Другая жизнь. Назад в СССР-2

Глава 20

— Пи*дец тебе, Шелест, — сказал четвёртый, опасливо отходя от подъезда. — Жди тычину в пузо. Бутыль тебе этого не простит. И Светочку твою мы по кругу пустим.

«Бутыль» так и валялся на тротуаре возле третьего подъезда, но руками-ногами шевелил. К нему спешил на помощь кто-то из прохожих и я решил поскорее ретироваться, так как тоже спешил на свою вторую тренировку.

— Светочку? Мою? Да сколько угодно, потому, что она — точно не моя. Зато я теперь знаю, кто это сделает, если что случится. А папа у неё партийный работник, а дядя в Цэка Украины работает. Вас тогда самих вые*ут и высушат ещё тут в СИЗО, а не на зоне. На зону вы уже профессиональными петухами поедете.

Я ухмыльнулся, глядя на опешившего «четвёртого».

— И заметь, я тебя не знаю, но портрет твой нарисую со всеми твоими подробностями, имеющимися на твоей харе. Я художник, если что…

— Сука, — процедил сквозь зубы четвёртый.

— Это ты сукой станешь на зоне. Даже не сукой, а сучкой.

— Что же вы сделали с человеком, паразиты⁈ — раздался со стороны третьего подъезда истошный женский возглас. — Я сейчас милицию вызову!

И вот сейчас я показывал другим, как можно «отхреначить» троих-четверых нападающих одновременно, хотя сам недавно фактически сбежал с поля боя. А если бы бились, действительно, на поле? Справился бы я с ними, с четырьмя? Не знаю, не знаю, но похоже, что вряд ли… Бью-то я быстро, если в воздух, но мог бы себе что-нибудь и повредить. Поэтому, от карате в этом бою был только удар маваси в селезёнку. Пора-пора переходить к ударам по жёстким поверхностям.

Попросили меня в конце тренировки доказать преимущество карате перед боксом. Боксёр Дмитрий Сергеевич попросил, руководитель, между прочим, секции бокса «Динамо» в нашем районе.

— А преимущества никакого и нет, — сказал я. — У бокса больше преимуществ, чем у карате, если хотеть научиться просто драться. Если у боксёра руки не связаны, конечно, то он победит каратиста, занимающегося такое-же время. Ну, если не несёт боксёр в руках что-то ценное, конечно, например — автомат без патронов, который и бросить нельзя, и драться им тоже нужно уметь. А карате, кстати, легко приспосабливается к бою палкой или каким другим оружием. Вот, например…

И я, взяв ручную макивару — палку обмотанную тряпкой — и используя её, как винтовку со штыком, показал комплекс армейского штыкового боя, который рекомендовал как-то выучить «предок».

— Видите, даже стойки тут понятно для чего нужны и очень похожи на каратековские! Правда? Устойчивость и сила. Поэтому и руки должны быть такими же крепкими как палка, потому, что сила удара в карате превосходит силу удара боксёра. А бокс? Бокс это другое. Тем более в перчатках. Вот у вас, Дмитрий, устойчивость и, соответственно, сила удара достигается постоянной работай вот этих мышц, — я показал на свой пах, — стягивающих ваши ноги вовнутрь и заставляющих двигаться их очень динамично. В карате то же самое, но с одной очень большой разницей. Связки в паху у вас почти закаменели, а потому растяжка у вас никакая. Если вы сейчас растянетесь, у вас пропадёт реактивность передвижений тела. А в карате без растяжки никак. Вот и противоречие. И в классическом Шотокан-карате такая реактивность достигается только через много лет тренировки. Но мы пойдём немного другим путём. Есть в Японии стили, сразу тренирующие связки правильно.

Вторая тренировка прошла лучше первой, но по глазам и выражению лица «боксёра» я понял, что его у себя больше не увижу. А жаль…

Зато зрители в окнах спортзала появились сразу, как только мы начали тренировку дыхания. Я показал глубокое дыхание с акцентированным и резким выдохом низом живота, вызывающим резкий возглас. Знаменитый «кияй». Показал с сильным выкриком, который натренировал у моря на «диване». Там среди волн и перекатывающихся камней можно было шумно дышать и кричать сколько угодно.

Скинув куртку, я продемонстрировал работу диафрагмы, втянув её до самого позвоночника.

— Диафрагма — это мышца, — вещал я. — Если вы стоите, то она находится параллельно полу в зоне нижних ребер. У нее есть две основные функции: статическая и динамическая. Статическая функция необходима для нормальной взаимосвязи грудного отдела и внутренних органов брюшной полости. Динамические функции выражаются в регулировании объёма вентиляции лёгких, стимулировании сердечно-сосудистого процесса, продвижении пищи по пищеводу и стимулировании работы желудка. То есть, активно работая диафрагмой, мы помогаем нашему организму полноценно обогащаться кислородом, стимулировать сердце и переваривать пищу, добывая энергию. К тому же, подтягивая диафрагму, мы напрягаем внутренние и наружные мышцы, защищая внутренние органы от разрыва и контузии в случае проникающего удара.

Мои ученики вымотались, а потому, сидя на коленях в позиции «сэйдза», внимали, несмотря на боль в ступнях и коленях от непривычной позы, с облегчением. Они все были спортсменами, поэтому я с ними не особенно церемонился. В основном ко мне пришли бывшие и настоящие борцы. Но были и гимнасты, и тяжелоатлеты, и футболисты с баскетболистами. Двое баскетболистов имели рост за два метра и я не представлял, как их тренировать. Хорошо хоть, что их было двое… Где их набрал физрук? Ну, да ладно.

После тренировки, подошли местные ребята и попросились в секцию. Сказал, что пусть ждут объявление о наборе, но предупредил, что для школьников будет доступен только оздоровительный раздел. Никакой драки руками и ногами… Только гимнастика. Они разочарованно ушли.

Дома царило веселье. Папа принёс с пленэра морской пейзаж с видом на левый берег моря с дамбой насосной станции, сопкой, едва виднеющимся водопадом и набегающими на берег волнами. Писал он картину с сопки, возвышающейся над морем метров на сто, а потому простор и перспектива захватывали дух.

— Корабли на рейде — во! — показал я большой палец. — Да и вообще… Я рад за тебя.

Отец светился от удовольствия.

— Пусть подсохнет и продолжу. Маслом можно писать годами.

— Или десятилетиями, — поддержал я. — Тут столько объектов, что писать и писать…

— А ты как, каратист, — спросила мама. — Вы там не дерётесь? Не дай Бог что случится с твоей головой, я больше не переживу.

— Да уж, — нахмурился отец. — Может ну его, твоё карате?

— Так, э-э-э, мне только на пользу пошло. Ха-ха…

— Ты это брось! — воскликнула мама. — На пользу…

— Это карате бесконтактное. Мы вообще друг друга не бьём. Удары ловятся на блоки. Это не бокс, где на голову удары принимают. Тут блоки рефлекторны.

— Ладно-ладно, — прервала меня мама. — Марш в душ и кушать! Мы с папой уже поужинали. Я плов из мидий приготовила.

Плов из мидий мне нравился. Ещё в том году мы мидии еди только на море с пацанами, готовя их на костре. А в этом году «мой внутренний голос» подсказал мне, что из них получается очень неплохой плов. Причём, можно собирать и мелочь. Правда её чистить муторнее. И оказалось, что в мидии естся всё, а мы ели только мантию. Внутреннюю часть есть, как-то, брезговали. И тут, как говориться, «масть и попёрла»… Ну, то есть, мидий-то в море завались. Дери с рифов сколько душе угодно. И главное, за крупными и нырять не надо. Мелочь-то вот она, на поверхности. Пузо об ракушку вечно карябаешь при волнении моря.

Ну и заготовил я мидии килограммов десять. Мы под морепродукты даже шкаф морозильный купили и поставили на зимний балкон. Собираемся его застеклить, кстати. Тоже по рекомендации «предка». В будущем, оказывается, все балконы будут застеклены. А что? Правильное решение! Но от застекления южного балкона отец отказался. Нравится ему, видите ли, выходить именно на балкон и вдыхать свежий морской воздух.

— Ага, — сказал я. — И развешивать бельё в квартире на верёвках от тумана.

— Бельё можно и на улице повесить, — буркнул тогда отец. — Это мать твоя не желает тазик с бельм носить на улицу.

Но пока лоджий не было, а были балконы. Но «дерево» отец уже заказал и скоро его должны будут привезти. Распиленное по моим эскизам. Должны будут привезти и минеральную вату. Не стекловату, а именно минеральную. Тоже, та ещё хрень, но всё же хрень, менее агрессивная для человеческой кожи.

Поужинав, я включил для мамы новый диск «Рэйнбоу» с французскими песнями и мама «поплыла» от умиления.

— Вот это — музыка хорошая! А те твои «хали-гали» мне не нравятся! Правда, Вася?

— Да, эта музыка поспокойнее будет, — согласился отец, продолжая рассматривать своё творение, написанное на холсте красками.

По квартире распространялся характерный запах масляных красок.

— Как мать переживёт двух художников? — подумал я, выключая проигрыватель и укладываясь переваривать морепродукты с рисом. Очень вкусный плов получился у мамы. Умеет она готовить изысканно вкусно. У неё приправ целая полка в шкафу. Она их везёт отовсюду, где бывала в командировке. Ну и из работы, конечно. Не без греха, чего уж. Но по чуть-чуть… С другой стороны, они в ТИНРО экспериментируют? Новые технологии разрабатывают? Ну, так и дома эксперименты продолжаются…

Долго не получалось уснуть. Всё думалось о том, как жить дальше? Себе врать не получалось и постепенно мне становилось понятно, что Светлана мне нравится по-настоящему. А что же тогда делать с Тиэко? Да-а-а… Проблема, однако. Проблемище! Время пролетит незаметно. Что тут до декабря-то? Октябрь, ноябрь. Хотя… Нет, конечно… Сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь. У нас каникулы новогодние, а не рождественские… С двадцать девятого декабря они, а не с двадцать пятого. И получается, что до встречи с Тиэко почти четыре месяца. Э-э-э-х… Тиэко тоже прикольная… Света не прикольная, она очень серьёзная, красивая и знает цену своей красоте. Саша, Серёжа… Да-а-а… Там ещё и Игорь какой-то был, помнится…

Вряд ли она «вертихвостка», как говорит моя бабушка. Не похожа она на такую. Но то, что вокруг неё ещё с младших классов увиваются мальчишки, дало о себе знать. Дало-дало… И за неё, похоже, драться нужно будет всерьёз. Бутылёк — это так… Мелочь пузатая, но факт есть факт. Надо будет биться? Значит будем биться. Но ножик в пузо очень не хочется. Ожидание расправы хуже, в смысле — страшнее, самой расправы. Ну, что же будем ходить, оглядываться.

А пока разучивать связки и работать над импульсом. Чтобы кулак выстреливался, как из пушки. Или лучше всего, как из автомата. По три патрона… Та-та-та… А лучше очередью: тра-та-та-та-та… Моя настенная макивара — это одиночные «выстрелы». Тоже дело хорошее, но мало. Сегодняшняя схватка показала, что даже двух ударов мало. Ребята-то боксёры. У них тоже рефлекс на удары. Уклонами телом, головой. Вот эти уклоны и нужно ловить. Я-то бил в голову, а нужно бить чуть в сторону. Вот я и попадал не в бороду, а в скользь по скуле. Доворот корпуса помогал «догнать» цель, но это недочёт! Недочёт в отработке ударов…

— А я кем, вообще-то, себя возомнил? — вдруг подумалось мне. — Зачем это всё? Ведь «мой внутренний голос» говорит, что запретят карате аж до самой, чёрт возьми, перестройки. Да, какой перестройки⁈ До девяносто какого? Третьего? Хотя… И плевали на эти запреты. Тренировать не тренировали, но тренировались сами. А в девяностые, «предок» рассказывал, без умения драться и не выживешь. Кхм-кхм… Ага… Без ствола не выживешь! Да и со стволом… Кто, мать их, кого? Кто успел, тот и съел. А тут волей не волей придётся выбирать… Или сторону конфликта, или погоны. Лучше всего зелёные с голубыми полосками. Да-а-а…

А это значит надо идти по стопам «предка». Хотя и у него не всегда получалось «войти в одну и ту же реку». Да-а-а… Однако, прояви я сейчас интерес к службе в «конторе»… Почему-то конторские не любят это слово… Да-а-а… Прояви я интерес, и меня хрен возьмут. Жить нужно своей жизнью и интереса не проявлять. И даже наоборот. Но полезности «профессиональные» развивать надо. Языки всякие. Это у меня легко получается. Спорт… Про мнемотехнику, «предок» рассказывал. Но мне-то она зачем, если мне и так всё хорошо запоминается.

Кстати, куратор, после того, как свозил меня в больницу и привёз домой, словно растворился. Покрылся… Ага, медным тазом… В отпуске, наверное… У них, вообще, отпуск бывает у разведчиков-шпионов? Хм…

Хотел бы я стать разведчиком и работать заграницей? Неа. Не хотел бы. Все разведчики в книжках в конце концов проваливались. Это — закон жанра. А если ты не дипломат, то твой дом — тюрьма. А наши ещё и отказываются признавать своих нелегалов. Так что, не-е-е… В разведчики я не хочу. В дипломаты пойти? В МГИМО я наверное, поступил бы. Память хорошая, языки опять же, история и обществоведение, комсомольский актив… Комсоргом школы хотят выбрать. Собрание в понедельник. Выборы, ага! Профанация! С детства, млять, приучают голосовать «за». Приедет «товарищ» из райкома и скажет: «Мы рекомендуем!» и кто скажет что против? Да и пофиг! А кого ещё? Можно Терновую Наташку, например. Она умница. Или Новикову Ирку… Да, хоть сеструху мою, Ирку. Нет! Нужен парень! У них нормативы на парней-комсоргов. Отчётность, мля…

А поможет мне моя комсомольская активность вступить в ряды «ордена плаща и кинжала»? Не факт, не факт… Да и Бог с ним с этим орденом. Не получится, так, если что, в девяностые в милицию запишусь. Сколько мне тогда стукнет? Тридцатник… Мля-я-я… Уже старый, такой, а лейтенант… Ещё же надо квартиру как-то заработать… В милиции её хрен получишь. У нас участковым только дают, и то — служебную. «Предок» что-то рассказывал про какой-то молодёжный строительный кооператив, но я так и не разобрался в его сути. На кооператив деньги нужны, а какие у молодёжи деньги? В моря идти надо… Но там можно и здоровье оставить. В морях тех…

А если не в милицию, а наоборот, в бандиты пойти. Ну, в такие… В «хорошие» бандиты. Они будут на коммерсантов наезжать, «предок» рассказывал, а я тех коммерсантов защищать. За долю малую их бизнеса. Да и вообще… Почему бы свой бизнес не организовать и защищать его? Видики-шмидики? Почему самому не зарабатывать на видеофильмах? Через ту же Тиэко?

Хм! Тогда с Тиэко нужно будет иметь хотя бы дружеские отношения. А можно ещё, распространять кассеты с уроками карате. Вот это будет бомба! Кстати, можно уже и сейчас эти записи, что Джон оставил, копировать и продавать. Что это я раньше не допетрил⁈ Вот они где — живые деньги! Да и мои песни, хоть и под плохонькую гитару, а много их у «предка» в закромах… Правда певец из меня аховый! Да-а-а… Девчонкам в палатке спеть можно, но на плёнку и тиражировать… Хе-хе… Я от стыда сгорю…

Слышал я себя… Когда записывал песни для подводников. Душевно, конечно, но мимо-мимо-мимо… Если прислушиваться… Вот у Женьки голос, да, как на хорошо настроенном рояле, нотка в нотку. А ведь я в школе лучше него пел. Да-а-а… На этом воспоминании я наконец-то уснул.