Противотанкист. Диверсанты. Книга 8

Глава 13

Я как раз выжидал удобный момент, когда противник выберется из ложбины на ровное место. Причём не важно, взад или вперед, добить его можно как на отходе, так и в атаке. Тем более все сектора на выходе из ложбины перекрываются пулемётным огнём трёх ручников и одного станкача. Казаки-разбойники сами пристреливали, натаскивая молодёжь…

Вот только пехота пошла в атаку с высоты 163. Наша пехота. В лучших традициях РККА, решив взять немца на штык. И нет, чтобы сблизиться незаметно, пусть не ползком, но на полусогнутых, а затем рвануть в безумную атаку одним броском, да и молча. Так не бывает. Рота сначала построилась прямо на высоте и потрусила стройными рядами под горку, ускоряясь к подножию и крича «Уря». Наступали как водится, с командирами впереди на лихих конях. Причём бежать пришлось долго, метров пятьсот, «стройные» ряды сбились в кучу. Но рубилова рота на роту так и не вышло. Удивить противника получилось, напугать — нет. Правофланговый взвод немецкой мотопехоты как наступал клином, так и залёг, выдвинув все ручные пулемёты на свой правый фланг. И хотя бронетранспортёров у фрицев там почти не осталось, акромя одного, зато стрелков с пулемётчиками хватило, и нашу первую роту прижали к земле кинжальным огнём. Контратака сорвалась, практически не начавшись. Доставалось и роте Быкова, по высоте заработали немецкие батальонные миномёты. Надеюсь, что потерь будет не так много и глубокие окопы сберегут мужиков.

Пришлось принимать ответные меры, чтобы спасти неразумных. Стрелять из танковой пушки в сторону правого фланга противника не представлялось возможным, чтобы не попасть по своим, да и цель была далеко. Оставалось только пойти в атаку десантом на танке, чтобы разрешить патовую ситуацию и вытащить первую роту из наметившейся мясорубки. Накрыв центр злополучной лощины ещё парой-тройкой осколочных, запрещаю стрелять. Беру у Анютки трубку и сам разговариваю с Матвеевым.

— Что делать будем, старшой? — спросил у меня воентехник, когда я ему объяснил ситуацию.

— Что делать? Что делать? Первую роту спасать. Обрубай связь и подгоняй танк к нашей траншее, сядем десантом и поедем пужать фрица. — Пояснил я командиру танка его боевую задачу.

— Понял тебя, командир. Уже еду. — Прервал связь Матвеев.

Прихватив кобуру с ракетницей и ещё пару гранат из подбрустверной ниши, закидываю на плечо автомат и иду командовать взводом.

— Наш взвод выдвигается в контратаку при поддержке тяжёлого танка. Первое отделение едет десантом на танке. Второе выдвигается следом, только пешком. Третье и станковый пулемёт остаются на месте, прикрывают нам тыл. Ручной пулемёт вместе с расчётом отдать второму. — Собрав в кучу комодов, коротко ставлю я общую боевую задачу, после чего беседую с каждым из командиров, раздав им бесценные указания.

Вскоре подъехал тяжёлый танк и остановился метрах в двадцати впереди траншеи, повернувшись к противнику передом, а к нам задом. И пока бойцы забирались на броню танка, я пояснил мехводу его задачу.

— Едешь вперёд, ориентир — вон тот догорающий бронетранспортёр, — указываю я рукой направление, — там короткая остановка, мы спешимся, а дальше снова вперёд. Только недалеко, метров на двести-триста. Пока десант на броне, не вздумайте крутить башней и стрелять из орудия, в лучшем случае из пулемётов. Когда спешимся, тогда порезвитесь вволю.

— Понял тебя, командир. — Отвечает воентехник Матвеев и усаживается на своё место, закрыв за собой люк мехвода.

Я перебираюсь за башню, а мощный кавэ взревел двигателем и тронулся в контратаку. Второе отделение в колонну по два потрусило следом, держась в кильватере метрах в семи.

— Товарищ старший сержант, а мне сейчас куда? С вами? — потеребив меня за рукав гимнастёрки, спросила Анютка.

— Нах… — матюгнулся я про себя. — Будь здесь, хотя должна была в траншее остаться. — Сдерживаю я свои порывы. Но видимо вся гамма эмоций отражается на моём лице, и девушка сразу сникает, отвернув голову. Вот только истерик мне здесь и сейчас не хватает.

Присев за башней, увлекаю её за собой, дёрнув за солдатский ремень на талии.

— Садись уже, не маячь на виду, а то подстрелят. — Приходится кричать ей на ухо, касаясь его губами, иначе за рёвом двигателя ни разобрать ничего. — Что в сумке? — Указываю я на противогазную сумку на плече девушки.

— Бинты. — Коротко отвечает она.

— Останешься санинструктором при отряде. От меня ни на шаг. — Решаю я очередную дилемму. Ну не сбрасывать же её на ходу, хотя следовало.

Поднимаюсь и, держась за башню, осматриваюсь вокруг. Слева бойцы первой роты так и лежат за дорогой, кто-то изредка постреливает в сторону немцев. Противник же ведёт по ним дружный огонь из карабинов и ручных пулемётов. Справа же тоже не всё так гладко. Бойцы роты Быкова доколачивают остатки мотопехотного взвода, но и сами находятся под миномётным огнём.

А вот и ориентир. Танк замирает на месте, мы спешиваемся, бойцы второго отделения цепью разбегаются вправо и влево, выдвигая пулемёты на фланги. Танкисты открывают огонь из пушки и пулемётов, после чего боевая машина снова идёт вперёд, периодически останавливаясь. Движемся следом, в готовности стрелять во всё, что шевелится, а что не шевелится, расшевеливать.

Начался спуск в лощину, но толпы убегающих фрицев я так и не наблюдаю, только два догорающих бэтэра на подъёме. И куда все они подевались? Да ещё и осветительные ракеты перестали пускать. Кавэ ускорился, приняв влево. Наша же редкая цепь продолжает идти прямо, вытянутой вперёд дугой.

Быстро спустившись на дно лощины, останавливаю подразделение и приказываю бойцам занять позицию для стрельбы лёжа. Сам же привстаю на одно колено, заряжаю в трофейную ракетницу осветительную на парашюте и жду. Ну должна же эта приманка сработать. Целый танк вместо сыра, неужто фрицы не клюнут.

Не клюнули. Запропастились куда-то. Выпущенная ракета не помогла. Целый взвод фрицев в лощине мы так и не обнаружили. Хотя, может уже и не целый, а немного покоцанный. Два бронетранспортёра ведь уже догорели. Делать нечего, бежим догонять танк и доколачивать правофланговый взвод мотопехоты противника.

Доколотили, а куда же мы нахрен денемся. Точнее противник сам отошёл или убёг, бросая раненых и тяжёлое вооружение. Бодаться на равных с неполной ротой у них ещё получалось, но от атаки во фланг тяжёлого танка спасения не было. Да ещё и толпа башибузуков, налетевшая из темноты. Подбив последний из ганомагов, кавэ остановился метрах в ста от начавшего гореть бронетранспортёра, продолжая причёсывать мотопехоту из танковых пулемётов. Своих я повёл правее, чтобы не попасть под «дружелюбный» огонь. Стрелять же мы начали метров с полста, громко и дружно. Так что фрицы окончательно напужались и рванули на юг. Единственное направление, откуда в них не летели пули и ядра. Бойцы первой роты кинулись было преследовать немцев, но чутка не успели, зато перекрыли нам директрису стрельбы и огребли от миномётов противника, которые прикрывали отход.

Своим я резвиться не дал, мы только лишь прихватили парочку пулемётов и, забросив их на броню, убрались восвояси. Миномёты не затыкались, и не стоило жертвовать людьми ради каких-то трофеев. Анютка совсем было собралась оказать помощь раненым немцам, но была послана мной на… место сбора отряда к танку. Трёхсотых у нас тоже хватало. У первой роты есть свои санитары, которых гораздо больше, чем в штате. Да и ПМП у нас развёрнут на высоте 147,2, и раненых там принимает целый военврач третьего ранга, а не простой военфельдшер. Санитарного транспорта также хватает.

Изобразив подобие строя, бредём обратно к себе на позиции. Не знаю как у других, но у меня от зевоты аж челюсть сводит. Прикемарить бы по паре часиков на каждый глазок, вот тогда бы в голове прояснилось, а так какой-то туман и непонятная муть. Но поспать в тишине так и не получилось. На позициях опорного пункта нас уже поджидали. Так что распустив строй, иду докладывать руководству о своих подвигах. Старший лейтенант Кравцов, младший лейтенант государственной безопасности Пацюк и батальонный комиссар Реутов, с рукой на перевязи, стояли возле танкового окопа, разглядывая меня как неродного. Ещё двое прятались в тени за их спинами, но на них мне было уже наплевать, я прям чувствовал, что сдуваюсь. Адреналин откатил, и на смену ему пришла апатия с похуизмом на пару.

— Товарищ старший лейтенант, отдельный пулемётный взвод боевую задачу выполнил, атаку противника отразил. Командир взвода, старший сержант Доможиров. — Козырнув, коротко рапортую я, обращаясь к комбату. Будут нужны подробности, спросят. Хотя сами всё видели, не слепые.

— Ну вот, можем же, когда захотим! Целых пять танков и десять бронетранспортёров! А мотопехоты вообще без счёта наколотили. Нам ещё бы трёхдюймовочек батарею, — ох и задали б мы жару этим фашистам! — отмахивая здоровой рукой, произнёс речь комиссар.

— Вот только трёх Дюймовочек нам здесь и не хватает. — Подумал я про себя. Разочаровывать бравого комиссара я тоже не стал, так как догадался, кто поднял первую роту в атаку. Ну и вопрос — нахрена? Отпал сам собой. Командиры как умеют, так и воюют. Поэтому только киваю, поддерживая военкома, тем более насчёт пушек он прав, поддержка артогнём нам сейчас бы не помешала.

— Кстати, а почему вы так поздно выполнили боевой приказ, товарищ старший сержант? — уставился на меня военком. — Да, артогнём поддержали, но в атаку поздно пошли. Вот если бы раньше, да ещё с танком, много бы фрицев на гусеницы намотали.

— А позвольте полюбопытствовать, товарищ комиссар, о каком боевом приказе идёт речь? — пытаюсь разобраться я с непоняткой.

— Перейти в атаку по сигналу ракеты зелёного дыма. — Ответил мне Реутов. — Вы что, ракету не видели, товарищ старший сержант.

— Ракету я видел. Вот только никакого приказа не получал. — Честно признался я.

— Ничего не понимаю. — Задумался Реутов. — Политрук Хренов, вы передали приказ о начале атаки? — Развернувшись, обратился он к одному из сопровождающих.

— Да, передал. — Сделав пару шагов, вышел из тени лощёный военный.

— Кому? — уточнил комиссар.

— Вот ему. — Указал он на меня грязным пальцем, нагло поглядывая исподлобья, прикрываясь лакированным козырьком командирской фуражки с синим околышем.

Теперь все четверо уставились на меня.

— Я в первый раз вижу этого человека. — Стою на своём я. Причём я и правда не знаю, откуда тут взялся этот политрук. В госпитале я его не встречал, для окруженца он довольно опрятно выглядит. Форма опять же для начсостава — пэша, а не простая полевая хэбэшка. Ну и взгляд, как у змеи, такой же холодный и мутный. От таких людей желательно держаться подальше, особенно наделённых властью.

— Не получал, зато выполнил. — Замял скользкую тему комбат, пока я бодался взглядами с мутным политруком.

— И то верно. — Поддержал его комиссар Реутов. — Тем более имели место неполадки со связью. В общем, танк мы у вас забираем на высоту 163, в первой роте большие потери и он там нужнее. — «Обрадовал» меня военком. — Вам подкинем бойцов с тылового узла обороны.

— Какие будут ещё указания, товарищ батальонный комиссар? — просто интересуюсь я. Материться и что-то доказывать никакого желания не возникало. На смену апатии пришло ледяное спокойствие, предвестник предстоящего полярного лиса.

— Вы тут держитесь. А мы если что поможем. Тем более подмога уже в пути, да и связь восстанавливают. — Поддержал меня комиссар. — Поторопитесь, товарищи, скоро рассвет.

Взгромоздившись на танк, командование убыло восвояси, а я принялся латать «тришкин кафтан», с учётом того, что людей у меня стало меньше, хотя пулемётов добавилось. Латать получалось плохо. Большая часть бойцов умела стрелять только из трёхлинейки в сторону цели, кто-то мог попасть в неподвижную ростовую мишень. Хуже всего было с пулемётчиками для трофеев, их совсем не осталось. Вовка Жмыхов командовал вторым отделением, но у него уже был на вооружении личный МГ-34, затрофеенный у мотоциклистов. Можно было дать ему ещё один, но стрелять по-македонски как Роки из мультика про Сталлоне, Вовка ещё не умел. В первом отделении пулемётчиком Витька Буров с Урала, тоже наш парень из госпиталя. Командиром — Лёха-танкист, он теперь бегал с ДП-29, снятым с танка. Хуже всего дела обстояли в третьем отделении моего взвода. Штатный расчёт ручника серьёзно поранили в последнем бою, так что на замену нужно было кого-то искать. Ну и с противотанковой обороной у нас теперь полная дупа. Но будем решать проблемы по мере их поступления.

Если по уму, то можно было уже и сваливать. Приказа стоять насмерть на рубеже у нас не было. Его вообще не было, никакого. Проскочить противнику сходу к мосту мы не дали, значит немцы начнут действовать по шаблону. Разведка, бомбёжка, артподготовка и атака силами батальона или полка при поддержке танков. Обходить узел сопротивления они не станут. Мост и город у нас за спиной. Так что будут ломить стеной. Да, потеряют время и деньги, но оборону продавят, пройдясь по нам паровым катком. Но если сваливать, зачем тогда надо было это всё затевать? Возможностей воевать батальон ещё не исчерпал. Боеприпасы есть, бойцов также хватает. Даже у первой роты потерь не так чтобы много. С командованием беда, но это уже ненадолго.

Отправляю первое отделение на левый фланг опорного пункта, второе занимает оборону в центре, на правом фланге расчёт станкового пулемёта. Остаётся решить, — что делать с третьим?

— Докладывай, что там с трофеями, товарищ младший сержант. — Продолжаю я разруливать ситуацию с командиром третьего отделения — Пашкой Волчковым.

— Патронов с танков взяли, едва донесли, пистолетов с десяток, парочку автоматов. Но там ещё сапёры крутились и пушкари, так что они тоже кой-чего прихватили. — Отсчитывается младший сержант.

— Это не важно, кто и чего прихватил. Что там с танками немцев? Как сильно их покорёжили? — уточняю я.

— Два ещё догорали. У одного из них вообще башню взрывом снесло, нам только в трёх пошустрить удалось. Тот танк, что шёл первым, хорошо так нырнул, весь перед ему раскурочило, да ещё и землёй сверху накрыло, вот и стоит в раскорячку. Второму повезло больше, пушкари его не сильно попортили, этот на дороге остался. Ну и замыкающему снаряд попал прямо в башню, экипаж в мясо, как только боекомплект не сдетонировал, даже не знаю. — Разводит руками Пашка.

— А что вообще с экипажами танков? Кто-нибудь выжил? Пленных брали? — Спрашиваю не из праздного любопытства, а на случай нежданчика.

— Насчёт пленных никаких указаний не было, так что даже не рисковали… — Провёл Пашка ребром ладони по горлу.

— Ну и правильно сделали. Если враг не сдаётся, туда ему и дорога…