История грешников

Райкен

Я наблюдал за Далией и тем мужчиной, который называл себя богом, из-за стен ее комнаты, мне стало ясно, что я совершил огромную ошибку. Прижавшись глазом к маленькому отверстию в дереве, я наблюдал, как все это разыгрывается у меня перед глазами: щекотка, споры, игривые подшучивания, кукольное представление теней. Я оставил её слабой и уязвимой, предоставив ему идеальную возможность проникнуть в трещины того сердца, которое я опустошил.

От ухмылки, которой он одарил меня в банкетном зале, у меня внутри все сжалось, взгляд был таким мрачным и зловещим, что у меня по спине пробежали мурашки. Он знал. Он знал правду, знал, что я отверг Далию, и он наслаждался этой возможностью. Он быстро покинул бальный зал, и у меня не было ни малейших сомнений в том, куда он планировал пойти дальше. Я последовал за ним, несмотря на возражения Эулалии и Финна, отчаянно желая покончить с тем, что он задумал.

Так я оказался здесь, пробираясь по скрытым ходам, по которым раньше бродил, охраняя и служа бывшему королю. Каждая косточка в моем теле призывала меня прорваться сквозь стену и положить конец этому представлению, убить его на месте, пока тени текли по его рукам и сливались на стене, образуя странный вид движущегося искусства.

Но я не мог не смотреть и не слушать, как он описывает историю о мерзости, жестокости. История детства Далии была изложена только для моего прослушивания и визуального развлечения, секреты, которые она никогда бы мне не открыла, как бы я ни настаивал на этом. Я не мог не воспользоваться возможностью узнать о ней побольше, узнать, почему она всегда была такой скрытной.

Теперь стало ясно: она всю жизнь бежала от мужчины, который теперь спокойно обосновался рядом с ней. Она скрывала своё прошлое из страха, но всё же уделяла демону время. Он задел какую-то ностальгическую струну и нашёл способ проникнуть в её сознание.

Мои кулаки сжались, когда шоу закончилось, и она бросилась за ним, сгорая от вопросов, готовых сорваться с губ, а дыхание замерло, когда он упомянул её происхождение. Моё происхождение. Всё, что он говорил — ложь. Должно быть ложью. Я знал, кто мои родители. Я знал, откуда я родом.

Я стиснул зубы при воспоминании о моем брате и его последних заявлениях, затем покачал головой. Нет, этот демон был именно таким: манипулятором, нацеленным на промывание мозгов тем, кто его окружал, особенно моей маленькой вороне. Если бы он смог убедить ее, что она меня не знает, это представило бы его в лучшем свете.

Он исчез в вихре дыма и теней, и я занес ногу, приготовившись ворваться к ней, теперь, когда она была одна. Легкое изменение в воздухе комнаты остановило меня. Я заглянул в щель в стене, осматривая комнату в поисках каких-либо изменений, и вот оно.

Глубоко в сгущающихся тенях комнаты, скрытый от посторонних глаз, он ждал, так и не покинув ее. Он наблюдал, как она медленно подняла с пола поднос с едой, затем отбросила маленькую тряпочку и засунула флакон с зельем в один из ящиков комода. Он наблюдал, как она забралась в постель и глубоко вздохнула. Он наблюдал, как она растирает боль в груди, сожаление заскребло меня по костям.

Я был дураком, думая, что то, что я сделал, было для ее защиты. Это была идиотская, вызванная паникой реакция на потерю любого подобия контроля над ситуацией. Я говорил себе, что то, что я сделал, было сделано для того, чтобы защитить ее от меня, но глубоко внутри знал настоящую причину. Я сделал это, чтобы восстановить контроль, потому что спаренный мужчина обречён терять все способности и здравый смысл, когда дело касается его пары, беспомощный перед волей своей женщины.

Но ничего не изменилось, несмотря на отсутствие связи, я полностью и предельно беззащитен, когда дело касалось ее. Будь я проклят, если позволю этой твари вонзить свои когти в мою женщину.

Последняя капля была упущена, как только дыхание Далии замедлилось до глубокого и ровного ритма. Когда она погрузилась в блаженный сон, он вышел из тени.

Я собирался убить его, черт возьми.

Сила хлынула через мое тело, когда я направился к потайному входу за зеркалом Далии в полный рост. Серебряный огонь вспыхнул на кончиках моих пальцев, и молния с треском отскочила от моего тела, но когда я протянул руку, чтобы открыть дверь, твердая рука схватила меня за плечо.

Финн усилил хватку, и его глаза, полные предупреждения, встретились с моими.

— Не надо.

Я высвободил мое плечо из его хватки, и его глаза засверкали.

— Я собираюсь убить его, и ты не сможешь меня остановить.

— Я сказал нет, — скомандовал Финн, и щелевидные зрачки его глаз, окруженные золотым ободком, сказали мне, что я больше не разговариваю с Финном.

Я разговаривал с драконом.

— Твои команды маленького альфа-дракона на меня не подействуют. Он заслуживает смерти. Он заслуживает гораздо худшего, чем смерть, и я буду тем, кто с этим разберется. Ты можешь убежать к своей паре и рассказать ей, как я выбросил этот маленький план в мусорное ведро. Мне все равно. Это закончится здесь и сейчас.

Моя грудь вздымалась, когда я смотрел на него сверху вниз, вкладывая всю ярость в свой голос, и его зрачки расширились, а радужка снова стала янтарной.

— Просто выслушай их, — взмолился Финн, имея в виду двух своих приятелей. — Они послали меня сюда, чтобы остановить тебя, потому что этот шаг не сработает так, как ты задумал. Она проснется, когда ты убьешь единственного брата, которого она когда-либо знала, и ее сердце будет наполнено яростью. Отсюда ты заберешь не только слабый лучик надежды, но и все ответы на ее животрепещущие вопросы. Она уже обижена на тебя за отвержение. Если ты сделаешь это сейчас, она тебе этого не простит. Из этого не будет возврата.

Моя грудь сжалась, когда я выдохнул, и выглянул в небольшую щель дверного косяка. Его рука коснулась ее лица, ее губ, ее мягких рыжих локонов. Затем он приподнял прядь рубиновых волос и вытащил кинжал из какого-то потайного места, срезав маленький локон с ее головы и положив его в карман.

Костяшки моих пальцев хрустнули от желания избить его до крови, и Финн перевел дыхание.

— Я не виню тебя за то, что ты хочешь убить его. Черт возьми, если бы это был мой выбор, я бы присоединился к тебе, но это не вариант. Не прямо сейчас.

На этот раз, когда тени окружили тело демона, он исчез. Вглядевшись в темноту, я убедился, что это не очередной трюк. Нет, он ушел, оставив Далию мирно спать, совершенно невредимую, за исключением пряди волос, которую он отрезал.

Мои губы сжались в прямую линию, когда я наблюдал за тем, как он смотрел в темноту, гнев и беспокойство горели в его глазах. Я шагнул вперед, оттесняя его в пространство за стеной.

— Хорошо, твоя пара и провидица расскажут мне все. Точка. Я больше не хочу оставаться в неведении. Если замешано что-то большее, мне нужно знать. Я не буду рисковать ее безопасностью, — предупредил я. — Я не часто напоминаю тебе об этом, но я Верховный король Страны Фейри, что означает, что я твой король, и я не позволю тебе работать против меня, независимо от желания твоей пары.

Подбородок Финна опустился в знак согласия, и он отвернулся, его плечи поникли, когда он направился обратно к своей паре, зная, что она не будет счастлива, если он выберет не её.

Изгиб коридора вывел нас через мою комнату в отведенные нам всем покои, но я уже знал это. Когда Финн подошел к двери в общую зону, он заколебался и глубоко вздохнул, взявшись за дверную ручку.

— Я не знаю, что делать, если Эулалия и провидица не расскажут нам всего. Я не знаю, как справиться с ситуацией, если они откажутся, — его лоб коснулся деревянной рамы. — Если я выберу тебя вместо неё — а я так и сделаю — это подтвердит все её страхи по поводу нашей связи.

— Какие у неё страхи? — спросил я.

— Что я буду как ты. Что я не поддержу её. Что я буду пытаться владеть и контролировать, как ты делаешь со своей парой.

Я откинул голову назад и вздохнул. Конечно, у меня были проблемы с контролем, но они не были настолько серьезными или разрушительными. По крайней мере, так было до тех пор, пока я не отверг мою собственную пару. Я толкнул плечом Финна и оттолкнул его руку от двери.

— Она твоя пара. Она справится с этим.

Дверь в общую зону открылась, и четыре головы повернулись поприветствовать нас: Эулалия, Матильда, Исадора и Редмонд. В приподнятом удивлении Редмонд подошел к сервировочной тележке и налил себе бокал ликера, проглотив напиток целиком. Когда он закончил, швырнул его обратно в тележку.

Я обратился к моему другу-человеку.

— Рад видеть тебя, Редмонд. Что привело тебя на нашу тайную встречу?

Редмонд издал звук разочарования и прищурился, глядя на меня.

— Я здесь, чтобы помочь тебе вытащить голову из задницы, Райкен. Твоим действиям не хватает здравого смысла и порядочности. Ты идешь по пути саморазрушения, который затрагивает не только тебя.

— Спасибо за твой вклад, старина.

Я налил себе один бокал ликера, нуждаясь в жидком мужестве, которое помогло бы мне пережить лекцию, которую я, несомненно, получу, только для того, чтобы обернуться и увидеть Редмонда, стоящего передо мной.

Он забрал бокал у меня из рук и поставил его обратно на стол.

— Ты отверг свою пару, мою подопечную. Почему? Ты знаешь, какую боль она испытывает? — его голос повысился. — Ты имеешь хоть малейшее представление о том, что натворил?

Мне не нужна была его отеческая нотация, не тогда, когда я уже знал, как много я натворил, и поэтому я рассмеялся, мрачным звуком, лишенным юмора, когда ткнул его в грудь.

— Ты думаешь, я не осознаю, что совершил колоссальную, подавляюще глупую ошибку? — я снова ткнул его, рыча. — Ты думаешь, я не чувствую той же боли, что и она?

Последнее, что мне было нужно, — это сжечь все мосты, но я ничего не мог с собой поделать, но перенаправил гнев, который я испытывал по отношению к себе, на ближайшую жертву. Просто идиот, дурак, который действовал только инстинктивно.

На этот раз, когда я хотел ткнуть его, Редмонд схватил меня за палец и вывернул. Движение на мгновение ошеломило меня, и мой голос дрогнул.

— Я знаю, что облажался, Редмонд. Я не нуждаюсь ни в тебе, ни в ком другом, чтобы напоминать мне, насколько сильно.

Редмонд покрутил мой палец чуть сильнее, затем отпустил его и, повернувшись ко мне спиной, отступил к дивану.

— Тогда исправь это и перестань жаловаться, и, ради всего святого, перестань вести себя как чрезмерно эмоциональный грубый самец и начни думать своей головой, — Редмонд развернулся к остальным. — Дети, одни дети.

Провидица кивнула в знак согласия, а я изучал молчаливую девушку, желая заглянуть в ее разум.

— Насколько сильно я сбил нас с пути? — спросил я, неуверенный, знала ли она об отвержении заранее, было ли это что-то уже заложено в камень или это был поворот на тропинке. Я сам этого не ожидал, и я все еще проклинал свою глупую реакцию на то, что произошло.

Маленькая провидица посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, и когда она заговорила, ее голос был мягким и детским.

— Очень сильно.

Я что-то промычал и переместился в зону отдыха, медленно оценивая Исадору, Эулалию, Ниццу, Редмонда, затем посмотрел на Матильду, и мое прежнее бахвальство испарилось.

— Мне нужно знать все. Что будет дальше? Каковы наилучшие шаги для продвижения вперед?

Седые волосы провидицы упали ей на лицо, когда она уставилась в пол потухшими глазами. Когда она подняла голову, они встретились взглядами с лицом Эулалии.

— Продолжай, — кивнула Эулалия. — Ты можешь рассказать ему все, что знаешь. Он должен знать, какой ущерб нанесли его действия.

Финн выдохнул. Казалось, ему не придется сражаться со своей парой, по крайней мере, не сегодня.

Голос Матильды был скрипуч, когда она произносила эти слова, слова, которые она шептала едва слышно.

— Неизвестно, какой ущерб причинили твои действия, Верховный король, потому что ты не существуешь в поле зрения. Там, где ты должен быть, есть стена, нечто непроницаемое, в которое даже я не могу заглянуть. Что-то или кто-то защищает твое присутствие от других, и так было всегда. В будущем, если бы ты не отверг Далию, проблема была бы решена в течение недели. Демон был бы мертв, твоими руками. Вскоре после этого она оказалась бы в Стране Фейри, хотя неизвестно, была бы она там ради тебя. Я предполагаю, что причиной был бы ты, но на самом деле невозможно узнать, когда отсутствует твое присутствие в поле зрения. Не видя возможностей, невозможно понять, как ты можешь повлиять на ситуацию.

Я нахмурил брови и обвел взглядом маленький столик.

— Что это значит?

Исадора фыркнула.

— Я же говорила тебе, что мужчины-фейри медлительны.

Эулалия отмахнулась.

— Это значит, что она не может видеть ни твоё прошлое, ни настоящее, ни будущее. Это значит, что ты анахроничен — нечто, что не вписывается в ход событий. А потому, лучшее, что ты можешь сделать — это не вмешиваться в уже запущенные события. Твои действия приведут лишь к хаосу и непредсказуемости.

Я напрягся от её слов. Если Далия была замешана, значит, и я тоже. Не было ни малейшего шанса, что я просто отсижусь в стороне и позволю ей утонуть в хаосе без меня. Я фыркнул от абсурдности их совета.

— Ты вообще понимаешь, почему тебя не видно в видениях, Райкен? — вмешался Редмонд. — Есть что-то, чего ты сам не знаешь о своём происхождении? Или о том, кем ты являешься?

Мои ноздри раздулись, когда я посмотрел на Редмонда. Верность в отношениях между моей матерью и отцом слишком часто подвергалась сомнению, и я без сомнения знал, что они хранили верность друг другу, которую невозможно было нарушить.

— Нет.

Я подумал о том, что только что произошло, и посмотрел на провидицу.

— Если ты не видишь моих действий, тогда как ты смогла послать Финна, чтобы помешать мне убить этого придурка?

Провидица опустила голову.

— У меня было видение, как Далия просыпается рядом с мертвым телом своего брата, и ее действия после этого были некрасивыми. Все погибли. Было нетрудно догадаться, у кого хватит сил уничтожить демона.

Я утвердительно промычал.

— Интересно.

В комнате воцарилась тишина, и Финн сжался, зная, что мне не понравится то, что будет дальше. Я откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул.

— То есть ты хочешь сказать, что я неизвестный, и мои действия могут повлиять на твои планы в судьбе?

Матильда кивнула, и глаза Эулалии предостерегающе впились в нее.

— Хорошо. Тогда, если то, что ты утверждаешь, правда, есть шанс, что мои действия могут привести не только к негативному результату, но и к положительному.

— Нет! — заспорила Эулалия. — Пока лучше оставаться на выбранном пути. Это будет долгое путешествие, благодаря изменениям, вызванными твоими действиями, — она ткнула пальцем в мою сторону, — но демону дадут кусок веревки, на которой повесится. Если мы выйдем из ситуации и позволим событиям развиваться без нашего вмешательства, все образуется само собой. У всех будет счастливый конец.

Мрачный смех вырвался у меня, как гром среди ясного неба.

— А как насчет моего счастливого конца, хм? Что это за события, которые нужно разыграть и сколько времени они займут? Я должен сидеть сложа руки и смотреть, как страдает моя пара? Я этого не сделаю. Я не позволю ей страдать, независимо от результата.

Эулалия вздрогнула, затем беспомощно посмотрела на пару, умоляя о помощи. Финн сидел стоически, стиснув челюсти, вперив взгляд в стену. Он поступил бы так же на моем месте, и он знал это. Судя по ее раздраженному вздоху, она тоже это знала.

— Райкен, пожалуйста, — отчаянно взмолилась Эулалия. — Я понятия не имею, что делаю. Я потрясена, я в ужасе от того, что мы допустим ошибку или примем решение, которое потенциально может изменить судьбу мира. Ты только усугубляешь ситуацию. Далия — моя подруга, и я бы никогда не пожелала ей зла, но так и должно быть. Другого пути нет.

— Ты называешь ее своей подругой? — я зарычал. — Ты пыталась убить здесь!

Грудь Эулалии вздымалась, и она опустилась, обхватив голову руками, откуда-то из глубины вырвался сдавленный звук.

— Я знаю. Матильда ошиблась. Мы все ошиблись. Мы действовали, не подумав. Я не могу снова допустить такую ошибку. И не позволю тебе её допустить.

Исадора погладила Эулалию по спине, нашептывая подруге слова утешения, в то время как Матильда безучастно смотрела в пространство.

Я поднялся со своего места и свирепо посмотрел на женщин, которые считали себя сестрами судьбы.

— Я не буду вмешиваться. Пока. Но если замечу хоть что-то неладное — вмешаюсь. И вам придётся с этим смириться.

Затем я посмотрел на Редмонда, окинув его взглядом с головы до пят.

Может, он и был очарован способностями маленькой провидицы, может, ему и нравилось играть в судьбу, забавляясь возможностью предугадывать, что может случиться, а что нет, но в конечном счёте судьба была лишь праздным любопытством по сравнению с благополучием его подопечной. Точно так же, как и я, он был готов проклясть весь мир, лишь бы спасти её — и её счастье, и её жизнь. Он рискнул бы всем, чтобы её защитить.

Я кивнул ему:

— Пойдём, Редмонд. Я провожу тебя в святилище.

У меня был план. Один из тех, что остальным не понравится. И Редмонд должен был стать его ключевой частью.