Физрук: на своей волне 3

Глава 11

Первая мысль была — неужели в своём новом теле я лишился девственности? Мысль, конечно, интересная… но, похоже, нет.

Аня тихо спала, свернувшись клубочком под пледом, ресницы дрожали от дыхания, волосы чуть растрепались. Спала одетая и под отдельным пледом.

Я сел на край дивана, помассировал глаза подушечками пальцев. Нет, мы ведь смотрели фильм на диване, поэтому места хватило обоим. Она, как и я, попросту вырубилась после тяжёлого дня.

Ну слава богу… пользоваться непростым положением, в котором оказалась девчонка, я совсем не хотел. Неправильно это.

На секунду мелькнула мысль перенести девчонку в комнату, но я сразу её отбросил. Слишком уж спокойно, по-доброму она спала.

Пусть отдыхает.

Я осторожно, почти на цыпочках, прошёл к двери, стараясь не разбудить сожительницу. В коридоре потянулся, сделал несколько махов руками, пару глубоких вдохов. Потом повернул туловище влево-вправо, разогреваясь.

После направился прямиком в ванную. Нет ничего лучше, чем контрастный душ с утра…

Сразу после контрастного душа я вышел на кухню и заметил под столом напольные весы. Понятия не имею, чем занималась Аня после того, как я вчера вырубился… может, взвешивалась?

Женщины ведь такие: у них своя логика. В неудачах на личном фронте виноват не козёл-мужик, а, скажем, вес. Решат, что всё дело в цифрах, и начинают борьбу с самим собой, а не с обстоятельствами.

Ну, про женскую логику… оставим этот вопрос в стороне. Рассуждения на эту тему — неблагодарные.

А вот сами весы — штука полезная. Я в новом теле ещё не взвешивался, и любопытство пересилило. Я встал на весы, дождался, пока цифры на дисплее замерли, и увидел цифры — 142 килограмма.

Да, рост у меня немаленький, но это всё равно дохрена. Даже при моих габаритах — прям конкретный перебор. Сбрасывать и сбрасывать.

Однако, посмотрев на себя в зеркало, висевшее на кухонной стене, я отметил, что даже визуально что-то изменилось. Лишний вес понемногу уходил, и это уже было заметно. Щёки подтянулись, глаза выглядели живее. Конечно, в основном ушла вода, но результат был налицо, и это не могло не радовать.

Чтобы убедиться, что результаты действительно есть, я решил провести небольшой «следственный эксперимент». Нашёл свой старый ремень, который чудом не выкинул. Он одиноко висел в прихожей на вешалке. Я надел его вокруг талии и приподнял бровь.

Раньше, судя по вытянутости, я застёгивался на последнюю дырку. А теперь ремень свободно застегнулся уже на предпоследнюю дырку. Вот тебе и результат…

Я невольно усмехнулся. Когда видишь, что труд приносит плоды, сразу и настроение поднимается, и мотивация просыпается. А ещё — тихая уверенность, что ещё немного, и результат будет ещё более весомый.

Главное — не останавливаться.

— Пашем, Владимир Петрович, — сказал я сам себе, глядя в зеркало.

Я повесил ремень обратно.

Чтобы закрепить результат, следовало «правильно» позавтракать. Всё-таки питание — это половина успеха. Я ещё вчера положил глаз на яблоки, которые заказала Аня. Решил утром сделать из них яблочное пюре с помощью её чудо-машины — блендера, как, оказалось, правильно называлась эта штука.

Я взял яблоки, аккуратно сложил их в раковину и стал мыть под прохладной струёй воды. Поток приятно шумел, когда за спиной послышались тихие шаги и характерное шуршание тапочек по полу.

— Доброе утро, Вова, — сонным голосом сказала Аня, заглянув на кухню.

Она стояла, кутаясь в халат, с полузакрытыми глазами. По ней сразу было видно, что вставать в такую рань она не привыкла. Видимо, утро девчонки обычно начиналось ближе к полудню.

— Доброе, — ответил я, не поднимая головы.

— Ты чего так рано проснулся…

Хотелось сказать, что будь она по утрам дома и быстрее бы заметила изменения, но я прикусил язык.

— Кто рано встаёт, тому Бог подаёт, — абстрактно ответил я.

Девчонка что-то невнятно буркнула, но улыбнулась. Может, проживая со мной, заведёт наконец полезную привычку встречать рассвет не под одеялом.

— Ну, может, ты и прав, — прошептала она. — Весь день ещё впереди… и столько всего можно сделать.

Я промолчал, домывая яблоки.

Из ванной донёсся плеск воды — Аня умывалась. Я же достал яблоки из раковины и нарезал их дольками. Вычистил сердцевину и сложил кусочки в контейнер блендера.

План был прост — сделать яблочное пюре. Но вот с техникой, как всегда, вышло не по плану. Я включил блендер в розетку, нажал кнопку и… ноль реакции. Индикатор мигал красным. Я попробовал ткнуть на него ещё раз. Но ничего не изменилось.

— Хм… — протянул я, наклонившись к устройству. — Сломал, что ли?

Блендер молчал, словно обиделся. Видимо, вчерашняя встреча с апельсинами от Али устройство не пережило.

Ладно.

Я выключил блендер, подождал пару секунд и снова включил. Красная кнопка всё так же одиноко мигала, упрямо блокируя все функции.

— Отлично, — пробормотал я.

Так и есть, вчерашние эксперименты с апельсинами не прошли даром. Видимо, я умудрился как-то заклинить или перегрузить технику. Если аппарат сломан, значит, надо будет чинить, других вариантов нет. Но сначала следовало сказать Ане, что я угробил её кухонное чудо.

Долго ждать не пришлось. Из ванной послышались шаги, и через минуту Аня появилась в дверях кухни. Выглядела она уже бодрее — мокрые волосы завернуты в полотенце, кутается в банном халате.

— Ань, я, походу, твой аппарат вывел из строя… — начал я.

— Вова, — перебила она, заметив мигающий блендер, — он просто в аварийный режим встал.

— В аварийный? — переспросил я.

— Ну да. Наверное, был перепад напряжения. Он всегда так делает, когда свет моргает. Чувствительный к перепадам. Зажми кнопку секунд на пять — и всё заработает, — объяснила она.

Потеряв к блендеру интерес, она прошла к плите и включила чайник.

Я же уставился на блендер. Вон оно что… техника, блин. А я уж думал, что всё, нажимался.

Я зажал кнопку, как она сказала, и блендер тихо загудел, оживая после комы. Через пару минут в моём распоряжении уже было отличное яблочное пюре — густое, ароматное, с лёгкой кислинкой.

Аня, как оказалось, была стойкой сторонницей того, что утро должно начинаться с чашечки горячего кофе. Более того, похоже, она понемногу прониклась моими музыкальными вкусами.

На телефоне заиграла старая песня «Чашку кофею» из моего репертуара. Мелодия мягко растекалась по кухне, смешиваясь с ароматом свежесваренного кофе.

Я перелил яблочное пюре в миску и, вооружившись ложкой, подошёл к окну. Оперся о подоконник и, выглянув в окно, начал есть. За окном растекался утренний свет, а я, наворачивая пюре, вспомнил вчерашние мысли.

Пора бы двигаться в сторону дела, в сторону бизнеса. Те тысяча баксов, что я выиграл у Али Крещёного, были хорошим подспорьем. Если прибавить к ним то, что у меня и так лежало в загашнике, можно считать, что у меня есть стартовый капитал.

Нет, базара ноль, с такими деньгами смотреть в сторону чего-то серьёзного — не вариант. Но ещё в девяностые я усвоил простое правило: деньги должны делать деньги. И если у тебя на руках хоть что-то есть, держать это мёртвым грузом — грех.

Я перевёл взгляд на Аню — девчонка сидела за столом, задумчиво помешивая ложкой кофе. Выглядела она на удивление спокойно. Сам момент будто подсказал, что самое время навести у неё справки.

— Ань, мне нужно с тобой перетереть один вопрос, — сказал я, усаживаясь рядом за стол.

От её чашки поднимался лёгкий пар, запах кофе был крепкий, будто из настоящей турки.

— Если ты про того козла, — перебила она сразу, — то у меня совершенно нет никакого желания об этом разговаривать.

Девчонка раздражённо фыркнула и начала интенсивнее помешивать кофе ложкой, звонко постукивая по стенкам чашки.

— Нет, не про него, — сказал я спокойно. — Я, когда у тебя в прошлый раз был, видел, что та точка с кофе, где ты работаешь… это ж вроде… фа… фра…

Я запнулся. Слово вылетело из головы, крутилось на кончике языка, но упорно не всплывало.

— Франшиза? — подсказала моя сожительница.

— Она самая, — подтвердил я. — Подскажи, что это за зверь и с чем его едят?

Аня, закончив мешать кофе, отложила ложку и чуть улыбнулась.

— А ты что, хочешь свой собственный бизнес открыть?

— Рассматриваю такие варианты, — заверил я.

Аня отставила чашку в сторону, видно, решив подойти к делу обстоятельно.

— Ну смотри, — начала она, — есть, скажем так, держатели бренда. Это те, кто уже раскрутился и теперь не против за определённый процент дать другим возможность работать под их именем. То есть ты как бы открываешь свою точку, но под чужим флагом. Они дают тебе всё — логотип, рецепты, стандарты, поставщиков, даже обучение персонала. А ты взамен отдаёшь им часть прибыли.

Я кивнул, стараясь уловить суть сказанного.

— Те, кто заходит во франшизу, сразу получают узнаваемость бренда, — продолжала она. — Люди видят знакомое название и идут, потому что уже знают, что ожидать.

— Хм, — хмыкнул я. — Это типа как если бы я открыл свой Макдональдс? И все думали бы, что это тот же Макдональдс, но на самом деле это не совсем он?

— Ну… типа того, — согласилась Аня, чуть задумавшись, — но не совсем. Потому что в нашем случае… — она запнулась, пытаясь подобрать слова. — В общем, там свои нюансы.

Было видно, что моё сравнение поставило её в тупик. Но, по правде говоря, мне этого объяснения было вполне достаточно. Теории хватило. Я уже мысленно переходил к «практике» — к тому, как всё это можно применить вживую.

— Давай проще, — предложил я. — Ты в курсах, сколько надо бабок вложить в открытие? И сколько можно получить в перспективе?

Аня задумалась, видимо прикидывая, как ответить.

— Ну, чистая прибыль где-то сто тысяч рублей.

— За какой срок? — уточнил я.

— В месяц, — пояснила она, делая глоток кофе. — Но чтобы открыть, нужно вложить где-то около пятисот тысяч. Это если делать островок, а не полноценную мини-кофейню. Ну и, конечно, зарплаты девочкам, аренда, закупки.

— Сколько по зарплате капает?

— Тысяч сорок–пятьдесят. А вот аренда… не знаю точно, может, десять, может, пятнадцать. Зависит от места.

Я прикинул в уме полученную информацию. Вложить полмиллиона — и при идеальном раскладе через полгода, даже скорее и дольше, выйти в плюс. Конечно, если не вмешается какой-нибудь форс-мажор. Всё это звучало реалистично, но и слишком… ровно.

Я вспомнил девяностые и одного знакомого предпринимателя — Олега, по тем временам торговавшего пивом. У него был принцип: «Бизнес с наценкой меньше двухсот процентов — не бизнес, а риск и благотворительность. Рано или поздно пойдёт по одному месту».

Если примерить его философию, а, лично в моих глазах, этот мужик шарил в бизнесе, к этой кофейне, то получалось, что большого навара тут не выжмешь. Не то направление, где деньги растут быстро. Но, с другой стороны, и риски не смертельные…

— А вообще, Володя, я собираюсь оттуда увольняться, — неожиданно сказала Аня, вырывая меня из мыслей. — Именно там я познакомилась с этим козлом. И теперь у меня с тем местом связаны только нехорошие воспоминания. Хочу от всего этого избавиться.

Девчонка аж поёжилась, говоря эти слова. Вот тоже в копилочку логики — Котя виноват, а себе портить жизнь должна девчонка. С хрена ли баня завалилась, спрашивается?

— А куда собралась? — поинтересовался я.

— Буду заниматься оформлением страниц товаров на маркетплейсах, — ответила Аня уже живее, будто выговаривая это, сама поверила в правильность решения. — Сейчас весь розничный бизнес там держится. Что угодно можно продать — от одежды до электроники. Всё в онлайне, через площадки.

Я кивнул, припомнив, что именно через такой маркетплейс заказывал с Кириллом саму говядину и подстилку для Рекса.

Аня между тем продолжила объяснять:

— Вот, например, покупаешь товар в Китае по десять долларов, а здесь продаёшь уже за тридцать. Главное — грамотно оформить карточку, сделать нормальные фотки и описание, отзывы подтянуть.

Я задумался. В голове мгновенно выстроились цифры, как в старой бухгалтерской книжке. Закупка, доставка, наценка, оборот… Десять баксов превращается в тридцать — ровно то, что доктор прописал.

Триста процентов маржи — вот она, живая формула бизнеса, блин. А не кофейня с её прибылью.

Кажется, Аня только что подсказала мне то, что действительно стоит попробовать.

— А ну-ка, покажи мне, что за тема эти твои маркетплейсы, — сказал я, пододвигаясь ближе к девчонке.

Аня взяла телефон, пролистала экран и протянула его мне. Я начал листать ленту: товары, товары, товары… бесконечный поток ярких картинок и скидок.

Куча барахла — от брелков и наушников до платьев и кроссовок. Всё вперемешку, без какой-либо логики. Ну или эта логика пока что непонятна мне.

— И это всё кто-то покупает? — спросил я, продолжая листать нескончаемую ленту.

— Конечно, — подтвердила Аня и ткнула пальцем в телефон. — Вот, например, это — сквиш.

— Сквиш? И что это вообще за зверь?

— Штука, чтобы стресс снимать, кайфовая! Мягкая, мнёшь в руках — и вроде как спокойнее становится. А вообще, Вов, не знаю, как у вас, мальчиков, но все девчонки минимум раз в неделю себе что-нибудь заказывают. Там всякие мелочи, украшения, косметику. Ну и бренды здесь стоят гораздо дешевле.

— Бренды? Покажи, — попросил я.

Аня пролистала страницу вниз и показала: сумки, кроссовки, платья. Всё под логотипами известных модных домов. Итальянские, французские, да все подряд. Правда, ценники конские, совсем уж ни в какие ворота.

— Погоди, — сказал я, ткнув пальцем в экран. — Вот эта сумочка за сто штук… её чё, реально берут, блин?

— Так это Италия, Вов, это, можно сказать, ещё недорого! — со знанием дела заверила моя сожительница.

Ни хрена себе Италия… с такой Италией разве что зубы на полочку сложить.

— За эти бабки не проще в Италию слетать и там отовариться? — усмехнулся я.

Аня усмехнулась в ответ.

— Тогда уж в Китай… уже давно ничего в Италии не делается. Всё — либо Китай, иногда Индия или Бангладеш.

— Ясно, а вот смотри, Ань, такая же сумка, но за десятку, почему?

— Ну так это сумка не фирменная, — она закатила глаза. — Вова ну это же очевидные вещи!

— Ну потому что я вижу, она похожа на фирменную один-один, — я покосился на девчонку.

— Ну да… на одной фабрике их и шлют, скорее всего, но логотипа-то нет!

— И чё, если логотип прилепить, то люди готовы платить в десять раз дороже?

— Ну… — видно, что Аня чуть замялась. — Да… в смысле, готовы.

Ко мне прямо озарение пришло после этих слов Ани. То есть это добро шьют на фабрике в Азии, а потом лепят нужную бирку — и вуаля, «итальянский бренд».

Ну конечно. Приём, чёрт возьми, старый и известный. В девяностых на тему «брендов» всё было до смешного просто. Тогда люди хватали всё, что «похоже на фирму».

Так вот в девяностые именно так и делали — брали обычный товар, пришивали к нему эти самые бирки отдельно. Так и появлялась «фирма». Бирки, кстати, тоже производили по отдельности — целыми партиями. Народ всегда любил понты, а понт, как известно, дороже денег.

В голове мгновенно сложилась схема. Всё гениальное, как обычно, простое.

— Слушай, а если мы с тобой тоже займёмся чем-нибудь подобным?

— Ты про что? — спросила Аня.

— Ну, например, наклеим бирку на ту же сумку.

Аня посмотрела на меня с удивлением, если говорить мягко. Как будто я ей на серьёзных щах доказываю, что земля ни хрена не круглая, а плоская и держится на плечах титанов.

— Но она же от этого не станет оригинальной, — заключила она, пожав плечами.

— Как не станет? — я улыбнулся, чувствуя, как идея уже закручивается в голове. — Вот есть точно такая же сумка, только без бирки, и никто на неё внимания не обращает. А если на неё прилепить бирку — всё, будет оригинал.

Аня помолчала, но по глазам я понял, что спорить ей было нечем. Но, что-то обдумав, девчонка уставилась на меня с заметной тревогой. Вот видно, что идея её зацепила, но и насторожила одновременно.

— А если нам потом претензии предъявят? — спросила она. — Ну вот эти все бренды, компании… они же, наверное, за это наказывают?

Я, откинувшись на спинку стула, развёл руками. По нынешней, скажем так, политической ситуации, я был в курсах.

— Какие, к чёрту, претензии? Если Европа с нами не хочет дружить, то и мы дружить с Европой не будем. Или они думали, что можно нас не уважать, а бабки на нас зарабатывать? Нет, милая, такого добра нам не нужно. Мы сами на них будем зарабатывать.

Аня замолчала, задумалась всерьёз. Я видел, как в её глазах пробегают цифры, слова, картинки — мозг работает, просчитывает варианты.

— Короче, — продолжил я, опершись локтями на стол. — Хочу, чтобы ты подумала над этой темой. Я не прочь вложиться, но не хочу, чтобы ты дальше работала на какого-нибудь дядю. Лучше уж работай на меня.

Аня моргнула несколько раз, будто не сразу поверила в услышанное.

— Хорошо, я подумаю, — сказала она, и на губах мелькнула улыбка. — А можно я буду твоим партнёром?

Я подмигнул девчонке, хотя вопрос не ожидал.

— Сначала раскопай по этой теме побольше информации. Что к чему, где берут, сколько стоит, какие риски. А потом уже всё остальное обсудим.

Аня оживилась, глаза загорелись — в ней явно проснулся азарт.

— Конечно! Я всё узнаю и расскажу тебе.

Я кивнул. Было видно, что идея попала в цель.

На этом разговор закончился — уже к вечеру Аня обещала всё раскопать.

Подумать действительно было над чем. Правда, что касается партнёров — я на это насмотрелся ещё в девяностых. Тогда все были лучшими друзьями до первой прибыли, а потом начинали валить свои неудачи друг на друга.

Проблема, конечно, в том, что изначально никто толком не договаривался, кто чем занимается и кто за что отвечает.

Но ещё хуже, когда дело начинало стрелять и приносить реальные бабки. Тогда у «друга» вдруг появлялось чувство, что делиться со своим кентом уже необязательно.

Я таких историй видел десятки. Люди вместе начинали, а заканчивали тем, что один другого вывозил в лес. Без лишних разговоров, чтобы забрать себе бизнес целиком.

Может, конечно, сейчас времена и другие, цивилизованнее, но в вопросах денег человеческая природа редко меняется.

Поэтому я для себя давно решил, что если что-то и делать, то самому. Без партнёров, лишних ушей и споров, кто кому сколько должен.

Аня, собравшись, торопливо натянула пальто, на ходу собирая волосы в хвост.

— Всё, побежала, опаздываю, — сказала она.

— Давай, — кивнул я.

Когда за ней закрылась дверь, я остался один и вновь вернулся мыслями к бизнесу. Маркетплейсы…

Чем больше я об этом думал, тем яснее понимал — в этом всём есть потенциал. Формат гибкий, наценка отличная, спрос живой. И самое главное — люди готовы платить реальные деньги. Сами, добровольно, за вещи, которые стоят в три раза дешевле.

А значит, игра стоила свеч.