Город, которого нет 4

14. Теория избранных Солнцем

— Сколько у тебя инкарнации, Миш?

— Шесть, — не стал скрывать он.

Вместо чая мне достался кофе с ароматом корицы. Затем из холодильника на стол перекочевали тарелки с домашним тортом, нарезка сыра с плесенью и бутерброды из него, крекеров, помидора и свежего базилика.

— Вот, всего по чуть-чуть. Угощайся, — предложил он.

Что я и сделал. Желание прокачать инкарнацию росло. Всегда считал себя аскетом, который ни в чём таком не нуждается. Но возможно, в прошлой жизни я просто неправильно понимал роскошь.

— Что ты хотел мне показать? — спросил я. — Поесть могли заказать в офис.

— Не спеши, Полярис. Как я уже сказал, я вижу, что движет людьми. Не всегда, конечно. С Ральфом вышла осечка, — мрачно усмехнулся Михаил. — Но обычно получается. Теперь я могу об этом всём говорить открыто, хуже тебе это уже не сделает.

— А в офисе было нельзя?

— Не спеши, — повторил Миша.

— Последний вопрос. Мирту ты это всё тоже рассказывал и показывал?

— Не всё, — уклончиво сказал он.

— Почему тогда ко мне столько доверия?

— Мирту было позволено жить с верой в реальность Города. Он сам сделал выбор в пользу лицемерной морали. Вот она — действительно последний проводник зла в этот мир.

— Поэтому мне никто не сообщил, что я имею нехилые шансы стать овощем после того, как пропущу кучу маны, удерживая воплощение несколько часов?

— Да, именно поэтому, — ничуть не смутился Михаил. — Тебя пугает то, что за рай нужно иногда чем-то жертвовать и бороться?

— Дело не в этом, а в подставе. Я имел право знать, что рискую.

— Если так нужно для дела, то зачем? — удивился Миша.

— И тебе это кажется нормальным?

— Если… Когда я окажусь на твоём месте, я просто сделаю, что должен, вот и всё. И когда ты поймёшь, что пришла моя очередь, не говори мне. Это честно.

— Мирт тоже мне задвигал про долг.

— Почему-то слово «долг» вызывает у всех негативные чувства. Но ведь долг это не то, что на тебя кто-то взвалил принудительно. Это уже называется другим словом. Долг — это то, что выбираешь ты сам. Если тебе не нравится тот долг, о котором тебе говорят неспящие — значит это просто не твой долг.

Я не стал отвечать. Занял паузу дегустацией бутерброда с крекером и сыром, ещё больше вдохновился тем, чтобы поднять уровень инкарнаци.

— Интересный подход. И чем твой долг лучше? — наконец спросил я, когда пауза затянулась.

— Город надолго завис в две тысячи седьмомом. Для многих этот период был лучшим в жизни. В две тысячи пятом году у меня появился сын. С женщиной, которую я всем сердцем полюбил. Не знаю, чувствовал ли ты такое когда-либо… На высоких эхо иногда встречается раса тари. У них был похожий термин… означавший вторую половинку души. Так было и у нас. Молодой врач и пианистка, игравшая в составе оркестра. Ты когда нибудь любил так сильно?

Я пожал плечами.

— Может быть.

Пожалуй, ближе всего будет то чувство, что я испытывал к Тане. Но мне особо не с чем было сравнивать. Да и дела были поважнее.

— При чём здесь это? — добавил я после паузы.

Михаил закинул в рот ещё один кусочек торта. Я повторил за ним. Хотел бы отравить — давно бы уже это сделал. На вкус — необычно. И конечно, в креме было полно корицы.

— Сейчас на дворе август две тысячи седьмого. Для меня этот год не был лучшим. Каждый год своей жизни после него я проклинал своё существование. Четырнадцатого марта пьяный придурок на дороге оборвал их жизни. А я остаток жизни провёл на дне бутылки. Врачебную практику, само собой, прекратил… Мою судьбу украли, получается. Так что для меня мир перестал существовать задолго до апокалипсиса.

Он улыбнулся. Мягко и на этот раз искренне.

— Город их вернул, — подтолкнул я. — Как и тех, кто был дорог мне. Спасибо, что поделился. Но по словам неспящих, это всего лишь другие люди, которым переписана память.

— Нет, Полярис. Это — полная, откровенная, наглая и подлая ложь, — произнёс он спокойно, но… свет на кухне почему-то стал более зловещим и будто приобрёл едва заметные зелёные оттенки.

— Тогда как Город возвращает людей к жизни? Я был на магических. Человек без души — это зомби.

— Я возвращался назад тысячи раз, и знаешь что? Мой сын говорит слово в слово то же, что говорил в нулевом мире. Да, с поправкой на эхо, но то же самое.

— Ты уверен, что не выдаёшь желаемое за действительное?

— Это… та же душа. Я знаком с аниматургией и провёл множество исследований на высоких эхо. Находил Алину раньше, и наш сын становился старше. Бывало даже не встречал её. Но всегда, когда у нас были дети — на свет появлялся Андрей. Та же душа, что была в нулевом мире.

— В нулевом ты тоже был аниматургом?

— На высоких эхо есть техники, позволяющие работать с прошлым. Даже с таким.

— Значит неспящие по этому поводу мне таки солгали, — сказал я. — Да и Мирту наверняка тоже. — А как быть с теми, кто переродился в вымышленных персонажей?

— Такое перерождение лучше, чем стать камнем, не находишь? С учётом того, как действует Город, скорее всего роли были предложены тем, кто не только на них подходил, но и доволен занимаемым местом. К тому же, это вообще может быть душа того, кто не успел дожить до апокалипсиса и много выбора не имеет…

— А как же те, кто… будут переработаны им? — задал я вопрос. — Души тех, кто погиб в нулевом мире. Что с ними?

— Я думаю, что Город не создаёт новые души, а берёт их из некоего пула.

— А те, кого точно не было? У меня в универе учится девчонка из моего любимого аниме.

— В таком случае Город подыскивает среди реально существующих душ аналог, которому не находится своей роли и даёт новую.

— Это насилие, — заметил я. — Я слышал, людей превращают крыс, кусты и камни.

— Да, это так. И чем это отличается от верований буддистов? У Города достаточно большой пул душ, если учесть доступ к мёртвым. Он оценивает, кто и какое место может занять в Городе и запускает в виде пробуждённого, непися или чего-то ещё. Это наш второй шанс. Послание свыше, чтобы начать заново, с момента, когда в мир ещё не ступил первый всадник и не допустить конца времён, переродившись новым, прекрасным раем.

В конце мягкий голос Михаила наконец перестал скрывать нотки откровенного фанатизма.

Но мог ли я его судить?

У меня самого от его слов упал с души громадный камень.

Только слова Марты никак не выходили из головы — «теперь тебе будут рассказывать слишком много».

— Теперь ты понимаешь, о каком долге и чуде я говорю? — спросил он.

Я медленно кивнул.

Долг перед своей семьёй. Это единственный долг, который я взвалю на себя добровольно и ради чего, если будет нужно, я пожертвую собой… или кем-то другим.

Глаза Михаила заблестели. Он взял со стола синюю упаковку с чёрным молочным печеньем.

— Настоящие долги мы вешаем на себя только сами, по собственной воле, — повторил он и шутливо протянул мне пачку. — Будь на стороне тех, кто разделяет твоё мировоззрение. Теперь открыто.

— Пап! Па-ап! — послышался голос сына Михаила и топот маленьких ножек.

Мы с шефом обернулись ко входу на кухню. Свет сразу же стал ярче, подтверждая что он действительно здесь зависит от настроения Михаила.

— Смотри, что я сделал… — до меня донёсся едва слышный шёпот довольного шефа.

— Смотли, что я слелал! Это Глей-вандил! Меш плинса Амбела! — Андрей продемонстрировал слепленный из конструктора клинок.

Это какие он ему сказки на ночь читает, интересно?

— Наверное, ты больше всех хочешь, чтобы ход времени продолжался, — заметил я.

— Да… — с тоской ответил Михаил. — По-хорошему, нам бы всем вместе кризисы проходить. Это единственный известный мне способ увидеть правильное будущее. Раньше так и было, пока у Олега крыша не поехала от его исследований…

— Спасибо, тут есть о чём подумать.

— Подумай, — улыбнулся Михаил. — У тебя будет на это достаточно времени.

— М-м?

— На этом круге соберёшь своих и объявишь об отпуске. Я начислю тебе семьдесят дней. Сам решай, сколько из них передать остальным. Следующий, скорее всего, тоже будет с низким эхо.

— Ты знаешь, от чего это зависит или можешь предсказывать?

— Нет, просто так обычно бывает после больших потрясений для Города. Он старается сделать эхо минимальным. Думаю, будет уже больше, чем сейчас, но ненамного. Используй это время, чтобы хорошо отдохнуть.

— А потом?

— Потом посмотрим. Раньше аномальщики не выслеживали неспящих, а искали сами аномалии в поведении Города. Чем лучше мы его изучим — тем больше сможем противопоставить врагу. К тому же, не только неспы наша проблема.

— Есть что-то ещё?

— Их много. Мёртвая магия, иномирцы, сверхвысокое эхо и куча проблем. К концу круга всякое может быть. Хотя такое бывает значительно реже, чем происки наших врагов.

— А иные слои, и то что на них обитает? Что это? Тоже переработанные Городом люди?

— Неактивные слои это заготовки, которые могут стать основными. Ты уже видел, как это происходит. На твоей изнанке в основном живут мелкие духи, обрывки снов и воплощённые страхи. Как и в Тени, в общем-то. А вот выше да, в астрале, бездне и хаосе уже иномирцы.

— Тогда получается, мы можем свободно охотиться на них?

— Это не так просто и не так полезно, как ты думаешь. Баланс там хромает, а аномалий намного больше. Большинство таких охотников не возвращается. Но если хочешь — вперёд.

— Пока что изнанка не показалась мне такой уж страшной.

— Как хочешь, — повторил он. — В любом случае, ты вернулся в рутину, уж извини. Я бы хотел, чтобы ваша группа вернулась к классической работе аномальщиков и занялась изучением Города.

— Конкретика будет?

— Может, и будет, но не сейчас. Пока что собирай своих и радуй бонусами. Сейчас у остальных таймер в пять дней, но кто-то может проснуться и раньше. Потом я ещё заеду к вам в офис. Если сами не найдёте чем заняться, я что-нибудь подброшу. И кстати, ещё одна задачка тебе. Напоминаю — семь в Городе считается несчастливой цифрой. Найди в группу восьмого. Танк или хилл, сам решай. Или я могу…

— Не стоит, я найду специалиста.

Разговор с ним сильно приподнял мне настроение.

В его теории было полно дыр и ещё больше догадок. Но в неё хотелось поверить. А слова Мирта сейчас казались сектантским бредом.

Но ведь почему-то же сам Мирт в это поверил? И тот, его предшественник, Никитари. И кто-то ещё. Любое слово Михаила тоже может оказаться ложью. Единственное, во что я действительно верил — это в слова Марты о том, что навешать мне лапши на уши захочет каждый.

Однако я, как всегда, буду составлять своё личное мнение.

Нужно самому отправиться за пределы Города.

От одной этой мысли стало как-то не по себе.

Нужно, но точно не сейчас…

Впереди ещё девять дней. Через четыре мы собираемся в офисе. Отдыхать и прокачиваться? Почему бы, собственно, и нет?

Весь путь обратно, отсюда и до дома, я решил проделать через Изнанку.

Дорогу она отнюдь не сокращала, но однозначно делала её веселей. Выйдя из дома Михаила, я набрал на карте адрес дома, и увидел, куда мне надлежало идти. Затем сконцентрировался и начал переход.

Тренировка никогда не бывает лишней.

Вскоре цвета стали ярче, а две известные мне формулы магии огня снова заработали. Город оживал, рисунки на домах понемногу двигались. Я с улыбкой сжимал боевой зонт.

Я не знаю, кто из них больше лжёт, Мирт или Михаил. Они оба верят в свою правду.

Но есть факты, против которых никуда не попрёшь.

Я должен стать сильнее. Намного сильнее!

Воплощение повышало эхо и переносило меня всё глубже на второй слой. Если Изнанка это мир с самым медленным входом, то у этого тоже должна быть причина.

Вскоре показались первые местные обитатели. Людей я больше не замечал, зато отлично видел призраков.

Нападать первым я не спешил. Большая часть из странных существ, обитавших здесь, не проявляла агрессии.

Прямо на доме справа от меня сейчас полз гигантский полупрозрачный червь. Мимо пролетала стая магических светлячков. У мусорк рылась одноглазая одноногая нечисть с чёрными грязными патлами до асфальта.

Существо обернулось ко мне. Озарилось зубастой улыбкой, но не атаковало.

— Не хочешь? Ну как хочешь, — отмахнулся я и пошёл дальше. Напасть оно так и не решилось. Видимо, местный падальщик.

Стабилизироваться получалось уже лучше. Изнанка подчинялась мне гораздо более явно. Больше сознание не уплывало дальше необходимого. Пожалуй, самая ценная награда за подставное геройство.

Через две улицы, мне наконец повстречалось агрессивное существо. Оно было похоже на белую дымку по форме джинна. Вместо ног — белёсый пар. Широкая грудная клетка, в которой засела тьма и слабые синеватые блики. Длинные дистрофичные ручки с тремя длинными когтями и сплюснутая морда, как у высохшей мумии.

Оно замахнулось и попыталось без лишних слов снести мне голову. Но я ожидал подвоха, потому ударил плетью едва оно начало шевелиться.

Мелькнул огненный росчерк — вид я придал плети именно такой — и дух захрипел и отпрянул.

На меня ринулись ещё парочка таких же, его сородичей. Я хладнокровно переключился на них и тоже огрел плетью по роже. Акцессия похоже, здесь будет не нужна, справлюсь и так.

Существа оказались не очень сильными, но и не совсем слабыми. На каждого по три-четыре удара плетью. К тому же, чем дольше я стоял на одном месте, тем больше их слеталось.

Когда я завалил того первого, что на меня напал, из него выпал голубоватый камень, напоминавший то, что выпало недавно из теневой сущности.

Следующий удар плетью я сдобрил акцессией и разозлился. Плеть приняла форму огненного круга и хорошенько поджарила наступавших призраков.

Ещё двое погибли на месте. Трое, похоже, ранены. Как огонь вредил монстрам, в виде гуманоидной тучки с синими бликами внутри — отдельный вопрос…

На месте гибели монстров осталось ещё два камня. Бледно-розовый и голубой.

Интересно, имеет ли значение цвет?

Вместе с камнями — три единицы. То есть три часа. Действительно, слабые духи.

Продолжал путь я уже осторожней, присматриваясь к любым теням и внимательно поглядывая по сторонам. Тем более, что эмоции лишили меня необходимого равновесия и некоторое время я был беззащитен.

Молитва Трибуналу не работала даже здесь, как и в реальности пятого эхо. А без неё читерить с акцессией, мгновенно успокаиваясь обращением, не выйдет.

Вспомнилось всё, что я знал о способах быстро успокоиться и принялся медленно глубоко дышать. Вышло легко — тем более, что и гнев на напавших на меня монстров был не таким уж серьёзным, больше подстёгнутым мной самим.

Нового нападения я ждал с готовностью, и оно не заставило себя долго ждать. Хотя я всё равно его чуть не пропустил — ведь враг обрушился на меня сверху.

Не знаю, кому в Городе снятся такие кошмары, но монстром оказался серый петух с ярко алыми глазами. Ростом он был где-то метра два с половиной и вместо крыльев имел когтистые чешуйчатые лапы.

Существо пробило в земле трещину, после чего бросилось ко мне, норовя ухватить за плечо клювом. Но я успел среагировать и ударил в ответ плетью — прямо по морде стальными лезвиями.

Зашипела тварь скорее как мини-дракон, а не бройлер-переросток.

Лезвия оставили лишь незначительные порезы. Но переходить к акцессии и снова становиться на время не боеспособным не хотелось.

Враг был всего один, и никакие иные сущности к нам присоединяться не спешили. Должен справиться так.

Петух оказался достаточно ловким и вновь попытался меня клюнуть, но вместо этого уткнулся в зонт.

Тот сразу раскрылся прямо у него в пасти, а единственная лапа впилась птице Изнанки в горло.

Вот теперь петух заговорил по куриному. А я помогал своему верному живому оружию, атакуя лапы чудовища.

Когда монстр повалился на асфальт, дело было уже сделано. Над чудовищем всплыло время. Два часа. А вот кристалла не было.

Вернее, был, но я понял это уже когда им весело захрустел мой зонт.

Ладно, фиг с ним, заслужил.

После успешного набега с Таней на лабораторию эти часы казались смешными. За сколько я так набью себе сутки? Для прежнего меня это и правда был хороший путь. Но сейчас как-то мало.

Можно было шагнуть на слой глубже, к астралам. Но там и риски становились намного больше. Однако эту мысль я отмёл по другой причине — не был уверен, что смогу вернуться оттуда так же легко, как отсюда.

Сейчас мой контроль над стабильностью Изнанки был существенно выше, чем раньше. Но стоит ли экспериментировать дальше в одиночку?

Как минимум, стоит подизучить матчасть и сходить к Маруславе. Зря я ей что ли время плачу?

Около двух часов я шёл к первому примечательному месту, установив ещё один факт об этом слое. Если Тень ускоряла путь, то Изнанка, похоже, как-то его замедляла, потому как настолько долго я идти сюда не мог. Город здесь будто был больше, но сказать, где появилось что-то лишнее я не мог.

По пути я ещё несколько раз встречался с агрессивными существами. Рад этому был только зонт. Мне полученные пять часов погоды не сделают.

Впереди был рынок. Не припомню его на карте.

Я вытащил телефон, но карта как обычно в этом мире слишком расплывалась, а выходить с Изнанки я не хотел. Потому просто направился дальше. Своей памяти я доверял достаточно, чтобы насторожиться.

Приготовил поближе тонфу. Во вторую руку я обычно брал склянку с кислотой или зажигательную смесь, но что из этого эффективней на Изнанке? Может вообще, святая вода?

По мере приближения к этому месту, стали видны силуэты людей и нелюдей. Я бы даже сказал, что количество разных странных существ заметно превалировало.

«Сумрачный рынок»

Что-то знакомое. Где-то я об этом уже слышал… или читал…