Эволюционер из трущоб. Том 7 (СИ)

Глава 10

В моём новом жилище пахло женскими духами и табаком. Десятки картин на стенах, с которых на меня взирали неизвестные мне люди в военных мундирах. Хрустальная люстра, пара ковров из шкуры медведя. К слову, когда приближался к коврам, ощущал довольно едкий мускусный аромат — неприятно.

Распахнул двустворчатое окно, скрутил ковры и вышвырнул их на мороз. Пусть полежат в снегу, может выветрятся. Закрыв окно, я бегло осмотрел свои владения. Слева от окна книжный шкаф с различными романами, справа на стене висит Имперский флаг. Вот уж не подумал бы, что уголовник патриотично относится к стране, заключившей его под стражу.

Ещё здесь имелись две пустые тумбочки. Стерильно чистый стол, за которым, судя по всему, никто никогда не работал, ведь кабинет Барса располагался дальше по коридору. И больше ничего примечательного. Разве что за одной из картин обнаружился сейф, вмурованный в стену. Собирался раскурочить его с помощью кувалды, но оказалось, что он открыт.

Внутри Барс прятал золотые часы, тридцать тысяч рублей и пару перстней рода Богдановых. Судя по следам запёкшейся крови, снял он их уже с бездыханных тел владельцев. На этом находки закончились. Я запер дверь, лёг на кровать и вытащил из визитницы образцы крови птеросов. Вибрирующий голос Ут тут же сообщил:

«Обнаружены образцы ДНК. Желаете ознакомиться?»

— Желаю, — устало сказал я, прикрыв глаза.

'Образцы содержат следующие доминанты:

«Зоркий глаз»,

«Стальной клюв»,

«Перепончатые крылья»,

«Нефритовые когти»,

«Всеядность»,

«Жажда крови»,

«Крепкие кости»,

«Эхолокация».

Стандартный набор для птеросов. Поглощаем. Погрузившись в Чертоги Разума, я ощутил, как болью скрутило желудок, пальцы рук, и появился чертовски сильный писк в ушах, от которого моментально заболела голова. Забавно. Чем больше я поглощаю доминанты, тем меньше необходимости смотреть, что мне выпало. Готов спорить, что там эхолокация, нефритовые когти и всеядность.

Подойдя к пирамиде, я расплылся в улыбке. Так и есть. Уже имеющаяся доминанта эхолокации, благодаря выпадению дубля, перешла на третий ранг, а ещё появились две новых доминанты первого. Нефритовые когти и всеядность заняли две ячейки в физическом ряду, из-за чего там не осталось свободных мест.

Вот же морока. У меня на руках больше сорока доминант, но я банально не могу их поглотить без беготни. Точнее, поглотить-то я их могу, но большинство из них автоматически улетит на улучшение пирамиды, так как свободных ячеек — кот наплакал.

Вздохнув, я встал с кровати, полюбовался на свои ногти, которые совершенно не изменили свою форму. Положив руку на тумбочку, я деранул ногтями по лакированному покрытию и без труда срезал и лак, и слой древесины. Очень даже неплохо. Насвистывая под нос беззаботную мелодию, я направился прямиком в комнату, выделенную Артёму. Он как раз из неё выходил.

— Что-то случилось? — спросил Прохоров, настороженно посмотрев на меня.

— Ага. Случилось. Хочу руку тебе пожать, отлично поработал, — улыбнулся я.

— Миша, иди ты со своей рукой, знаешь куда-а-а-а!!! — начал было Артём, но я резко сократил дистанцию и передал ему доминанту всеядности. — Падла-а-а! — кричал Прохоров, пока я затаскивал его в комнату.

— Теперь ты тоже всеядный. Поздравляю, — сказал я, уложив его на кровать, а после вышел в коридор и наткнулся на Бориса, направившего на меня автомат.

— На нас напали? — встревоженно спросил он.

— Всё в порядке. Просто Артёму нездоровится, вот и голосит немного. Можешь идти, — сказал я и вернулся к себе.

Завалился на кровать и призвал из хранилища кусок окровавленной ткани. Это клочок от куртки Барса. Зажав его в руке, снова услышал ласковый голос Ут, которой с ходу велел озвучить весь список:

'Образец содержит следующие доминанты:

«Безжалостность»,

«Паранойя»,

«Близорукость»,

«Ментальная клеть»,

«Лидерство»,

«Магия иллюзий»,

«Чувствительность к мане»,

«Ораторское мастерство».

Стоп! Так у него всё же была магия иллюзий. Но то, что он применил на нас, была не иллюзия, а нечто куда более реалистичное. Как будто нас погрузили в давно забытые воспоминания.

— Ут, описание доминанты «Ментальная клеть»!

'Ментальная клеть — ответвление ментальной магии, позволяющее погрузить противника в грёзы. Вырваться из клети способен лишь высоко развитый маг, либо же заклинание само развеется, как только закончится заряд маны, влитой в заклинание.

Занятно… Пусть это не полноценная ментальная магия, а лишь узкоспециализированное ответвление, но потенциал у этой штуки просто огромный. Поглотить. Странное дело, но боли не было. Вместо этого в разум вторглись воспоминания о том, как я в прошлой жизни изучал артефакторику.

Стоя за ораторской трибуной, я вещал, как нужно выстраивать силовые линии, чтобы артефакт получился гармоничным, без дисбаланса, способного его уничтожить. Но ведь студенты самые умные, верно?

Ну вот и решил один лоботряс: на кой-чёрт атакующему артефакту сильный защитный контур? Не лучше ли всю энергию перенаправить в сторону разрушительной мощи? Жахнуть один раз, да так, чтобы от врага даже молекул не осталось!

Поздно ночью он пробрался в артефакторную мастерскую и собрал пробный образец, который прямо там и жахнул. Так жахнул, что уничтожил половину магической академии, и лишь чудом никто не пострадал. Хвала каникулам.

А этого экспериментатора нашли в городском фонтане. Взрывом его выбросило в окно, только поэтому придурок и остался жив. К слову, именно он впоследствии и уничтожил Дремору. Мой лучший ученик, с безграничной бестолковостью и жаждой к познанию. Внезапно поток воспоминаний оборвался. Я погрузился в Чертоги Разума и ожидаемо увидел серебряный кристалл «Ментальная клеть».

Камень расположился в синем магическом ряду, оставив ещё три свободные ячейки. Я мог бы прямо сейчас поглотить около сорока доминант гарпий, но, насколько я помню, там ничего ценного не было. А у меня же разыгралась жажда поэкспериментировать. Снова выйдя из комнаты, я направился в сторону кабака «Пьяный козёл». Там как раз заключённые приступили к ремонту крыши.

— Какого хрена мы вообще должны батрачить? — возмутился мускулистый разломщик, раздетый по пояс.

От него валил пар и, судя по всему, мороз его совершенно не беспокоил. Монтировкой он выдирал сломанные доски, чтобы после заменить их на целые.

— Закрой пасть и работай, — рыкнул Петрович, стоящий рядом с мускулистым на крыше. — Или хочешь, чтобы тебя подвесили за шею, как и остальным?

— Петрович, крыса ты старая. Рот бы прикрыл. Я знал, что ты единоличник, но что станешь против своих же работать… — мускулистый с ненавистью зыркнул на старика, который как раз раскурил самокрутку.

— Валёк, ты как был дураком, так дураком и помрёшь, — вздохнул Петрович и покачал головой. На слова Петровича мускулистый отреагировал, быстро вскинул монтировку, и собирался ею огреть деда. Но Петрович выставил перед собой шокер. — Ну! Не дури, слышишь?

Драке было не суждено случиться. Набросив на себя усиления, я ловко запрыгнул на крышу и оказался рядом с мускулистым. От удивления он попытался ударить меня наотмашь, но я ляпнул ему оплеуху раньше. Боец рухнул на крышу и покатился по снегу вниз. Хрясь! И он уже лежит в сугробе, громко вопя:

— Нет! Мама!!! Нет! Я не хотел! За что⁇!!? Это не я! Богом клянусь! А-а-а!!! Мамочка! Прости! Пусти домой! Пожалуйста! Я замёрзну насмерть! Нет! Я клянусь, такого больше не случится!

Как вы уже поняли, я не просто влепил бойцу затрещину, а ещё и использовал ментальную клеть. Во время применения навыка есть возможность задать интенсивность переживаний, а также эмоциональный заряд. В этот раз я выбрал животный страх. Судя по всему, именно это воспоминание и было самым жутким в жизни разломщика.

Кстати. А если человек рос в стерильных условиях, где с него пылинки сдували, то подействует ли на него ментальная клеть с зарядом страха? Думаю, клеть работает лишь с воспоминаниями, имеющими сильный эмоциональный окрас — вон, как разломщика корёжит. Стоит на коленях, трясётся, слёзы из глаз катятся, даже жаль его.

Пока боец страдал внутри персонального кошмара, остальные разломщики, словно завороженные, наблюдали за ним, боясь даже слово произнести.

— Чего встали? За работу! — прикрикнул я на работяг, а после посмотрел на деда. — Петрович, ты тоже, давай, клювом не щёлкай. Пожестче с ними. Если проблемы будут, зови меня.

Разломщики тут же потупили взор и стали носиться туда-сюда, словно пчёлки. Одним словом, моё маленькое представление их очень впечатлило.

— Ага, блин. Спасибо за помощь, — буркнул Петрович, стряхивая пепел с сигареты.

— Обращайся, — улыбнулся я.

— Тогда сразу и обращусь. Чего уж? — он потянул пальцем за ошейник и спросил. — Когда эту хреновину снимут?

— Как только мы с вами наладим дружеские отношения, — пояснил я.

— Хе-хе. Дружеские, блин. Ты ж недавно меня чуть не отравил, а сейчас в ошейник заковал. Какая тут может быть дружба? — Петрович иронично покачал головой.

— Вот за это ты мне и нравишься. Не боишься сказать то, что думаешь. Пока с ошейником погуляй, а как оборону наладим, так и поговорим, — ответил я и склонился над разломщиком, стоящим на коленях.

Этот дурень тут же вцепился в мою ногу и стал слёзно умолять:

— Мамочка, пожалуйста! Открой дверь! Я уже не чувствую пальцев на ногах! Я же умру!

— Проклятье, да с таким детством не удивительно, что ты вырос головорезом. — Я вздохнул и похлопал мужика по плечу. Его взгляд внезапно прояснился, а вот разум нет. Он озирался по сторонам, не понимая, какого чёрта происходит, и где он находится. — Значит, так. Если не хочешь навеки быть запертым в кошмаре, то выполняй всё, что тебе скажут надзиратели. Усёк?

— Д-д-да, — быстро закивал головой мужик и волосатой рукой размазал сопли по лицу.

— Иди, работай, — мягко сказал я, помогая ему подняться на ноги, а после гаркнул во всеуслышание. — Это всех касается! Непослушание будет караться страной кошмаров! Если не понимаете, что это такое, расспросите своего товарища, он расскажет обо всём в ярких красках!

Разломщики постарались выжать из себя ещё немного работоспособности, но они и так были на пике своих возможностей. Даже удивительно. Мы пригрозили уголовникам смертной казнью, и их страха хватило на полдня. Со смертью они знакомы не понаслышке, и она уже не пугает так, как раньше. Издержки профессии, не более того.

А вот безграничный ужас, сводящий с ума — это наказание посерьёзнее. Тем более, что никто из них понятия не имеет, возможно ли из этого кошмара вырваться? Или останешься в персональном аду до тех пор, пока сердце, сдавленное ледяными пальцами страха, не остановится? Судя по выражениям лиц товарищей разломщиков, они узнали способность Барса и ломали голову почему я владею тем же заклинанием?

Я прогулялся по Ленску, чувствуя себя кинозвездой. Старики и старухи, мужики и тётки, даже молодые девицы улыбались и махали мне руками, приветствуя. Правда, и пару недовольных рож я тоже заметил. Более того, я их даже узнал. Это были девицы, с радостью согревающие постель покойного Барса. Всё, милочки. Сладкая жизнь для вас закончилась. Хотя, может кто из гвардейцев позарится. Меня окликнули.

— Мих. Это что было? — удивлённо спросил Леший.

— Где? — нахмурился я, озираясь по сторонам.

— Говорят, ты одной пощёчиной здорового кабана заставил на коленях стоять и умолять о прощении. — Леший смотрел на меня с восторгом и нескрываемым восхищением.

Он, конечно, знал, что я умею всякое. Но подобного фокуса в моём исполнении ещё не видывал. Закрыв глаза, я воспользовался эхолокацией и убедился, что никто не греет уши, ведь то, что я собирался сказать Лёхе, не должен знать никто.

— Забрал доминанту у Барса, — пояснил я.

— Охренеть… Так пацаны были правы, — прошептал Лёха.

— В смысле?

— В прямом. Ты говорил, что доминанты можешь поглощать только из живности. А мы всё гадали, почему такое ограничение дурацкое? Почему нельзя из людей доминанты вытягивать? Чего ты раньше нам не рассказал? — спросил он и тут же продолжил тараторить. — А то, когда Артёму досталась доминанта владения копьём, а мне святой магии, так мы вообще в голосину ржали, представляя что этот набор доминант был у какого-нибудь вервольфа. Нет, ну ты сам представь! Псина с копьём, да ещё и заклинаниями швыряется! — На последней фразе он хихикнул и слишком сильно повысил голос. — Ой. — Лёха закрыл рот рукой и заозирался по сторонам, но рядом с нами по-прежнему никого не было.

— Ты всё верно сказал. Могу поглощать доминанты из живности. — Я сделал акцент на последнем слове, хотя в прошлый раз, кажется, говорил ребятам о том, что извлекать доминанты могу только из «тварей», но слово «живность» даёт больше вариантов для манёвров. — А мы ведь с тобой, Лёх, тоже живые. Смекаешь, о чём я? — Я подмигнул ему и пошел дальше.

— Погоди. Так это что получается, ты можешь у любого человека доминанту забрать? — с придыханием спросил он, потянув меня за плечо.

— Не забрать. Скопировать, — сказал я, решив не рассказывать про модификатор Похитителя. — Но нужна кровь, образец кожи или, на худой конец, волос.

— Блин. Нам срочно надо в Хабаровск. Представляешь, сколько там одарённых⁈ — восторженно выпалил он.

— Не переживай, туда мы однажды наведаемся, но не сейчас. Сейчас нас ждёт тренировка. Позови Серого и Макара, пусть подходят к управе, проведём пару спаррингов.

— А Артём?

— Я решил сделать его всеядным, ну и он пока не отошел от болевого шока. Сам знаешь, что доминанты внедряются довольно болезненно. — Я развёл руками и натянуто улыбнулся.

— Бедолага. — Лёха почесал Бороду, из которой торчали куцые рыжие волосины, и побежал искать ребят.

Спустя пятнадцать минут ребята стояли у управы, переминаясь с ноги на ногу. Ветер стих, но мороз усилился. Даже в зимней одежде было холодновато.

— Ч-ч-что мы тут делаем? — стуча зубами, спросил Макар.

— Будем тренироваться, — сказал я, снимая с себя куртку.

— Закаляться собрался? — усмехнулся Серый.

— Не совсем. — Следом за курткой я снял свитер и рубаху, оголив торс.

Мороз тут же начал кусать за бока, заставив меня поёжиться.

— Миш, так, а суть тренировки в чём заключается? — спросил Леший.

— Суть заключается в том, что местные жители напуганы. А ещё не понимают, почему власть в городе перешла в руки двенадцатилетнего пацана. Я хочу показать им, на что мы способны. Пусть взбодрятся, а заодно пленные тоже посмотрят и уяснят, что любой из нашей шайки им с лёгкостью свернёт шею, если потребуется.

— Понятно. Хочешь одновременно поднять боевой дух мирняка и припугнуть зэков, — кивнул Леший.

— Не только, — ухмыльнулся я. — Ваши навыки тоже не мешало бы проверить.

— Ха-ха. Проверяющий. Решил один против трёх биться? — засмеялся Макар.

— Если бы с вами был Артём, то шанс на победу появился бы, а так… Разобью вас, играючи. — Я расплылся в хищной улыбке и призвал из хранилища револьвер, из которого меня пытался пристрелить Санёчек, а ещё меч. Револьвер я швырнул Макару. — Лови. Там пять патронов. Можешь стрелять в грудь, руки, ноги, главное — в голову не стреляй.

Услышав мои слова, Макар нервно сглотнул.

— А ты уверен, что всё будет нор…

— Уверен. Ты отличный стрелок, не переживай и покажи отличный результат. — Я перевёл взгляд на Серого и Лешего. — От вас я жду слаженной работы. Ваша задача защищать Макара, попутно атакуя меня. Одним словом, вы должны дать Макару возможность совершить идеальный выстрел. Справитесь?

— Ха! Да мы тебя сомнём, — уверенно заявил Леший, вытаскивая два армейских ножа, спрятанных в рукавах.

— Да, ты, конечно, силён, но против троих… — Серый покачал головой. — Шансов у тебя маловато. — Сергей вытянул перед собой руку и в ней материализовался топор.

— Ну и славно, — улыбнулся я. — Тогда начали!

Первым делом я спрятался за Серым, скрываясь от Макара. Если бы Макар вспомнил о том, что у Серого высокая регенерация, он бы мог пальнуть сквозь него. Пуля бы меня определённо замедлила, а там, глядишь, и Леший успел бы нанести удар. Вместо этого Макар стал смещаться вправо, надеясь найти удачный для стрельбы угол. А я…

Я просто рванул напролом. Рефлексы, как и скорость Серого, оставляли желать лучшего. Сократив дистанцию, я увернулся от топора, летящего мне в ключицу, прихватил Сергея за сгиб локтя и со всей силы зашвырнул в Макара. Должен признать, что тут я перестарался.

Мышечное усиление третьего ранга вкупе со стихийным увеличением скорости позволили мне швырнуть Серого на добрых пять метров. Он преодолел их за долю секунды, после чего врезался в Макара, сбив того с ног, и они покатились кубарем по снегу. Серый тут же вскочил, готовясь продолжить бой, а вот Макарушка просрал свою пушку и сейчас нервно шарил руками в сугробе.

Леший использовал усиление тела с помощью святой магии и набросился на меня со спины. Этот подлец знал, что я услышу его шаги и обернусь. Так и вышло, я обернулся, после чего его клинки полыхнули ярче солнца, из-за наложенной на них магии.

Правда, он просчитался, решив, что мне нужно зрение для того, чтобы сражаться. Я повернулся с закрытыми глазами, резко нырнул под удар, после чего подсёк ноги Лешему. Всё время я напевал гимн обсидиановых рыцарей, чем дико бесил друзей.

— Любого мы клинком сразим, и разобьём врагов!

А если всё же затупим, лишимся мы голов!

Но смертный час не страшен нам,

Ведь орден наш — бухущий в хлам…

Сражение проходило занятно. Ребята злились, неслись в атаку, я сбивал их с ног, отвешивал пинки, обезоруживал и всё ждал, когда же Макар сделает выстрел. А он, увы, всё никак не мог подобрать нужный момент. Хотя я видел, что он просто не решался спустить курок. Боится меня убить. Что ж. Помогу ему.

Лёха сделал выпад, и я, вместо того, чтобы от него уворачиваться, сделал шаг вперёд. Нож вошел прямиком мне в живот. Больно. Чертовски больно. С размаху я рубанул Лешего лбом в бороду, и тот осел на снег.

Тут же атаковал Серый. Со всего размаха он попытался ударить по ногам, ведь тоже боялся, что я не переживу удара топором. Дурак, если бы я хотел, он бы при всём желании не смог в меня попасть. Ведь его удары слишком медленные. Да и не собирался я лишаться ног. Зачем оно мне? Сделав подшаг, перехватил руку Серого и швырнул его через бедро. В очередной раз топор исчез, и я не смог им завладеть.

На ногах остался только Макар. Улыбнувшись, я вытащил нож Лёхи из раны, которая порядком расширилась из-за того, что я бросил Серого через бедро. Буквально за пару секунд рана затянулась.

Макар изумлённо уставился на меня — явно не ожидал, что я настолько быстро могу залечивать раны, которые для большинства людей стали бы смертельными. А я краем глаза заметил, что на нас пялятся со всех сторон.

Местные жители смотрели на бой из-за занавесок, некоторые стояли на улице и глазели в нашу сторону. Петрович и Фрол привели своих подопечных посмотреть на бой — под предлогом перекура, да и люди Барбоскина были тут как тут. Причём гвардейцы делали ставки.

— Давай, Макарка. Ты и я. Если хоть одна пуля попадёт в меня, ты победил. Если промажешь, отправишься в мир кошмаров на полчаса, — пригрозил я и рванул вперёд.

Между нами было расстояние всего лишь пять метров. С усилениями я запросто преодолел бы его за секунду, если бы бежал по прямой. Но делать этого нельзя, передо мной стрелок, причём умелый.

Сделал обманный рывок влево, по диагонали ушел право, кувырок вперёд, выбрасываю меч, имитируя колющий удар, и вижу, как револьвер быстро поднимается в мою сторону. Инстинктивно отпрыгиваю в сторону, швыряю в Макара меч, стараясь сбить концентрацию, и попадаю. Рукоять клинка врезается прямо в стрелка. Но за это мгновение Макар успевает сделать три выстрела.

Первый выстрел попал в рукоять меча, из-за чего он врезался парню не в лоб, а в грудь. Второй выстрел лёг в сантиметре правее моей ступни, заставив рывком остановиться. А третий угодил прямиком в плечо.

— Молодец. Ты победил, — похлопал я в ладоши и скривился от боли в простреленной руке.

— Кажется, ты мне ребро сломал, — прокряхтел Макар, согнувшись в три погибели.

— Хватит придуряться. У тебя ещё два патрона. Как раз хватит на ещё один заход, — улыбнулся я, видя, что Серый с Лешим уже стоят на ногах, готовясь поквитаться со мной.

На этот раз я не сдерживался и пустил в ход все доступные мне заклинания. Мана улетала с пугающей скоростью, зато было эффектно! Народ ахнул когда я швырнул огненный шар под ноги Серого. Взрывом его отбросило на пару метров назад. Мирные жители мысленно успели похоронить парня, но тот внезапно поднялся со снега и рванул в атаку.

В Лешего же я швырялся ледяными стрелами. Почему именно ими? Да потому что их скорость полёта была высока, но при этом у Лёхи всегда был шанс увернуться. Хотя он делал это с большим трудом. Ну а что поделать? Тренировка должна быть сложной.

Ребята старались, но тем не менее бой выглядел как одностороннее избиение. Всё-таки я оторвался от ребят на десять голов вперёд. Физически я намного сильнее, доступный мне спектр заклинаний — так и вовсе запределен в сравнении с ними. Чтобы достать меня, они должны слаженно работать, а с этим пока имеются определённые проблемы.

Ну да ничего страшного. Мы идём в разлом. Там мы точно сможем найти занятные доминанты и сделать ребят сильнее, а заодно научимся работать в команде.

Как только тренировка закончилась, Барбоскин помахал в воздухе стопкой купюр, как бы говоря: «Спасибо, Миша, благодаря тебе я наварился». Интересно, откуда у гвардейцев деньги? Успели обобрать разломщиков? Что ж, я не против. Особенно меня порадовали лица разломщиков. Они собственными глазами видели что ранения на мне заживают за считанные мгновения. Надеюсь каждый из них понял что пытаться меня прирезать или придушить в подворотне, это плохая идея. А если не поняли, то милости просим, я с радостью вобью в них эту простую истину.

Зеваки медленно расходились по делам, а я направился обратно в свою комнату. Перед выходом на поиски разлома нужно поглотить имеющиеся доминанты. А значит, следующие сутки будут полны боли.