начал шагать к дому. Ему это удавалось не очень сложно, и Горро воодушевился и двинулся за ним. Однако, как оказалось, он даже не смог сдвинуть дерево с места. Он приложил ещё усилия, ноги царапали землю, но дерево только скрипело и лежало, а он лишь шагал на месте. Отец постепенно терялся из виду.

Молли стояла у камина, когда увидела, как вернулся её муж, с деревом на верёвке. Она сразу поняла, что Горро ждёт традиционное воспитание семьи мужа. Когда-то и дедушка, как рассказывал её супруг, так же воспитывал и самого Говра. Тяжелей день ждёт её сына…

Но Говр всегда говорил: «Сын — это моя работа. Твоя — дом».

Горро не было ещё видно очень долго. Говр спилил дерево на части и готовился к рубке. Прошло два часа, как Горро остался один в лесу. Говр тогда был старше Горро, и в своё время ему хватило сил перетащить своё дерево, правда с частыми передышками. Когда он увидел за деревьями Горро, то лишь хмыкнул. Он шёл с верёвкой в руках, и не видно, чтобы таскал что-то.

«Сдался. Пришёл просить помощи или, не дай Магна, жаловаться матери. Ладно, не все рождены сильными.»

Говр собирался пойти навстречу сыну, но увидел, что Горро привязал верёвку к дереву и снова скрылся в лесу. Любопытство взяло верх, и Говр последовал за ним. Когда он подошёл ближе, то не смог сдержать улыбку. Оказалось, что Горро не хватало сил, чтобы тащить дерево своим телом. Чтобы компенсировать недостаток сил, он привязывал верёвку к стволу соседнего дерева, возвращался к своему и, помогая себе ногами и руками, тянул за верёвку, привязанную к другому дереву. Говр даже приблизительно не мог сказать, сколько раз Горро повторил эту операцию, чтобы добраться до дома. Но, подойдя к сыну, он взял верёвки в свои руки.

— Не… надо. Я… сам, — задыхаясь, сказал Горро.

— Ты опоздал. А нам надо управиться до вечера, — сухо подчеркнул Говр.

Горро с радостью отдал отцу верёвки, хотя и решил возразить, чтобы показать, что он и сам мог бы завершить работу. Он выбился из сил, руки дрожали, и очень хотелось пить. Отец отпустил его отдохнуть, пока пилил дерево на пеньки.

Около амбара выросли две ровные стопки дров. Говр положил себе и сыну по крупному пеньку, дал Горро топор и начал рубить дрова. Затем он взял один из них и подошёл к сыну.— Вот, смотри. Все должны быть такого размера. Начинай.

И Говр вернулся к своей стопке.

Горро начал рубить дрова, и, несмотря на холод, тело наполнилось тёплой энергией. Его топор часто застревал. Он смотрел на отца, который тоже сталкивался с подобными проблемами, но редко. Это помогло Горро понять, что даже у отца бывают трудности. Отец вырывал топор рычажным движением, давя на рукоять, или поднимал вместе с куском дерева и бил обратной частью топора в пенёк. Дрова разлетались во все стороны.

Постепенно Горро осваивал топор. Через час работы он заметил, как тяжело двигаются пальцы, привыкшие давить на рукоять.

Когда начало темнеть, Горр стал складывать свою часть дров в углубление около амбара, под навесом. Горро наколол только половину.

— Я домой. Жду тебя, как закончишь.

— Хорошо, отец, — отозвался Горро. Он и не надеялся, что отец оставит. работу на завтра. Такого не случалось, сколько он себя помнил. Руки немного дрожали, порой удары отдавались в рукоять, и боль переходила в кисть. Становилось холодно. Когда Горро думал, что ещё немного, и он не увидит собственных рук в темноте, вышел отец с кремнем в руках и охапкой соломы.

— Ну посмотри, какие твои дрова на деле. — И, поставив сено, взяв маленький топорик, он наломал небольшую охапку мелких дров, положил их на солому и разжёг для Горро костер. Это дало приятное тепло и свет для работы.

— Когда будет затухать, кинь дров. — холодно сказал Говр.

— Хорошо, отец.

Согрев руки, Говр ушёл в дом. Горро уже не видел своего жилища, лишь свет в окне напоминал ему о том, что он существует. Каждый раз, когда дверь открывалась, он замечал яркую вспышку во тьме, но потом не обращал на это внимания, погружённый в свои дела.

— Ну что, дровосек? Как ты тут? — услышал он голос дедушки, и сердце его заколотилось от радости.

— О! Дедушка! Привет… Прости, что не зашёл… Я весь день…

— Да вижу. Дай-ка сюда свои руки.

Старик наклонился и взял своими шершавыми ладонями ладони внука. Они дрожали и были холодными. Дед сразу заметил мозоли и начал нежно массировать их, хорошо зная, какие части тела болят от этой работы.

— Дай-ка сюда своё оружие.

Старый муж тяжело поднял топор и посмотрел на остриё через густые брови. Оценив его состояние, он медленно побрёл в амбар, а Горро, честно признаться, был рад передохнуть и сел на пенёк. Он закинул несколько дров в огонь и наслаждался его теплом. Из амбара донеслись звуки точильного камня, и через минуту вернулся дедушка.

— Сейчас будет полегче. Дай-ка снова свои руки. И дай присесть старому человеку. У тебя вся жизнь впереди. Насидишься ещё.

Горро послушно встал. Дедушка тяжело присел, охнул, закашлялся и достал флягу с водой. Он промыл Горро руки, и мальчик был очень рад — его раздражало ощущение грязи на руках, а холодная вода сильно взбодрила их. Дедушка протянул флягу, и Горро с удовольствием напился. Осмотрев руки, он протёр их тряпкой и достал какие-то ленты из ткани, которые Горро не разглядел в темноте. Боренгур взял правую руку внука и стал наматывать ленту по всей ладони, хитроумно переплетая её. Горро ощущал, как в его руках возвращается сила, как лента закрывает все мозоли и больные места, делая его руку более крепкой. То же самое дедушка сделал и с левой рукой.

— Вооот, так. А теперь иди. Я немного погрею кости около огня.

Горро взял топор и начал рубить с новой силой. С лентами оказалось намного более эффективно: руки стали меньше болеть, да и топор стал лучше рубить.

— Спасибо, Дедушка!

— Это не мне спасибо. Это твоей бабушке надо сказать спасибо. Она придумала так заматывать руки. Когда-то я пришёл к ней с мозолями, и она каждый раз после этого случая… кхе… заматывала мне руки перед работой. Так что благодари её.

— Но Бабушку же выбрал именно мой дедушка.

Боренгур рассмеялся от души.

— Ты точно в неё пошёл своим умом кхе… её кровь — улыбнулся дедушка в бороду и закашлялся.

Старик сидел и смотрел на огонь, наслаждаясь его теплом и танцами языков пламени. С детства он обожал этот трескающий звук костра. Дедушка отметил, что стал видеть ещё хуже, и протёр глаза.

Горро подумал, что, возможно, дедушка устал.

— Дедушка, я справлюсь, сходите полежите — и Горро ощутил укол неуважение, как будто он указывает дедушке что делать — Ну, если, конечно, хотите.

— Справишься, конечно. Это уже моя кровь. Нет, Горро, я посижу. Мне нравится. Ну и чистый воздух. Красивый огонь. Что мне в комнате, на стены смотреть? Лучше посмотрю на своего красивого и сильного внука.

Горро от этих слов почувствовал новый прилив сил и начал работать усерднее. Ему было очень приятно, что дедушка не оставил его одного, не осознавая, насколько на самом деле это оказалось трудным испытанием для Боренгура.

На следующее утро Горро почувствовал, как болит каждая частичка его тела. Особенно руки, плечи и спина. Даже ладони и пальцы не давали ему покоя. Однако сегодня у него было много дел, хоть и не очень сложных. Он даже подумал, что отец пожалел его и решил дать немного отдохнуть. Нужно было сходить к кузнецу, плотнику, портному и забрать корзины у тети Вари.

Отец ничего не сказал о его работе. Горро больше всех раздражал плотник.

— Заходи, сынок! — всегда говорил он.

— Я не ваш сын, дарон Мэлкин, — отвечал Горро. Ему не нравилось, как плотник смотрел на его маму, — как-то по-другому, жадно.

У кузнеца Барогута он должен был забрать ножницы. Мама заказала ткань у портного. Горро очень боялся ошибиться и взять что-то не то, поэтому переспрашивал несколько раз: «Это точно наше?». Это раздражало всех, но ошибиться казалось ему страшнее, чем необходимость есть и чувствовать недовольство мастеров.

Прошла неделя с тех пор, как Горро в последний раз видел девочку. Пару раз он думал сходить на мельницу, сам не понимая, почему его так тянет туда. Но каждый раз он себя отговаривал. И этот укус — каждый раз, стоило ему посмотреть на руку, он вспоминал о ней.

В один день он не смог удержаться от наплыва мыслей. Взяв дома пару яблок, он побежал к мельнице. По дому всё было сделано, и мама разрешила ему погулять. Но потом остановила:

— Принеси мне воды. Потом ступай.

На мельнице было всё так же пусто, как и прежде. Разве что немного меньше листьев на деревьях вокруг. Горро осторожно приблизился и внимательно осмотрел помещение. Всё осталось таким же. Он вроде и обрадовался, что её нет, но в глубине души почувствовал разочарование. Ему хотелось с ней ещё раз увидеться. Недолго думая, он сделал пару шагов внутрь мельницы, оставил яблоки на старой бочке и вышел. Вспомнив тот день, когда они оба сидели тут на траве, он посмотрел на руку и помчался обратно домой.

Вечером того же дня ему пришла в голову ещё одна мысль — пойти на мельницу снова.

«А что, если завтра она там будет?» — подумал он.

После всех дел, когда он накормил всех животных, Горро, зайдя в дом, хотел попросить маму снова отпустить его, но она заговорила первой:

— Сходи за папой. Он, скорее всего, у Хогнора. И по пути передай это Доргарии. Она, скорее всего, в мастерской своего мужа, сапожника. Помнишь, где находится? Сейчас принесу.

— Хорошо! Всё сделаю! — сказал Горро.

Пока мама ходила за вещами, он взял маленький кусочек хлеба, кусочек сыра и напоследок головку лука, положив всё это в карман.

— Вот держи. Скажи 2 раза в день. Запомнил?

— Угу!

На этот раз мальчик бежал не со страхом, а с огромным любопытством. Он стремительно ворвался в мельницу и увидел, что бочка пуста. Горро испугался, что животные учуяли запах еды и забрали её.

— Ты тут? — крикнул он в мельнице. Но ответа так и не поступило. Ничуть не опечаленный, он оставил принесенную еду, но на этот раз решил оставить на верхней полке. Хотя это и не гарантировало защиту от крыс, возможно, так было намного лучше и безопаснее.

«А если она не найдёт там?» — подумал Горро.

Мальчик взял еду и снова положил её на бочку. Недолго думая, Горро побежал, но на мгновение остановился, чтобы обернуться и посмотреть на старую мельницу. Он ожидал увидеть какое-то движение, но ничего не произошло. Даже голые крылья мельницы, от которых осталось лишь три из четырёх, не шевелились, словно показывая, что здесь никого нет.

Горро не был разочарован. Наоборот, он обрадовался. У него появилась цель — маленькая тайна, которая принадлежала только ему. Теперь нужно было закончить другие дела.

Первым делом он решил освободить руки и отдать маленький мешочек госпоже Доргарии. Мама часто передавала соседям разные травы для лечения. Горро не знал, от каких болезней они помогали, но по запаху мог сказать, что некоторые из них чаще всего давали старикам, другие — молодым, а некоторые — ему самому, особенно перед зимой или когда бушевала простуда. В его памяти всплыла кислица, которая помогала при ранах, а ещё мама добавляла её даже в суп. Календула и шалфей помогали, когда у Горро болело горло, а девясил и шалфей — для желудка. Душицу и валериану мама часто давала дедушке перед сном. От обычных болей спасал зверобой. И многое-многое другое, многочисленные комбинации которых лучше запоминала мама.

После мастерской сапожника мальчик направился к таверне, где был его отец. Обычно вечером там собиралась большая часть взрослых мужчин, чтобы выпить пива, обсудить зимовку и поговорить о «взрослом». Чаще всего они говорили об инструментах, любых пригодных и нужных вещах для дома. Многие менялись на равноценно нужные каждому. Кто-то мог обменять лопату и дрова, ткань на посуду и так далее.

Перед самым входом Горро толкнул кто-то из деревенских. Лысый мужчина хмыкнул что-то под нос, окинув мальчика брезгливым взглядом. Похоже, он сказал что-то вроде «элодия». Горро не знал, чем он занимается, но, похоже, это был обычный фермер. Не обратив на это внимания, мальчик двинулся к своей цели.

Горро очень не любил скопление людей и все эти разговоры, но понимал, что ему нужно их поддерживать. Он старался стать таким же мужчиной, ведь скоро ему предстоит работать в кузнеце у дяди. Но его всегда раздражали эти пустые слова и обсуждения, которые никак не влияли ни на что.

«Хэ, скоро зима…», «Наверное, будет много снега», «Интересно, какой будет урожай в следующем», «Клюква не такая сладкая, как в прошлом году», или «Купцы приедут, скорее всего, к концу весны?». «Слышали, говорят король Эрих умер.» «Распускают Орден Крылья Ангела», «А у тебя кукуруза хорошая получилась?»

Какая разница?

Зачем сейчас об этом думать и разговаривать? Тем более, если всё равно никто не может повлиять на эти события. Некоторые говорили что-то о других городах и королях, но его это тоже не интересовало. Кому какое дело, что происходит там, вдалеке? Многие любили хвастаться урожаем или любой мелочью, которая могла как-то выделить их среди остальных. Некоторые слова были новыми, как «Хроны», «Рас’зак» и «Каноны».

Отец не был исключением, но Горро старался об этом не размышлять. В таверне стояла плотная духота. Как будто вместо воздуха висела ткань из пива, чеснока, пота и ещё более потного пота.

Горро сразу узнал спину и затылок отца. Он подошёл и стоял ещё некоторое время, пока взрослые не обратили на него внимание. Начать разговор и прерывать считалось дурным тоном. Отец был в хорошем расположении духа, что случалось крайне редко.

Из глубины заведения донёсся треск, за которым последовали женские крики. Горро не смог удержаться и посмотрел в ту сторону. Из-за угла вышла девочка, на вид около шести лет. Она была худой, но с полными щеками. Её голубые глаза и светлые волосы сильно выделялись среди жителей деревни, большинство из которых были брюнетами или шатенами.

Горро был знаком почти со всеми детьми, ведь рождение или потеря ребёнка были одними из самых важных событий в году. Многие годы в деревне не рождалось детей, или они умирали, или рождались мёртвыми. Поэтому каждый ребёнок был чуть более значим, чем количество лошадей в семье. Но этого ребёнка он раньше здесь не видел.

Размышления Горро прервал отец, сказав, что пора домой. Мальчик удостоился недружелюбных взглядов. Пока Говр опустошал кружку пива, местный охотник Джарг произнёс.

— Кто разрешал этому сопляку сюда заходить? Лучше пусть выходит. Нечего тут шататься. Накликает чего-нибудь на головы добрых и честных мужей. — Его голос казался липким, будто язык мешал ему выговаривать слова.

Говр громко опустил свой кубок на стол и вытер бороду рукавом.

— Ты часом не забыл, что это мой сын? Ты часом не забыл, как моя жена помогла вылечить тебя и твою семью, когда ты притащил с леса какую-то хворь? Мне стоит напомнить, что три дня и три ночи ты молил Богов о излечении. — Отец сделал паузу. Не моргая, он смотрел в глаза Джаргу, ожидая любого неверного движения. В трактире все так же шумели постояльцы, но Горро чувствовал, как в воздухе зависло напряжение. Джарг опустил глаза в стакан и ничего не сказал.

— Я не опущусь до потребностей. Не растрачивай моё уважение к тебе, Джарг. Будем считать, что ничего не было. Лады? — Отец протянул руку.

Джарг закивал и подал протянутую руку.

Когда они были у выхода, Горро обернулся на громкий шлепок. Женщина вырвала поднос из маленьких слабых рук, дала девочке пощечину и, тыкая пальцем, нервно закричала. Она нависала над ней как скала, с огромной грудью и толстым мясистым лицом очень уставшего от жизни человека. Точнее, женщины. Таких в деревне много. Они все время недовольные, ворчаливые по всякому поводу. Если повода не было, это был повод поворчать вдвойне.

В Горро проснулась какое-то странное чувство несправедливости. Но разве он мог пойти против всех и встать на защиту этой девочки? Что сказал бы отец? Отругал бы, скорее всего, за то, что он позорит семью и выставляет дураком перед друзьями и соседями. Дети должны быть послушными. Но Горро не мог отделаться от этого чувства. Странное чувство, как будто хочешь есть, но не голоден. Чего-то как будто не хватает. Будто ты хочешь наколоть дров, и оказалось, что дров нет. И не было никогда. И топора нет. А ты настроился на работу, но ничего не можешь сделать. Подумав, Горро решил спросить отца.

— Отец, кто была та девочка?

— Хм? Какая девочка?

— Ну, та, со светлыми волосами. Я раньше её не видел.

— А. Сегодня все только о ней и говорили. Никто точно не знает, откуда она появилась. Она словно свалилась с неба. Благородные Бурваты согласились помочь ей и предоставили кров. Так что ей повезло.

«Повезло?» — подумал Горро. Ей, должно быть, очень страшно. Столько незнакомых людей вокруг! И где её семья?

'Почему мне это чувство кажется таким знакомым? Ведь у меня есть семья. Мама, папа…'Горро почувствовал, что понимает её. Возможно, ему просто стало жаль её. Ей дали имя, точнее слово, которым пользовалась вся деревня — Элодия.

— Я посмотрел твои дрова. Они все кривые и никуда не годятся. Их нужно перетащить на первую топку. Если не справишься в следующую зиму, отдам тебя Бдерадерам. Будешь колоть всю их древесину, пока не получится ровная и пригодная для топки. В прошлую зиму они мне помогли, так что за нами должок. Уяснил?

— Да, отец. Я тебя не подведу.

— Хм…