Два кольта и винчестер

Эпилог

ЭПИЛОГ

Так как ночка вышла та ещё, то утром мы решили устроить себе отдых. Отошли на пару километров от ночного поля боя и как только увидели удобное место среди скал, то сразу же встали лагерем. Место — это просторная пещера с широким проходом, неглубокая и с низким потолком, который едва позволял выпрямиться в полный рост. Здесь легко можно было устроиться вдесятером. Град вызвался дежурить первым. Наверное, решил так поступить на волне эйфории после получения жемчужины. Или этот редчайший в Улье ингредиент подарил пастуху тонну энергии, и он бы сам не смог уснуть. И как вариант — он вспомнил, что до него дежурство так и не дошло ночью. Мы же с Восьмёркой уснули сразу же, как раскатали запасные спальники и упали поверх них.

И вновь выспаться не удалось.

— Подъём! Да вставайте же вы! — вырвал меня из сна тревожный голос Града.

Я схватил револьвер ещё раньше, чем открыл глаза.

— Кто там? Осквернённые? — громко и сипло спросил Билл.

— Не ори, — шикнул на него Град. — Тут кое-кто другой. Люди. Только…

Что за «только» я понял, когда сам увидел неизвестных. Недалеко от нас неторопливо ехали на лошадях четверо мужчин. Выглядели они практически также, как отряд муров на почтовой станции, который был перебит отрядом Ворона. То есть, на каждом болтались страшные и отвратительные амулеты и трофеи. От копчёных человеческих пальцев и скальпов до сушёных змеиных голов и звериных клыков. Или это такая, скажем так, фишка у местных бандитов-маньяков. Или я вижу всё ту же банду, у которой подобные предметы являются отличительной чертой.

— Это же муры, — ещё более сиплым голосом произнёс Билл Восьмёрка. — Матерь Божья.

— Сидим тихо. Может, они мимо пройдут, — прошептал Град. — Пронесёт, даст бог.

— Они следы высматривают, — тихо сказал я. — Наши следы.

Билл Восьмёрка шёпотом торопливо молился, то и дело криво крестясь левой рукой. Правую держал на ствольной коробке «винчестера», лежащего на полу пещеры рядом.

Не пронесло.

Четвёрка подошла к пещере метров на семьдесят и остановилась. Один из них что-то сказал. После его слов пара спутников спрыгнула на землю из седел, достала револьверы и направилась в нашу сторону.

— Чёрт, чёрт, чёрт, — забормотал Восьмёрка.

— Их всего четверо, — сказал я. — Я беру на себя дальних, вы бьёте тех, кто идёт к нам. Град, ты целься в левого. Восьмёрка, твой правый. Бейте в грудь или в живот, чтобы наверняка. Раненых потом добьём. Главное свалить.

— Хорошо, — сквозь зубы ответил мне Град.

— Правого? Да, я понял, — вслед за ним откликнулся Билл.

У меня был однозарядной «шарп». Схватил то, что было ближе из оружия, но был уверен, что на такой дистанции успею перезарядиться и свалить второго всадника.

— Огонь! — резко сказал я и спустил курок, когда до муров осталось не более двадцати метров. Те нас до сих пор не видели в темноте пещеры, сами находясь на ярком солнечном свету.

Мой выстрел и совпал с выстрелом Града. Восьмёрка запоздал на полсекунды. По ушам ударил грохот револьверов, запахло сгоревшим чёрным порохом. Видимость резко ухудшилась из-за дыма. В пещере он не торопился улетучиваться. И это оказалось тем моментом, про который я не подумал. Чтобы прицелиться во второго противника, мне пришлось быстро вскочить на ноги. Пулю отправил уже в спину удирающему муру. А тот успел разорвать дистанцию между нами чуть ли не до сотни метров. Чуть-чуть ему не хватило, чтобы укрыться за крупными камнями и редкими кривыми деревцами. Тяжёлая «шарповская» пуля ударила его точно между лопаток. Мур сильно дёрнулся всем телом, упал на шею лошади, а затем сполз безвольной куклой на правую сторону. Через пару секунд он рухнул на землю. Лошадь после этого прошла ещё несколько шагов и остановилась.

— Хватайте лошадей! — выкрикнул Град и первым вскочил с пола пещеры, бросившись вперёд. Три лошади остались стоять там, где их остановили уже мёртвые хозяева, сражённые нашими пулями. К звукам выстрелов они были приучены. Как и к смерти рядом.

За ним сорвался Билл Восьмёрка. И самым последним рванул из пещеры я. Не потому, что такой тормоз. Я всего лишь контролировал муров, подстреленных товарищами. Вдруг они ранены и ударят в спину по пастухам, не ожидающих такого от вроде как мертвецов. Впрочем, опасения оказались излишними. Пара врагов, валявшихся в двадцати метрах от входа в пещеру, были окончательно и бесповоротно мертвы. Как и тот, которого я подстрелил самым первым. Лошади легко позволили схватить их под уздцы.

— Я их держу, а вы за вещами бегите! — крикнул Град.

Пришлось разворачиваться и мчаться обратно в пещеру, чтобы забрать мешки и оружие. Подстилки бросили на месте, чтобы не терять даже лишнюю минуту. Зато потом пришлось повозиться, когда привязывали груз на спины лошадям. В этом случае оплошность могла выйти боком. Или вещи упадут, или животному натрут кожу.

— Туда, — махнул рукой Град, указывая направление движения. — Горыныч, не отставай.

Последняя его фраза так и отдавала вторым дном. Мол, ждать тебя не станем, всё в твоих руках. И честно говоря, особой неприязни я в этот момент не испытал. Досада имелась, да. Но злости и сильного раздражения на новых знакомых не было. Сам ведь виноват, что до сих пор не стал хорошим наездником. Слегка дотягиваться до уровня бывалых пастухов я худо-бедно мог благодаря возросшей ловкости, но когда те начинают из кожи вон лезть в желании спасти жизнь, то разница между нами становится заметна.

Я пристроился вслед товарищам, хлестнул трофейную лошадь длинным поводом и помчал вперёд. Вокруг нас всё ещё преобладала гористая местность, оттого разогнаться не могли. Плюс был высок риск, что лошади оступятся на каком-нибудь камне или провалятся в ямку и сломают ногу.

«И ногу-то ещё ладно. А то и сам шею свернёшь при падении», — подумал я.

Когда Град полетел кубарем вместе с лошадью, то в первый миг я подумал, что так и случилось. Скакун споткнулся и упал вместе со своим седоком. И только долю секунды спустя до сознания дошло, что слышал выстрел, заглушённый шумом скачки.

До разума только это дошло, как со всех сторон началась пальба. Несколько пуль просвистело над головой. парочка ранила мою лошадь. Та резко сбросила скорость, взвилась на дыбы, сделала ещё несколько скачков и повалилась на землю с хриплым душераздирающим ржанием. Я едва успел освободить ноги из стремян, чтобы не оказаться придавленным тяжеленой тушей.

Биллу повезло увернуться от всех пуль. Он подстегнул лошадь, что-то проорал и рванул вперёд на пределе возможностей своего скакуна. Устроившие нам засаду не ожидали от него такой прыти, упустив парня.

«Ну, хоть кому-то из нас повезло, — проскочила в голове мысль. — А ты уж извини меня».

Последние слова были обращены в сторону раненой лошади. Встать на ноги она уже не могла, но пыталась. А так как я укрылся за её телом, то эти попытки мне сильно мешали. Также был риск, что животное огреет меня копытом. Поэтому я приставил ствол револьвера к её голове и спустил курок.

Град лежал неподвижно под своим мёртвым скакуном. То ли погиб от падения, то ли был оглушён. Неизвестные противники притихли, но их укрытия выдали облачка порохового дыма. Самые ближние прятались за камнями в каких-то тридцати метрах от меня.

Стоило мне приподнять голову, как рядом в землю и лошадиную тушу ударили несколько пуль. Чтобы столько стрелков вот сразу промахнулись… редко, бывает, но только не в Улье, где от меткости зависит жизнь.

«Или это свежеперенесённая банда, которая не имеет отношения к той четвёрке, которую мы десять минут назад завалили?», — пришла в голову очередная мысль.

Один из стрелков приподнялся над камнями, за которыми прятался. И этим решил свою судьбу. Уж что-что, а стрелять я умел получше некоторых ветеранов местного мира. Три десятка метров для моего «армейца» — это ничто. Пуля вошла в чужую голову.

— Пораскинь мозгами, сука, — нервно выкрикнул я и ещё дважды выстрелил в ту сторону, чтобы заставить неизвестных прижаться к земле и не отсвечивать.

В ответ в меня полетел свинец с другой стороны. К счастью, от тех стрелков меня скрывал мёртвый мерин. Я разрядил остаток барабана из револьвера в них, бросил пустое оружие на землю и схватил многозарядный карабин, притороченный к лошади. Из него я дважды выстрелил по врагам, которые понесли потери от моего первого выстрела, заставляя их прятаться. Потом ещё трижды пальнул по их сообщникам с противоположной стороны. После чего резко вскочил и бросился… к первым. Те не ожидали от меня такой прыти. Да я и сам не думал, что могу настолько быстро передвигаться по пересечённой местности, полной камней, и без разминки. Тридцать метров преодолел секунд за пять.

На меня вылупились широко открытыми глазами трое бородатых муров. Один из них распахнул рот, собираясь что-то сказать. И прямо в эту пасть, где сверкали удивительно белые и ровные зубы, я разрядил карабин. Человека толкнуло назад, из затылка полетели сгустки крови, кусочки костей и волосы. Я даже услышал, как пуля ударилась о камень, который испачкала содержимым черепа. Следующему я воткнул ствол оружия в глаз. Ударил прямым выпадом, словно штыком. Не убил, но тому и этого оказалось достаточно, чтобы выпасть из реальности на несколько секунд. Третий в это время перезаряжал револьвер. Именно потому я оставил его на закуску. Револьверы из двадцатого века не привести к бою так быстро, как оружие из следующего столетия. Я бросил в него карабин. И когда он машинально отдёрнулся назад и выставил впереди себя руки, налетел и пробил с ноги куда придётся. Сапоги с многослойной кожаной подошвой с подковками на подошвах и с металлическими пластинками на носках — это тоже страшное оружие. Я попал противнику точно в локоть и услышал, как хрустнула кость.

— А-а-а! — завопил он. Как и предыдущий мур, который отныне одноглазый, этот тоже от боли увидел небо в алмазах и выпал из боя. Полутора-двух секунд форы мне хватило, чтобы выдернуть нож из ножен на поясе, упасть на одно колено прямо на противника и дважды вонзить клинок ему в шею и межключичную ямку.

На этом удача покинула меня. В затылке взорвалась сверхновая. Я воочию увидел Большой Взрыв, из которого родилась вселенная. А затем сознание оставило меня.

Очнулся от острой боли в ногах. Рефлекторно отдёрнул их и не смог. Когда открыл глаза, то увидел над собой мужика, заросшего неопрятной курчавой бородой и с повязкой из грязной холстины, наискосок пересекающей половину его лица и закрывающей один глаз. В руке у него была зажата тлеющая головня из костра, который потрескивал поблизости.

— Буйвол, наш мальчик пришёл в себя, — кивнул он и после этого прижал головешку к моей левой пятке.

— А-а, сука! — заорал я и задёргался. Вот только связан я был очень крепко и умело. Спиной меня прислонили к, средних размеров, валуну высотой сантиметров семьдесят и шириной около метра. Через него перекинули верёвку. Один её конец петлёй охватывал мою шею, а второй был прикреплён к камню позади валуна или к колу, вбитому в землю там же. Верёвка была натянута и закреплена так, что я почти не мог пошевелить головой. Ни влево, ни вправо, ни тем более вперёд или назад. Дышал и то с трудом. Ноги враги привязали к деревянным колышкам, вколоченным в районе щиколоток. Эта поза очень сильно напоминала ту, в которой нашёл смерть охотник с фермы Мотыги. От этого понимания по моей коже морозом продрало.

Кстати, боль, которая привела меня в чувство, была от той головни в руках мура. Он также прижёг мне ноги, как делал это только что.

Из одежды на мне были только подштанники и нательная рубаха. Всё остальное с меня сняли, пока был без сознания.

— Нравится, мальчик? — оскалился он. — А может тебе глазик выжечь? Око за око, как в библии сказано.

— Где ты и где библия, Бурч, — раздался голос ещё одного мура. Через секунду я его увидел. От моего мучителя он особо отличался только немного более крупным сложением. На поясе у него висел пояс с двумя кобурами с револьверами. Моими револьверами.

— Очень далеко, в разных мирах, хе-хе-хе, — глумливо рассмеялся палач. — Но почему бы не воспользоваться такой удачной подсказкой?

— Позже воспользуешься, когда я с ним пообщаюсь.

— Хорошо, я подожду, — ответил Бурч и подмигнул мне.

Названный Буйловом опустился напротив меня на корточки и вперился взглядом мне в глаза. Молчал и сверлил меня не меньше минуты.

— Кто ты? — наконец, спросил он.

— Горыныч, — ответил ему. Я не видел смысла что-то скрывать. Секретов в этом мире у меня почти нет. Только один. Но сильно сомневаюсь, что мур решит задать вопросы по этой теме. Слишком уж невероятно такое представить.

— Откуда ты?..

Я рассказал всё. Даже про то, что прибыл в Улей прямым экспрессом из будущего. Полагал, что смогу этим заинтересовать бандитов. И прогадал. Задав с дюжину вопросов, мур потерял всяческий интерес к данной теме.

— Понравился ты мне, Горыныч, — с усмешкой сказал буйвол, когда наша беседа подошла к концу. — Ни разу не выругался, не оскорбил.

— Отпустишь?

Тот оскалился очень гадко.

— Ясно, не отпустишь. Тогда что?

— Подольше поживёшь. А там, глядишь, и умрёшь не так страшно.

О чём он говорил, я узнал уже скоро.

Через несколько минут к моему камню подвели Билла Восьмёрку. Ну, как подвели. Скорее поднесли, подхватив под локти, а сам пастух скрёб ногами землю.

«Не убежал, всё-таки», — с сожалением подумал я.

То, что потом твари в человеческом обличье стали делать с парнем невозможно описать. Я крепко зажмурил глаза и иногда орал, когда с губ Восьмёрки срывались особо страшные крики.

— Заткнись и открой глаза или я тебе веки отрежу! — прорычал мне в лицо Бурч.

В ответ я его послал и добавил:

— Режь, недоносок. Думаешь, после такого я вообще что-то увидеть смогу, мразь?

И он отстал.

Над Биллом измывались больше часа, пока мой товарищ не испустил дух. Бросив его тело рядом со мной, палачи с шутками и ухмылками принялись вытирать с себя его кровь. Рядом со мной вновь опустился на корточки Буйвол.

— Готов, Горыныч? — спросил он. В его глазах я увидел безумие маньяка, который не может насытиться чужими мучениями.

— Я предлагаю жемчуг за свою жизнь и свободу, — громко сказал я ему. На мои слова отреагировали несколько ближайших муров.

— Бреши, бреши, — Буйвол протянул вперёд руку и схватил меня за шею. — Страшно стало. мальчик? Готов наплести всё, что угодно лишь бы уцелеть?

Я смог только прохрипеть в ответ.

— Хр-р-р…

— Буйвол, постой, пусть он скажет, про какой такой жемчуг говорил, — донёсся до моих ушей голос одного из бандитов.

— Он сейчас тебе что угодно наговорит, — процедил Буйвол, но ладонь убрал с моей шеи.

— Есть жемчуг… есть, — хрипло ответил я, делая паузы из-за боли в горле. — В нескольких днях пути отсюда в скальной трещине лежит мёртвая элита. Невыпотрошенная, — я специально сделал акцент на последнем слове. — Там точно есть одна красная жемчужина. А то и парочка. Куча споранов и гороха. И много янтаря для спека.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Я сам убил элитника.

— Ты⁈ — рявкнул один из муров. — Не бреши, сопляк.

— Элитник был уже ранен. Я несколько дней гнал его, не давая поймать добычу. Заманил в ловушку на скалу и сумел сбросить с неё. Элитник упал в трещину, где сдох.

— Почему не забрал с него жемчуг? — скривив губы, как Сталлоне в фильмах, спросил Буйвол.

— Не успел. К скале прискакали индейцы. Мне пришлось срочно удирать оттуда.

— Краснокожие, небось, обчистили элитника.

— Нет, — я как смог с петлёй на шее помотал головой. — Трещину не увидеть ни сверху, ни снизу. Нужно забираться по скале, чтобы добраться до этого места.

Буйвол обвёл взглядом собравшихся вокруг нас бандитов и вынес вердикт:

— Врёт от страха.

— Не перепуганного он не очень похож, — ответил ему кто-то них. — Проверить стоит.

— Далеко до твоей скалы? — спросил меня другой мур.

— Дня два. Точно не скажу.

— Слышали? — усмехнулся Буйвол.

— Мне пришлось быстро удирать от индейцев, — торопливо произнёс я. — Дорогу плохо запомнил. Возвращаюсь по памяти. Ещё и ранен был…

Наверное, не «напейся» они крови бедного Билла Восьмёрки, я бы не смог их убедить. Но мне повезло, если так можно сказать про смерть товарища. Мне поверили, дали лошадь и даже не стали связывать. С другой стороны, а куда я денусь? В банде было четырнадцать муров. Изначально было больше. Но отщепенцам рода человеческого не повезло наткнуться на место нашей ночной бойни с заражёнными. Из обмолвок окружающих я понял, что они сами искали ту орду, чтобы пополнить карманы споранами. Увидев гору распотрошённых трупов и следы всего трёх человек, они загорелись энтузиазмом и бросились за нами в погоню. И нарвались. Та четвёрка была разведчиками. С какого перепуга они решили сунуться в пещеру я не знаю. Хотя могу предположить. Захотели лично нас убить, чтобы прикарманить часть добычи. Остальной отряд, услышав перестрелку, успел устроить засаду. Нам жутко не повезло с выбором направления. Разведчики уже возвращались обратно, когда увидели наши следы, ведущие в пещеру. От того Град и ошибся с маршрутом. К слову, сам ковбой хоть и попал в плен вместе со мной, но потом неведомым способом сумел из него удрать, прикончив одного из бандитов. Думаю, без последствий после употребления жемчужины не обошлось.

Мы дошли до скалы с моим кладом. И это было удивительно. Четыре дня на это ушло. Муры уже к концу второго были готовы меня освежевать, наплевав на обещанное богатство. А уж как на меня посматривал Буйвол и Бурч! Под конец третьего дня я уже стал подумывать о том, чтобы спровоцировать самого неадекватного мура на выстрел. Таких в банде хватало, и все как один любители спека. Всё-таки наркотики никогда на пользу организму не идут. Даже такому как у нас, у иммунных, который, наверное, позволит трескать радиоактивную картошку из Чернобыльской зоны без всяких последствий.

И вдруг я узнал местность. Услышав от меня, что мы уже совсем рядом с целью, бандиты мгновенно воспрянули духом.

— Это там, — я указал на скалу-туфельку. — Видите небольшой выступ ближе к вершине? Там трещина, в которую упал элитник.

Издалека гора выглядела маленькой. Но я знал, что это не так. И когда отряд подъехал вплотную, это увидели и остальные. Задрав голову, они принялись осматривать скалу, вслух делясь впечатлениями и перемежая свою речь ругательствами.

— Кто полезет, Буйвол? — обратился к вожаку один из бандитов. Кажется, звали его Каменным Ножом, и он был из оппозиции в банде. С гибелью нескольких человек от моих и пастухов рук Нож заметно осмелел. Умерли те, кто поддерживал Буйвола.

— Уж точно не ты, — с плохо скрываемой ненавистью посмотрел на него лидер. И затем ткнул в меня. — Он.

— Я⁈

— Он⁈

— Ну не ты же, Нож, — осклабился Буйвол. — Нет тебе веры.

— А ему, значит, есть? — процедил соперник вожака.

— А он, — тот повернулся в мою сторону, — если ценит свою шкуру, то принесёт всю добычу до последней ниточки янтаря. Ясно, Горыныч?

— Яснее ясного, Буйвол, — кивнул я. О такой удачи и мечтать не мог. Они сами дали мне то, что мне было нужно. Веры бандитам не было. Чтобы они меня отпустили? Три раза «ха». Я все четыре дня ломал голову, как мне убежать от банды. Даже если не по-настоящему, а хотя бы на тот свет. Потому что оказаться на месте Восьмёрки я крайне сильно не хотел. Лучше пуля в голову, чем такое. Под конец пути решился сообщить о своём желании присоединиться к банде. Так как пленников у них нет и повязать меня невинной кровью на месте не смогут, то данный вариант самый идеальный.

И вдруг такое решение вожака. Да я же под воздействием жемчужины, которая обязана дать великанского пинка моему дару, могу попытаться удрать от бандитов, забравшись по склону на макушку «туфли». Чтобы объехать скалу времени у бандитов уйдёт пропасть. А если на вершине до сих пор лежит оружие индейцев, которых сожрали заражённые, то муры умоются кровью и навсегда забудут обо мне.

— С ним полезет Подкова, — поставил условие Каменный Нож.

Буйвол нехотя кивнул:

— Хорошо. Но оружие он оставит внизу, чтобы не искушать Горыныча.

— Я ему и голыми руками головёнку сверну, если он начнёт артачиться как дикий мустанг, — подал голос тот самый Подкова.

— Дай живчика хлебнуть, а то я от усталости свалюсь вниз, — посмотрел я в глаз Буйволу. Тот прищурился и уставился на меня с подозрением во взгляде, будто о чём-то стал догадываться. Но менять решение и отказывать мне не стал. Снял с пояса горлянку и протянул ту мне:

— Пей.

Сделав несколько мелких глотков очень крепкого раствора споранов, я вернул фляжку обратно:

— Благодарю.

— И помни — никаких глупостей, — мур перехватил меня за запястье, принимая ёмкость, и вновь принялся сверлить меня тяжёлым взглядом.

— Я всё помню.

Подкова оказался паршивым скалолазом. Я уже через минуту обогнал его на пяток метров. А когда оказался рядом с трещиной, то тот и вовсе сильно отстал.

Место упокоения элитника встретило меня тошнотворным зловонием. Воздух настолько был отравлен смрадом разложения, что у меня перехватило дыхание и слегка закружилась голова. Задержав дыхание и щурясь, я на последних силах — выложился полностью, чтобы обогнать своего напарника — подтянулся и перевалился через каменный бортик, оказавшись в трещине рядом с тушей элиты. Здесь я содрал с себя исподнюю рубашку и торопливо обмотал нижнюю часть лица, чтобы хоть как-то защититься от вони. После этого стал лихорадочно осматриваться в поисках какого-нибудь камня или палки, чтобы приголубить ими Подкову. Мур уже почти добрался до трещины. Его тяжёлое дыхание раздавалось в считанных метрах.

Взгляд упал на винчестер.

Винчестер⁈

И только через пару ударов сердца вспомнил своего первого убитого индейца. Оружие полетело вниз после смерти хозяина. Полагал, что оно рухнуло к подножию скалы. А оно вон где оказалось. Вот только помнится, что оно подвело краснокожего. Как бы не подвело и меня.

Мгновенно схватив его, я дёрнул вниз скобу, потом ещё раз и ещё. После третьего раза оставил затвор в открытом положении, подобрал один из патронов, который выглядел самым качественным, мельком оценил состояние капсюля и вставил его в патронник. И вернул скобу на место, с последующим взводом курка.

Только навёл карабин на край бортика, как там появилась бородатая и раскрасневшаяся морда Подковы. Моих телодвижений с оружием он не услышал за собственными хрипами тяжёлого дыхания.

— Ну, привет ещё раз, — широко улыбнулся я муру.

Тот замер и уставился на срез ствола, как кролик на удава.

— Забирайся, — приказал я ему. — И без глупостей.

Тот продолжал изображать статую. Эдакую горгулью далёкого от классического облика.

— Подкова, у тебя пять секунд, чтобы выполнить мой приказ. Потом я прострелю твою тупую башку, ясно? Время пошло. Один, два…

Такую чёткую постановку задачи он понял влёт. Поднатужившись, подтянулся и перевалился через каменный выступ. И тут же попытался подмять меня. Благо, что места в трещине почти не было. Я чего-то подобного ожидал и встретил мура ударом колена по рёбрам и тычком ствольной коробки карабина в лицо.

— У-у-у, — взвыл он, отшатнувшись от меня, а затем невнятно вскрикнул после крепкого удара прикладом по уху. — Ы-ык…

— Выкладывай всё оружие. Снимай одежду. Двигайся медленно, — отдал я ему несколько коротких приказов.

Тут снизу раздались крики Буйвола и Каменного Ножа.

— Эй, вы там! Нашли?

— Элитник там? Что с жемчугом?

— Ответь им, что тварь здесь, но её голова застряла в трещине и нужно время, чтобы добраться до спорового мешка, — сказал я.

— Всё хорошо! Элитник тут валяется. Только сложно до затылка дотянуться. Дайте пару минут! — как по писанному отбарабанил Подкова.

— Молодец, а теперь раздевайся.

В сапогах и на поясе у мура нашлось по ножу. Они сразу же стали моими. Только ради них я и позволил бандиту подняться ко мне. С голыми руками нечего было и думать вскрыть споровый мешок высшего заражённого.

Через пять минут Подкова остался в одном нательном белье, представляющим из себя облегающий хлопчатобумажный комбинезон. Чем-то он напоминал детские ползунки, только без носков.

— А теперь крикни, что жемчуга тут нет. Кто-то успел обчистить элитника, — приказал я муру.

— Буйвол! Тут пусто! — крикнул он.

Миг спустя пуля из «винчестера» пробила ему голову. Пока он не успел упасть на труп элиты, я шагнул к нему, упёрся плечом ему подмышку, приподнял и перекинул через край. Тело ещё не успело упасть, а я приподнялся, передёрнул затвор, прижал приклад к плечу, поймал в прицел фигуру Буйвола и спустил курок. Не став проверять результаты первого выстрела, я перезарядился, навёл мушку на его конкурента и вновь выстрелил. Следом рванул скобу вниз-вверх, опять приставил приклад к плечу, прицелился и… курок только сухо щёлкнул.

— Чёрт! — вырвалось у меня.

Момент совпал с приходом муров в себя. Кто-то из них бросился прочь, разрывая расстояние между собой и скалой. Другие открыли стрельбу по мне. Пули только так застучали вокруг меня, выбивая мелкие осколки и пыль. Пришлось прятаться за каменным выступом и молиться, чтобы не задело шальным рикошетом.

— Сраный краснокожий, чтоб тебе на том свете икалось, — прошипел я проклятье в адрес покойного владельца «винчестера», который халатно следил за оружием и боеприпасами. На не выстрелившем патроне капсюль был наколот. Или он был бракованный, или порох отсыревший.

Приставив к камню карабин, я взял один из ножей Подковы и занялся своей давней добычей. Острое лезвие достаточно легко вошло в щель между лепестками спорового мешка. Подвигам им в стороны, я расширил прорезь до достаточного размера. Затем поступил точно также с соседней щелью. В образовавшейся дыре блеснул жёлтым цветом янтарь.

Засунув в дыру руку, я принялся доставать из твари её самые ценные внутренности.

— Три!!! — вырвалось у меня при виде трёх блестевших перламутром кругляшей. — Да-а, зараза, да!!!

Две жемчужины имели красный цвет, одна была чёрная. Я помнил и знал, что для лучшего эффекта нужно участие лекаря или шамана при приёме жемчуга. Но ситуация накладывала определённые ограничения. Поэтому я положил в рот одну за другой красные жемчужины и проглотил. Несмотря на размеры и отсутствие воды, шарики легко скользнули по пищеводу. В животе резко и приятно потеплело. Секунд через десять эти ощущения пропали. Других не появилось. Также я не почувствовал в себе никаких изменений.

В радостном запале я перестал обращать внимание на происходящее за пределами моего укрытия. А там всё затихло. Муры прекратили безрезультативную стрельбу. Чуть позже даже решили со мной связаться.

— Эй, Горыныч!

— Что вам, болезные? — крикнул я в ответ, не высовываясь из трещины.

— Ты себе лучше сам пулю пусти в голове. А то ведь, когда мы до тебя доберёмся, то ты умирать несколько дней станешь.

— С чего ты решил, что вы меня получите в свои навозные руки, ублюдки? У меня здесь тайник с оружием, едой, водой и споранами. Я тут неделю легко просижу, а вы? Тут места хоженые, то индейцы пробегут, то рейдеры проскачут, то стронги решат погулять. А стронги таких как вы очень любят. Вы же знаете, кто эти парни, а, кучки отбросов? — прокричал я, как следует приукрасив свою речь фантазией. Им-то откуда знать про случайно завалявшийся винчестер с бракованными патронами. В их глазах всё выглядит так, как я сказал.

После моих слов по скале вновь забарабанили пули муров. Я же только широко улыбнулся, понимая, что только что выиграл себе жизнь. Бандиты не станут меня выкуривать, не станут брать в осаду, не рискнуть объехать холм, чтобы добраться до меня сверху. Мой рассказ был полностью принят ими на веру.

Да что там, я выиграл намного больше! Редчайший лотерейный билет сравнимый с акцией «выиграй новогодний миллиард».

Муры ушли через час после гибели своих лидеров. Напоследок пообещали в духе городских гопников «запомнить и встретить». А я просидел на трупе элиты ещё сутки, чтобы убедиться в том, что угроза миновала. Голод и жажда были незначительными неприятности на фоне всего со мной случившегося. Вместо живчика рассасывал споран, выплёвывая ядовитое внутреннее содержимое. Лишь на вторую ночь я решился выбраться из укрытия и вскарабкался на вершину скалы.

Как и рассчитывал втайне, здесь я нашёл вещи погибших индейцев. Заражённые и мелкие хищники сожрали только тела и съестные припасы, оставив оружие и походную утварь. Среди последний попались несколько фляг с водой и живчиком. Трофеями стали три револьвера, среди которых нашёлся самозводный «адамс». И два карабина, широко распространённый капсюльный револьверный «кольт» с однозарядной винтовкой «спрингфилд» калибром —.45–70. Плюс «винчестер», который так меня выручил.

— Как следует смажь оба кольта, винчестер как следует смажь!..

Напевая под нос песенку из советской комедии на тему Дикого Запада, нагружённый трофеями, я неспешно пошёл на восход солнца. Началась новая веха моей жизни.

КОНЕЦ КНИГИ