Физрук: на своей волне 3

Глава 16

Ваня быстро огляделся, словно проверяя, нет ли свидетелей. В руках у него был плотный серый пакет — тяжёлый, судя по тому, как он его держал.

Марина заметно напряглась при виде своего брата.

— Это Ваня, — прошептала она. — Мой брат…

Я не ответил, продолжал смотреть, как сцена будет развиваться дальше.

Парень спустился вниз, подошёл к машине и, не оглядываясь, открыл заднюю дверь. Пакет аккуратно положил на сиденье и сам забрался внутрь. «Бэха» по-прежнему стояла на аварийке.

Я чуть подался вперёд, опершись руками о руль. Что-то здесь было не так. Тонированная в круг машина, чёрный цвет, уверенность людей, сидящих внутри… знакомая комбинация.

Я таких «приёмщиков» помнил ещё с девяностых. Тогда также подъезжали к подъездам, чтобы выбить долги. Вели себя тихо, даже культурно, но если кто-то пытался умничать — потом таких умников долго искали в ближайших посадках.

Что ж, похоже, источник проблем брата Марины приехал сам. Пожалуй, удача редкая — обычно такие «источники» приходится искать неделями, а тут всё само идёт в руки.

Судя по всему, пацан действительно кому-то влетел по деньгам. Может, нарвался на дурную компанию, может, наигрался с кем-то в онлайне не в те ставки… да и сейчас неважно. Главное, что над Ваней уже маячит долговой крючок.

Хотя, если рассудить трезво, странно это всё. Люди, которые могут позволить себе новую «бэху», вряд ли станут заставлять пацана таскать из дома барахло ради копеек. С таким размахом на старых колонках не заработаешь.

Значит, тут что-то другое.

Как бы то ни было, я сразу понял, что эта иномарка не собирается уезжать. По крайней мере, пока не решит свои дела.

Я перевёл взгляд на Марину. Девчонка, конечно, всё видела. И машину, и то, как её брат сел внутрь. Классуха побледнела, пальцы на коленях сжались в кулаки.

— Марин, — я покосился на неё, — у меня к тебе есть одно предложение, подкупающее своей новизной.

— Какое? — спросила девчонка, не отрывая взгляда от машины.

— Ты сейчас идёшь домой, закрываешь за собой дверь, садишься и ждёшь моего звонка. А я… поговорю с парнями. По-своему.

Она повернулась ко мне, растерянная и испуганная.

— А вы… что будете делать?

— По обстоятельствам, — ответил я.

Марина опустила взгляд, крепче сжала кулаки, будто молясь.

— Ой… мне страшно, Владимир Петрович. Мне кажется, это какие-то нехорошие люди.

— Может быть, — согласился я. — Но знаешь… давай оставим людям право быть теми, кем они считают нужным.

Я чуть улыбнулся, чтобы хоть немного разрядить обстановку, и легко коснулся её руки.

— Марин, иди домой.

— Может, всё-таки я вас тут подожду? — попыталась возразить она.

Она вздрогнула, когда я коснулся её руки.

Я крепче сжал её ладонь и медленно покачал головой, чтобы она поняла — нет, спорить бесполезно.

— Ещё раз спасибо, Владимир… — прошептала она.

— Мне ведь, кроме вас, обратиться больше не к кому.

— Сочтёмся, — заверил я. — Только, Марин, ты сделай крюк через соседний двор. Пусть не видят, куда пойдёшь.

— Хорошо.

Она медленно убрала свою руку, но сделала это неохотно, будто что-то в ней сопротивлялось и девчонка не хотела прерывать это короткое прикосновение.

— Иди, — повторил я.

Она поправила сумку на плече и пошла. Медленно, стараясь не оборачиваться. Я проводил её взглядом, пока она не скрылась за углом соседнего дома. Перевёл взгляд обратно на чёрную «бэху».

Минуту спустя дверь со стороны пассажира открылась, и наружу вышел Ваня. Вид у него был растерянный, прибитый, как у человека, которого только что прогнули. В руках никакого пакета уже не было. Что бы там ни лежало, он его отдал.

Ваня постоял у открытой двери, наклонился, заглянул внутрь и стал что-то объяснять. Я не слышал ни слова, но по лицу всё читалось — оправдывался. И очень старался убедить своего собеседника.

Я воспользовался моментом. Вытащил телефон, навёл камеру и щёлкнул тачку. И только я сделал снимок, как изнутри машины вытянулась рука, грубо толкнула парня в грудь.

— Вали на хрен! — донеслось до меня.

Дверь тотчас захлопнулась. Ваня пошатнулся, опустил плечи и застыл у машины, не решаясь ни уйти, ни вернуться.

Чёрная BMW начала медленно сдавать задом, стараясь выехать со двора. Пусть едет.

Вступать с людьми в машине я не собирался. Но увидеть физиономии тех, кто сидел внутри, стоило. «Бэха» наконец поравнялась со мной. Я чуть наклонился, сделал вид, что просто смотрю на дорогу, но краем глаза попытался разглядеть лица внутри.

Бесполезно.

Стёкла были в круг тонированы. За такой тонировкой можно сидеть хоть в маске, хоть с автоматом — ничего не увидишь.

В принципе, я мог бы прямо сейчас перекрыть выезд этой иномарке. Чуть газу — и я бы поставил свой джип поперёк дороги, оставив «бэхе» ровно ноль шансов выехать. Дальше — дело техники. В багажнике места хватило бы не только под водителя, но и под пассажира.

Мысли об этом мелькнули автоматически — старые привычки, рефлексы, от которых не избавишься. Но я быстро их отбросил.

Поспешность — враг хладнокровного расчёта.

Я пока не до конца понимал, что происходит. Кто эти люди, зачем приезжали, что было в пакете, который Ваня им передал?

Если сейчас дёрнуться и устроить разборку, я, конечно, узнаю ответы… но вместе с ними получу и кучу ненужных проблем.

А главное — засвечусь. Это в моей ситуации последнее, чего хотелось бы.

Я скользнул взглядом по чёрной иномарке, что уже выруливала со двора.

— Ладно, катитесь, красавцы, — пробормотал я себе под нос. — Ещё встретимся.

Тачка плавно выкатилась на дорогу, замедлилась на секунду, а потом резко рванула вперёд с пробуксовкой. На асфальте остались чёрные следы шин.

Пусть уезжают.

Я всё равно найду их, когда придёт момент.

А сейчас главная цель — поговорить с Ваней. Узнать, во что он вляпался, кто за этим стоит и как глубоко зашла эта история.

Ваня не пошёл домой. Он отошёл в сторону, постоянно оглядываясь через плечо. Паренёк весь сгорбился, зашагал быстро вдоль дома.

Я медленно завёл джип и поехал на расстоянии, чтобы не привлекать внимания, но и не терять Ваню из виду. Он свернул в узкий переулок, ускорил шаг.

Я продолжал держать дистанцию. Ехал так, чтобы видеть его силуэт, но и самому не светиться. Мне не хотелось пустить ситуацию в резкий накал, потому что резкость — это риск. А риск я мог себе позволить только когда знал, какие карты у оппонента в руках.

Ваня выглядел нервным и потерянным, но в его движениях просматривалась цель. Он не просто брёл, а явно искал конкретное место. Парень то и дело оглядывался, доставал телефон и что-то сверял. Уж больно знакомая схема… хм.

Я таких насмотрелся ещё в девяностые, когда малолетки по заказу носили «передачки» из рук в руки, даже не всегда зная, что именно у них в кармане.

Наконец, Ваня остановился у какого-то палисадника. Я притормозил у обочины, выключил фары и чуть отодвинул сиденье, чтобы не бросаться в глаза. С этого ракурса всё было видно, как на ладони.

Паренёк постоял, будто набираясь храбрости, потом шагнул в сам палисадник и присел к земле. Там стал что-то разгребать носком кроссовки. Потом нагнулся и засунул руку под корень старого куста сирени. Вытянул из кармана пакетик — маленький, серый, завёрнутый в изоленту.

Я наблюдал.

Ваня ещё раз осмотрелся, засунул пакет под корень, аккуратно прикрыл листьями, утоптал землю и отошёл на шаг. Достал телефон, что-то сфотографировал — скорее всего, для отчёта.

Я тронулся, не включая фар.

Джип тихо остановился почти вплотную к ограждению палисадника. Стекло медленно поползло вниз.

Ваня, увидев меня, чуть не выронил телефон и с перепугу шмякнулся в кусты. Лицо его было белее бумаги. Он вздрогнул, поднял руки.

— Здорова, — спокойно сказал я и кивком показал на пассажирское сиденье. — Присаживайся.

Пацан замер, словно соображая — то ли дёрнуть, то ли действительно подойти. В глазах застыла тревога, зрачки расширены. Да уж, по нему видно было, что внутри Вани всё кипит.

— Я сказал, садись, — повторил я.

Ваня посмотрел по сторонам — на пустую улицу, на кусты, на окна домов, потом неохотно двинулся ко мне. Шёл медленно, явно через «не хочу».

— Тебе чё надо? — захрипел он.

— Шоколаду, — отрезал я. — Садись.

Ваня, судя по его вытянувшемуся лицу, прикола не понял. Приглашение не расценил и не принял — он резко побежал.

Вот же гадёныш.

А у меня его сестра ещё спрашивала, как будет проходить наш разговор. Вот почему я и не хотел ничего обещать. Разговор мог начать развиваться по абсолютно разным сценариям. Например, по такому сценарию, как сейчас.

Я дал газу и догнал пацана за секунду. Всё-таки по прямой от автомобиля не убежишь, а никуда повернуть здесь было нельзя.

Аккуратно подрезав Ваню бампером, я высунулся из окна:

— Слышь, Ванёк, ты что, непонятливый? — спросил я. — Я говорю, в машину садись.

Разговор не хотел складываться и во второй раз подряд. Пацан, видимо, окончательно потерял голову — попытался перемахнуть через мой джип, прямо по капоту, и убежать.

Зря, блин…

Вот почему нельзя сразу нормально отреагировать на просьбу? Обязательно нужно что-нибудь выдумывать. Вот же люди, а!

Я резко открыл водительскую дверь, и прежде чем он успел прыгнуть, попросту сбил Ваню с ног. Вот же не хотел применять физическую силу, но как по-другому объяснять?

Ваня рухнул на асфальт, глаза круглые, дыхание сбито. Он смотрел на меня, как на чёрта, выпрыгнувшего из табакерки.

Я вышел из джипа, поправил воротник кожанки и подошёл ближе. Схватил пацана за шкирку.

— Ты чего такой непонятливый?

Парень, кстати, был довольно крепкий, с широкими плечами, но душка Ваньке явно не хватало. Он, если и пытался сопротивляться, то только для вида.

— Отпусти его! — вдруг прозвучало с окна на втором этаже.

Я поднял взгляд. В проёме проступило лицо пенсионерки с хмурым выражением лица и строгим взглядом. Вот блин — дворовая сигнализация! Эти старушки всё видят и ни от чего их не утаишь.

Поняв, что я не собираюсь отпускать парня, бабушка стала грозно утверждать, что вызовет милицию и меня посадят. Для дворовых бабулек это было привычное рефлекс-поведение.

Правда, старуха не ограничилась словами — вытащила мобильник и направила камеру на меня. Вот так… старушки тоже держат их наготове.

— Вот я всё участковому покажу! — она продолжила угрожать, снимая видео.

Я, продолжая удерживать Ваню за шкирку, повернулся в сторону окна.

— Бабуль, всё в порядке, у нас профилактические процедуры, — пояснил я. — Ничего страшного. Да, Иван?

— Я не знаю этого урода! — заверещал Ваня на надрыв.

Вот же человек — два уха, блин.

Я резко и бесцеремонно подтолкнул его в джип.

— Простите, извините, — улыбнулся я старухе. — Участковому привет.

Я следом сел в джип, выдыхая. Блин, думал, что у нас получится никого особо не вмешивать и не поднимать на уши.

Но нет.

Судя по той истерике с воплями, которую устроил Ваня, старушка так впечатлилась этим спектаклем, что наверняка уже набирает ментов.

Я, что называется, от греха подальше решил отъехать.

Щёлк — и блокировка дверей встала, как и положено. Теперь выйти из машины без моего согласия было невозможно, пока я сам не отожму кнопку.

Ваня, может, это и понял, но всё равно дёргал ручку изнутри с таким усердием, будто надеялся оторвать её к чёртовой матери. Но в отличие от моего старого «Матиза», где замок можно было открыть даже ногтем, в этом джипе я был уверен на сто процентов.

Тут и при всём желании не вылезешь, если водитель заблокировал двери. Опыт у меня был — всякие разные люди уже катались в этом салоне в «принудительном порядке».

И вот каждый начинал именно так — с ора и возмущения…

Так и Ваня сейчас орёт. Потом поймёт, что шумом отсюда не выйдет.

— Я тебе сейчас подёргаю так, что дёргалка сломается, — строго предупредил я Ваню. — Руки, на хрен, убери.

Я не хотел переходить на физические замечания — это было крайнее средство. Но сказал жёстко, чтобы парень понял границы. Да они и не понадобились. Ваня сразу смекнул, что продолжать истерику бессмысленно, и словно сдулся. Растянулся по сиденью, замер, а главное — замолчал.

В таких, как он, людях страх быстро съедает гордость. Ну-у… главное, чтобы разум остался.

— Мы куда едем? — наконец испуганно спросил он.

— Увидишь, — отрезал я, не раскрывая планов.

Пояснения в этот момент только мешали. Лишняя информация порождала бы вопросы, а вопросы мне не нужны.

Я тронулся, проехал пару кварталов и приметил ряд старых гаражей. Въехал между двумя металлическими полотнами, остановился и заглушил мотор.

Ваня сидел бледный, как полотно. Он всё ещё не верил, что попал в такую переделку, где физически сильный мужик в кожанке просто посадил его в салон и никуда не отпускает. Пацан облизывал губы, мялся…

— Ну что, дружок, покатались, а теперь поговорим, — сказал я.

Я дал ему секунду перевести дух и приготовиться.

— Х-хорошо… — шепнул он.

Хорошо-то хорошо, вот только ничего хорошего. Я чуть опустил стекло на дверце, чтобы в салон попал свежий воздух.

— Вы коп? — вдруг спросил Ваня, глядя на меня.

Ха, видимо, подумал, что это его менты крепят. Но нет, не угадал.

— Нет, — хмыкнул я.

На лице Вани как будто бы скользнуло облегчение. Это лишний раз подтверждало, что парень всерьёз боялся быть пойманным правоохранителями. Ну и занимался мутными делишками, иначе бы так не дёргался.

Однако мои следующие слова быстро превратили облегчение на его лице в отчаянную гримасу.

— А вот хуже это или лучше — уже зависит от тебя, — пояснил я.

Пацан дёрнулся, как от пощёчины, и через мгновение сорвался на визг.

— Да пошёл ты на хрен! — истерично взвизгнул он, выдав всё, что накопилось.

Нет, права была Марина — что-то с её братом не то. Он начал тыкать в меня пальцем, глаза бешеные, руки трясутся…

— Тебе жопа, ты понял⁈ Ты не в курсе, с кем связался! — продолжал он визжать, срываясь на хрип.

Я внимательно посмотрел на него. Ваня явно хотел строить наш разговор по неблагоприятному сценарию.

Ну, имеет на это полное право. Только не уверен, что ему понравится этот самый негативный сценарий. Вернее, уверен, что не понравится.

Я не стал ему ничего отвечать на оскорбления, просто схватил его за палец и вывернул — быстрым, отработанным движением. Просто для того чтобы сразу показать пацану, кто здесь задаёт условия игры.

— А-а… Хрена тебе от меня надо, — зашипел он.

— Неправильный ответ, — вздохнул я.

И вкратце объяснил ему логику нашей дальнейшей коммуникации. Я задаю вопрос, он отвечает, и после трёх неправильных ответов у него, как в компьютерной игре, кончаются жизни. Формула простая, понятная и беспощадная. Но главное — действенная.

— Ты же играешь в компьютерные игры? — невозмутимо спросил я. — А раз играешь, то тебе это хорошо знакомо.

— Отпусти ты мне палец, сломаешь, — зацедил он.

— Сломаю, — подтвердил я, — но у тебя их ещё девять и десять на ногах. Так что не переживай.

— У-у-у! — взвыл Ваня.

— Ты условия принимаешь? — теперь уже процедил я.

Он отрывисто закивал, вроде как принимая предложенные мной правила игры.