Эволюционер из трущоб. Том 7 (СИ)

Глава 8

В глубине дымного облака послышался скрежет. Что-то увесистое волокли по каменному полу. А ещё слышалось двухголосое пение. Галя и Мимо орали какую-то несусветную чушь, которую я даже не хочу повторять. Сильный порыв ветра выдернул ГалиМо из тумана. Голем тащил громоздкую конструкцию из стальных трубок, оплетавших небольшие закопчёные камни, под которыми расположились два постамента для установки кристаллов.

Устройство выглядело… Помятым. Я отозвал голема и мимика, после чего принялся изучать артефакт. Оказалось, что из-за пожара он порядком нагрелся, и теперь было чертовски проблематично его изучить. Впрочем, эта проблема решаема.

— Вот эта хреновина создавала барьер? — спросил Артём, подошедший сзади.

— Ага. Она самая. И если мы её не починим, то нам… — начал было я, но осёкся на полуслове.

— Миха! На северо-западе движение! — закричал Макар, тыча пальцем в небо.

Покой нам только снится? Я использовал Всевидящее Око и обнаружил в небе четыре десятка существ. Судя по размеру энергетических контуров, там как минимум три птероса. Зараза. Будет весело. Даже очень…

— Макар, предупреди Барбоскина и попробуй перестрелять эту пакость издалека. До нас им лететь ещё километра три. Время есть. Артём, убедись, что весь мирняк прячется по домам. На улицах не должно быть лишних людей, — отдал я приказ и потянулся к мане.

Мои ладони тут же покрылись инеем, а в лицо дохнуло холодом. Я прикоснулся к раскалённым трубам и услышал шипение. Труба приятно согревала руки, но не обжигала их. Спасибо Гале за то, что поделилась маной, иначе пришлось бы ждать, пока эта железяка остынет. Сосредоточившись, я погрузился на нижний слой Чертогов Разума.

Передо мной появилась кристаллическая стена, покрытая тысячами рунических символов. Символов, которые я видел в лабиринте шипастого. Так и знал, что этот выродок приложил руку к созданию этой хреновины. Впрочем, Фрол в бреду практически открытым текстом это сказал.

Да, он говорил лишь про шипастого и каких-то детей, но видя эти символы, не сложно сложить один плюс один. Скорее всего, Барс заплатил кровавую жертву за то, чтобы получить этот артефакт. Правда, я никогда ранее не слышал о том, чтобы Шепчущие похищали детей. Хммм…

Если подумать, то местные жители, не успевшие эвакуироваться из аномальной зоны, просто исчезали. Согласно официальной версии, их пожрали твари, но вдруг существа убивали не всех? Это бы объяснило, почему шипастый не убил нас с ребятами. Этому выродку зачем-то нужны дети. Но зачем? К чёрту! Не о том думаю.

Так, руны расшифровать не выйдет. Они нанесены в виде спиральных завихрений, на первый взгляд чем-то напоминают водоворот. Правда, здесь таких аж семь штук. Понять, какой водоворот за что отвечает, тоже не выйдет. Зато я вижу трещину на кристаллической структуре стены, она как раз перечёркивает центральный вихрь, разрывая десяток символов пополам.

Нарушена руническая целостность артефакта. Повезло, что он просто вышел из строя. А ведь мог и взорваться вместе с кристаллами, вставленными в него. Если бы бабахнуло, то половину Ленска снесло бы, к чёртовой матери. Чтобы починить кристаллическую стенку артефакта, а фактически — его структуру — нужен паяльник. Ха-ха. Не в прямом смысле, конечно, но что-то очень близкое.

Вывалившись из Чертогов Разума, я расплылся в улыбке. Слева от меня стоял разломный кристалл. Судя по всему, бойцы Барбоскина успели его притащить, пока я пребывал в трансе.

— Борис! Тащи пулемёт! Иван, будешь глушить крылатых магией ветра! — раздавал приказы Барбоскин, пока его гвардейцы занимали боевые позиции в центре Ленска.

— Молодцы, — оценил я. — Но если я справлюсь, вам не придётся сражаться.

Правую руку положил на разломный кристалл, а левую на артефакт. Сознание мгновенно вернулось в Чертоги Разума. Через правую ладонь в моё тело вливался необузданный поток энергии. Казалось, каналы маны вот-вот порвутся от напряжения. В груди стало нарастать тепло, которому я не давал вырваться наружу до тех пор, пока концентрация энергии не заклокотала, готовая разорвать мою душу в клочья.

Выбросив левую руку вперёд, я выпустил через неё скопившуюся ману. Обжигающую, вибрирующую, такую, от которой окружающее пространство стало колыхаться, словно дымка над водой в жаркий день. Синеватый луч устремился к кристаллической стене и стал быстро заполнять трещины ярко светящейся энергией. Как только трещина заполнилась до краёв, я разорвал связь с разломным кристаллом.

Энергия, пульсирующая в трещине, медленно стала поглощаться стеной, стягивая края трещины друг к другу. Спустя минуту структура стены снова стала целостной. Правда, осталась ма-а-а-аленькая — совсем крошечная — проблема. Рунические символы из-за моего паяльника слегка оплавили свои края, утратив своё первоначальное значение…

Другими словами, сейчас вместо десятка рун я имел два десятка располовиненных рун. А вот как они соединялись друг с другом? Палочкой? Кружочком? Завитушкой или квадратиком? Ладно, придётся положиться на великую архимагическую память! Я на неё никогда не жаловался. Поехали!

И тут же приехали. На грани сознания я услышал одинокий выстрел. Готов спорить, что это Макар палит по птичкам. Значит, они совсем рядом и скоро устроят налёт на Ленск, а я, как дурак, стою на открытой местности. Нужно быстрее работать.

Установив соединение с кристаллом, стал восстанавливать рунические символы. Работа мелкая, кропотливая, ювелирная. Сюда палочку, тут дорисовать кусочек кружка, здесь треугольник, а тут… Да хрен его знает. Вроде, была галочка. Отстранившись, я осмотрел рунические символы — все целы. А теперь…

Я вывалился в реальность и услышал пронзительный вопль птичек. Твари на бреющем полёте пронеслись над моей головой. Я отчётливо рассмотрел птероса, который, зыркнув на меня, клацнул клювом. Спасибо, конечно, но вашими авиалиниями я больше пользоваться не буду. Рывком я поставил артефакт вертикально, схватил кристалл и установил на один из постаментов и… Ни-че-го.

Стая летунов сделала резкий вираж в воздухе и собиралась развернуться, но мощный порыв ветра разметал их в разные стороны. Это был Иван. Следом зазвучал грохот пулемётов. Огненные струи взмывали в небо, разрывая птичек в клочья. Правда, был один нюанс.

С запада, востока и юга в нашу сторону неслись ещё летуны. Совсем не много, штук двести. Пять минут — и они будут у нас в гостях. А на такую орду нам не хватит ни патронов, ни маны. Погрузившись в Чертоги Разума, я вернулся к изучению плиты. Нужно было понять, в каком из символов я допустил ошибку, а чтобы это сделать, придётся изучить все письмена, нанесённые на стену. Надеюсь, я успею.

Удивительная письменность. В русском алфавите тридцать три буквы. В рунической письменности Дреморы пятьдесят пять рун. Сейчас же перед моими глазами тускло мерцали сотни уникальных рун. Я стал искать руны, похожие на те, что были повреждены. Одна, вторая, третья… Ага! Вот тут не галочка, а завитушка! На скорую руку исправил повреждённый символ — и вуаля! Руны засверкали намного ярче.

Вернувшись в реальность, я увидел прекрасную картину. Птерос, уходя от пулемётной очереди, решил сделать мёртвую петлю. Вот только над Ленском появился синий купол, в который он и влетел на полном ходу.

Полыхнул разряд молнии, и летун камнем рухнул вниз. Прямиком на кабак «Пьяный козёл». Шифер разлетелся в разные стороны, голова птицы проникла внутрь заведения, а вот филейная часть всё ещё торчала на морозе. Довольно быстро летуны осознали, что они заперты под колпаком, и попытались прорваться наружу. Правда, выбрали они кратчайший маршрут. Напролом.

Из сорока птичек лишь две додумались уйти на бреющем полёте, паря в нескольких метрах над снежной пеленой. Остальные же сгорели на работе. Посмотрев вдаль, я улыбнулся. Надвигающиеся на нас стаи будто почувствовали, что барьер восстановлен, и тут же развернулись в обратный путь.

В метре от меня хрипела подстреленная гарпия. Лупила крыльями, разбрасывая снег во все стороны, сучила лапами. Резким движением я подскочил к твари и схватил её за шею, ногой придавив сразу две лапы к земле.

— Ут. Активировать модификатор похитителя, — приказал я и стал наблюдать за довольно интересной картиной.

Во-первых, я ощутил острую боль в районе лопаток, очевидно, это была мутация. Не погружаясь в Чертоги Разума, приказал Ут отправить доминанту сразу на переработку. Боль утихла, а вот гарпия чувствовала себя не очень. Суставы, к которым крепились её крылья, становились тоньше с каждой секундой. Так продолжалось до тех пор, пока крылья не отвалились, оставив после себя розовые обрубки плоти.

Я отпустил гарпию и врезал ей пинка, придавая ускорение. Тварь вскочила с земли, ошалело посмотрела по сторонам и, невзирая на кровь, сочащуюся из пулевого отверстия в боку, попыталась взлететь. Но ничего не вышло, крыльев-то больше нет. Выпучив глаза, тварь заверещала и понеслась по улице, словно курица с отрубленной головой.

— Ха-ха-ха! Это что за гадкий утёнок? — заржал Борис, увидев гарпию.

— Ловите гуся! Зажарим! — заголосил Леший.

— Цыпа-цыпа-цыпа! — попытался подозвать птичку седовласый гвардеец.

Одним словом, в Ленске резко позабыли о том, что всего час назад он был захвачен бандой Барса. А ещё пятнадцатью минутами ранее вот эта цыпа летела сюда, чтобы полакомиться чьей-нибудь плотью. Сейчас же за «цыпой» устроили настоящую охоту. Гвардейцы и местные жители гоняли её по улицам, швыряли в пернатого снежками и дико хохотали. Атмосфера изменилась до неузнаваемости.

Наблюдать за этим, конечно, было забавно. Вот только дел у меня по горло. Я посмотрел на артефакт, стоящий посреди пепелища. На него падал снежок, мерцающий в тусклом свечении кристалла. Интересно, на сколько хватит его мощности? Ведь энергии из кристалла я зачерпнул довольно много. Иначе артефакт не удалось бы восстановить.

Засунув два пальца в рот, я громко свистнул, привлекая внимание гвардейцев. Иван и ещё один боец тут же подбежали и вытянулись по струнке.

— Михаил Константинович, есть указания? — спросил Иван, рассматривая причудливый аппарат, стоящий за моей спиной.

— Да, имеются, — кивнул я. — Помогите отнести вот эту хреновину в управу.

— Сию минуту, — ответили бойцы, схватили артефакт и поволокли его в нужном направлении.

Я же всю дорогу шел рядом и придерживал кристалл, чтобы он, не дай боги, не вывалился с постамента. Да, барьер отключится краткосрочно, но даже такое отключение может сыграть с нами злую шутку.

Вы же помните, что я умный, красивый, а ещё и очень скромный? Конечно, помните. Так вот, на правах владельца Ленска, я забрал себе спальню Барса. Честно говоря, она оказалась столь огромной, что в ней с лёгкостью могли бы жить все гвардейцы, вместе взятые. Так вот, напротив моей спальни имелась кладовка, в которую мы и определили генератор магического барьера.

Посоветовавшись с Барбоскиным, я принял решение, что из управы мы сделаем казармы. Хорошо отапливаемое здание, куча пустых кабинетов, есть душевая комната. Что ещё нужно бойцам? Каждый получит личную комнату, а в случае опасности не придётся носиться по городу, пытаясь поднять бойцов в атаку. Все в одном месте, и по щелчку пальца будут готовы отразить нависшую угрозу.

Правда, самая большая сейчас угроза располагается на втором этаже напротив моей спальни. Взяв с собой Барбоскина, мы отправились в гости к Фролу, который разместился в комфортабельном бараке темницы. Уголовники, которых однажды освободил из тюрьмы Барс, привыкли к паршивым условиям, а вот Фрол чувствовал там себя весьма неуютно.

— На выход, — сказал я, посмотрев на Фрола.

— Решили и от меня избавиться? — усмехнулся он. — Понимаю. Лишив банду главарей, её проще контролировать.

— Птица-говорун. Рот закрой и топай. Ведь ты не обладаешь ни умом, ни сообразительностью, — буркнул я и толкнул его на выход.

Гвардейцы, охранявшие темницу, захлопнули за Фролом дверь камеры. И мы отправились в управу. Под ногами хрустел снег, там и тут валялись туши погибших летунов… Кстати, о них.

— Тимофей Евстафьевич, попросите бойцов собрать туши тварей и отнести их к ломбарду Шульмана, а также составьте список всего необходимого — для комфортного проживания и обороны Ленска, — попросил я.

— Сделаем, — отозвался Барбоскин, волоча под локоть Фрола.

Мы поднялись на второй этаж управы и остановились у двери кладовки. Достав из кармана ключ, я отпер дверь и втолкнул Фрола внутрь.

— Расклад такой. Ты будешь жить и даже в комфортных условиях, при условии, что окажешься полезен, — сходу предупредил я. — А теперь вопрос. На сколько дней хватит энергии кристалла?

— Удивительно, что эта хреновина после взрыва вообще работает, — сказал Фрол, осматривая устройство. — Судя по свечению кристалла, заряда хватит от силы дней на пять, после чего барьер отключится, — вынес он свой вердикт и волком посмотрел на меня.

— А если мы будем использовать барьер точечно? Обнаружили воздушные цели — включили барьер. Небо чистое? Значит и барьер не нужен, — спросил я.

— Мы пробовали так делать. При подключении кристалла железяка пожирает кучу энергии. Куда экономичнее поставить кристалл и не трогать его, — пояснил Фрол и засучил руками, связанными за спиной.

— Тимофей Евстафьевич, развяжите его, — попросил я Барбоскина.

Фрол не представлял угрозы ни для меня, ни для Барбоскина. Ведь у него не было оружия, да и магией он не владел. Освободившись от пут, Фрол потёр запястья и уставился на меня.

— Что вы ещё от меня требуется?

— Да требуется не так уж и много. Я бы сказал, всего ничего. Расскажи, где Барс взял этот артефакт?

В комнате повисла гнетущая тишина. Фрол изменился в лице. Это что — стыд? Он потупил взгляд и, вздохнув, начал рассказ.

— После того, как наше подразделение уничтожили, я сбежал в родной город, где и встретил Барса.

— Называй всё своими именами. Ты дезертировал, — зло выплюнул Барбоскин.

Фрол поднял взгляд и с обидой посмотрел на старлея, но ответить было нечего.

— Ага. Дезертировал, — согласился Фрол. — Мы с Романом дружили в детстве, а потом он пошел по кривой дорожке. Стал воровать и в итоге загремел в тюрьму за убийство. Когда мы встретились снова, он только откинулся с зоны. Ну и Барс предложил взять судьбу в свои руки, и самим зажить, как аристократы. А я уже стал дезертиром. Выбора особого не было, так и так мне грозил срок, а может, и смертная казнь. Я согласился.

— Верно говоришь. Тебя бы расстреляли перед строем, да и делу конец, — буркнул Барбоскин.

— Тимофей Евстафьевич, не перебивайте, пожалуйста, — попросил я, устав от постоянных комментариев старлея.

— Гхм, — кашлянул Барбоскин. — Прошу простить.

— Фрол, продолжай, — обратился я к пленнику.

— Ну, так вот. Первым делом мы отправились в исправительную колонию, в которой сидел Барс. Войска оттуда отступили, а колония осталась без защиты в глубине аномалии. Двигались ночью. Прятались от тварей. Избегали открытых мест. Идти пришлось долго. А в один из дней наткнулись на десяток ребятишек от восьми до двенадцати лет. Худые, напуганные, — с печалью в голосе проговорил Фрол.

Он посмотрел в пустоту, как будто увидел там лица этих самых детей, и стыдливо потупил взгляд.

— Они просили взять их с собой, но Барс наотрез отказался. Мол, не хочет с ними возиться. Ну, мы их и послали. Вот только малышне некуда было идти и не на что надеяться. Увязались за нами. Шли мы, шли. До колонии оставался день пути, и мы заночевали в лесу. Я лёг спать, а Барс в дозоре остался. — Вздохнув, Фрол посмотрел на Барбоскина. — Тимофей Евстафьевич, угостишь сигареткой?

— Это твоё последнее желание, или как? — усмехнулся Барбоскин, и вытащил из внутреннего кармана пачку папирос.

— Может, и последнее. Я же не знаю, что у вас на уме, — иронично улыбнулся Фрол, взял папиросу и замялся, так как огонька не было.

Я протянул руку и зажег в ладони небольшое пламя. Фрол благодарно кивнул и поджег папиросу.

— Разбудил он, значит, меня за полночь, и давай нести какой-то бред, — сказал Фрол, выдохнув облако зловонного дыма. — Мол, к нему пришел человек, покрытый шипами, словно ёж, и предложил обменять детей на артефакт. Обещал, что он защитит от влияния зоны, а ещё отгонит тварей. Я сперва рассмеялся. Говорю, ты, часом, не перепил беленькой? Но, глядя в глаза Барса, понял, что он совершенно серьёзно. Расспросил поподробнее и понял, что шипастый — это не просто глюк моего товарища, а Шепчущий. Я тогда ошалел от ужаса.

— И согласился, — сухо сказал Барбоскин, поймал мой суровый взгляд и жестом извинился, обещая не встревать в рассказ.

— Да нет. Не согласился, — покачал головой Фрол. — Сказал Роману, что нельзя заключать никаких сделок с этой тварью, и вообще, нужно как можно скорее уходить. Барс согласился, и дал мне чайку хлебнуть. Хлебнул, блин. Перед глазами поплыло, и я уснул. А когда проснулся, детей уже не было. Зато Барс сидел у костра в обнимку с вот этой хреновиной, — Фрол кивнул в сторону артефакта, генерирующего барьер, — и улыбался. А дальше вы знаете. Освободили зэков, захватили Ленск. Вот и вся история. — Фрол докурил, затушил окурок о стену и бросил бычок на пол.

— Ну, понятно. Ты, выходит, у нас жертва, а во всём виноват Роман Рафаэльевич. Да разнесут его потроха гарпии по округе, — хмыкнул я, решив поддеть Фрола.

— Жертва? Какая, нахрен, жертва? Я просто хотел выжить. Поэтому с передовой и свалил. В большом мире меня тоже никто не ждал, а тут так удачно Барс подвернулся. Я лишь дурак, который выбрал лёгкий путь. Путь, который, судя по всему, приведёт меня на виселицу, — тихо закончил Фрол и с вызовом посмотрел сначала на Барбоскина, а потом на меня. — Ладно, чего резину тянуть? Последнюю сигарету я выкурил, можете и к праотцам отправлять. Я готов.

— Ишь ты, шустрый какой, — усмехнулся я. — Сначала искупи грехи перед местными, а потом можешь и помирать, раз уж так хочется.

— В смысле?

— В коромысле. Нам нужен надзиратель над пленными уголовниками. Если согласишься, то будешь жить, причём не в общем бараке, а в нормальном доме…

Договорить я не успел, Фрол меня перебил.

— Согласен.

— Это отлично. Но сперва дослушай. Никакой оплаты не будет. Привилегий тоже. Ты просто живёшь, ешь от пуза и работаешь, днём и ночью следя, чтобы уголовники не учинили бунт и не сбежали, — пояснил я.

— Сделаю, — кивнул Фрол.

— Вот и славно. Но тебе потребуется помощь. Есть среди пленных люди, верные персонально тебе?

— Верные? — нахмурился Фрол, раздумывая. — Таких нет. Меня в банде не особо любили. Но есть пара человек, которые и сами недолюбливали своих собратьев по ремеслу. Петрович, к примеру, а ещё… — начал было перечислять он.

— Готов за них поручиться? — спросил я, сверля Фрола взглядом.

— За Петровича — да, может, ещё за Федорчука, а вот насчёт остальных — точно не стану.

— Ну и славно. Будете втроём нести дозор. Только для начала… — Я хищно улыбнулся и повернулся к Барбоскину. — Тимофей Евстафьевич, организуй ошейнички нашим новым друзьям. Предосторожность будет не лишней.

— Будет сделано, Михаил Константинович, — козырнул вояка, взял под руку Фрола и потащил к лестнице.

— Я не подведу, — сказал на прощание Фрол.

— А у тебя нет выбора. Предательство будет караться смертью, — равнодушно ответил я.

Заперев дверь, я постоял, размышляя над тем, что делать дальше, и решил отправиться прямиком в арсенал. Нужно произвести инвентаризацию и понять, что Барс оставил нам в наследство.