Другая жизнь. Назад в СССР-5

Глава 12

Я решил не показывать Ларисе будущее и мои возможности в нём. Показывать свои финансовые возможности и соблазны. От таких возможностей у любого мозги вывернет. Это я, «привитый» моими предыдущими перерождениями, предыдущим опытом прожитых не мной тысяч жизней, относился к возможностям с осторожностью. Я воспринимал эти миры, где у меня было «всё», как сон. Как иллюзию и мираж, который может в любую секунду рассеяться.

А соблазны в будущем не все имели правильную ориентацию. Особенно, в мировом масштабе. Да и в той России мне не всё нравилось. Не избежала она тлетворного влияния запада. И никто не избежал. Слаб человек и грешен. Нравится ему запретное и греховное.

Даже китайцы, закрывшиеся от информационного проникновения мерзости, не смогли уберечь умы и души своих сограждан. Потому, что проникновение это не было простой «диффузией». Проникновение мерзости в умы и души соседей — целенаправленная работа специальных организаций созданных для подрыва устоев и уничтожения патриотизма, а значит и суверенитета.

Так, что… Не любил я будущее.

Надо же! Кому сказать, покрутят пальцем у виска. Подумают, что с ума человек сошёл. Как можно не любить будущее⁈ А вот так! Можно! И очень даже легко.

Правда я, как тот хомяк, перетаскивал и перетаскивал из будущего всё, что мне было нужно в реальный мир, но всё равно. Себе я не позволял даже что-то подобное намёку на удовлетворение. У меня были цели, и я к ним стремился. Всё! А отдых на Мальдивах? Чем он лучше отдыха на Шаморе? Нет сервиса? Да и хрен с ним! Всё своё ношу с собой и ни от кого не завишу. То, что в любой момент, как только я себе это пожелаю, могу туда отправиться? Так я, в принципе, мог и сейчас отправиться куда угодно. Только визу получить. Но с папой Тадаси и с паспортом Мичи Минобэ мне в любую страну: «добро пожаловать». Заграничный паспорт СССР «на постоянном ношении», ха-ха-ха… Как пистолет.

Странно, конечно мне было это, но кто их кагэбэшников поймёт, что у них на уме? Какую-то ставку на меня делают, да-а-а… Видимо считают настолько благонадёжным, что открыли все просторы и пути? Так и были причины. Все мои поездки по заграничным городам и весям приносили Союзу значительный профит.

Тадаси ещё в феврале летал в Москву и по моей подсказке предложил нам построить нефте-газо добывающие платформы на шельфе Сахалина и там же завод по производству сжиженного природного газа. И пользоваться нефтью и газом на условиях соглашения о разделе продукции. Технологии и оборудование гарантировала поставить японская сторона. В СССР таких технологий и оборудования просто не имелось. Наше правительство пока думало, но в ускоренном темпе, как мне сказали, проводились теоретические изыскания по тем точкам, которые «выбрал» Тадаси.

Я сразу предложил проект с использованием подводных добывающих комплексов, с прокладкой трубопроводов на юг Сахалина, строительством нефтеналивного порта, завода по производству СПГ и соответствующего терминала загрузки танкеров-газовозов. На всё про всё в будущем потребовалось около двадцати миллиардов долларов, но я планировал обойтись десятью. Если примут мои условия, конечно.

Деньги у «меня» были, но как их можно было «выдернуть» из параллельного мира, я не знал. Думал ещё пока. Постоянно думал всеми своими матрицами, теперь раскиданными по телам тысячи ботов.

В конце концов, можно было бы и кредит взять, и потихоньку его отдавать натуральным золотом. Херня вопрос. У папы Тадаси был свой банк и куча предприятий. Двадцать миллиардов для него не были большим вопросом. Кстати, оборудование я стал закупать ещё до подписания соответствующего соглашения с советским правительством. И закупал я его, конечно же, не в сегодняшнем мире, а в завтрашнем. Там денег у меня у самого было достаточно и даже больше.

Зачем тогда тут двадцать миллиардов искать? А чтобы были тут у меня. И оборудование и рабочих я готов был «завезти» в любой момент. Дали бы «добро». Причём работы по монтажу подводного оборудования не предусматривали высадку рабочих на берег. Простые дайвинговые работы аквалангистов и работы подводных роботов. В восьмидесятых годах третьего тысячелетия такие технологии стали настолько обыденными, что стали стоить в два раза дешевле, чем в начале двадцать первого столетия.

Подводные добывающие комплексы для охотского моря были предпочтительными, так как не требовали строить морские платформы ледового типа и тратиться на ледокольную проводку судов. По опыту «будущего» я знал, что первый этап проекта был ориентирован на сезонную разработку нефтяных месторождений. Летом девяносто девятого года на производственно-добывающем комплексе «Витязь», в состав которого входила нефтедобывающая платформа «Моликпак», была начата сезонная добыча нефти. Море вокруг ПДК «Витязь» покрыто льдами шесть месяцев в году, и поэтому до декабря 2008 года добыча в рамках первого этапа ограничивалась безледовым периодом — примерно 180 дней. Пока не поставили дополнительно две платформы: на Пильтунской площади Пильтун-Астохского месторождения и на Лунском газовом месторождении. Тогда нефть и газ стали транспортироваться по восьмисот-километровым береговым трубопроводам в Пригородное.

Мой проект был сразу настроен на передачу нефти и газа по трубопроводу на юг Сахалина. Ну и эксплуатацию только Лунского газового месторождения. Да, оно не было слишком богатым. Но мне пока должно хватить. Главное — убедить правительство Союза в целесообразности проекта.

С другой стороны, от СССР нужно только разрешение. А там мы сами и трубы поставим и всё смонтируем. Там делов-то на полгода работ. Даже с учётом строительства портового терминала в Пригородном по моему проекту нефть можно будет забирать уже через год. А сжиженный газ лет через пять.

Однако… В Южной Корее к восьмидесятому году было построено судно, классифицируемое, как: «плавучая нефтегазовая платформа для добычи и производства сжиженного природного газа». Сейчас оно уже «стояло» на воде и достраивалось. Судно предназначалось для добычи, подготовки, сжижения природного газа, хранения и отгрузки СПГ в море на газовозы.

В реальности такое судно было бы построено в две тысячи тринадцатом году. В нём должны были использоваться технологии сжижения, апробированные на Сахалинском заводе в Пригородном.

Я перевернул всё с ног на голову, во-первых, мотивировав фирму Самсунг к строительству самой крупной верфи, войдя к ней в долю и выкупив сорок процентов акций, а во-вторых, сделал заказ на строительство самого большого корабля в мире, предоставив им готовый проект такого судна. Где взял? Кхм! Пришлось проявить, кхе-кхе, способности тайного проникновения куда угодно и похитить, да-а-а…

Флибер так скорректировал прошлое и настоящее, что никто в мире ничего и не заметил. Только папа Тадаси сильно удивился, когда узнал, что уже и плавучий завод СПГ почти готов. Так же сильно удивились и члены правительства СССР, узнав о таком чуде-чудном, готовым уже через полгода сжижать и грузить газ. Дело оставалось за ними, но они, сска, думали! Они, сска, думали, а мне тут нужна была валюта.

— Наше производство колбасы встанет колом через полгода, а они, млять, уже полгода думают! — возмущался я.

К колбасе граждане района уже стали привыкать и даже приторговывать на базарах и на вокзале пассажирам проходящих поездов.

Денюжку для постройки верфи и плавзавода, да и договоры с «Самсунгом» пришлось оформлять через дедушку Рёките. Его пришлось забрасывать с прошлое, чтобы сначала открыть банк в Багамском офшоре, а потом наполнить его некоторыми средствами. Тысяча девятьсот шестьдесят пятый год принято считать началом развития мирового оффшорного банковского бизнеса. В этот год Банк Англии разработал специальное законодательство для Багамских островов, находящихся под юрисдикцией Британской короны.

Суть нововведения заключалась в введении двухуровневой банковской системы. Национальные банки стали обслуживать резидентов, а для нерезидентов предназначались специально созданные оффшорные банки. Зарегистрированный на Багамах оффшорный банк мог оказывать свои услуги клиентам всего мира, за исключением коренных жителей Багамских островов. И офшорным банкам позволялось спекулировать по своему усмотрению. Вот туда Рёките Минобэ и завёз первую пару тонн золота для обеспечения финансовой деятельности.

Банк не собирался конкурировать с другими банками и привлекать средства третьих лиц, и вёл неагрессивную политику, но его заявленные активы и имя Рёките, уже известное в финансовых кругах, привлекли внимание и к семидесятому году активы банка утроились. А когда банк вложился в строительство крупнейшей верфи, большинство клиентов решило поучаствовать в проекте.

Рёките Минобэ перемещался в своё же тело и в свой же молодой разум, как я тогда, когда в первый раз, переместился в бота, поэтому ничего дополнительного не требовалось. Он просто оформил все нужные бумаги, слетал на Багамы, получил лицензию и открыл счёт финансовой организации — банка. Ещё он проделал кое-какие манипуляции по приобретению и продаже ценных бумаг, увеличившими доходы его банка в современной Японии в разы.

— Спасибо тебе, Мичи, что предоставил возможность снова почувствовать себя молодым. Жаль, что нельзя остаться в молодости насовсем, — сказал дедушка, когда вернулся из прошлого.

— Почему это нельзя остаться насовсем? — переспросил я. — Вполне себе можно. Только тогда нужно здесь закончить существование.

— Ты серьёзно, Мичи? — нахмурился старший Минобэ.

— Конечно, дедушка, — кивнул я головой. — Но ты ещё и здесь поживёшь полноценной жизнью. А захочешь снова почувствовать себя совсем молодым — только скажи.

Минобэ долго смотрел на меня и у него из глаз текли слёзы. Потом он сказал.

— Не знаю, за какие заслуги боги даровали нам тебя, но я счастлив, что ты с нами.

— Вы просто хорошие люди, — сказал я. — С другими бы я не смог, э-э-э, сойтись.

Рёките Минобэ чуть склонил голову.

— Не знаю, кто ты, Мичи, но ты тоже добр к нам. Спасибо тебе.

— Да, пожалуйста, — просто улыбнулся я. — На здоровье. А там в прошлом ещё много что нужно сделать, Рёките-сан. Будете моим посланником?

— С удовольствием. Прошлая Япония такая милая. Мне там очень нравится.

— Ну, и славно!

Четверо ублюдков неплохо обустроились на бережке, правда сместились ближе к руслу реки и чуть вглубь леса. Растянув там брезентовый навес, оказавшимся тентом для машины.

Моё появление рядом с их лагерем ублюдков возбудило так, что водитель, рубивший дрова, бросился на меня с топором, а следом за ним ко мне понёсся и один из подручных Макара. Но меня на том месте, куда они метнулись, уже не было. Мне не хотелось их бить. Зачем? Ведь я не садист и не получаю от этого удовольствия. Я мог избежать столкновения и избежал. А заодно продемонстрировал свои неординарные возможности.

— Ты кто? — спросил меня Макар. — Христос, что ли? Или демон?

Водитель снова метнулся ко мне.

— Да, угомонись ты, Фрол. Не понимаешь, что ли, что так его не возьмёшь.

Фрол метнул в меня топорик. Я приостановил время и аккуратно взял топор из воздуха. Он только дёрнулся у меня в руке, как живой, но я ждал этого.

— Эффектно, — кивая головой, согласился Макар.

У него фамилия была Макаренко. А у Фрола — Фролов, наверное.

— Что ещё можешь?

Я посмотрел на Макара и спросил почти утвердительно:

— Вам тут нравится, как я погляжу?

— С чего ты так решил? — спросил Макар.

Как он держался, мне нравилось. Видно было, что он профессионал по выживанию. На ветках висели и сохли шкурки зайцев, недалеко от Макара стоял приставленный к стволу дерева лук.

— Нападаете не единственного, кто может вас отсюда вытащить.

— На тебя, что ли? А ты можешь? — спокойно спросил Макар.

— Не только могу вытащить, но и могу вам тут создать более худшие условия, — сказал я.

— Колдун, что ли? — улыбнулся он.

Я посмотрел на него, понял, что ребята не созрели, и, вернувшись в свой мир, поставил его на «перемотку», ускорив время. В своих искусственных мирах Флибер мог делать всё, что угодно. Хоть пропасть разверзнуть на Шаморе, или вулкан вырастить. Я же просто отмотал время ещё на месяц, и снова шагнул к ним.

Лист опал. Было прохладно. Ребята, одетые в куртки, сидели с срубе с крышей из брезентового тента, построенном вокруг костра.

— Грамотно, — подумал я и произнёс. — Тук-тук-тук. Вы, как три поросёнка и серый волк, ха-ха…

Из сруба они выползали медленно. Глаза уже не горели азартом. Но всё ещё светились злобой.

— И сейчас разговаривать бессмысленно, — подумал я и вздохнул.

Видимо по моему лицу Макар понял, что я сейчас исчезну, и вскрикнул:

— Стой! Что ты от нас хочешь?

— Я? Что хочу? — спросил я и подумал. — А ведь действительно, что я хочу от них? Их не переделать? Запугать? Может быть? Но и то, вряд ли. Этих двух пацанов Макар с Фролом зимой съедят. Тут сомнений быть не может. Зверюги, видно же. Но и без Макара с Фролом они не выживут. Подкинуть им инструменты и пусть тут живут. С какого ляда? Кончить их? Лариска догадается. Ведь не появятся они там в Корсакове. Даже и после неё. Всё равно как-то узнает.

— Хочу, чтобы вас там не было, — сказал я. — Не место вам среди людей!

— Самых худших нашёл⁈ — бросил с вызовом Макар. — Так поверь, мы не худшие там.

— Да, за бабу он свою впрягся! — крикнул парнишка, что выглядел побойчее.

Другой совсем сидел скисший и даже из «сруба» не вылез.

— Так ведь⁈ — продолжил бойкий.

— Правильно сказал. За девушку свою и за её подруг, что вы обесчестили.

— Мы только по согласию их жарили, — скривился Макар. — Кто их насилу на мотоциклы сажал. Это только эту… Твою… Ларису… Слишком уж она гордая была.

— Она и сейчас гордая. Мы с ней женимся на следующую весну, — сказал я зачем-то и вдруг добавил. — А вы тут сдохните. Пожрёте друг друга от голода. Уже сейчас трахаете друг друга? Как там у вас присказка есть: «Лучше нет влагалища, чем очко товарища?». Ты же сказал так, Фролу, Макар? Глядя на его задницу.

Я показал пальцем на «бойкого» и, улыбнувшись, подумал, что отмотаю я еще месяца на два вперёд здешнюю историю.

— Чего⁈ — возопил «бойкий», но меня там уже не было.

— Может матрицы им подправить? — подумал я, но тут же себя остановил. — С какого? И что потом? Они раскаются? Пойдут в храм, покрестятся, станут праведниками, а то и святыми. Так, что ли? Не-е-е… Я не Христос, чтобы отпускать грехи.

Я думал недолго. Сутки. Именно столько хватило самому забитому додуматься зарубить всех подельников. И его я вернул. Обратно в Корсаков. И он пошёл в милицию и во всём сознался. Что зарубил топором, да. Где зарубил? В каком-то ином мире, куда забросил их какой-то колдун.

— Они спали у костра, а я их зарубил, — сказал он, но место показать не смог.

Зато это место нашла милиция. Недалеко от того, где их встретил я. В лесочке туда и следы колёс вели. Я прокатился на Ниве и на Яве, да. Стёр свои отпечатки. Про Ларису этот тип почему-то забыл. Просто перенеслись в другой мир, жили в нём до холодов и он, де, понял, что его хотят съесть. Вот и зарубил.

Правильно всё рассказал. Как сделал, так и рассказал. Всё как по писанному. В той матрице, что ему Флибер внушил прописанному, да… Парня в «дурку» определили. Но это самое лучшее, что я для него мог сделать. Ничего… Подлечат и годика через два выпустят.

А Лариса про них даже и не спрашивала. Забыла напрочь. Её, кстати, меньше всех в милиции мучали. Пока то, пока сё, пока искать ублюдков начали. А тут и четвёртый пришёл с повинной. Нормально всё получилось…