Эволюционер из трущоб. Том 7 (СИ)

Глава 12

Мотор БТРа ревел снаружи, а внутри было на удивление тихо. Машина мерно покачивалась на ухабах, пробиваясь через сугробы. Ребята заметно нервничали, постоянно проверяли снаряжение, натянуто улыбались, да и вообще были дёргаными. За рулём же сидел Иван, рот которого не закрывался.

— Поехали мы, короче, с Барменом нашим на рыбалку.

— Каким Барменом? — спросил я, не понимая, о ком речь.

— Ну ты чего? С Барбоскиным же. Первые три буквы используем, как позывной. Типо Бар, Бармен. Понял? — Иван резко дал руля вправо, объезжая полупрозрачное марево, в котором снежинки застывали, не долетая до земли.

— А ты, стало быть, Ива? — усмехнулся я.

— С какого это…? — сперва не понял Иван, а после заулыбался и кивнул. — А-а-а. Ну да, типа того. Только у меня позывной Сыч. Фамилия-то Сычёв. Короче. Поехали мы на рыбалку с ним. Сидим в лодке. Тишина, туман над рекой стелется. Слышу, шипит что-то. Говорю, Евстафьич, глянь под ноги, мож змея в лодку заползла? А Бармен наш сразу к мане потянулся. Не любит он гадов всяких. Ух ты, сука, — выругался Сыч и резко дёрнул руль влево. — Да сколько ж тут аномалий-то?

— Ну, так и что там со змеёй? — поинтересовался Леший, которого явно успокаивала болтовня Ивана.

— А. Так не было никакой змеи. Это дурачок какой-то рыбу решил оглушить и в воду динамит зашвырнул. Так шваркнуло, что лодку нашу перевернуло. Евстафьич вылез на берег злой как чёрт, нашел этого клоуна и руку ему сломал. Ха-ха. А рыбак этот хренов сперва на Бармена прыгать начал, мол, чё вы, бараны, сопли жевали? Надо было уплывать, раз шипенье слышали. Ну, Бармен и сказал, мол, раз ты видел, что я злой к тебе иду, то надо было убегать. Не убежал? Пеняй на себя. Хе-хе.

— Сурово, — оценил Серый.

— Да ну. Нормально. Сурово было бы, если б мы его сдали рыбнадзору. За браконьерство ему десятку на рудниках впаяли бы. А так — ерунда. Клешня заживёт через пару месяцев, да будет опять безобразничать, если жизнь ничему не научила.

Рассказывал это Сыч с нескрываемой гордостью за командира. Особенно мне понравилось то, что они дали Барбоскину прозвище Бармен, а не Барбос. Не самый плохой позывной.

Всю дорогу я крутил в руках два перстня, принадлежавших прежде кому-то из рода Богдановых. Владельцы погибли от рук Барса и больше не нуждались в украшениях. Мне же эти колечки были ох, как нужны. На них отпечатались следы крови. Прикоснувшись к бурой корке, я услышал вибрирующий голос Ут: «Обнаружены образцы ДНК. Желаете ознакомиться?». Мысленно дал согласие, и она продолжила:

'Образцы содержат следующие доминанты:

«Крепкая хватка»,

«Холодная голова»,

«Искусство проклятий»,

«Алхимия»,

«Магия трансмутаций»,

«Фехтование»,

«Крепкие кости»,

«Пространственный обмен»…

Помимо этих доминант имелись ещё десятки заболеваний. Появилось ощущение, что кровь принадлежала неизлечимо больному члену рода Богдановых. Тем не менее, он был довольно… Он был могущественной личностью. Не исключено, что этот перстень носил глава рода. А кому принадлежал второй, я понятия не имел.

До стадиона ехать ещё далеко, поэтому я решил не терять времени понапрасну. Отдал Ут приказ поглотить доминанты и привычно насладился волной страданий. Я попытался сохранить невозмутимое выражение лица, но зубами всё же скрежетнул. Правда, этого никто не заметил.

Погрузившись в Чертоги Разума, я подошел к пирамиде и заметил новые кристаллы. Один в магическом ряду, другой в физическом. В физическом зелёном ряду красовалась доминанта «Крепкая хватка». Польза её весьма сомнительна, а с другой стороны… Я посмотрел на свою ладонь и удивился. Визуально она стала довольно мясистой и твёрдой, как камень.

Да, с такой лапой я запросто могу сломать кисть неподготовленному человеку. Впрочем, не так уж это и полезно. Я перевёл взгляд на стальной кристалл, красующийся в синем магическом ряду и услышал описание:

«Пространственный обмен — позволяет обменяться местами с объектом, к которому вы прикоснулись».

Звучит довольно размыто, но потенциал у этой штуки определённо есть. Возможно, огромный, возможно — нет. Всё будет зависеть от радиуса, в пределах которого способность будет работать.

«Михаил Константинович, полученные доминанты позволяют провести слияние», — сообщила Ут и затихла.

— Ну, рассказывай, чего там. Интриганка, блин, — улыбнулся я и покачал головой.

«Доминанты: 'Тихий шаг», «Скрытность», «Нефритовые когти», «Крепкая хватка» способны объединиться в конгломерат «Удавка».

— Странное название, — хмыкнул я и почесал бороду. — Впрочем, без разницы. Проводи слияние.

Как только я отдал приказ, от плиты отделились четыре кристалла и устремились друг к другу. Объединились гранями, и в их центре загорелся небольшой огонёк, который спустя мгновение сиял ярче солнца. Но погас так же быстро, как и загорелся.

После себя огонёк оставил кристалл, по своей форме напоминающий узел петли. Цвет у него был стальной. Медленно вращаясь, кристалл влетел в свободную ячейку зелёного физического ряда и замер. Сосредоточившись на камне, я услышал описание:

«Удавка — мышечная сила ваших предплечий и кистей возрастает многократно. Скрытно подкрадитесь к жертве, схватите её за шею и насладитесь хрустом ломаемых позвонков».

Слова Ут заставили меня поёжиться. Да, польза у этого конгломерата, конечно, есть, но душить кого-то, да ещё и наслаждаться хрустом позвонков я точно не собираюсь. Хвала богам, у меня с мозгами пока всё впорядке. Я осмотрел пирамидку и улыбнулся. На текущий момент там было целых четыре конгломерата «Сердце василиска», «Гнев природы», «Удавка», «Золотые руки».

Довольно неплохо. Правда, я ещё не решил что делать, когда свободные ячейки закончатся. Да, слияние позволяет получить довольно много свободного места, но и новые доминанты поступают весьма быстро. Впрочем, пока об этом думать бесполезно. Будем решать проблемы по мере их поступления.

С неба сыпал пушистый снег, блестящий в лучах солнца. Красиво. Ветра нет, погода шепчет. Только пара гарпий действует на нервы. Эти твари заметили нашу машину и увязались следом. Долбят клювом и царапают когтями крышу уже минут двадцать. Когда я решил, что не могу больше это терпеть и открыл люк, чтобы прикончить крылатых прилипал, они тут же взмыли ввысь и улетели.

Наконец-то БТР влетел на пустынную улицу, ведущую к стадиону «Труд». У обочины стояли раскуроченные консервные банки, которые некогда были дорогостоящими автомобилями. Уцелевшие здания взирали на нас провалами разбитых окон, тут и там на снегу виднелись следы лап. Одним словом, обстановка тревожная.

Больше всего мне не нравилось то, что Всевидящее Око показывало, что до ближайших тварей больше километра. При этом в центре я наблюдал намного меньше энергетических точек, чем в прошлый раз. Такое ощущение, что твари собрали критическую массу живности и отправились расширять аномалию. Интересно, кому не повезёт на этот раз? Снова Черчесову?

Спросите, почему меня тревожит то, что поблизости нет тварей? Тревожусь я потому, что понятия не имею, что из себя выплюнули разломы. Вдруг там орда теневых пауков? Всевидящее Око не может их обнаружить. А если так, то…

— Приехали! — гаркнул Сыч, затормозив у входа на стадион.

Леший распахнул дверь БТРа, и мы высыпали на улицу.

— Приготовить холодное оружие. Огнестрел используем в крайнем случае, — повторно проинструктировал я ребят, вытащил меч из ножен и двинул в сторону выломанных входных дверей стадиона.

Стальные створки вывернули наружу так, что они свернулись в бараний рог. На стали отпечатались острые когти существа, сделавшего это. И скажу вам, это очень впечатляющий размер когтей. Думаю, одним ударом подобная образина с лёгкостью развалила бы бурого медведя на две части. От мысли об этом по спине пробежал холодок.

По хрустящему стеклу я вошел внутрь стадиона, следом за мной двигался Артём, за ним Макар, Леший и Серый замыкали колонну. Слева расположилась билетная касса, точнее, то, что от неё осталось. Фанерный короб кассы разнесли в пух и прах, попутно вырвав провода из стены, прилегающей к кассе. Сейчас проводка свисала длинными макаронинами с потолка.

Тут и там валялись обломки мебели, выцветшие рекламные листовки, футболки местной футбольной команды. «Кунгурские Тигры» гласила надпись на ткани, ниже красовалась картинка: тигр с разинутой пастью.

— Хорошая была команда, — сказал Макар, подняв с пола футболку. — По телевизору видел пару игр этих ребят.

В этот момент Леший, Артём и Серый явно позавидовали Макару. Да, у Макара была паршивая жизнь. Но она была. Леший же был занят выживанием в городских условиях, а Серый, Артём и я — так и вовсе проживали в военном лагере. По телевизору мы смотрели только пропаганду; правдивую, но всё же.

— Чувствуете? — спросил Серый, принюхиваясь.

Я последовал его примеру, но ничего не ощутил.

— Что там?

— Крысятиной воняет, — с отвращением сказал Сергей, озираясь по сторонам.

Всевидящим Оком я осмотрел стадион повторно. Поглядел вверх, вниз, перед собой, за собой. Ничего. Ни единой твари. И снова это чувство липкого страха.

— Будьте начеку. Артём, если услышишь что-то странное, тут же докладывай, — отдал я приказ и на всякий случай кашлянул, прикрыв глаза.

Эхо пронеслось по стадиону, но отрисовало лишь половину здания, слишком много здесь было различных коридоров и комнат. Тем не менее, в отрисованных помещениях я не обнаружил ни единой крысы. Зато в стенах имелись десятки проломов. Если их и проделали крысы, то чертовски крупные. Здесь было темновато, из-за чего Артёму и мне пришлось зажечь в ладонях по небольшому огоньку.

Мы двинули по коридору, ведущему прямиком к футбольному полю. На стенах и полу остались десятки следов от тонких острых когтей. Ещё мне не нравился цвет бетона, выглядывающего из-под отвалившейся штукатурки. Он был зелёный, словно весь бетон поразила плесень. Всё это настораживало, и не зря.

У выхода на поле зеленела красивая молодая травка. И всё бы ничего, если бы не восхитительный цветочный аромат, разлившийся повсюду. А ещё на травке лежал скелет, покрывшийся мхом. Кости принадлежали двухметровой крысе. Судя по строению её тела, крыса была прямоходящей, об этом же говорил топор, который грызун сжимал в руке.

— Стоять, — сказал я, внимательно глядя под ноги.

— Опять живица? — спросил Артём, рассматривая знакомую нам аномалию.

— К сожалению, да. Придётся искать другой ход, — пояснил я и двинул налево.

Коридор вёл в сторону левой трибуны, откуда можно было попасть на поле. Правда, имелась небольшая загвоздка. Через двадцать метров мы упёрлись в непроходимую стену из лоз. Сквозь бетон пробились бурые корни и сплелись друг с другом, полностью запечатав проход. Под потолком висели крупные ягоды, похожие на спелый виноград. Каждая ягода была размером с дыню.

— Давай, я спалю, к чёртовой матери, эту гадость — и пойдём дальше, — предложил Артём и потянулся к мане.

Паршивое решение. Лозы мелко задрожали, а плоды, висящие под потолком, вздулись и лопнули, выбросив в воздух зеленоватые споры.

— Назад! Валим отсюда! — рявкнул я, толкая ребят в обратную сторону.

Зеленоватые споры медленно ползли к нам, а мы улепётывали, что было сил. Можно было жахнуть огненным шаром и спалить лозы вместе со спорами, но есть ли гарантия, что при горении споры не выделяют токсичные вещества? Рисковать не хотелось, поэтому мы спешно углубились в правое крыло, благоразумно прикрыв за собой дверь. Шумно дыша, Леший спросил:

— Может, настало время поработать кувалдой? К чёрту эту беготню. Давай проделаем собственный проход.

— Я гляжу, тебе понравился фокус шипастого. Рассчитываешь, что и в этот раз нам прибавят ещё по паре лет? — усмехнулся Прохоров. — Тогда тебе даже алкоголь будут продавать в кабаке.

— Мне его и так продают, — улыбнулся Леший.

В предложении Лёхи был смысл, вот только зеленоватый бетон меня всё ещё смущал. Если это плесень, то во время дробления бетона мы можем её вдохнуть, а дальше случится что угодно. Начиная от галлюцинаций, до летального исхода. Впрочем, она может оказаться совершенно безвредной.

— Если и этот выход будет заблокирован, то помашем кувалдой, — согласился я и двинул дальше.

Коридор, ведущий на правую трибуну, выгибался дугой. И знаете, что было там? Стены покрывала странная изморозь. Синеватые длинные снежинки свисали с потолка, стен, торчали из пола. Они были похожи на траву, покрытую инеем. На улице, конечно, морозно, но не настолько, чтобы так заморозить один-единственный коридор. Остальные-то были в полном порядке.

Да и на аномалию это не было похоже. Скорее, на растения, не принадлежащие этому миру. Я призвал Галю и, не советуясь с ребятами, швырнул её вперёд. Пролетев пару метров, она застыла в воздухе. Белёсые стебли опутали её со всех сторон. Лицо голема стало покрываться морозными кристаллами.

— Галю гладит гололёд… — прошептал голем за секунду до того, как я его отозвал.

— Да твою мать! — выругался Артём. — Может, попробуем через крышу залезть?

— Или воспользуемся кувалдой, — настоял на своём Леший.

— Есть идея получше, — улыбнулся я и призвал старшину.

— О! Салабончики! — радостно выкрикнул Огнёв. — Чё там? Надо что-то спалить? — Его глаза моментально вспыхнули ярким пламенем, и он стал осматриваться по сторонам.

— Да, нужно, чтобы ты проглотил жемчужину и влетел вон туда. — Я указал в сторону стены, покрытой инеем.

— Не вопрос. Сделаем, — кивнул Огнёв и хитро прищурился. — Но для начала старшину надобно задобрить. Есть чё пожрать?

Покачав головой, я призвал рюкзак и вытащил из него упаковку сухпайка. Огнёв разинул рот от удивления.

— Надеюсь, это такая же погань, как и в моём мире, — прошептал он, увеличился в размерах и разинул огромный зубастый рот, в который с лёгкостью был заброшен коробок индивидуального рациона питания.

Попав в пасть Огнёва, коробка вспыхнула ярким пламенем и сгорела дотла вместе со всем её содержимым. В воздухе ощутимо запахло жженой бумагой и чем-то химическим.

— Ностальгия-я-я! — протянул Огнёв. — Сразу прошлая жизнь вспомнилась, там ИРП — такое же гов…

Договорить ему я не дал, так как Всевидящее Око заметило крупную группу существ, движущуюся к стадиону.

— Да, да. Позже выдам тебе ещё парочку, чтобы ты мог насладиться воспоминаниями. А пока вот. — Я вытащил из кармана Слезу Мироздания и подбросил её в воздух.

Огнёв разинув рот, поймал кругляш, и от него стал исходить нестерпимый жар.

— В укрытие! — рявкнул я и выбил с ноги ближайшую дверь.

Это была раздевалка с обилием стальных шкафчиков и лавок. Ребята вбежали в раздевалку следом за мной, после чего я захлопнул дверь и услышал пение Огнёва: «На-на-нара-на-на, на-на-на-нара-на-на, на-на-на! Фа-а-а-я-я-я!!!». Волна пламени с гулом пронеслась по коридору, а ещё проникла под дверь и стала лизать мне ботинки. Я уже запереживал о сохранности обуви, но огонь погас.

Выходить из раздевалки я не спешил. Первым делом подошел к окнам и распахнул их настежь. Ледяной ветер ворвался в пыльное помещение, бросив мне в лицо порцию пышных снежинок.

— Серый, открой дверь, — попросил я.

Сергей без вопросов выполнил мою просьбу, и в раздевалку тут же ворвались клубы чёрного дыма. Дышать стало нечем. Мы прикрыли лица рукавами и стали ждать. Благодаря тому, что почти все двери на стадионе были выкорчеваны, проветриваемость помещений стала идеальной. Буквально пара минут страданий и кашля, а потом — бац! — и дым рассеялся.

— Тьфу, твою мать. Аж глаза слезятся, — сказал Макар, сплюнув на пол.

В этот момент я ощутил, как Огнёв вернулся в Чертоги Разума. Быстрым шагом я вышел в коридор и улыбнулся. Преграда в виде изморози исчезла — вместе с навесным потолком, краской на стенах, линолеумом. Обожженные поверхности всё ещё дымили, источая отвратительный аромат гари, но видимости не мешали.

Я повторно призвал Галину и зашвырнул её вперёд, желая убедиться, что изморозь не пробьётся через бетон. Галя без труда преодолела опасный участок, врезалась в стену и, отрикошетив от неё, скрылась за углом.

— За мной, — скомандовал я и перешел на бег.

Бежал я потому, что твари, приближающиеся к стадиону, увидев дым, ускорились. Это мне чертовски не нравилось, тем более, что там около пятидесяти существ. Да, мы вооружены до зубов, но даже так для нас они серьёзная угроза.

Преодолев обгоревший коридор, я свернул за угол, услышал звук бьющегося стекла. Это была Галина. Она разбила стеклянную створку двери, ведущей на поле. Я отозвал голема и остановился у самой двери. Стадион засыпан снегом. Там его просто куча. Даже футбольные ворота не видны. Зато прекрасно видно белёсое марево, парящее над снегом. До разлома рукой подать.

Мы выскочили на поле и, утопая в снегу по самую грудь, стали пробиваться в сторону марева. Забавно то, что снега было так много, что он полностью скрыл футбольные ворота, а это два с половиной метра! Впрочем, удивляло не только обилие снега. Сам разлом висел в метре от снежного покрывала. Ну и как туда попасть? Вставать на плечи друг дружке? Или за стремянкой бежать?

Конечно, нет. Ведь для сильнейшего мага Дреморы, Михаэля Испепелителя, Владыки хаоса, покорителя драконов, главы пламенного ордена, сеятеля смерти и властелина каши — это полный пустяк! Приближаясь к разлому, я потянулся к мане. Из земли поднялись огромные ступени, заканчивающиеся небольшой платформой.

Взобравшись на них, мы оказались ровнёхонько на уровне разлома. Этот финт ушами сожрал треть маны, зато мы у цели. Переглянувшись с ребятами, я кивнул.

— Вперёд.

Оттолкнувшись от платформы, я влетел в белёсое марево. Громкий свист надавил на уши, мир погрузился во тьму, и я рухнул в неизвестность.