Добрый 2

Глава 12

— А может, всё-таки по винцу?

Великий был поистине настойчив в устремлении меня напоить.

— Нет. Не хочу.

Я был столь же категоричен в нежелании употреблять хоть какое-то спиртное.

— Ладно, — смирился вождь и осушил очередной кувшин залпом. — Давай на трезвую.

— Давай, — согласился я.

Несмотря на то, что Великий окувшинился уже не считаное количество раз, его взгляд был ясен, ум светел, а речь плавна, словно у пресс-атташе кремлёвской службы информации. Если, конечно, такая есть. А если нет, то нужно срочно назначить! Что, я зря старался, выдумывая её?

— И что будешь делать дальше? — спросил Великий, повертев в руках кувшин и отставив его в сторону.

— Не знаю, — пожал плечами я. — Буду возвращать себе девок.

— Куда? — Вождь снова взял кувшин, но снова не отхлебнул.

— Сюда. Ты же приютишь нас на первое время?

— Гургутам не нужна война.

— Думаешь, их мамаши развяжут войну?

— Уверен. Они получили всё, что хотели. Ну, почти. Зачем им останавливаться в полушаге от достигнутого. Всё, что им нужно, — это выдать дочерей замуж. И ты им не нужен совсем.

— Тогда почему они меня не убили? Если я им не нужен.

— Пока их дочери не родят им внучек, ты останешься жив.

— Ясно, на всякий случай, если вдруг что пойдёт не так. Только одно не понятно: почему тогда Зара так рвалась меня убить?

— Рвалась убить и убила — это разные вещи. Скорее это был просто метод запугивания.

— Тогда какого вы полезли на мою защиту?

— На всякий случай. Зара импульсивна, вдруг бы случайно…

— Ага, а потом «ой, так получилось»!

— Может, ты всё-таки последуешь их совету? Останешься здесь жить с Болотной. Поверь, про ведьмину любовь — один раз и на всегда — это не просто слова.

— А других, значит, я просто кину, как последний… даже не знаю кто.

— А что других? Как ты себе представляешь совместную жизнь с Марой?

— По ходу разберёмся, — отмахнулся я.

— По ходу очень плохо получается, — продолжал настаивать Великий. — Поверь моему опыту.

— Какому опыту? — тут же заинтересовался я.

— Неважно, — прихлопнул рот Великий.

— Вот видишь, значит, неважно, и значит, по ходу. Возражения есть?

В ответ Великий вождь только махнул рукой и залпом выпил два кувшинчика вина подряд, даже не переводя дыхания.

— Хорош набухиваться, — поймал я вождя за руку, когда тот сцапал третий кувшин. — Лучше подскажи, как мне быстро найти и переправить сюда Хлою с Марой? — Может, Ариэль попросить? Пусть она их сюда своими водными путями переправит.

— Она тебе что, вихр?! — внезапно взбеленился вождь.

— Тормози, — остановил я Великого, протягивая ему успокоительный кувшин. — С чего такая реакция?

— Не твоё дело, — огрызнулся Великий. — Но если ты не хочешь испортить со мной отношения, давай тему с Ариэль закроем.

— Давай, — нехотя согласился я. — Только я не понимаю.

— Что не понятного в словах «закроем тему»? — В голосе Великого послышались угрожающие нотки.

— Всё, — пошёл на попятную я.

— И вообще, нужны принцессы, так они сами к тебе придут.

— После того как они со своими мамашами смотались? Хотели бы сами, не уходили бы.

— Как у тебя всё сложно.

— Зато у вас всё просто.

— Вот они что видели?

— Что!

— Что гургуты подняли оружие против их матерей. Плюс всплыли те знания, которые в них закладывали с рождения. Гургуты — это враги. Гургуты — это безжалостные убийцы.

— Но они ведь жили у вас какое-то время. Неужели было не понятно, что это не так?

— Гургуты подняли оружие против их матерей, — медленно, как для тупого, повторил Великий. — Этого достаточно.

— Но ведь не вы первые начали.

— Но принцессы этого не знают. Они только видели, но не слышали.

— А Зара?

— Что Зара?

— Зара всё время рвалась меня прибить, а её держали. Это же было видно.

— Зара всегда импульсивна, и все про это знают. Может, она рвалась тебя обнять? А может, по шеям надавать. Со стороны было не понятно.

— И что мне теперь делать?

— Ит.

— Что Ит?

— Используй своего духа.

— Это куда его нужно запихнуть для использования?

— Я дух! — начал своё возмущение с коронной фразы Ит, но Великий жестом показал ему прикрыть ротик.

— Пошли его к принцессам. Пусть они им всё расскажет.

— И что это даст?

— Вот и посмотрим.

— Великий, в твоём гениальном плане есть куча совсем не гениальных «если».

— Не понял, — начал обижаться вождь.

— Первое «если», — проигнорировав обиду Великого, начал я. — Если они ему поверят. Сам посуди, Ит — мой дух. А это значит, что я мог заставить его наплести любую чушь, которая была мне нужна.

— Духи говорят только правду, — в свою очередь обиделся Ит.

— И это правда, — подтвердил слова Ита Великий.

— Да, да. А ещё они физически не могут воздействовать. Правда, Ит? А может, у Ариэль спросим?

— Вообще-то могут, — ответил Ит после продолжительной паузы.

— Вот, а ты говоришь правда, — обратился я к вождю. — Ещё совсем недавно этот, который орёт, что он дух, по поводу и без повода, мне на голубом глазу доказывал, что физически воздействовать не может.

— Когда ты был под действием сока дорго и кинулся меня придушить. Я очень сильно испугался, хотя и понимал, что это невозможно. В общем, — продолжил Ит после небольшой заминки, — это я сломал тебе руки. Хотя и не специально. Ты ими в меня воткнулся. Я в тот момент стал как будто не духом, а камнем. Я тогда захотел стать каменной скалой, и я ей стал. И с тех пор я могу становиться чем угодно, нужно только сильно захотеть и представить это. Прости.

— Да к чёрту, — отмахнулся я. — Уже простил. Значит, ты можешь представить себе руки, и они у тебя появятся?

— Ну они у меня и так есть. Только я могу представить, что они у меня как у людей, или из железа, или из дерева.

— Так что же ты молчал?! — не в силах скрыть эмоций воскликнул я.

— Мне было стыдно, — ответил Ит со слезами в голосе.

— Забей, — посоветовал я. — Значит, я могу тебя увидеть?

— Нет. Я ещё не могу сделать себя видимым. Ариэль говорит, что это не так просто. И что это придёт само.

— Когда придёт? — уточнил я.

— Ариэль говорит, что я точно пойму, что оно придёт, нужно только подождать.

— Что ещё говорит твоя Ариэль?

— Всё, больше ничего. И она не моя, она…

— Так ты будешь посылать своего духа или нет? — перебил Ита Великий вождь. — Или подождём, пока они замуж повыскакивают?

— Буду, — огрызнулся я в ответ. — Ит, смотри…

Дальше я рассказал мальчонке, куда нужно сбегать, кого найти, что передать, о чём рассказать, и прочее, прочее, прочее, включая мельчайшие детали.

— Зачем ты так? — поморщился вождь, когда заинструктированный мной по самое не балуйся Ит отправился на задание. — Он же не ребёнок.

— А пусть у него на все, даже случайно возникшие, вопросы будут данные мной ответы. Лучше иметь их про запас, чем выдумывать по ходу пьесы.

— По ходу чего? — переспросил вождь.

— Неважно. Пусть он лучше будет готов на все сто.

— Сто чего?

— Процентов, — машинально ответил я. — Всё, — махнул я рукой, поняв, что и про проценты вождь не слышал. — Не заморачивайся, зачем тебе лишняя информация.

— Давай выпьем, — предложил Великий.

— Давай сам, — отказался я. — Могу морально поучаствовать.

***

Ожидание всегда тягостно. А трезвое ожидание тягостнее вдвойне. Это поначалу кажется, что ты вот так вот всё красиво придумал, и оно вот так взялось и красиво сделалось. А на деле не то что нет… и близко ни фига подобного. А тем более если придумал не ты. В итоге плешь Великого вождя была подъедена капитально. Но нужно отдать должное: он стойко сносил все мои страдания, стенания и откровенный вынос вождиского мозга. Да ещё пару раз отлавливал меня, когда я в ожидании сваливал из гургутской деревни, толкаемый жаждой действия.

— Вот куда ты пойдёшь? — в очередной раз рассудительно вопрошал Великий. — Ты же даже дороги не знаешь.

— Сердце подскажет, — отбрыкивался я. — А любящее сердце тот ещё навигатор.

— Я не знаю, кто там у тебя твоё сердце, у нас эти твои навигаторы не водятся, но последний раз тебя чудом выудили из болота. Ещё бы чуть-чуть, и твои будущие дочки были бы сиротами.

— И этот туда же. Во-первых, мои будущие сыновья. А во-вторых, им назначат новых папашек.

— А Болотная? — парировал Великий вождь.

— А твоей Болотной, походу, вообще никто не нужен. Любит, любит, единственный да на всю жизнь. Ага, два раза, туда и обратно. Вот где она? Молчишь? А потому что сказать нечего.

— Что ты знаешь о ведьмах? — вздыхал Великий.

— Да, по ходу, побольше вашего.

— Пойдём выпьем.

— Ну сколько можно?! Неужели так трудно запомнить, что я не пью?!

— Зря, — констатировал Великий и демонстративно смачно отхлёбнул из кувшина.

— Можешь не стараться, мою алкогольную натуру кто-то поменял на натуру заядлого трезвенника. И знаешь, что самое «противное»?

— Что?

— Что меня это ни капельки не напрягает.

— Зато зудит в одном месте и толкает на необдуманные поступки, — ворчал вождь и вкушал гургусткое вино в одиночестве.

В общем, ожидание стремительно неслось к той точке, когда верхи не могут, а низы не хотят. И поскольку в роли и тех, и других выступал я, то взрыва мировой революции можно было ожидать в любой момент. Как она проявится? Да как угодно. Например, свергну Великого вождя и во главе пролетарской армии гургутов пойду отвоёвывать Мару и Хлою. Не откажут же гургуты своему мессии в таком маленьком пустячке как мировая война.

И вот, когда до времени «Ч» оставалось несколько мгновений, появился Ит. Если бы гургуты знали, какое решение я уже готов был озвучить, то провозгласили бы этого лесного духа спасителем гургуской расы. А что? Революция это вам не хухры-мухры. А мировая война и подавно.

— Они мне не поверили, — скорбно заявил лесной дух.

— В смысле? — в унисон с вождём спросил я.

— Не поверили, — ещё скорбнее произнёс Ит, давая понять, что мы тупые.

— Давай по порядку, — первым вышел из ступора Великий и инициировал тщательный допрос моего духа.

— Вот прямо до каждой запятой и восклицательного знака, — через десяток секунд выключился в процесс и я.

В пятый раз история, рассказанная Итом, ясности не внесла.

— Может, ты чего забыл или напутал? — горячился всё больше я. — Давай ещё раз.

— Не надо, — остановил духа вождь. — Он каждый раз рассказал всё слово в слово. Ничего нового мы не услышим.

— Да он забыл половину и придумал отсебятину, — горячился я.

— Не обижай мальчонку. — Мощная рука Великого легла мне на плечо. — Королевы нас переиграли. Пойдём выпьем. Самое время.

Я ещё не соглашался со словами вождя, что-то доказывал, кричал и даже пытался истерить, но ноги покорно несли меня за Великим. А ещё в своей правой руке я почувствовал чью-то ладонь. Шестым чувством я понял, что эта была ладонь Ита, и эта была его поддержка.

С благодарностью я крепко сжал эту поддержку.

Ит вслух поморщился, но руку не выдернул.

И как ни странно, от этого такого простого жеста мне стало чуточку спокойней.

— Только давай не чокаясь, — предложил я вождю, принюхиваясь к вину. — Повода толкать тосты и стукаться кувшинами нет никакого.

Вино пахло примерзко и вызывало рвотные позывы.

— Ладно, первую как-нибудь, а там пойдёт, — как мантру прошептал я над кувшином.

Опыт похмелья у меня был огромный, и я прекрасно представлял, о чём говорил.

— Что говоришь? — переспросил Великий.

— Неважно. Поехали, — отмахнулся я и поднял кувшин.

В следующую минуту случилось нечто странное. Рука, поднявшая его на определённую высоту, как и положено ей, притормозила, чтобы после паузы изменить траекторию и поднести кувшин с напитком к моим губам. А вот кувшин тормозить не возжелал. Он, словно получив ускорение, выскочил из моей руки и, пролетев приличное расстояние, расхреначился о стену хижины вождя.

— Ты чего? — спросил опешивший вождь, поскольку видел только финал всего действия — разбивающийся кувшин. — Не хочешь пить, не пей. За каким посуду бить и жилище изгаживать?

— Это не я, — поцанячим голосом прошептал я.

— Ага, ещё скажи, что это твой дух.

— Да я!.. — лесной дух даже задохнулся от такого наглого и необоснованного обвинения.

— Дух ты, дух, — попытался успокоить я его. — Это не Ит, — обратился я к вождю.

— Тогда остаюсь только я? — Великий начал закипать прямо на глазах.

— Может, у тебя ещё какие духи завелись? — на всякий случай уточнил я.

Великий посмотрел на меня как на идиота и ответом не удостоил. Вместо этого он поднял свой кувшин и жестом пригасил меня присоединиться.

Ну, собственно, кто я такой, чтобы отказывать самому Великому вождю, тем более в данной ситуации.

Я покрепче сжал кувшин и поднял его в утвердительном жесте.

На этот раз кувшин прямо-таки с усилием вырвался из моей руки. Взлетел. Повисел пару секунд. И резко метнулся прямо в голову вождя. Последний, правда, легко увернулся. Всё-таки не зря вождь, и не зря великий, реакция дай бог каждому.

— Да ты в конец охренела?! — взвыл вождь, обращаясь в пустоту.

— Великий, там никого нет, — как можно мягче сказал я вождю. Познания русского человека твердят, что с буйными нужно тихо, мягко, нежно и ласково.

— Забирай его и катитесь отсюда. Можете хоть поубивать друг друга, только не в моём жилище.

— Великий, там просто пустота, — ещё мягче произнёс я.

— Ну, чего молчишь, пустота? — снова обратился вождь к пустому месту.

Я уже начал активно прикидывать, как половчее смыться от Великого вождя и доказать гургутам, что их вождь, мягко говоря, сбрендил, и что надо его как минимум обездвижить. Справиться в одиночку было просто невозможно. Он со мной-то и нормальный одной левой, а в таком состоянии — одним мизинцем. Причём даже не руки, а левой ноги.

— Великий, а может, на воздух пойдём? Что-то здесь душно.

— Перестань считать меня ненормальным, — отмахнулся от меня вождь. — А ты, — обратился он снова к пустоте, — я, конечно, тебя тоже не вижу, но зато прекрасно чувствую. И за кувшины ещё с тебя спрошу. Это ж надо! В самого великого меня кувшинами с вином кидаться.

— А не надо было его поить. — Голос Болотной младшей проявился вместе с ней и с огромным упрёком.

— У ведьминых соплей не спросил, что мне делать, — огрызнулся вождь.

Очередной кувшин полетел вождю в голову.

— Убью! — ринулся к Болотной Великий, но та испарилась в мгновение ока. Вот прямо с того места, где стояла. Была… раз… и исчезла. — Иди за ней, — проворчал вождь. — И поаккуратней там. Она хоть и ведьма, но женщина, и женщина беременная. Видишь, чего вытворяет?

Кивнув в знак согласия, я вышел из хижины. Болотная стояла прямо у входа и вместо приветствия залепила мне смачную пощёчину.

— За что? — не понял я, поднимаясь с земли.

Вторая пощёчина уложила меня обратно и отбила всё желание принимать вертикальное положение.

Впрочем, уже через секунду ведьма рыдала у меня на груди, обильно поливая меня слезами, а я гладил её по голове и шептал на ухо всякую нежную, успокаивающую чушь.

В проёме хижины появился Великий, но, оценив обстановку, бесшумно ретировался. Вся деревня гургутов словно вымерла. Вот только нещадно ныли зубы, и разбитые щёки комфорта не добавляли.

***

— Ну, всё, всё, хватит.

Рыдания Болотной ведьмы уже начали тревожить, да что там, конкретно напрягать. Ну, не может человек столько плакать. А тут и не плакать, тут конкретно рыдать. Хотя и не человек она. Это я по старинке всех под одну гребёнку гребу. Я вон даже Мару как человека воспринимаю, тем более когда видел её в человеческом обличии. Да если бы только видел.

На мгновения я окунулся в пучину воспоминаний, и это, кажется, почувствовала Болотная. По крайней мере, она напряглась ещё больше и рыдания полились из неё с новой силой.

— Зачем ты? — внезапно спросила ведьма сквозь слёзы.

— Зачем я что? — честно не понял я.

— Зачем ты с ними?

Ничего себе вопросики! Вот как на них ответить рыдающей у тебя на плече женщине? Зачем? А почему, собственно, нет? Я свободный человек, никому ничем не обязанный, брачными узами не связанный, венчанием не скованный. Да я вообще не знал, что между нами чего-то было! Сама, между прочим, мне память подчистила, а теперь вся в соплях и в претензиях. Но разве ей скажешь об этом. Тем более сейчас. Да и не сейчас тоже. Но и молчание напрягает.

— Ладно, — внезапно успокоилась ведьма. — Это всё равно должно было случиться. Только я не знала, что это будет так больно.

— И?

— Иди к ним, держать не буду, — резко оттолкнула меня ведьма.

— А если я не хочу?

— А если бы ты не хотел, то ничего этого бы и не было. Тебя же насильно никто ни тянул. И обманом не загонял.

— Значит, все вокруг такие честные, один я такой хитровысморканный. А что же ты мне тогда память-то подтёрла?

— Ты не понимаешь.

— Да всё я понимаю. Только ненавижу, когда меня используют, а тем более используют втёмную. И не в твоей ситуации мне сейчас претензии предъявлять.

— Ведьма должна думать не только о себе.

— А когда ты приходила меня убивать, ты о ком думала? Молчишь. Я тебе скажу: ты думала исключительно о себе. И в тебе играла ревность, поскольку ты откуда-то узнала, что должно было случиться между мною и принцессами. Откуда, кстати?

— Бабушка, — проговорилась Болотная.

— Что бабушка? — не понял я.

— Она меня любит.

— Значит, Болотная-старшая, — наконец въехал я. — Так это же хорошо, — внезапно приподнявшееся настроение накрыло меня десятибалльным цунами.

— Что хорошо? — не поняла Болотная.

— В стане врага раздрай, и это хорошо.

— Нет там ничего.

— Есть, — твёрдо заверил я. — В самый ответственный момент бабуля проговаривается своей внучке, что её горячо полюбленного, сейчас будут использовать по прямому назначению. Бр-р-р, даже звучит мерзко, а уж как внутри ощущается, лучше не говорить.

Зарёванная ведьма внезапно нежно погладила меня по голове и прижалась мокрой щекой к моей щеке. Какое-то внезапное чувство благостности пронзило меня, заставив замереть и просто наслаждаться им.

— А может, и правда, ну их? — прошептала Болотная.

— Может, — согласился я.

— Останемся жить здесь. У нас родится девочка, будущая мать будущей болотной ведьмы. Хлоя и Мара повыходят замуж, станут королевами и родят своих девочек — маленьких принцесс.

— Мальчиков, — тихо произнёс я. — Мара и Хлоя родят мальчиков. И ты родишь мальчика.

— Нет, глупенький, ведьма не может родить мальчика. У ведьм всегда рождаются только девочки.

— Хорошо, давай просто дождёмся этого момента.

— Давай, — как-то быстро согласилась Болотная, и её губы неумело мазанули по моим губам.

— Не так. Хочешь, покажу?

Внезапный румянец залил лицо ведьмы, но она решительно закрыла глаза и приподняла подбородок, готовая ко всему.

— Только, — на секунду замялся я, — может, не будем посвящать в это всю деревню гургутов?

Болотная покраснела ещё больше и гневно оттолкнула меня.

— Ну уж нет!

Я сгрёб ведьму в охапку и, несмотря на её сопротивление, перекинул через плечо, не забыв при этом хлопнуть по мягкому месту, чтобы утихомирить.

— Пусти!

Кулачки Болотной дробно заработали по моей спине. Как же нежно и любя они это делали. А ведь эти самые кулачки могли с одного удара свалить гургута с ног.

— Тебе в каком лесочке больше нравится? А может, у вождя хижину отожмём на время?

— Я Болотная ведьма, не позорь меня. И вообще, поставь на землю, с ведьмами так нельзя.

— Значит, вот тот лесок подойдёт. Там ты мне расскажешь, чего нельзя с болотными ведьмами, а я тебе покажу, что можно.

— Меня потом гургуты ни во что ставить не будут.

— Глупая. Да твой рейтинг взметнётся на небывалую высоту. Шутка ли, с самим мессией.

Удар кулака оставил на моей спине приличный синяк.

— Извини, — честно покаялся я. — Совсем голову потерял. Несу непонятно что. Но у меня есть оправдание.

— Какое?

— Ты. Любой, кто хоть краешком глаза взглянет на тебя, поймёт, что не сойти с ума я просто не мог.

— А зачем мне больной на голову? — фыркнула ведьма.

— Дай мне шанс, и я сведу тебя с ума тоже.

— Уже.

— Что уже?

— Дала. Шанс. Забирай, пока не передумала.

— Поберегись!

Пикирующий дролонг с первого раза зашёл на жёсткую посадку, обдав нас волной поднятого мха.

— Извините, — прошептал Ног, изображая высшую степень смущения.

— Надо поговорить. — Спрыгнувшая с дролонга Мара была сама решительность.

— Все вчетвером. — Аккуратно слезшая следом Хлоя — сама серьёзность.

— А нельзя было через часок заглянуть? — начал закипать я.

— Времени мало, — огрызнулась принцесса варов.

— А вопросов много, — поддержала принцесса гелов.

— Давай послушаем, ведь не отстанут, — прошептала мне прямо в ухо Болотная и чмокнула в щёку.

— Чёрт с вами, — махнул рукой я.