Город, которого нет 4

10. Город, которого быть не должно

— Я начну издали, — начал Мирт. — С того, что ты уже вспомнил. Хотя в те времена, когда всадники гуляли по планете, их никто ещё так не называл.

— Ты знаешь, почему это началось? — перебил я. — Только не рассказывай про лаборатории с биологическим оружием.

— Нет, — погрустнел Мирт. — Первопричину, то есть есть пришествие первого всадника, мы так и не нашли. Олег ссылается на календари майя, второе пришествие, писание и последнее испытание человечества. Я во всю эту эзотерику не лезу. Но есть косвенные факты, которые дают понимание… а, сейчас, скажу проще.

Я отметил, что неуютно себя здесь он не чувствовал. Как и Лена, выглядящая откровенно скучающей.

— Помнишь, я тебе показывал трюк с велосипедами?

— Представить нужное, быть уверенным в том, что всё так и будет. Призывал так как-то себе такси.

— Это хорошо работает на высоком эхо, хоть местные редко знают о такой фишке. Но это работает не только там. Это срабатывает и в первом эхо, даже когда по Городу гуляют стиратели, и магии вообще почти нет. И это работает в нулевом мире.

— Ага, вся моя жизнь буквально подтверждает это, — саркастично усмехнулся я. — Прям успех за успехом.

— Слушай, я не стану тебе перечислять гору религиозных учений о материальности мысли, всякие трансерфинги, секреты и прочие нью эйджи. Я простой парень и говорю как сказали мне. Если мы сейчас будем об этом дискутировать, только время зря потеряем.

— Теория, которая строится на недоказанных фактах — хрень, прости приятель. Но я слушаю тебя дальше.

— Как я уже сказал, мы не знаем, почему всё это началось. Но ты помнишь, что было дальше. Не успело человечество оправиться от эпидемии, пришла бессмысленная война, которая была нужна всем, кроме простых людей, на которых она и обрушилась. Затем — последствия в виде ужасов экологической катастрофы, стихийные бедствия и голод.

Предположим, все эти мистики и учения были правы. Предположим, мысль действительно материальна. Большая половина планеты к тому моменту буквально ненавидела свою жизнь и весь мир. Все теряли близких. Тех, кто наживался на этом было несоизмеримо меньше.

Один простой человек не способен кардинально поменять правила игры. Но если поменять правила отчаянно хочет большая половина всего человечества…

— Случается «несбывшаяся» в масштабах планеты, — понял я.

Мирт мрачно кивнул.

— В масштабах планеты власть одного человека может быть и ничтожна, но против воли миллиардов людей, даже с эхо нулевого мира влияния будет достаточно, чтобы в корне изменить всё. Что случается дальше происходит в таких случаях — ты видел в масштабах города. Признаки те же. Повышение резонанса Шумана, искажение восприятия времени… помнишь, как ускорился ход времени в последние дни?

Мне вспомнились собственные подозрения о том, что время стало течь быстрее, когда появился разлом. Действительно, сходство есть. Только разный масштаб.

— Тогда появление Города — это естественный процесс, и мы должны ему радоваться? — спросил я.

— Увы, нет. Этот процесс был неправильным, Полярис. — мрачно сказал Мирт и медленно пошёл вперёд, разводя руками. — Что, если прежняя реальность это точно такой же Город, успевший разрастись до размеров вселенной? Я не стану говорить банальности из религий о сотворении мира. Но если предположить материальность мысли….

Он сделал паузу, а я осмысливал сказанное. А я и забыл, насколько это место мрачное. Унылые лица редких людей. Страх. Сами улицы — полупустые. Что может быть хуже?

— В глобальных вопросах, задевающих планету в целом, влияние одного человека ничтожно, — продолжил он. — Однако когда апокалипсис, пришедший к нам, заставил большинство людей возненавидеть мир, и начать отчаянно мечтать о хорошем — появился Город.

— Скорее, не мечтать о хорошем, а молить, чтобы «этот ужас наконец закончился, и началась нормальная жизнь».

— Да, — согласился Мирт. — Как видишь, Город дословно так и существует. Живёт «нормально», затем начинается кошмар, ведь иначе нечему будет заканчиваться. И наступает кризис.

— К тому же «нормальность» он понимает неправомерно, а согласно воле кучки тех, кому просто повезло оказаться первыми пробуждёнными, — добавила Лена. — Две тысячи седьмой просто для большинства них оказался счастливым годом. Всё решил рандом и вызванное всадниками искажение.

— То есть у кризиса нет никакого смысла? — спросил я.

— Почему же? А как иначе Город добывает время? Вы… мы буквально жрём других людей, Полярис! Их время и судьбы. Счастье, которое дарит Город — не принадлежит нам.

— Почему ты первым не покончишь с собой, если веришь в это?

— Потому что те, кто этим пользуются, так и будут дальше держать в неведении всех. И в конце каждого цикла будет чудовищная бойня того, что прежде было людьми, с кучкой так называемых «избранных». Вот каким путём нас ведёт Михаил и прочие вечные! Ты готов стать мясником, пожирающим судьбы?

— Стоп. Время выпадает…

— Теперь ты понимаешь, — остался доволен моей реакцией Мирт. — Каждый цикл ты убиваешь извращённые им души и тела людей. Город — аномальная ошибка. Город для Земли — это как одна большая разрастающаяся «Несбывшаяся» улица.

— Всё ещё не убедил. Ты помнишь прежний мир, как и я. Этот ужас не должен продолжаться ни при каких обстоятельствах. Мы не должны допустить того, чтобы всё это вернулось!

— У нас нет выбора, Полярис. Это не то, что мы хотим сделать. Это то, что мы сделать должны.

— Опять туманные фразы… — раздражённо сплюнул я.

— Хах! Помню, как сам в своё время злился на то, что меня держали подальше от всего этого. Теперь понимаю, что даже когда хочешь сказать нормально — не получается. Слова сложно подобрать…

Он посмотрел на свою подругу, будто ища поддержки, и та указала пальцем куда-то вдаль.

— Вон там, — звонко сказала она.

Я проследил за ней и увидел бредущего по улице мужика с бутылкой водки. Уголовного вида пьянчуга с фингалом под глазом и со смесью обиды и злобы на лице, застыл идущим куда-то мимо дальнего дома, наполовину скрывшегося в чёрной мгле.

— Почему они все здесь зависли? — спросил я.

— Не важно… потом расскажу теории. Смотри, — сказал он. — Дальше уже не теории, а как ты любишь. Только факты.

Тьма подбиралась к нему всё ближе. Я воочию увидел, что Город действительно растёт. Понемногу, может, по какому-то сантиметру в день — судить было сложно, разрастался он не ровно, а будто выплёскивался наружу.

Зрелище было зловещим. Но самое зловещее было ещё спустя три удара сердца. Очередной выброс чёрного тумана коснулся мужчины, и того затянуло вовнутрь.

На той стороне он обратился чёрной дымкой и потёк внутрь.

— Не повезло, — покачал головой Мирт. — Жаль беднягу. Чаще всего они уходят именно так. Редко кто получает другой цвет. Город тебя оценил и признал ничтожеством, как говорится.

— О чём ты? Ты говорил про факты, а не метафорический бред про цвета! — почему-то я начинал злиться.

Хотя нет. Знаю почему. Потому что я верил каждому его слову. Я только что видел это своими глазами, но разум отказывался это признавать и до последнего отрицал очевидное.

— Ты сам всё видел. Некоторым везёт чуть больше. Хотя, это смотря с какой стороны посмотреть. Кто-то возможно, станет кустом. Бог Алолесья бы точно одобрил. А кто-то котиком. Тем тоже неплохо — на высоких эхо у них серьёзная крыша. А кому-то придётся стать камнем.

— Ты издеваешься? С каких пор ты стал таким язвительным и циничным, Мирт?

— Когда сам обо всём этом узнал… — со вздохом сказал он. — Спасибо Лене, что поверила в меня. Мне противно, что когда-то я как идиот радовался каждому новому появившемуся дому…

— Подожди-подожди. Давай по порядку. Почему это происходит? Что-то вроде суда?

Мирт снова скривился.

— Суда, только не Божьего, Полярис. А того, что определяет сам Город.

— А Город — это воля людей…

— … живущих в нём и вносящих вклад своего мнения, согласно своему уровню инкарнации, — кивнул Мирт. — Поэтому Город навсегда застрял в две тысячи седьмом. Следующий год никогда не наступит, пока правила задаются подсознанием нескольких избранных с высоким уровнем инкарнации. Обжираясь чужим временем из якобы монстров, эти обезумевшие от эгоизма люди получают всё больше прав голоса в Городе, пока он не станет их личным раем!

— Но почему животные и… растения? Камни?

— В соответствии с тем, насколько они подходят Городу, — развёл руками Мирт. — Ты счастливчик, как и я. Город нашёл для нас место в первом ряду, посчитав, что наше мировоззрение наиболее близко к «правильному». Лене повезло меньше — она суррогат, сделанный Городом. Но она смогла вспомнить, кем была раньше. Гидра пробудила её на относительно невысоком эхо. Она была лишь искорёженной личностью реального человека.

— Звучит ужасно… — согласился я. — Это сложно переварить.

— Но ты справишься. Я проходил инициацию так же, как ты. Без гидры. Просто вошёл сюда с проводником и увидел всё сам.

— Сколько сейчас этой инкарнации у вечных? Например, у Михаила? Максимальные значения?

— Хочешь понять, насколько будет сложно бороться? Мы не знаем, но… очень много.

— По правилам с высокой инкарнацией они должны быть на виду.

— Не обязательно. Высокая инкарнация означает приближение к идеальным условиям существования. Если для кого-то это значит оставаться в тени — Город так и поступит. Он всё берёт из подсознания, независимо от твоего желания. Эх, возродил бы кто старину Фрейда, — как-то зло бросил он.

— И как победить… того, кто предсказывает все твои действия и знает тебя лучше, чем ты сам? — спросил я. — Ведь по твоим словам, я просто оказался оружием Города.

— Он просто возвышает тех, чьё желание совпадает с желанием большинства, но имеет самый большой шанс воплощения. Грубо говоря, он берёт идеального актёра на нужную роль. Скорее всего, тебя пробудили именно для того, чтобы ты дошёл до того противостояния, взял себе архетип изнанщика, и именно это сослужило ключевую роль в вашей победе.

— Ты преувеличиваешь. Там было много факторов. И я не единственный, кто ходит в иные миры.

— Изнащик, да ещё и сновидец — это редкое направление, — ответил Мирт. — Далеко не каждому оно подходит. А затем он привёл тебя к силе коротким путём, чтобы ты был готов. Вот и пришла твоя сказка…

Мне почему-то вспомнилась Сивилла. Я на нашу мимолётную встречу особого внимания не обратил, но она тоже что-то говорила про сказки.

Мирт прошёлся по серому выцветшему песку под мрачным монолитным небом. Я только сейчас вдруг понял, насколько красивое небо было на той стороне. В горле першило от грязного воздуха, стоило нам слишком удалиться от Города.

А тот и сам вёл себя немного странно. Чёрно-серая пелена только что впиталась внутрь, и Город отошёл назад. Мелькнула мысль, что сейчас мог где-то там исчезнуть ещё один из районов.

— … А если бы ты всё же не справился, то вместо тебя Город бы прикрыл, наверное, Понь. Хаос как раз идёт следом. Или нашёл бы нового избранного.

— Тогда получается, победить Город невозможно, — сказал я. — Как же он теряет районы?

— В его защите ещё остались дыры. Ты умён, дружище, так что поможешь нам их искать. Иногда нам удаётся его опередить, когда находится дыра в сшитых из мыслей жителей системе. Сегодня мы имели реальный шанс его уничтожить, и скорее всего нам удалось. Но если Город способен выдать мне навык сохранения и отмотки финала круга, то он сам тоже вполне способен на это. Так что то, что его убивает — он просто отматывает.

— Но улицы отдаёт?

— Видимо, да. Олег думает, что отмотка круга назад и добавление во временные линии нового «лекарства» — ложного избранного вроде тебя, процесс весьма дорогой. К тому же, он ведь зависит ещё и от самого главного ресурса. Желания самих людей продолжать жить в Городе. Потому есть лишь одно лекарство — заставить их открыть глаза и очнуться от навеянного им сна…

— Ты сказал достаточно, — мягко сказала Лена и положила свою ладонь на руку Мирта.

— Всё в порядке, — отмахнулся Мирт и тепло улыбнулся.

— Ничего не в порядке, — Лена впервые на этой прогулке проявила эмоции. Похоже, на самом деле ей тоже было здесь не по себе. — Каждый день множество людей перемалывается аномалией в угоду кучки эгоистов внутри Города. А истинная история человечества размывается эхо. Если не остановить всё это сейчас, завтра может быть уже поздно.

— Сколько людей может исчезнуть?

— По оценкам аналитиков, людьми по итогу может остаться в лучшем случае десятая часть планеты, — эмоционально сказала Лена. — Чуть больше — в виде перемолотых людей под роли чьих-то вымышленных любимых персонажей. Но это при самом лучшем раскладе! В худшем — исчезнет во много раз больше! Мы пока не знаем плотность застройки за пределами Города. Но это в любом случае геноцид человечества, который только мы можем остановить.

— Вместе мы спасём мир, — успокоил её Мирт. — Добро пожаловать в новую семью. В круг тех, кто по настоящему спасает всех.

— Спасём, — согласился я.

— Ещё есть вопросы или идём знакомиться с остальными?

— Да, последний. Скажи, а что будет после того, как мы угрохаем эту аномалию?

— Вернёмся в реальность, — ответил он. — Найдём друг друга потом в нулевом мире, выпьем пива за геройские дела. Мы с Леной хотим детей… В Городе это невозможно, сам понимаешь.

Девушка покраснела.

— К тому же, мы теперь знаем о магии, которая работает. Понимаем принципы работы веры и намерения и можем направить мир в нужное русло. Остановить войны, навести порядок. Кто-то должен взять ответственность за то, что мы сделали с нашей планетой. Но вместе мы справимся. Каждый день существования этой аномалии — риск для многих душ. Мы должны покончить с этим и вернуть наш родной мир.

Я представил кромешный беспросветный мрак реальности нулевого мира, из которого мы сбежали.

— Ты… наверное ты прав, Мирт. Что-то в твоих словах есть. Но ты так и не сказал, кто всё это вообще начал. Вот, с самого начала. Кто создал чуму? Сами люди себе надумали, так получается?

— Я же сказал, этого мы пока не знаем, — нахмурился Мирт. — Если хочешь искать ответы — вперёд, Олег будет рад родственной душе.

— Ты говоришь логично, и доказательства твоих слов очевидны, но… что-то не сходится.

— Так бывает. Я тоже долго отрицал…

— Нет, Мирт. Я не об этом. В твоих выводах есть дыра, и это не твоя вина. Твои слова о том, что ты не знаешь причин всего этого, говорят, что за этим могла стоять злая воля. Чья?

— Не знаю. Но Город… Хостер однажды сказал, что среди эхо встречается легенда о вырвавшемся из заключения в далёком отсюда мире боге абсолютного зла… — начал было Мирт, но его остановила Лена.

— Мирт, — она сжала его руку в своей.

— И ещё один момент, Полярис. Город не только искажает прошлое, но и убивает будущее. Подумай о тех, кто был рождён позже? Подумай о том новом, что будет переработано Городом? О тех, кто из-за временного искажения никогда не родится вовсе? Сколько он ещё будет питаться реальным миром, чтобы иллюзорный рай продолжал жить?

— И много у тебя этого нового? — спросил я. — Что ты приобрёл с тем, как по миру прошлись всадники Чумы, Войны и Голода?

— Полярис… — насторожился Мирт. — Город убивает реальность. Он — болезнь на его теле. Ты предлагаешь сдаться всаднику Смерти⁈

— Я ничего не предлагаю, друг. Я просто хочу для начала разобраться. А для этого, я хочу услышать ответы другой стороны.

— Другой? Хочешь спросить об этом у Михаила и получить ведро лапши с помойки?

— Ну, я ничем не рискую. Возьму капсулу с ядом и задам пару вопросов. Решит удержать — я просто перенесусь на новый круг.

— А ты уверен, что можешь доверять всем, кто знает о твоём доме?

— Уверен, — ответил я и призадумался уже после этого.

Таня со мной до конца не осталась. У неё были причины, но… может как раз сейчас сообщает координаты моего дома противодействию? Больше всего на свете она боится вернуться обратно в нулевой мир. Ради этого она будет готова на всё. Я достаточно хорошо её изучил. У неё доброе сердце, но страх сильнее чувства справедливости.

В моём же случае…

— Реальность отняла у меня самых близких. Ты предлагаешь мне предать их.

— Мне жаль слышать всё это, Полярис. Твой ответ — нет? Ты останешься с людоедами?

— Я пока ничего тебе не скажу. Я недостаточно знаю, чтобы давать окончательный ответ.

— Город придумает что угодно, чтобы ты был на его стороне. Не позволяй ему одурманить тебя. Он просто чудовище, которое кормит тебя крошками со стола.

— Может быть ты и прав. Но моя любовь к тем, кого отнял апокалипсис, слишком велика, чтобы думать, как ты. Как минимум, я должен задать ряд вопросов Михаилу.

— Что ж… однажды ты поймёшь, что я прав. Поймёшь, когда поднимешь уровень инкарнации. Ральф тоже понял не сразу. Наслаждайся украденным временем. Несколько кругов будут спокойными. Вы победили. Но однажды мы вернёмся и спасём человечество от вымирания в иллюзии. А сейчас прощай, бывший друг. И передай Марте, что я нашёл Лилию.