Город, которого нет 4

9. Город, которого нет

Уровень сложности «10»

Уровень эхо «5»

Тип инкарнации: «3, 01»

Критическая точка «110 ч. 13 мин.»

Доступно времени для распределения: 470 505 мин

Это пробуждение показалось мне самым большим чудом на этом свете.

Последние минуты той жизни стояли перед глазами так, будто и не было между ними того долгого сна, от которого меня избавило лишь перерождение.

Примчавшиеся Лея и Михаил быстро избавили мир от предателя.

— Надеюсь, вопросов о том, зачем я это сделал не будет? — спросил Миша, когда мы обнаружили опустошённый алтарь алашанитов.

— То есть они украли собранную с массовых жертвоприношений силу, — понял я.

Мысли на тот момент ещё немного ворочались.

— Да. Они заговаривали тебе зубы, пока его подельница выкачивает всё с тем сумасшедшим неписем. Во и вся дружба. Те, кто переходят на ту сторону… перестают быть людьми.

Над телом Лены возвышалась Таня на роликах.

— Культист ушёл, — сказала она с сожалением. Но судя по ритуальному кинжалу в руках, без трофеев она не осталась.

— А вот и легендарная Тень, — неожиданно приветствовал её тогда Михаил, чем сильно меня удивил. Но с тем, чтобы связно мыслить были всё большие проблемы.

Я заставил себя закрыть глаза и повторить технику Маруславы, но… лучше бы я этого не делал.

Перед глазами вспыхнули настолько яркие гипнотические образы перетекающих друг в друга фракталов, что сделалось дурно. Я понял, что ещё немного, и меня стошнит.

С сознанием творилось что-то странное. Я то чувствовал себя вне тела, то смотрел калейдоскоп картинок.

— Значит, он сумел тебя найти и нанять? Далеко пойдёт. Рад, что ты возвращаешься.

— Ни за что, — отрезала Таня.

— Как хочешь. Позаботься о нём. У него истечение маны и втрое превышен порог синхронизации с изнанкой.

— Ээ…

Перед глазами на миг прояснилось, и я увидел очертания Михаила, медленно достающего пистолет.

— Оди… надцать… — прошептал я и повторил. — Одиннадцать…

— Хорошо, тогда я, — сказал шеф. — Это для твоего же блага, Полярис.

Так я умер.

Чтобы воскреснуть на новый день нового круга.

Была в этом только одна проблема — между этими двумя событиями на этот раз был не короткий миг забвения.

Почему-то я оказался в некоей абстракции посреди черноты. Будто очутился внутри калейдоскопа. Яркие цветные образы мелькали перед сознанием. Началась серия сюрреалистичных снов, в которых я забывал, кто я и что происходит. Вскоре я уже перестал что либо понимать и просто созерцал меняющиеся картинки. И вроде бы что-то делал, но едва ли мог управлять телом. Я даже не совсем понимал, что я сам такое.

Последней связной мыслью было то, что это всё может быть просто каким-то запредельным уровнем эхо. Какой у него вообще максимум? Пять сотен? Тысяча? Десять тысяч? На каком уровне эхо начинаются миры абстракций и каши из образов?

Пришёл страх. Осознание того, что я забываю самого себя. Страх, что я провалился так глубоко, что давно миновал астрал и ещё десяток слоёв за ним.

Тогда странные абстракции начали сменять чем-то мрачным. Начали пробираться худшие воспоминания вперемешку со старыми, давно забытыми кошмарами. Потерялся счёт времени. Потерялась надежда, что всё это когда-нибудь закончится.

Забылось имя, прошлое, и вообще всё.

И в тот момент, когда я окончательно сдался и просто застыл… я наконец пробудился.

Сердце бешено колотилось. Я был весь в холодном поту в тёмной комнате. Рядом встревоженно смотрела Красноглазка и потягивалась разбуженная Таумиэль.

Я встал и подошёл к зеркалу.

Изучил параметры нового цикла и искренне порадовался невысокому эхо.

Вкинул первую десятку, которая шла ещё по невысокой цене. Затем стёр время и написал вместо него:

14411

Десять дней и одиннадцать часов.

У Тани кризис показывается иначе, так что идеально это совпадать не может, а ориентир есть.

Посмотрел в открытое окно на яркий летний день. Время отмоталось на полдень. Это значило, что в прошлом цикле с кризисом прекрасно справились без меня и сумели ещё немного отодвинуть время. Завоевать ещё пол дня нашего будущего.

Захваченные связью со мной, Красноглазка и Тау синхронно склонили голову на бок, не понимая, что я задумал.

А я даже не смотрел на особенности цикла, забил на изучение лора, а сразу наспех собрался, в спешке сверстал бутерброд для большой зубастой и насыпал корма в миску меньшей.

— Постараюсь вернуться. Если меня не шандарахнут гидрой по голове, — пообещал я. — Тау за старшую.

И сразу же вышел из квартиры. Всё необходимое снаряжение было и у Тани.

Именно к ней я направился, надеясь что она расслышала меня правильно перед тем, как я провалился в тот кошмар абстракций. Хорошо, что сейчас я об этом уже почти ничего не помнил. Перерождение вымыло весь лишний мусор из головы.

Вспомнив о том, через что мне пришлось пройти между смертью и возрождением, меня едва не стошнило. А ещё я впервые почувствовал, что страстно желаю держаться подальше от любой магии и вообще, хорошо бы ближайшие круги все были на низком уровне.

Она ждала меня на входе. Видимо увидела ещё с крыши.

Мы обнялись. Как-то само собой вышло. Я словно её сотню лет не видел.

Простояли так наверное, секунд десять, словно соревнуясь, кто кого сожмёт крепче в объятьях.

— С тобой всё в порядке… ты даже не представляешь, как я боялась.

— Чего?

— Того, что тебя поглотит стихия.

— А могло быть такое?

Девушка нервно засмеялась.

— А ты не знал? Узнаю методы сходки. Город прежде всего. Пошли наверх, буду просвещать, какой участи ты избежал. И заодно рассказывай, почему именно одиннадцать дней. Я вообще-то думала договориться вместе уйти на пол года и немного пожить.

— В следующий раз возьмёшь.

— Эхо на этом круге очень спокойное, — сказала она. — Город отдыхает после битвы на выживание.

Прошлись по лестнице наверх. Вошли в теплицу на крыше, и в нос ударил аромат множества растений. На этом круге здесь было особенно зелено, и росли в основном цветы. Теплица казалась ещё красивее, чем прежде.

У нас постепенно начинали складываться общие ритуалы.

Она сидела на кухне, поджав колени и внимательно следя за каждым моим действием. А я готовил для нас простую жареную картошку по заказу девушки. Здесь весь секрет в том, чтобы использовать в конце сливочное масло. Тогда вкус становится слегка молочным.

Ну и приправы не помешают, ближе к концу. Например, сванская соль и немного орегано…

— Ты пойдёшь? — с грустью спросила она, когда я закончил свой рассказ.

— Не пошёл бы, но тут и эхо совсем низкое. Магии будет кот наплакал. И… кое-кто, любящий поить маной, а потом отстреливать, начинает меня раздражать.

— Понимаю, — действительно с пониманием кивнула девушка.

— Откуда вы с ним знакомы? — перешёл я к расспросам.

— Пересекались по работе…

— Нет. Ты ведь была на сходке. Ты знакома с Сашей. Я с тобой веду себя открыто. Почему ты не хочешь ответить тем же?

— Просто… неприятное. Но если ты так настаиваешь… да. Я работала на сходку. Я уже говорила. Меня использовали. Так же, как и тебя. Мне не понравилось. Решила не повторять.

— Так же — это накачали магией и отправили сносить лбом двери?

— Это же легальный способ снести кого угодно. Вечные не первый раз это проворачивают. Большинство едет крышей. Застрявшая в хаосе Саша хороший пример.

— Я мог придумать и другой план.

— Город старается помочь, — пожала она плечами. — Ты же хочешь победить — вот он и подсказывает как.

— Из уст Мирта это звучало прямо как что-то плохое.

— Любую информацию можно подавать в негативном и позитивном ключе. Но он прав в том, что коллективное желание тебя вело. Никто не хотел, чтобы Город раскалывался. Люди сделали свой выбор в пользу любви. Этой силе нужен был свой выход. Аватар, которому придёт в голову эта идея. Ты культивируешь изнанку, имеешь хороший уровнь инкарнации. А решалось всё в этот раз через план изнанки и твой навык.

— Получается, Город манипулировал мной.

— Чтобы он и дальше существовал. Не вижу в этом ничего плохого. Когда-то я тоже была таким спасителем. Мне не понравилось. Но если так нужно для спасения Города — пусть будет так.

— Да я в общем-то тоже, — улыбнулся я. — Как картошка?

— Как всегда — восхитительно.

— Сейчас сделаю чай и отправимся в сад.

Ряды замерзших стёкол отражали лучи закатного солнца. Тени становились длиннее и тёмные цветы отражений от клумб вытягивались дальше. В окно врывался поток летнего воздуха, ероша волосы девушки и пробиваясь у меня под рубашку.

Мы лежали на земле, голова к голове, и смотрели на игру света среди стекла и листьев экзотического цветника.

Пахло сложным сочетанием цветочных ароматов. Роза, что-то незнакомое и почему-то сирень, хоть для неё было уже совсем не время.

Какое-то время мы просто лежали, наслаждаясь покоем и ритмом дыхания друг друга. В этом было что-то особенно сближающее. Как минимум, сейчас мы чувствовали одно и то же. Счастье. Правда, у Тани к нему примешивалась какая-то лёгкая грусть, и мне хотелось выяснить её причины.

Но девушка очень медленно раскрывалась, даже несмотря на то, как много мы прошли вместе.

Паузу нарушила она:

— Ты точно решил пойти? — снова спросила она.

— Да. Если это не будет очевидная подстава.

— Куда?

— Он сказал, я сам выбираю место.

— Настаивай на том, чтобы время выбирал тоже ты. И вообще, как можно больше условий.

— Само собой. У меня другой вопрос.

— М-м?

— Я могу взять с собой одного человека.

— И эту честь ты хочешь предложить мне? — сразу поняла и обрадовалась она.

— Ага, — улыбнулся я, вдхновлённый её энтузиазмом.

Ровно в полночь пришло сообщение от Мирта.

Он не стал заниматься мистификацией а просто написал:

Мирт: я здесь. называй время и место. я называю день. Тот, что только что наступил.

День я тоже задерживать не собирался. Чем скорее — тем лучше.

Полярис: 8:00. Восьмой район.

Здесь мы проходили кризис в своё время с Ритой и были в шаге от облаков, окружающих Город. Так что место было мне знакомо.

Я состряпал геометку и отправил ему в ответ.

Мирт: Принято. До встречи, друг = )

Друг ли? — задал я себе мысленный вопрос. — Или промытый гидрой фанатик?

Затем были сборы. Мы с Таней вооружились до зубов, будто шли на войну. Но при этом старались не нагружаться, чтобы со стороны казалось, что мы почти налегке. Лёгкая сумка-почтальонка. Бутылка водки, керосин, шарики с ледяным газом. Советские сюрикены от трансформатора, щедро смазанные клеем-карандашом и присыпанные белым порошком.

На любимом радио Тени заиграла хорошо знакомая песня группы «Люмен».

Вены дорог и дороги вен, машинкой размажет по кирпичности стен…

Девушка оживилась и закинула на спину рюкзак, превратившись в улитку.

— Ты что, на войну собралась?

— Ну… я же девушка. Не знала, что выбрать и взяла всё.

— Ладно, лишь бы по пути ничего не взорвалось.

Ещё не успело взойти солнце, как мы были уже на остановке маршрутки. Прохладный свежий воздух щекотал ноздри и наполнял лёгкие ощущением свободы. Улыбчивый водитель пожелал нам доброго дня. Полупустой салон был занят мамой с мальчиком лет восьми и дремавшей старушкой.

Старая жёлтая газель повезла нас по сонным улицам не спешащего просыпаться города.

Девушка прислонилась ко мне поближе. Поддалась и положила голову на плечо.

— Ты чего?

— Хочу запомнить тебя и твой запах, если ты умрёшь, а я нет.

— Я пока не собираюсь на тот свет.

— Некоторые люди умирают не по настоящему. А так, знаешь. Просто из твоей жизни.

— Намекаешь, что я тебя брошу? С чего бы?

Она пожала плечами. Вид у неё был пасмурный.

Вместо ответа она поцеловала меня. Очень невовремя, потому как машина резко наехала на яму, и это едва не стоило нам зубов.

Девушка засмеялась.

Машина начала тормозить.

За окном были знакомые места с окраинными свечками шестнадцатиэтажек.

На конечной было пустынно, даже несмотря на то, что солнце уже полноценно освещало окрестности. Я быстро сориентировался и направился к самому дальнему дому, за которым можно было уже отсюда увидеть кусочек светящегося жёлтого поля.

На остановке общались две миловидные старушки. Вышедшие вслед за нами мама с сыном вежливо с ними поздоровались, и те ответили тем же. Завязался милый разговор про огород и дачу.

Другую старушку, ехавшую в транспорте, встретил внук, помог спуститься и крепко обнял на выходе. И мы, стоявшие держась за руки на остановке.

У подъезда дома нас уже ждал Мирт в своём привычном рыжем камуфляже. А рядом — Лена. Ещё недавно сумасшедшая наркоманка, сожравшая убойную дозу гидры, а теперь ставшая его дамой сердца и очень важной особой в жизни друга.

Они синхронно встали. Мирт протянул руку. Лена оставалась спокойной и отстранённой.

— Привет, — поздоровался он с Таней, но та в ответ лишь буркнула:

— Угу.

— Пойдём? — спросил Мирт.

— Просто в туман? — уточнил я.

— Да.

— Там ведь ничего нет.

— Вот и посмотрим, — ответил он и протянул мне пакет.

— Что это?

— Ваши мантии. Лучше надеть жёлтый.

Сами они тоже были одеты в такие.

Вопросов я задавать не стал, но тщательно их складировал.

Туда шли молча. Быстро обогнули дом и вышли на светящееся поле пшеницы. Оно даже на низком эхо было совсем не реалистичным. Будто реальность перетекала в красочную картину.

Чернота приближалась. Под ногами уже стелились серые облака. Всё это я видел и в тот раз, с Ритой. Но Мирт и не думал останавливаться. Он шёл дальше, будто мы ещё только в самом начале пути. Лена следовала за ним по пятам, словно тень. Моя же Тень не отходила от меня ни на шаг.

Лицо девушки выражало… отчаяние? Мольбу?

Что-то было не так.

Жёлтая солома под ногами. Небо ставшее нереальным кусочком вечного шторма. Приближающаяся чернота, следующая за серым облаком.

— Всё в порядке, Тань?

— Да… не обращай внимания.

Я сжал руку, пытаясь придать толику той уверенности, которой сам не испытывал.

Два метра. Метр. Серость поглотила ноги, колени, тело, шею… и голову.

Больше не было ничего, лишь темнеющая серость, будто не существовало ни пола ни потолка. Об этом лишь по факту напоминала гравитация.

Только жёлтые цвета плащей выделялись, и я понял почему именно этот цвет так важен. Жёлтые краски были единственным, что проглядывало через черноту.

Появилось странное ощущение вытянутости пространства. Будто я вдруг осознал свою ничтожность перед чем-то огромным. Будто меня положили на блюдо и тщательно оценивали перед дегустацией.

А затем, проступили они.

Очертания зданий. Темнеющие остовы разрушенных бомбёжками построек. Металлические конструкции, мрачно возвышающимися над руинами проигранного людьми в ненависти к друг другу мире.

Из глаз градом полились слёзы. Я не мог их удержать. Дыхание перехватило и я лишь механически продолжал переставлять ноги, следуя за жёлтой тряпкой на спине у Мирта.

В памяти вспыхивали один за другим вытесненные воспоминания обо всём том, о чём в Городе было не принято говорить.

Перед глазами вновь пронёся ужас тех дней.

Всё было как по религиозным книгам в которые уже никто не верил к тому моменту. Предсказание о четырёх всадниках апокалипсиса, что один за другим уничтожали Землю.

Вспомнилась страшная смерть моей семьи во время пришедшей с первым всадником смертельной чумы. Будни смертоносной третьей мировой войны, что прошлась по Земле вторым всадником — когда человеческая жизнь перестала иметь ценность, а права человека стали пустым звуком. Вспомнилось, как сурово отомстила Земля за всё то, что было взорвано в её и без того израненной атмосфере.

Стихийные бедствия, пылевые бури, аномальная жара — всё это породило закономерный голод. Началась засуха. Температура воздуха поднималась и…

Я шагнул дальше, не в силах оторвать глаз от созерцания самого страшного кошмара своей новой жизни — что я вернусь в то место, из которого наконец-то сумел сбежать.

Меня рёзко дёрнули за руку.

— Я… Я не могу… я не могу, прости… — произнесла Таня и бросилась бежать назад.

Я хотел было пойти за ней, но Мирт остановил меня.

— Город притянет её к себе, не волнуйся. Здесь нельзя заблудиться.

— Что всё это значит? — спросил я.

Рядом за баками с мусором на останках некогда величественного мегополиса стояла сгорбленная старуха, застывшая, будто статуя. Дальше по улице под взором застывшей камеры наблюдения шёл инвалид с дешёвым протезом, неся на спине грязный мешок с ржавыми кусками металла.

Все люди здесь были серыми и лишёнными красок. Разве что лёгкие оттенки можно было различить, да и то не всегда. Лица были бледными и лишёнными радости, и при взгляде на каждого меня пробирал озноб.

Пробирало от того, что я был там. Не как сейчас, в театре восковых фигур, а по настоящему. Загнанный зверёк, поселившийся в душе у каждого выживающего в сошедшем с ума мире, вновь проснулся и навострил ушки. Проступило чувтство беспомощности и подкрадывающейся паники.

Захотелось оказаться на месте Тани и просто побежать прочь.

Но я не стал этого делать. Я пришёл за ответами, и я был готов их получить.

— А разве ты ещё не понял, Полярис? — спросил Мирт. — Чума, Война, Голод и Смерть…

— Расскажи ему настоящую теорию Хостера-Олега. Он разрешил, — сообщила Лена.

— Тогда слушай, что на самом деле случилось в последний день этого мира, и что на самом деле такое Город…