Добрый 2

Глава 24

Какое всё-таки прекрасное утро выдалось на следующий день. В такие дни хочется жить, напиться, влюбиться, но только не жениться. И почему я раньше не ценил эти прекрасные утра? Теперь они уже не будут такими хорошими. Они станут серыми и обыденными. Иногда мерзкими и тягомотными. Порой взрывными и скандальными. Но только не прекрасными. Интересно, а две королевы знают, что именно сегодня своими собственными руками, точнее парой рук и парой лап, они лишают все утра единственной радости, которую они могут подарить, — быть прекрасными?

Вот с таким настроением я встречал начало следующего дня.

Королевы ещё меня не посетили.

Принцесс и ведьмы в стане объединённых гело-варских войск не наблюдалось, как, впрочем, и вождя.

Меня накормили и оставили в одиночестве.

И дабы не быть сожранным личными, далеко не благостными мыслями, я решил пойти искупаться.

Вода, как известно, лучший вымыватель негатива. А вдруг, нырнув пару раз, я заглочу вместе с водой бациллу семьянизма. И явлюсь этому миру весь такой примерный муж, заботливый отец, короче, просто красавчик. Мечта всех жён во всех мирах, временны́х отклонениях и пространственных загогулинах. Или временны́х загогулинах и пространственных отклонениях? Или в чём там ещё измеряются вселенские аномалии? В физике я не силён. В фантастической физике тем более. Но в том, что вот этот мир — вывернутая наизнанку через «Ж» аномалия, это к бабке не ходи. В нормальных мирах насильно не женят.

Хотя кого я обманываю? Женят. Или наш мир тоже вывернутая через «Ж» аномалия?

С этими мыслями я плюхнулся в воду неуклюжим бегемотиком, красиво — изящной рыбкой — так и не научился за всю жизнь, и в два гребка ушёл на глубину.

— Ну, хочешь, я тебя отсюда унесу?

Голос Ариэль был настолько неожиданный, что я даже вздрогнул. Был бы не ихтиандр — утонул бы нахрен.

— Я всю ночь думала. Наверное, это неправильно — жениться без любви, — продолжила всё ещё не видимая мною русалка. — И никто не вправе заставлять делать это, даже из очень правильных побуждений.

— Да ты не только всю ночь думала, ты ещё и свой словарный запас подтягивала. Откуда такой шикарный лексикон?

— Давно живу, — отмахнулась проявившаяся русалка. — Ну что, готов исчезнуть, скрываемы й водной гладью?

Протянутая Ариэль рука призывно звала меня к свободе. Я же во все глаза всмотрелся в лицо русалки, пытаясь найти там отголоски подвоха. Ведь не может же всё это быть правдой.

А она действительно не спала всю ночь. И мучилась. Никогда не думал, что на лице духа может отобразиться мучительная бессонница. Причём столь явно.

— Ну, нет времени, — вернула меня в реальность русалка.

— А смысл? Что я буду делать в этом мире один? Даже твой ненаглядный Великий вождь за них.

— Но ведь нельзя без любви.

— Солнце, дай я тебя поцелую?

— За что? — не поняла Ариэль.

— За то, что ты настоящая. Тысячу двести лет, или сколько там тебе на самом деле, а всё ещё настоящая.

Чмокнув в нос охреневшую русалку, я оттолкнулся ото дна и выбрался на берег. Я был готов. Вода не подвела.

— И кто сказал, что он утопился? — Несущуюся ко мне толпу возглавляла Зара. Именно ей принадлежал вопрос.

— Я сам видел, как он упал в воду и не всплыл, — оправдывался кто-то из толпы, я так и не понял кто.

Сейчас точно будут пинать. Зара такого не упустит.

— Наплавался? — Вопрос королевы варов прямо-таки сочился елейным ядом.

— Освежился, — спокойно ответил я. — Стихи в детстве учила? «Надо, надо умываться по утрам и вечерам…» У вас Корней Чуковский жил? Ну, в местной реинкарнации?

— Издеваешься? — уточнила Зара, перекинув веером коготки.

— Фи, королева, — шепнул я на ушко Заре, приблизившись до почти интимного расстояния. — Нельзя так явно показывать подданным пренебрежение к гигиене. Возьмут пример, начнут пованивать.

Удар в ухо свалил меня с ног. Всё-таки растяжка у королевы варов была первоклассная, несмотря на возраст.

— Стоять! — припозднившаяся Лоя перехватила Зару и пресекла дальнейшую экзекуцию.

— Какое стоять? — трепыхающаяся в объятиях королевы гелов королева варов и не думала успокаиваться. — Ты знаешь, кем он меня обозвал?

— Кем?

Из шёпота Зары на ухо Лои я смог вычленить только одно слово — «вонючка».

— Э-э-э, неправда, — попытался оправдаться я. — Я только процитировал детский стишок из своего мира.

— Заткнись, — прошипела Лоя прямо мне в лицо.

Дальше она жестом отправила всех своих подданных, прибежавших на берег, а Зара поступила точно так же со своими.

— После свадьбы я сама тебя так отделаю, — продолжила королева гелов, когда все лишние удалились, — что Зарины оплеухи тебе покажутся нежными поглаживаниями.

— Да за что? — не понял я.

— За длинный язык. И запомни: нет никакого твоего мира. И вообще никакого другого мира нет, кроме этого. Понял?

— Так чего же ты сразу не сказала, что у вас тут тайны мадридского двора?

— Какого двора?

— Мадридского. Ну, в смысле, что чернь не должна знать о ваших шастаньях в другие миры.

— А самому догадаться никак?

— Ну, знаете, в каждой избушке свои тараканы. Всех не угадаешь.

— Ладно. Считай, выжил. Но больше ни слова. А вот вонючку Зара тебе не простит.

— Да я…

— Конечно ты не думал, — перебила меня Лоя. — У тебя вообще язык работает отдельно от головы. За это последняя и страдает. Как ухо? Не болит? Слышимость в нём не пропала?

— Да идите вы, — внезапно нахлынувшая усталость сделала меня безразличным ко всему.

— А ну-ка не раскисать. Пойдём я тебе отварчику налью. А то завалишь нам всё дело. Перед свидетелями стыдно будет.

— Перед какими свидетелями?

— Ну, во-первых, перед Высшим ведьмовским собранием, — начала перечислять Лоя.

— Этого достаточно, — остановил я королеву. — А без полоумных старушек никак?

— Да он продолжает издеваться! — наконец вставила свои двадцать копеек Зара. — Ты что, наших дочерей последними служанками считаешь?

— Остынь уже! — шикнул я на Зару. — Просто хотелось как-то по-простому, по-семейному, тесным кругом. Претендентки, родители, ну и я.

— Претендентка здесь ты. И твоё предложение — просто дань традиции. Выбирать будут тебя, — подчёркивая каждое слово, произнесла Лоя.

— Только предлагать буду я.

— И попробуй плохо предложить, — в унисон Лои добавила Зара.

— Гастролирующий дурдом. Идиоток пачками, от буйных до…

Закончить столь светлую мысль я не смог. Зара, всё та же старушка Зара, обладала не только шикарной растяжкой, но и отменной прыгучестью. Неуловимый толчок правой, и вот последнее, что я вижу, — пятка левой летит мне прямо в лоб. Доля секунды. Не то что увернуться, даже не среагировать. И местная планета привычно принимает мою тушку на свою, далеко не мягкую поверхность.

— Зара, я тебя в следующий раз дома оставлю!

— Лоя, я терпела как могла!

— Плохо могла. Что теперь нам с ним делать?

— А давай тут зароем и скажем, что утонул?

— А я смотрю, что он не так уж и не прав.

— В смысле?

— В смысле не идиотничай. Какое зароем? Давай тащи его скрытно в шатёр, будем в чувство приводить. Два часа осталось. Скоро ведьмы слетятся. Шишка эта ещё на лбу. Не могла в более незаметное место ударить?

— Тащи, тащи. Он тяжёлый. Помогай. Твой же зять.

— А с чего это мой?

— Ты хочешь сказать, что он Мару выберет? Не смеши меня.

— Болотная ещё есть.

— Нет, Лоя, он выберет твою Хлою. Он с ней полжизни прожил. У них души сплелись. А Болотная так, красотка — не более.

— Вот, Зара, умная же тётка, куда всё девается, когда пятки в ход идут?

— Ага, значит, согласна со мной, что он твою дочь выберет?

— После твоего удара я ни с чем не согласна. У него и так мозг спиралью закручен от прежних пьянок, а теперь ты его ещё подкрутила.

— Я его выпрямила.

— Вот-вот, и он теперь с этими прямыми извилинами твою дочь и выберет.

— Всё, не могу я его больше тащить. Давай прикопаем?

— Что, не хочется дочь за него отдавать?

— А тебе, можно подумать, хочется?

— А я не о себе думаю, а о королевстве своём. О гелах своих. И тебе о варах своих подумать стоит. Если наши дочери взбрыкнут и от трона откажутся, война за этот самый трон начнётся.

— О гелах она думает, не смеши меня. Как только твоя Хлоя в отказ пойдёт, эти самые твои гелы тебя же на твоём троне и повесят.

— А твои вары и без повешения обойдутся. Просто вмиг на лоскутки растерзают.

— Ладно, потащили. Слушай, Лоя, а если ему сейчас, когда он в бессознательном состоянии, долго-долго говорить, чтобы он выбрал Болотную, может, сработает?

— Если бы ты ему мозг не выпрямила, то, может, и сработало. А так…

— Так, наоборот, свежая информация на прямые извилины запишется. Короче, я попробую.

После этих слов мне труднее стало изображать глубокий обморок. Все внутренние силы уходили на поддержание каменного лица. Только бы не заржать, только бы не заржать.

Не выдержал, улыбнулся.

— Лоя, он очнулся.

— А ну-ка садись. Сколько пальцев у меня на руке?

— Да пошли вы к чёрту! Миры разные, а методы одинаковые.

— Сколько пальцев? — продолжала настаивать Лоя.

— Два.

— Всё, Зара, можешь не тащить, пусть сам идёт.

— В смысле сам? У меня сотрясение.

— Зара, разрешаю подгонять его ударами по тому, на чём он обычно сидит. Сделай ему ещё и посинение. А на свадьбе можно и пешком постоять.

***

Оказывается, когда я в первый раз думал, что ведьминское собрание встретит меня в рюшечках, бантиках и кружавчиках, то был не так уж и не прав. Есть у них в гардеробе и рюшечки, и бантики, и даже, не побоюсь этого матерного слова, кружавчики. Только это их парадная одежда, как выяснилось. И слава всем местным богам, что меня в прошлый раз встречали по-простому, по-будничному. Я и сейчас-то про себя ржал не переставая от этого «колоритного великолепия», а тогда мне ещё и говорить нужно было.

— Или ты сейчас же прекратишь хихикать, или я скажу Заре, чтобы она выбила из тебя всю весёлость на раз.

Лоя, встречающая прилетающих ведьм, была сама серьёзность и торжественность. Я же честно старался не заржать в голос при виде каждой новоприбывшей и периодически пытался скрыть за спиной королевы гелов своё непроизвольно растягивающееся в улыбке лицо.

Лоя даже пыталась несколько раз заехать мне локтем, когда её никто не видел, но я был начеку, и все её усилия были тщетны.

Наконец последняя прибывшая ведьма благополучно приземлилась, засвидетельствовала своё почтение и ржачным цветком присоединилась к остальной клумбе, точнее группе ведьм. Но выглядела эта группа действительно как клумба. Причём клумба где-нибудь на хоздворе, на которую замучившийся за целый день садовник просто высыпал остатки семян всё тех цветов, которые он сажал весь день. Типа последний шанс. Кто не выжил — я не виноват. И ведь все выжили. Заколосились буйным цветом в неимоверных сочетаниях. Вот примерно так, издалека, выглядело сейчас это высокое ведьминское собрание. Если, конечно, эмоции выражать без матерных слов.

Короче, повеселили старушки на славу. Даже расслабили перед предстоящим действом.

— Кого ещё ждём? — поинтересовался я у Лои, видя, что она не собирается уходить со своего поста встречающей стороны.

— Эту, как у вас называется, помолвку должны засвидетельствовать не только ведьмы, — туманно ответила Лоя.

— А, ну да, как говорит Зара, не кухарки женятся, тут сами боги должны быть в свидетелях. — Весёлость, подаренная мне ведьмами, всё ещё бурлила в моём организме.

— Зря иронизируешь.

— Чего, серьёзно? Ты вот сейчас вот не шутишь?

— И тебе не советую.

А вот это было уже интересно. За всё время, проведённое здесь, я что-то не заметил явного проявления какого-то культа богов. Ни храмов, ни капищ да даже простейшего упоминания в разговорной речи. Ничего. И тут на тебе.

— Скажи, что ты пошутила.

Лоя отрицательно мотнула головой и всем своим видом показала, что продолжать диалог не намерена.

— А как они хоть выглядят? Или он?

На этот раз локоть Лои достиг своей цели и въехал прямиком под рёбра, мгновенно сбив моё дыхание и лишив возможности говорить. Всё, что оставалось, это шумно заглатывать воздух, пытаясь отдышаться.

— Тихо, — цыкнула на меня Лоя. — И вообще, иди отсюда, не мешай.

Дожидаться продолжения было глупо, и я ретировался вглубь поляны, тем более что краем глаза я заметил Великого вождя. Вот к нему-то и пристану. Он, конечно, предатель, да и гад ещё тот, но ближе существа в этом мире для меня не было.

— Чего трезвый? — начал я в качестве приветствия.

Великий пристально осмотрел меня сверху вниз и, не найдя явных физических проявлений сумасшествия, решил оставить мой вопрос без ответа. Мол, вроде не дебил, а таких явных вещей не понимает.

— Слушай, а что это за таинственные божества, которых так ожидает Лоя и которые должны своей божественной волей засвидетельствовать моё якобы добровольное признание собственного рабства?

Во взгляде Великого явно промелькнуло сомнение в моей нормальности, но ответом меня он так и не удостоил.

— Хватит играть в молчанку! И где вообще Зара?

— Зара с принцессами, — наконец вспомнил разговорную речь вождь.

— Что, караулит, чтобы не сбежали?

Великий в третий раз посмотрел на меня, хмыкнул и взглядом дал понять, что теперь в моей ненормальности он уже не сомневается.

— Э, нет, дорогой. С ума посходили тут все вы. Только с ума нужно сходить весело. С шуточками, прибауточками, можно с танцами. А с такими лицами, как у вас, нужно хоронить свою загубленную молодость. Такое ощущение, что это вы все женитесь. Причём друг на друге, причём насильно. Великий, — я пощёлкал пальцами у него перед носом, — отомри. Сейчас я быстро выберу одну из трёх, меня пошлют лесом, вот этот цветник пенсионной безвкусицы засвидетельствует отказ. Те, кого так ожидает Лоя, узаконят все эти действия. И можно будет со спокойной душой и чистой совестью спрыснуть всё это гургутским. По крайней мере, тебе. Ну, до кучи принцесс можно взять, если мамы отпустят. Такую вечеринку забацаем, приходи глядеть. Расслабься. Можешь, кстати, уже хлебнуть, у тебя всяко же где-нибудь кувшинчик-два заныканы. И не рассказывай бывшему алкоголику, что нет.

Великий выдохнул как можно тише и незаметнее, и в его глазах я увидел безграничную жалость, по моему безвременно покинувшему меня разуму. Причём сделавшему это навсегда, без права на возвращение.

— Вот зануда, — наградил я вождя эпитетом и направился к «цветнику». Стоять в одиночестве было некомфортно, а там хоть поржать можно. — Здравствуйте, леди, — сходу поприветствовал я ведьмовское собрание. — Погоды нынче стоят отменные, не правда ли?

Ведьмы синхронно просканировали меня взглядами сверху вниз, потом на всякий случай снизу вверх. Судя по всему, убедились в моей нормальности, но решили дружно промолчать.

— При таких погодах и жениться не грех. Да и не жениться не грех. Вот вы при каких погодах замуж выхаживали?

И на этот раз ведьмы повторили действия Великого вождя, то есть дружно стали сомневаться в моей нормальности.

— Ну так ведь свадьба не поминки, можно повторить, — решил пошутить я. — В моём случае три раза.

Всё, ведьминское собрание записало меня в стопроцентные идиоты. Я даже жалость ко мне, убогонькому, на лицах прочитал.

— Слышь, старушки, у вождя гургутское в заначке есть. Вот зуб даю, что припрятано. Вы бы, может, хряпнули по-тихому. Нельзя с такими лицами помолвку засвидетельствовать. Это же у невесты только при одном взгляде на вас приступ икоты случится. Как она слово «согласно» произнесёт, икая? Вся же торжественность к ядрёне фене накроется медным тазом.

Вот теперь на лицах ведьм отобразилось вселенское горе. И выражалось это горе в том, что меня нельзя прибить прямо сейчас, причём с особой жестокостью и в крайне извращённой форме. Да, впрочем, и потом будет нельзя, невеста не позволит, и это их очень печалило.

— Не раскисай, пенсия, меня пошлют к чёрту с моим предложением, и у вас появится шанс оторваться. Но гургутского я всё же хряпнул бы на вашем месте прямо сейчас.

— Ты успокоишься? — незаметно подошедшая Лоя буквально выдернула меня под ручку из ведьминского круга. — Ты чего добиваешься?

— А где божества? Проигнорировали? Правильно, на то они и божества, чтобы во всяких непотребствах не участвовать. И явные насилия над личностью не узаконивать.

— Я поняла, — в первый раз за всё время усмехнулась Лоя. — Ты решил конкретно нарваться, и даже если тебя не вырубят, то при малейшей оплеухе изобразить глубокий обморок. Не получится.

— Правда?

— Правда. Даже Зара не поведётся. Но врагов себе ты зря наживаешь.

— И в мыслях не было.

Лоя пристально посмотрела на меня, просканировав не хуже вождя или ведьм. Что-то там прикинула в своей голове и выдала результат:

— Да ты никак волнуешься, Сергей Анатольевич?

— Нет, — «честно» заявил я. — А что, есть повод?

— Вот это да! — Лоя сделала удивлённое лицо. — Всего ожидала от тебя, но такого волнения…

— А сама первый раз не волновалась, что ли? — решил я, что скрывать правду по меньшей мере глупо, особенно когда тебя видят насквозь.

— Первый раз? Что-то я упустила этот момент. Тебе сколько лет?

— Не все пытаются из пелёнок выскочить сразу в брак. Нормальные люди подходят к этому обдуманно.

— Сейчас ты мне начнёшь заливать, что твоя обдуманность подсказала, что жениться тебе ещё рано?

— Приятно иметь дело со взрослой, адекватной женщиной. Молодец, сама всё понимаешь. Ну, я пошёл? Перед гостями за меня извинишься?

— Стоять! И хорош прикидываться идиотом. Не прокатит.

— Нет?

— Нет.

— Жаль, — вздохнул я. — Жаль, что вы такие бесчувственные.

— А хорошо, что ты такой чувственный. Повезёт кому-то.

— А если твоей дочери?

На мгновение в глазах королевы мелькнула сталь жестокого убийства.

— Значит, я буду тебе заботливой тёщей. — Улыбке Лои, которой она наградила меня, позавидовал бы Чеширский Кот.

— А дочку не жалко?

— Ну, тогда я буду тебе ещё и лечащей тёщей. — Улыбка Лои стала настолько широкой, что Чеширский Кот самозадушился бы от зависти.

— В смысле лечащей?

— Она девочка взрослая и такому хлюпику, как ты, себя в обиду не даст. А кто будет лечить побои, как не любящая тёща? И не забывай, дорогой зятёк, если, конечно, им станешь, у нас матриархат. Поэтому отхватить можно и просто так, без особых причин.

— Тогда я лучше выберу Болотную, она хоть сирота.

— И это правильно, бабушки всегда заботливее тёщ. Пожалостливее в силу возраста.

В эту секунду над поляной, где мы все собрались, резко повисла звенящая тишина, и даже ежу бы стало понятно: началось.

А интересно, у них ежи водятся? Что-то я ни одного не встречал.

***

— Всё помнишь? — шёпотом поинтересовалось Лоя.

— Как учили, — тоже шёпотом ответил я.

В это время на поляне началась тихая суета.

Кучка ведьм буквально в доли секунды и практически незаметно для глаз образовала дугу или, скорее, полумесяц.

Великий занял место в зрительном зале, сразу за ведьмами. Впрочем, в силу его роста его обзору препятствий не было.

А вот, собственно, и всё.

Тех самых ожидаемых богов, которые должны своим засвидетельствованием узаконить наш междусобойчик под названием помолвка, тоже не наблюдалось. По крайней мере, в поле моего зрения. И тут, как говорится, два варианта на выбор. То ли я такой слепой, то ли боги решили не приходить. Я лично склонялся ко второму варианту. Тоже мне событие вселенского масштаба. Вот прямо местный всевышний должен взять и узаконить. Ага. Желательно в лоб. И исключительно организаторов.

А на краю поляны меж тем началась движуха. Присмотревшись, я узрел Зару во главе косяка и двух принцесс, следующих за ней по бокам и отстающих от королевы варов на пару шагов. Прямо журавлиный клин всего из трёх особей.

Долетев, а скорее доплыв, что соответствовало скорости передвижения в пространстве, до нас, Зара, Хлоя и Мара плавно повернулись к нам с Лоей лицом и, потупив взоры, застыли в ожидании. Даже Зара. Потупила. Завтра в данном, довольно тёплом климате начнётся чукотская стужа, сменяемая сахалинской метелью, не меньше. Зара и молчаливая потупленность — чем не предвестники вселенского катаклизма?

Впрочем, даже если мой прогноз осуществится, то это будет завтра, а моя помолвка уже сегодня. И от факта осознания этого меня уже начало нехиленько так потряхивать. Пока внутренне, но скоро, чувствую, этот нервический тремор вырвется наружу. Красив будет жених, бьющийся в нервическом припадке. Или по меньшей мере с ходящими ходуном руками. Что мне, как бывшему профессионалу по горячительным любого разлива и качества, хорошо известно.

И вот уже Лоя подняла правую руку, призывая всех заткнуться, хотя над поляной и так стояла гробовая тишина. И этот гроб был заказан для меня. А может, она просто так привлекла к себе внимание, а мой воспалённый уплыванием моей свободы мозг комментировал любые действия только в негативе.

Вот сейчас королева гелов откроет свой ротик, и с первым вылетевшим из него словом моя холостая жизнь издохнет в мучениях и конвульсиях.

— Стойте! — решил попробовать я спасти своё холостиковство. — А почему нет Болотной ведьмы? Младшей, — добавил я через паузу.

Зара метнула в меня из своей потупленности уничтожающий взгляд. Лоя же сделала вид, что ей послышалось, и снова попыталась продолжить.

— А с каких это пор королевские дочери имеют преимущество? — опередил я королеву гелов, практически впрямую обращаясь к ведьмам. Хотя честно делал вид, что не к ним.

В ведьминском стане послышались лёгкие шепотки, общий оттенок которых был далёк от позитивного.

— Требую, чтобы всё было по справедливости, — словив обратку от зрителей, начал распаляться я. — Ведьма тоже имеет право на полноценную семью!

В глазах старушечьей ведьминской пенсии явно зажглись воспоминания об их неполноценных семьях. И эти воспоминания столь явно проступили во взорах, что даже мне стало жаль этих несчастных и захотелось прямо тут и сейчас жениться на всех разом и осчастливить весь женский ведьмовской мир до последней, самой древней и зачуханной ведьмюшки.

— Она отказалась, — перекрывая зарождающееся недовольство, произнесла Лоя.

— Предлагаешь поверить на слово? — вплетя в вопрос весь живущий во мне сарказм, поинтересовался я.

Шипение Зары разнеслось над поляной такое, словно королева варов с размаху села на раскалённую плиту пикантным местом. А вокруг малолетние внуки. И материться нельзя.

Все дружно посмотрели на Зару, но та сделала вид, что наступила на невидимую в траве колючку и даже подула на заднюю левую для убедительности.

— Так что там с Болотной-младшей? — продолжил я. — Где гарантии, что она знает об этом мероприятии? Можно, конечно, спросить у её бабушки, но что-то я её средь прекрасных дам не наблюдаю. Может, затерялась? Ау, Болотная-старшая, отзовись!

Тишина была мне ответом. Впрочем, недолго. Уже через пару секунд поозиравшиеся вокруг себя ведьмы не нашли искомую сотоварищницу и в едином порыве предъявили закономерный вопрос. Хорошо так предъявили. Шумно и настойчиво.

— Хорошо, хорошо, — поставленный голос Лои смог заткнуть вулкан ведьминского негодования. — Мы разыщем обеих ведьм, и они подтвердят мои слова.

Последняя фраза была произнесена так, словно это было обещанием долгой и мучительной смерти за недоверие.

Под этот шум Зара незаметно увела двух принцесс.

По крайней мере, я не заметил.

А вот Великий, так же незаметно, оказался рядом со мной.

— Ты чего добиваешься? — тихо поинтересовался вождь.

— Справедливости, — не задумываясь, ответил я. — Болотная тоже человек.

— Она ведьма, — поправил меня Великий.

— А что, ведьма не имеет права на простое человеческое счастье?

— Тебя всё равно женят, только своими закидонами ты наживёшь ещё двух врагов в виде королев.

— Ничего, потерпят.

— Они? — удивился вождь.

— Я от них больше терплю. И потом, мне кажется, что я сегодня приобрёл кучу магических пенсионерок в стане моих друзей. Тем более что там недавно освободилось место с уходом одного индивидуума. Большое такое место. Много он его занимал. Все ведьмы влезут. Боюсь, ещё и останется.

— Если бы ты не завязал, то я бы предложил тебе напиться. Хорошо так напиться, качественно. — Великий не отреагировал на мою топорную подколку.

— С предателями не пью, — огрызнулся я.

— Но ты завязал, — продолжил вождь, снова пропустив гадость в адрес себя мимо ушей. — И поэтому пойдём, тебя хотя бы покормят.

— Великий, ты меня слышишь? Мне твоя забота не нужна. Я из твоих рук даже каплю воды в пустыне Сахара не возьму.

— Где?

— Как же это достало! Вот женюсь — и стану местным филологом. Словарь новых слов для вашего мира составлю и заставлю выучить от заглавной буквы «С» до тиража и типографии, как говорил один герой из моего мира. У вас, кстати, типографии есть?

— Женишься? — утвердительно переспросил меня Великий.

— А куда я денусь? — вздохнул я.

— А сегодня что было? Только не говори про справедливость и прочую чушь.

— Не знаю, — честно признался я. — Умом понимаю, что всё бесполезно, а цепляюсь за каждую соломинку. Только не спрашивай, почему за соломинку. Жди словарь.

— А что такое словарь, можно спрашивать?

— А-а-а! Кто-то предлагал поесть? Я согласен.

— И выпить, — дополнил вождь.

— Вот для этого вот самый подходящий момент. Лучше не придумаешь. Но нет.

— Ладно. Но хотя бы мир?

— Перемирие.

— А ты что, правда Болотную выберешь? — словно ребёнок, спросил меня Великий, уводя за собой.

— Я чего, идиот? Она же на вас, гургутах, такие силовые приёмы отработала, что при любой самой маленькой семейной перебранке мой организм будет отбит так качественно, что останется только замариновать, прожарить и к столу подавать.

— А на ком тогда? — не успокаивался вождь.

— На Маре.

— Серьёзно? — опешил Великий. — Вы же это… ну… разные.

— А любовь, она стервь такая. Вот как нечаянно нагрянет, и всё.

— Что всё? — не понял вождь.

— Всё. Ты уже влюблён в пуховый шарик. Хочешь — не можешь, теряешь сознание.

— А она из тебя отбивные делать не будет? — ухмыльнулся вождь, по ходу, приняв мою версию о любви к Маре.

— Будет, — утвердительно мотнул головой я. — Но ради любимой я готов. Отбивная из Доброго! Звучит? Хотя нет. Добрая отбивная! Так лучше. Жаль, что это блюдо можно приготовить один раз в жизни. И в двойне жаль, что мне его не суждено попробовать. Так что, когда Мара будет созывать гостей на такую отбивную, приходи, не стесняйся. Вина прихвати побольше. Заодно и поминки по мне справите.

— Ты когда-нибудь бываешь серьёзным?

— Всегда.

— Значит, Хлоя? — решил не спорить по поводу моей «серьёзности» Великий.

— А вот на Хлое не могу, — вздохнул я.

— Вот как раз на ней и можешь.

— Меня её мама не любит.

— Но ты же не с мамой собираешься жить?

— Великий, ты знаешь, что такое нелюбовь тёщи? Хотя, да, откуда.

— Можно подумать, ты знаешь.

— Знаю, не на личном опыте, но на ярких примерах. Это в вашем мире ни книг, ни кино, ни театра, ни захудалого комикса, нихрена нет. Дебильный «Тик-ток» и тот отсутствует. Всё, как говорится, на личном опыте, через себя и с ударом по психике. Вот поэтому вы такие и есть. На весь мир можно вешать одну большую табличку «Палата № 6», а ниже — большими буквами «ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ», а совсем ниже — меленьким таким шрифтом «Оставь свой разум, всяк сюда входящий». И после этого ты от меня хочешь серьёзности? Осталось слюну научиться пускать из уголка рта, конечно непроизвольно, и можно смело записываться в ваши.

— Да, не вовремя ты пить бросил, — посетовал вождь. — Надеюсь, Хлоя тебя излечит и от этого недуга.

— Мара, Великий, только Мара!