Князь Беркутов-Туманный. Привратник (Щегол-9)

Глава 14

16–18 сентября 2514 по ЕГК.

…В воскресенье «окно» не открылось. Ни в запланированное время, ни в течение следующих четырех часов. Что, в общем-то, было неудивительно. Ведь росомаха первого Кошмарного ранга, отправленная в подарок ученым СНС, обладала не только чрезвычайно емким резервом, мощнейшим маревом и впечатляющим каменным панцирем, но и атаковала навыками школы Земли — частоколом и каменными иглами площадного действия. То есть, могла… и наверняка использовала в качестве «сырья» фрагменты пола, потолка и стен лаборатории. Да, в теории можно было передать «умникам» змею-теневика, шарашащую Молниями. Или медведя с площадной версией оглушения. Но найти первую, увы, не получилось, а дотащить второго до портального зала мы бы смогли только по частям. Вот и довольствовались… хм… малым. Тем не менее, веселились от всей души. Ибо понимали, что раз «окно» так и не открылось, значит, усыпить «зверька» удалось далеко не сразу, и оторвался он на славу.

Само собой, убивали время не только весельем — мы со Светой усиленно «тянулись» к стационарному пространственному карману, появившемуся в полу портального зала лаборатории, и то вкладывали в него каменные бруски, то забирали. А Оля с Полиной, которым отсутствие сродства с Пространством не позволяло «чувствовать» на таких расстояниях, «развлекались» с аструмом — пытались увеличить минимальный объем минерала, протискивающийся в «личные измерения». В итоге умотались все четверо и, решив, что дальнейшее ожидание бессмысленно, телепортировались в Часовню. Само собой, не сразу, а после того, как загрузили Дайну Ценными Указаниями.

Правильно экипировались уже там, вылетели наружу, спланировали к границе области покрытия Поисковой Сети, сняли невидимость и попрыгали к Башне. Не знаю, как девчата, а я привычно оглядел прозрениями«силуэты» той части обитателей заимки, которая не умотала к точке подбора в середине ночи, убедился в том, что и Воронецкая, и все три ее «телохранителя» сидят в гостиной, и успокоился. Поэтому по скальной стене поднялся по старинке, то есть, пользуясь навыками скалолазания, а не подпоркой или полетом, вошел в коридор, прогулялся до нужного помещения, снял с себя рюкзак, повернулся к «великолепной четверке» и поймал взгляд Недотроги:

— Мы — все. Так что можете отправляться…

Надя коротко кивнула и первой рванула к своему рюкзаку. Мгновением позже зашевелились и Валерий Константинович с Натальей Родионовной. А уже минут через семь-восемь эта троица, успевшая спуститься к подножию Башни, помахала нам на прощание, зажгла ХИС, ушла под невидимость и в хорошем темпе понеслась на юго-восток.

— Думаете, догонят? — негромко спросила Императрица, посмотрев в ту сторону долины.

— Однозначно… — уверенно ответил я и объяснил, почему: — Ульяна и ее отделение перемещаются рывками в режиме Рынд, а эта троица несется в режиме Князя; маршрут проработан добросовестнее некуда, а по-настоящему опасное зверье мы уже проредили.

— Бережете. Даже рядовых членов рода. Достойно… — отрывисто сказала она и спросила, когда в обратный путь выдвинемся мы.

— Через час-полтора… — ответил я и добавил еще толику убедительности легенде о цели нашей отлучки: — До нашей тренировочной заимки не ближний свет, и если есть возможность отдохнуть, то почему бы ею не воспользоваться?

Отдыхали, объединив приятное с полезным. В смысле, сначала плотно пообедали, потом пересортировали ту часть добычи, которую я счел нужным показать Воронецкой, и оставили все лишнее в хранилище. А последние минут двадцать посвятили консервации «объекта» — предельно уменьшили радиус действия защитных артефактов, но при этом перевели их в параноидальный режим реакции на вторжение, добросовестно «зарастили» вход, проверили, как функционируют артефакты иллюзий, и т.д.

Людмила Евгеньевна наблюдала за этой суетой со стороны и… изредка вздыхала.

А после того, как мы закончили, внезапно призналась, что не хочет возвращаться в Большой Мир, ибо жизнь в Пятне полна дикого, но чертовски уютного очарования.

Я напомнил, что ей предстоит еще один подобный рейд и чуть не заржал, услышав сокрушенный вздох:

— Ага. Всего дней на восемь-девять. А после прорыва в первый ранг мне придется уступить право наслаждаться драконовскими методами тренировок Мише или Володе. И думать об этом невыносимо… а если серьезно, то я уже планирую рейды для прорыва в первый Кошмарный ранг, представляю, как будет выглядеть заимка в первом или втором круге, и… мечтаю помочь с ее созданием.

— Мы вас испортили… — «повинился» я, подождал, пока дамы отсмеются, и посерьезнел: — Людмила Евгеньевна, ваш волчий шаг пока далек от идеала, поэтому первые километров десять-двенадцать вы проедете в «сбруе», а потом продолжите движение своим ходом…

…Всю вторую половину дня Императрица выкладывалась до предела. В смысле, не только перемещалась нашим вариантом волчьего шага по четыре часа подряд и не ныла от слова «совсем», но и добросовестно доводила до ума алгоритм использования навыков, требующихся для качественного сокрытия следов. Поэтому к полуночи умоталась до состояния нестояния и… задрыхла во время очередного короткого привала. Если бы не необходимость выйти к точке подбора в строго определенное время, то я дал бы женщине выспаться. А так поднял «всего» через пятьдесят минут, загнал в «сбрую» и разрешил отдыхать до рассвета. Ага, как бы не так: посмотрев на часы и сообразив, что задержала нас «аж на час», Воронецкая страшно расстроилась и наказала себя сама — уговорила Олю атаковать ее оглушениями и следующие восемь часов исступленно отрабатывала контратаку после удара «по мозгам».

После завтрака прихватила еще часик сна, а в районе одиннадцати как следует взбодрилась, завалив один-на-один лесную кошку второго ранга.

И хоть «вскрыла» ее не сама, радовалась этой победе почти до обеда. А с ним, увы, не сложилось: минут за десять до запланированной остановки на большой привал моя младшенькая заметила красную сигнальную ракету на половине третьего относительно нашего курса, вывела нас к бурелому, с которого я мог заметить этот сигнал, и по моей команде на пару с Птичкой рванула выяснять, что там случилось. Ну, а я остановил жену, попросил Людмилу Евгеньевну надеть маску и только после того, как она выполнила эту просьбу, дал команду двигаться на юго-юго-восток.

Метров семьсот-семьсот пятьдесят пронеслись за считанные минуты, допрыгали до берега небольшой речушки, огляделись и невольно вздохнули: медведь, убитый Светой и Полиной, успел положить аж четверых Одаренных; пятый, зачем-то забравшийся почти на самую верхушку здоровенного дуба, трясся, как осиновый лист, и отказывался слезать, а шестой валялся у ног моей младшенькой без сознания. Хотя, судя по состоянию «силуэта», не пострадал.

Не успел я как следует оглядеться, как Людмила Евгеньевна спросила, что тут произошло, и Птичка презрительно фыркнула:

— Эти самоуверенные недоумки решили убить медведицу-«двоечку», учившую полугодовалого медвежонка-«пятерочку» ловить рыбу на речном плесе. Первым делом атаковали… мелкого, с огромным трудом продавили его защитный покров и ранили. Но добить не смогли — судя по следам, он дал деру во-он в том направлении.

А его мать обиделась и контратаковала. Четверых обидчиков сына положила еще до нашего появления. За это время уродец, в данный момент валяющийся у ног Светы, успел залезть во-он на то дерево. Но получил по мозгам, упал и чуть было не сдох от удара лапой. Но тут подоспели мы и завалили зверюгу. А толку: не успев прийти в себя и переодеть дурно пахнущие штаны, горе-охотничек обвинил нас в том, что мы намеренно не спасли его родичей, и пообещал отомстить. При этом выражался настолько грязно, что мы вышли из себя и… очень не хотим успокаиваться!

— Отомстить, говоришь? — злобно ощерился я, поймал за хвост забавную мысль и сразу же озвучил: — Свет, солнце, доставай фотоаппарат: на нашей страничке не хватает репортажа о геройствах особо продвинутых недоумков. Начни с символа благородства и отваги, самоотверженно занявшего самую стратегически важную высоту в этой части Пятна. И не забудь заснять следы медвежонка — уверен, что читателям странички будет интересно сравнить их размеры с размерами лап медведицы…

Продолжать не потребовалось: сообразив, к чему я клоню, младшенькая мстительно ухмыльнулась и включила турборежим. А я подождал, пока она «запротоколирует» положение… хм… верхолаза и озадачил Птичку:

— Поль, а скинь-ка вон того красавца с дерева и притащи ко мне…

— С превеликим удовольствием! — мило промурлыкала она, ушла в рывок и сразу после выхода из перемещения ударила оплеухой. Впрочем, после того, как тело, вереща на всю аномалию, полетело к земле, разогнала восприятие и чуть-чуть подкрутила тушку еще одной оплеухой. Благодаря чему «герой» не убился и не поломался, а просто потерял процентов восемьдесят пять объема марева.

Смотреть, как он трясется от ужаса, вжимаясь в толстый ковер из прелых прошлогодних листьев, было противно, и я посмотрел на «мстителя». Не зря: от силы секунды через две-три он открыл глаза, наткнулся взглядом на нас с Людмилой Евгеньевной, гневно раздул ноздри и, ничтоже сумняшеся, заявил, что в гибели их рейдового отряда виноваты мы, Беркутовы-Туманные. Ибо стояли в стороне и спокойно наблюдали за тем, как их, Стравинских, убивают, дабы потом присвоить Искру «их» медведя. Но самой интересной оказалась реакция этого «оратора» на «труса»: краем глаза заметив «странное» движение и увидев лицо живого родича, этот урод недобро ощерился и… атаковал. Но ледяная игла дохленького Гридня уперлась в воздушную стену Птички, а через миг заговорила наша подопечная, успевшая не только разозлиться, но и снять с себя маску:

— Игнат Данилович, лишите, пожалуйста, эту тварь Искры: подлецам и трусам Дар без надобности. Светлана Валерьевна, сделайте, пожалуйста, пару-тройку фотографий лица этой твари, дабы Стравинские узнали, кто попытался свалить вину за гибель их рейдовой группы на вас, Беркутовых-Туманных, и, тем самым, чуть не стал виновником уничтожения целого рода. И последнее: мне потребуются фотографии всего места боя. Дабы следователи определили, кто из членов рейдовой группы сражался, а кто праздновал труса…

…Оставшуюся часть пути, которую планировалось пропрыгать часов за двенадцать-четырнадцать, пилили без малого сутки. Из-за того, что почти две трети этого времени я тащил на себе «неподъемный» рюкзак и новоявленного простеца, «трус» перемещался рывками в режиме Рынды и как-то слишком уж часто уставал, а Птичка и Людмила Евгеньевна выносили все живое. Ибо мститель пах свежей кровью и приманивал к нам окрестных хищников. Ну, а Оля со Светой — или, если точнее, то наоборот — можно сказать, отдыхали. В смысле, допрыгали рывками до места подбора, сдали свои рюкзаки под охрану нашим родичам, «построили» четверых подчиненных Ульяны и пригнали мне на помощь. Ну, а Недотрога встретила дирижабль и убедила его командира «немножечко» подождать. В общем, тащить Императрицу в Большой Мир своим ходом не пришлось — «уже» во вторник вечером мы все-таки добрались до места назначения, поднялись на борт «Двоечки», отправили Стравинских в медикаментозный сон, определились, кто когда дежурит, и «свободная смена» позволила себе расслабиться. Меня дежурить не поднимали, так что перелет до «Нелидово» прошел мимо: я открыл глаза в момент швартовки дирижабля, быстренько навестил места общего пользования и опоздал к началу разборки между Виктором, командиром экипажа и Надей, принявшей на себя основной «удар» встревоженного Великого Князя и сумевшей его успокоить.

Хотя вру: Воронецкий, основательно перенервничавший из-за настолько долгой задержки нашей группы в Пятне, все-таки сорвался. Но уже на борту «Антея» и не на нас, а на «мстителя». И по «уважительной причине» — тот имел глупость заявить, что не давал согласия на медикаментозный допрос,

раз пять-шесть воткнулся мордой в пол и увял. Вот парню и полегчало. Правда, совсем ненадолго: стоило подействовать «химии», как откровения конченной твари, сначала затащившей Рынд и Витязей в «двоечку», а затем натравившей их на медведицу с медвежонком и, в конечном итоге, забравшейся на дерево уже на первой минуте боя, напрочь испортили настроение и переключили в боевой режим. Вот Витя и разошелся — добыл личный номер главы рода Стравинских, позвонил, рассказал о ЧП с их рейдовой группой, переслал файл с записью допроса одного из двух выживших горе-добытчиков и пообещал при первой же возможности поделиться фотографиями с места боя.

А после этого разговора как-то резко успокоился, влез в наш «Эскорт», сел напротив бабки и спросил, как прошел ее первый рейд в «единичку».

Императрица, успевшая поболтать и с мужем, и с сыном, заулыбалась снова:

— Прекрасно, Вить! Скажу больше: я не хотела возвращаться в Большой Мир, а сейчас жду не дождусь следующего рейда…

— Игнат, вы ее испортили… — притворно вздохнул он и перестал валять дурака: — А если серьезно, то я бы и сам с удовольствием отправился в Пятно с Беркутовыми-Туманными. Причем не один, а со всей командой. И потерялся бы там на месяц-другой. Ибо устал. До смерти. От подковерной возни, которая началась вокруг ИВП, от саботажа служб, которыми руководят наши родичи, от нападок оппозиции на наш род, Патруль и мою семью, от попыток навязать мне во вторые жены «перспективных девочек из правильных семей», от… Да, черт: перечислять причины можно до второго пришествия. А в Пятне всего этого нет!

— А хорошие новости есть? — спросил я, точно зная, что они имеются. И Воронецкий утвердительно кивнул:

— Есть даже смешные.

— Тогда делись!

— Запросто… — буркнул он и заставил себя улыбнуться: — Новость первая: пятого сентября Лиза запинала двоих курсантов новомосковского высшего общевойскового командного училища имени генерал-полковника Челищева — старшего брата девятиклассника из ее школы и его друга.

— А за что? — очень убедительно полюбопытствовала Полина, узнавшая об этой истории все того же пятого числа, только поздно вечером.

Тут Виктор не удержался от мстительной усмешки:

— Один из курсантов решил осчастливить ее известием о том, что его дед уже начал переговоры об обручении, а значит, она — без пяти минут замужем. После чего попробовал забрать ее первый поцелуй…

— И что стало с его целовалкой? — спросила девчонка, чтобы посмаковать ожидаемый ответ.

— Поломалась. В хлам. Вместе с обеими верхними конечностями, семью ребрами, левой бедренной костью, полным комплектом правых берцовых и… хм… чем-то там еще! — весело протараторил Великий Князь, целомудренно опустив название самой пострадавшей части тушки «без пяти минут мужа», а потом описал травмы второго курсанта, сдуру попробовавшего унять напрочь озверевшую «злобную мелочь».

Мы очередной раз повеселились, назвали Максакову воительницей от бога, и довольный парень переключился на следующую «смешную» новость:

— В прошлую пятницу, на сентябрьском аукционе в аукционном доме папы, случились две полноценные драки. Первая — за ледяную иглу третьего Кошмарного ранга — особо не удивила, ибо была самой обычной. А вторая — за воздушное лезвие того же ранга — который день веселит всю Империю. Ведь драки между мужчиной восьмидесяти восьми лет от роду и омоложенной дамой, которая в том году отпраздновала стапятидесятилетие, случаются нечасто…

— Жуть! — хором выдохнули мы, и Виктор с удовольствием подлил масла в огонь:

— Нет, это еще не жуть. Жуть — это реакция фанатов Черного Беркута и его Стаи на презентацию новой коллекции рейдовой одежды торгового дома «Мастер-Добытчик»: человек двадцать пять самых убежденных сторонников вашей исключительности заявилось на сам показ и высмеяло каждую отдельно взятую часть рейдовой одежды. Вернее, сначала предложило проверить, как этот комплект держит входящий магический урон, но не нашло понимания у организаторов и авторитетно заявило, что настоящие мастера-добытчики ни за что на свете не наденут такое убожество, ибо знают, что такое Пятно, не по хвастливым рассказам «городских» Одаренных…