Противотанкист. Диверсанты. Книга 8

Глава 29

— Хлоп! Хлоп! Дзынь-нь!

Каска пропадает из виду, справа от меня мелькает пятнистая тень и скрывается в глубоком окопе. Иду следом, сканируя обстановку вокруг и следя, чтобы никто не выскочил на поверхность.

— Чисто. — Доносится снизу Вовкин голос.

Вдох выдох. Вспоминаю я, как надо нормально дышать.

Неожиданно два серых помощника проскакивают мимо меня и устремляются наискось дальше в заросли. Делать нечего, бегу за ними, лавирую между кустов и молодых осинок. Успеваю только к шапочному разбору, услышав вскрик.

— Найн… — А дальше только хрип и бульканье как из порванной глотки.

— А вот и снайпер… Был. — Констатирую факт я, подбежав к месту происшествия.

Немец в камуфляже лежал на спине возле своей засидки, пуская кровавые пузыри из разодранной глотки и силясь что-то сказать или закричать. В расширенных зрачках застыл не просто страх, а дикий животный ужас. Ну так не каждому гансу повезло сдохнуть, лицезрев перед смертью вервольфа. Серый сидел в метре от головы фрица, и его он видеть не мог, я же наблюдал за конвульсиями врага стоя в его поле зрения. Промелькнувшую мысль — добить, чтобы не мучался, я даже не стал тормозить, а сделал зверскую рожу и облизнулся, смотря в глаза ещё живому покойнику. Простого шутце я может бы и добил, а к фашистскому снайперу жалости совсем не было…

Дождавшись пока тело перестанет дёргаться, обыскиваю ещё тёплого и податливого жмура. После чего забираю винтовку, документы, снаряжение и патроны, всё что может нам пригодиться, и иду к своим, к окопу на восточной опушке кустарника. Громких выстрелов с той стороны я не слышал, значит всё прошло хорошо… или плохо.

Всё прошло хорошо, даже с перевыполнением плана. Удача пока за нас. Двух фрицев застрелил Шубин из тихого ствола, а одного взяли тёпленьким. Немец спал в каске, и Валеев решил не портить казённое имущество стукнув его обухом топора по кумполу только в полсилы. Больше в окопе никого не нашлось, так что бойцы быстро спеленали засоню по рукам и ногам, заткнули рот кляпом и остались на месте, ждать дальнейших распоряжений, попутно проводя шмон.

Осмотревшись, я установил синий фильтр на стекло фонарика и посигналил в сторону второй подгруппы. Разведчики ящерицами прошуршали по траве, но из немецкого окопа их было всё же заметно. Ну так расстояние небольшое, семьсот метров, а до дерева ещё ближе, всего четыреста. Так что в трофейную оптику я мог различить движение. Надеюсь, что всех наблюдателей в этих кустах мы зачистили, иначе будет нам неуютно.

— Шубин, займись документами фрицев. — Отдаю я полиглоту зольтбух и карточку снайпера.

— Валеев, заминируй подходы к нашим позициям с южной стороны. Поставь растяжки на тропинке и между кустов, в общем, сам разберёшься. На вот ещё возьми. — Отдал я сапёру и две своих «лимонки». Обезопасим хотя бы один фланг, чтобы враг не застал нас врасплох.

— А мне что делать, товарищ командир. — Как всегда неожиданно, подкралась ко мне лесовичка.

— Ступай к западному краю кустарника. Там такой же окоп. Найди Жмыха и передай мой приказ, — прикрывать нас с тыла. Сама тоже там оставайся вместе с волками. — Отдал я Галине винтовку и патроны бывшего снайпера. Это можно сказать, что её трофей.

Озадачив личный состав, быстро провожу ревизию, в первую очередь трофейного вооружения и боеприпасов. Если мы запалились, придётся принимать бой и прикрывать отход группы эвакуации, а потом как-то выбираться самим. Так что желательно заранее подготовиться. Конечно, всего не предусмотришь, и война план покажет, но несколько вариантов я в голове прокрутил.

В длину окоп был метров пять-шесть, с тремя ячейками для стрельбы, правая, для пулемёта, вынесена немного вперёд. Чтобы растущие перед позицией кусты не перекрывали пулемётчику сектор обстрела. Глубина немецкого безбрустверного окопа гораздо больше, чем принято в нашей армии, где-то около двух метров. Поэтому для стрелков сделаны ступеньки высотой в пятьдесят сантиметров от дна. С тыльной стороны по центру траншейки у немцев была обустроена перекрытая щель, а с краю выкопан водосборный колодец, использовавшийся ещё и как ватерклозет, судя по запаху. Хотя пахло не сильно, своё дерьмо фрицы присыпали землёй. Туда бойцы и сложили выпотрошенных жмуров, чтобы не мешались под ногами.

В щели я нашёл большую часть боеприпасов, ручной пулемёт и ящик с гранатами. Обнаружил я там и полевой телефон в нише. А вот это хреново. Докладывать с поста могут и через полчаса и через час. Да и начальник караула может позвонить для проверки в любое время. Быстро закончив с ревизией, наблюдаю за нашими возле дерева. Ну чего они возятся, счёт уже идёт на минуты. Хотя фрицы могли сделать бяку и заминировать подходы, но там второй сапёр — Митрохин, должен справиться.

— Шубин, ты с документами разобрался? Кто старший поста? — Негромко окликаю я нашего полиглота, который, накрывшись плащ-палаткой на дне окопа, при свете фонарика изучал зольдбухи.

— Почти закончил. Старший — унтер-офицер Карл Фогель. — Откликнулся Фёдор Альбертович.

— Вот им и будешь. У немцев телефон в нише, придётся отвечать на звонки. Понял, в чём суть проблемы? — озадачиваю я Шубина.

— Яволь, хер официр. — На немецком ответил мне наш полиглот.

— Какой я тебе к херам — хер? — пошутил я.

— Так это господин офицер по-немецки. — Начал оправдываться Фёдор.

— Да я в курсе. Пошутил просто. Так что не дрейфь. Прорвёмся. — Подбодрил я молодого бойца. — Как там наш «язык», ещё не очнулся?

— Нет пока. Но можно попробовать, растормошить. — Проверил состояние унтера Фёдор.

— Да уж постарайся. Только по голове больше не бей. Лучше носки дай понюхать. — Посоветовал я.

— Да что я, изверг что ли. У меня свои проверенные способы есть. — Достал он из кармана плоскую круглую баночку из-под ваксы.

— «Звёздочка» от Кузьмича? — Уловил я знакомый запах, когда он открыл жестянку.

— От него. Позабористей нашатыря будет. Мне это фельдшер наш выдал. — Намазал Фёдор немцу виски и дал нюхнуть, поднеся жестянку к огромному шнобелю.

Немолодой унтер довольно быстро очухался, а дальше мы его раскололи. Я засунул глушитель нагана в ноздрю фрица, чтобы прочувствовал запах сгоревшего пороха даже спинным мозгом. А Фёдор объяснил ему уже на немецком, что если тот заорёт или будет упорствовать, то отправится с распоротым брюхом в сортирную яму к своим камрадам. Если расскажет то, что у него спросят, то будет жить долго и счастливо, хотя и в плену. Фриц согласился со вторым вариантом, рассказал про систему проверок и дублирующих сигналов ракетами, а также назвал пароли и «явки». Так что оставалось только снова заткнуть ему рот и ждать…

Телефонный звонок прозвучал неожиданно громко. Хотя вызов индуктора пропикал как обычно.

— Твой выход, хер унтер. — Показал я на телефон Фёдору.

— Унтер-официр Фогель у аппарата. — Смог понять я первую фразу. А дальше в разговор уже не вникал, наблюдая за обстановкой. Когда закончит, доложит.

— Вроде удалось отбрехаться, хотя втык от начальника караула я получил. Так что Фогелю лучше не возвращаться к своим. — Доложил Шубин, положив трубку в гнездо.

— И о чём вели разговор? — Спросил я.

— Спросили, почему в положенное время не вышли на связь? Я ответил, что были проблемы на линии. Проклятая русская мышь перегрызла провод. После чего узнал много нового про Фогеля и его семью, а также в какую позу его поставят по возвращению с поста. Хер офицер Клаус не выбирал выражений и был многословен. — Коротко отчитался Фёдор.

— Понятно. Значит Микки Маус снова совершит диверсию. — Перерезал я провод. — Сейчас забирай пленного, документы, доставишь всё на другой берег любой ценой. На базе разберёмся и выпотрошим его уже до самого дна. — Отсылаю я полиглота подальше от смертельной опасности.

— Есть доставить пленного. — Козырнул Шубин.

— Шило дать, чтобы придавать ускорение? — Кивнул я тушку тучного унтера.

— У меня финка есть. — Показал он свой режик, покрутив его перед глазами пленного.

— Дорогу назад помнишь? Старайся идти по нашим следам. Немца держи на привязи. — Посоветовал я.

Немецкого унтера совместными усилиями выволокли из окопа. Развязали ему только ноги, оставив руки крепко стянутыми за спиной. И Шубин повёл «языка» к переправе.

— Товарищ командир, я тропинку и проходы между кустов заминировал. Мышь проскользнёт, а человек вряд ли. Растяжку зацепит. — Доложился сапёр.

— Хорошо. Теперь оставь гансам пару сюрпризов. Заминируй жмуров, чтобы граната рванула, когда будут тормошить трупы. Ящик с толкушками в подбрустверной нише, там тоже подарок оставь, только бэка забери. — Распорядился я.

— Всё сделал. — Отрапортовал сапёр через несколько минут.

— Забирай запасные стволы, боекомплект и гранаты и иди на западную опушку к нашим. Я пока здесь подежурю. Подтянусь позже. — Цепляю я к пулемёту только один кекс с короткой лентой, продолжая наблюдать уже за отходом второй подгруппы.

Всё. Наши отошли в кустарник у переправы. Как только переплывут на тот берег, свалим отсюда и мы. На востоке уже посветлело. Ничего, успеем, на рассвете реку накроет туманом, вот под прикрытием его мы и проскочим. Место для переправы закрывает «зелёнка». Я даже вылез из окопа и встал во весь рост, пытаясь рассмотреть русло реки, но не смог. Получилось только увидеть высокий откос левого берега, но оттуда до первой траншеи рукой подать.

— Товарищ командир, немцы слева зашевелились и осветительные ракеты стали чаще пускать. Меня Жмыхов послал, чтобы предупредила. — Как обычно, подкралась ко мне Галина.

— Значит уже началось. А что конкретно там происходит? — Спрашиваю я.

— Немцы как тараканы начали бегать по траншее за балкой. Это я сама в прицел видела. Ну и ракеты на парашютах пускают в основном в нашу сторону, без перерыва. — Коротко доложилась связная.

— Пускай бегают. Передай Жмыхову мой приказ — наблюдать и огонь пока не открывать. И ещё, я сейчас здесь повоюю немного, так что смотрите, не растеряйтесь там у себя. У меня всё, дуй на позицию. — Послал я лесничиху обратно.

— Поняла, дую. — Припустила на западную опушку казачка.

Ещё раз внимательно рассмотрев путь отхода второй подгруппы в бинокль, спускаюсь в пулемётный окоп и, выставив на прицельной планке нужное расстояние, беру цель на мушку. После чего заряжаю в трофейную ракетницу осветительную без парашюта и запускаю в сторону дерева. Огонь открываю короткими очередями, пытаясь попасть в ствол дуба, когда ракета почти догорела. Надеюсь, получится сбить с толку противника, и выиграть несколько драгоценных минут. Наши уже должны начать переправу и проплыть какое-то расстояние.

Снова приникаю к биноклю, чтобы не пропустить сигнал и свалить хотя бы в предутренних сумерках, так как шарик поднимается над горизонтом уже быстрее. Есть. Светлячок заморгал над откосом, значит наши уже на левом берегу. Посылаю ответный, с обычным светом, проводя ладонью левой руки перед отражателем включенного фонарика. Частые вспышки — сигнал к началу всеобщего кипиша. Сашко понял всё правильно, и две красных ракеты взлетели в небо одна за другой. Через несколько секунд, ещё две, продублировав сигнал — «полдер».

Забираю трофейные пулемёт и ракетницу и бегу к окопу на западе.

А вот тут мы приплыли. Противник работает на опережение и открывает перекрёстный огонь из двух станковых пулемётов на флангах, перекапывая полуостров. Зелёнку со «своим» секретом не трогает, а берега и луговину поливает ливнем свинца. От кустов только ошмётки летят. Успеваю спрыгнуть в окоп, и выпускаю зелёную ракету в зенит. Если Фогель сказал нам правду, то это должно означать, что здесь свои, ну а если соврал, то я ему натяну глаз на жопу, когда выберемся из этой переделки.

Эта траншейка почти такая же, как на восточной опушке, только здесь вперёд вынесено уже два пулемётных окопа на флангах. Занимаю скрытую кустами ячейку для наблюдения и смотрю в бинокль откуда противник ведёт огонь. Одна огневая точка в кустах на юго-западе от меня, вторая на северо-западе. Местность в ту сторону идёт на подъём, а тяжёлые пулемёты противника установлены не просто в окопах, а в ДЗОТах. И их не смогли обнаружить как наши, так и наблюдатели из стрелкового батальона. Ну так противник отсюда и не стрелял ни днём, не ночью, ждал, когда наши попытаются захватить плацдарм. А маскироваться немец умеет, тем более подходы скрытные, по балке. До левого, южного ДЗОТа от нас было шестьсот пятьдесят метров, до правого семьсот пятьдесят. Правый пулемёт был гораздо опасней, из него простреливалось практически всё русло северной части подковы реки вплоть до изгиба.

Ещё одна напасть подкрадывалась к нам с запада. Дежурное подразделение противника выскочило прямо из балки. Что-то около полувзвода Чипов и Дейлов спешили на помощь камрадам, которые типа вели неравный бой с русскими, пытавшимися форсировать реку и захватить полуостров. Так как к утренней перестрелке подключалось всё больше огневых средств.

Расставляю своих по позициям, распределив цели, и готовимся встретить врага. У нас на каждого по два автоматических ствола минимум, плюс гранаты, так что мало никому не покажется. Тем более в большой короб к МГ-34 мы уложили ленту на 300 патронов.

Триста… Двести… Сто… Пятьдесят метров…

— Камрад, комм. — Высовываюсь я из крайнего правого окопа и призывно машу рукой, зовя к себе фрицев и отвлекая внимание. В немецкой каске, да ещё в полумраке от «истинного арийца» меня хрен отличишь.

А через пару секунд, когда боевой порядок противника немного смешался, Вовка открывает кинжальный огонь из ручного пулемёта длинными очередями, слева от нас. В два ствола уже вместе с Валеевым лупим по фрицам из автоматов. Времени на перезарядку не теряю, подхватываю с бруствера второй МП-40 и добиваю оставшихся. В центе позиции казачка бахает из снайперской винтовки по амбразуре ДЗОТа бронебойными. Если не в наводчика, то может хоть в пулемёт попадёт, чем чёрт не шутит.

— Готовь к бою гранаты, бросать по команде. — Кричу я на ухо Роману Валееву, отстреляв магазин, и бегу в центр позиции.

— Угомонись, заполошная. — Стаскиваю я со ступеньки снайпершу. — Забейся в угол и не отсвечивай. — Занимаю я её место и скручиваю колпачки с трофейных колотушек.

— Гранатой, огонь! — Даю я общую команду для всех, когда Вовка отстрелял длинную ленту. И кидаю в сторону фрицев пару толкушек, с надетыми на них осколочными рубашками.

А вот теперь можно и перезарядиться. Присаживаюсь я на дно окопа, меняю магазин, пережидая, когда просвистят осколки после нескольких гранатных разрывов.

— Отход! — Высунувшись из окопа и проконтролировав ситуацию, приказываю я. Подсаживаю Галину, выбираюсь сам и бегу следом за ней к восточной опушке.

— Полминуты на оправку и перезарядку. — Спрыгнув в окоп, подаю я команду, дождавшись отставших.

— Серые твои где? — спрашиваю у лесовички.

— Там были. — Машет она рукой вправо, указывая на север.

— Зови. Отходить будем к болоту. На север нам путь заказан. — Озвучиваю своё решение.

Казачка разбойничьим посвистом зовёт волков, и мы бежим уже вдоль опушки, прикрываясь от противника только кустарником, к южной ветви излучины. Сначала по лугу, а дальше по камышам. Спускаемся в овраг, и по балке добираемся до реки. После чего идём на восток, прячась в зарослях ивняка возле уреза воды, ища место для переправы. Укрывает нас ещё и туман, клочьями клубящийся над водой. Так что когда зелёнка кончается, бросаем всё лишнее вооружение и плывём на левый берег, к своим.