Князь Беркутов-Туманный. Привратник (Щегол-9)

Глава 35

23 октября 2514 по ЕГК

…Мое «предупреждение», поддержанное Цесаревичем, сотворило чудо — как минимум у тридцати семи потенциальных злопыхателей резко пропало всякое желание играть против нас, а еще у пары десятков оппозиционеров основательно испортилось настроение. Дайну, анализировавшую поведение всех приглашенных на пресс-конференцию, развеселила такая реакция. А я всего-навсего принял к сведению эту информацию и вслушался в вопрос смутно знакомого аристократа лет сорока, поднявшего руку одним из первых и дождавшегося разрешения обратиться ко мне-любимому:

— Ваше сиятельство, я заметил, что в экспертном заключении говорилось о шести Искрах предположительно девятого или десятого Кошмарного ранга. Скажите, пожалуйста, а вы планируете выставлять их на аукцион?

— А есть смысл? — полюбопытствовал я, заметил в его глазах недоумение и дал более подробный ответ: — Да, такая Искра поднимет потолок развития соответствующего умения или умений. Но что это изменит для победителя торгов, если он продолжит развиваться с прежней скоростью и, прорвавшись в Богатыри лет через пятьдесят-семьдесят, не рискнет проходить четвертую трансформацию?

Тут как бы не треть зала потемнела взглядами, несколько молодых и еще не забронзовевших акул пера ехидно заулыбались, а мой собеседник нехотя согласился с моими аргументами и задал еще один вопрос:

— Ну да, пожалуй, в описанном варианте развития Дара выбрасывать бешеные деньги на Искры Кошмаров абсолютно бессмысленно. Но ведь есть и другие варианты? Насколько я знаю, в настоящее время многие молодые Одаренные отказываются от традиционных методик развития в пользу более современных, а значит, в самом ближайшем будущем дорастут до Кошмарных рангов. Так, может, стоит им немного помочь?

— Не вижу никаких проблем… — «после недолгих раздумий» заявил я и отправил мяч на поле наследника престола: — Если Михаил Владимирович сочтет целесообразным выставить эти Искры на торги, то я их ему передам.

Воронецкий пожал плечами и сказал, что можно попробовать. При этом от него веяло настолько концентрированным равнодушием, что добрых три четверти присутствующих подобралось и сделало вывод, к которому мы их неявно подталкивали. А дворянин, задававший вопросы, рискнул озвучить… хм… одну половину догадки:

— Получается, что вы эти умения уже «разогнали»?

Я насмешливо фыркнул и сказал чистую правду:

— Открою страшную тайну: в моей Стае «городских» Одаренных нет. И воюем мы ни разу не на словах. Поэтому умения с заниженными потолками развития в наших арсеналах отсутствуют, как класс.

— Тогда на что надеются Бредихины? — выкрикнул какой-то торопыжка, сообразил, что может влететь по-крупному, торопливо извинился и вежливо представился.

Этот вопрос тоже относился к категории нужных, поэтому Цесаревич не разгневался, а я начал вполне серьезный ответ с шутки:

— О чем вы, право? Его гнетет Ужасная Обида, а это чувство отключает разум и здравый смысл. Кстати, обращусь-ка я к нему через вас. Ибо понимаю, что иначе не буду услышан: Иннокентий Ярославович, я надеюсь, вам хватит мужества прибыть в мои владения вместе с теми Одаренными, которых ваша жадность и скудоумие обрекли на бесславную смерть? Даю слово, что встречу вас и вашу родовую дружину лично, не стану бегать от вашего «возмездия» и даже соглашусь заменить межродовую войну дуэлью. В том случае, если в вас вдруг проснутся честь и достоинство, пребывающие в летаргическом сне, или ваша родня передумает умирать ради ваших амбиций и в кои-то веки заставит вас поработать не языком, а Даром. Говоря иными словами, двадцать шестого октября в ноль часов ноль минут я и моя родовая дружина будем ждать вас на площадке, которую уже заливают на границе моих родовых земель. Ни минирования, ни других неконвенциональных «сюрпризов» можете не ждать — я воюю так же честно, как строю отношения с друзьями или деловыми партнерами. Кстати, считаю должным предупредить, что вокруг этой площадки вот-вот установят хорошо заэкранированное съемочное оборудование, а перед началом схватки начнут прямую трансляцию в Сеть: мне настолько надоела мелкая и грязная возня вокруг моего рода, что я решил ПОКАЗАТЬ всем желающим отщипнуть кусок от моего пирога, чем это чревато. И последнее: рискнете явиться в любую другую точку моих владений или хотя бы поцарапаете любого моего простеца — я возьму вас живьем, лишу Искры, уведу в Пятно и скормлю Кошмарам…

Следующие несколько вопросов оставили ощущение гадливости. Де-юре «ораторы» жаждали узнать, насколько обоснованы претензии Бредихина, почему я так уверен, что смогу победить «древний род потомственных вояк», и не надоело ли мне постоянно нарушать «традиции, проверенные веками». А де-факто они пытались либо воспевать невероятные возможности этого рода, либо завуалированно доказывали, что мне, вчерашнему мальчишке, только-только «дорвавшемуся до власти», не с чего так пыжиться. Я заранее знал, что так и будет, поэтому нисколько не напрягался — спокойно отвечал даже на самые гнусные инсинуации и с помощью Дайны выставлял своих оппонентов то недоумками, то подлецами, то лжецами. А потом пресс-атташе Цесаревича подняла с места главного редактора сетевого издания «Молодежные новости», и дохленький Гридень лет пятидесяти, вежливо представившись, изобразил из себя заступника слабых и обездоленных:

— Ваше Сиятельство, насколько я знаю, вы взяли в род Полину Сергеевну менее года тому назад и чуть ли не с первых дней начали ставить на несчастной девочке жуткие эксперименты. Да, вам пока везет — жертва экспериментов все еще жива и вынужденно развила Дар до первого-второго Кошмарного ранга, что наверняка сказалось на ее энергетике не самым лучшим образом. Но вы рисковали, рискуете и наверняка продолжите рисковать жизнью несчастного ребенка до тех пор, пока не загоните его в могилу. Скажите, вас совесть не мучает?

Этот монолог взбесил не меня, а Птичку — она подалась вперед, жестом попросила разрешения ответить, дождалась подтверждающего кивка, поймала взгляд охамевшего щелкопера и холодно ощерилась:

— Антон Аникеевич, пересядьте, пожалуйста, во-он на тот ряд кресел — после пресс-конференции я заставлю вас принять вызов на дуэль и убью, так как вы посмели раззявить пасть на моего горячо любимого старшего брата.

Он побледнел, открыл рот, чтобы объясниться, но поймал слабенькое оглушение и заткнулся. А злобствующая девица обвела зал тяжелым взглядом и презрительно поморщилась:

— Чуть менее года тому назад я перешла в род Беркутовых-Туманных, обрела настоящую семью и стала жить полноценной жизнью. Говоря иными словами, на мне никто не экспериментировал — мне разрешили тренироваться в режиме, в котором тренировался весь ближний круг моего брата, и ходить с ним в рейды. В результате я честно заслужила место в его Стае и считаю это достижение самым важным в своей жизни. А теперь скажу несколько слов о совести, так кстати упомянутой господином Прониным. Знаете, в Пятне я чувствую себя в разы комфортнее, чем тут, в Большом Мире. Ведь там нет ни подлости, ни лицемерия, ни продажности, ни всего того, чем человечество «обогатило» Жизнь. То есть, любой Одаренный зверь — смертельный враг, но враг честный. А тут, в обществе Венцов Творения, нет ничего настоящего — почти каждый из вас способен ударить в спину, подставить, оболгать или предать кого угодно, а потом спокойно договориться с совестью. Или даже не вспомнить о ее существовании. И это вызывает сразу два сильнейших чувства: омерзение и желание жить одной Стаей. Делайте выводы…

Первые несколько мгновений после этого заявления Полины публика тихо обтекала, наливалась дурной злостью и… косила взглядом то на меня, то на кресла для «крутых дуэлянтов». Потом — по уверениям ухохатывавшейся Дайны — нашла идеальный способ выкрутиться из сложившейся ситуации без репутационных потерь и быстренько убедила себя в том, что обижаться на мнение подростка, «еще не видевшего жизни», абсолютно бессмысленно. А к тому моменту, как Анастасия спросила, кто хочет задать следующий вопрос, даже успела забыть об испытанном унижении и в едином порыве вскинула руки.

В этот раз «повезло» миловидной блондиночке с фигурой гимнастки, писавшей статьи для сетевого журнала «Экстрим», и мне пришлось проливать свет на причины, побудившие вложиться в строительство гоночной трассы на своих родовых землях:

— Нет, Жанна Игоревна, я не планирую начинать карьеру автогонщика, а трасса — самый обычный подарок любимой жене, разделяющей мои увлечения.

Девушка, вне всякого сомнения, являвшаяся моей фанаткой, не на шутку расстроилась, но все равно поблагодарила за ответ и опустилась в кресло. А следующий «счастливчик» зацепился за слово «любимой» и поинтересовался, почему я, называя супругу любимой, не беру ее на подобные мероприятия.

Я оглядел его с головы до ног и расстроил:

— Марк Ефимович, Ольга Ивановна не любит уродов вроде вас намного сильнее, чем я. И, зная свой вспыльчивый характер, изъявила желание остаться дома. Кстати, если есть желание проверить эти слова, то подъезжайте к моему столичному поместью после десяти вечера. Только не забудьте написать завещание — Ольга Ивановна не умеет побеждать по очкам…

«Счастливчику» резко поплохело, остальной зал как следует поржал, и Анастасия «натравила» на меня страждущего, еще не оклемавшегося от итогов аукциона Цесаревича и горевшего желанием выяснить, какой процент от сумм, вырученных за «сумасшедшие лоты», выплатили мне, не чувствую ли я себя обделенным и… на что собираюсь спустить столь безумные деньги.

Этого урода «мы с БИУС-ом» загнали в логический тупик уточняющими вопросами и вполне заслуженно унизили утверждением «Понимаю, что вы расстроитесь, но сегодня я не подаю…»

Беседа со следующей представительницей пишущей братии позволила морально отдохнуть — эта особа спросила, не собираемся ли мы с Натальей Родионовной запустить в серию робо-игрушки, изображающие Кошмаров от десятого ранга и выше.

А после того, как получила обстоятельный ответ, к слову, заранее согласованный с Карамзиной, вежливо попросила разрешения обратиться к Птичке, дождалась моего согласия, повернулась к ней и приятно удивила:

— Полина Сергеевна, вы абсолютно правы: мир, в котором представители благородного сословия позволяют себе готовить похищение школьниц или объявляют межродовые войны из зависти, нельзя назвать цивилизованным. Поэтому мои читатели составили и подписали петицию в Его Императорского Величества Канцелярию, требуя показательной казни тварей, выживших во время вашего похищения, и уже второй день требуют ареста Иннокентия Ярославовича Бредихина и всей шайки-лейки, посмевших вас оболгать из самой обычной зависти и желания уничтожить Одаренного, изменившего удобный им расклад сил. В общем, держитесь: мы от всей души желаем вам, вашему брату и его Стае удачи во всех начинаниях!

Пока сестренка благодарила госпожу Маврину за теплые слова, Дайна поделилась своим мнением об этой особе — заявила, что Мария Павловна не играет и не соврала ни в одном слове, а значит, ее стоит взять в разработку.

Я не возражал. Поэтому едва заметно склонил голову в знак согласия и вдумался в вопрос корреспондента сетевого журнала «Красота и Молодежный Стиль» Олега Филипповича Янковского моей сестренке:

— Полина Сергеевна, что вы, гений тысячелетия, хотели бы пожелать своим ровесницам?

Птичка изумленно выгнула бровь:

— Я — гений тысячелетия⁈ Вы серьезно⁈

Мужчина утвердительно кивнул:

— Да. Ибо если пятнадцатилетних Одаренных, прорвавшихся в восьмой или седьмой ранг, называют гениями поколения, а пятнадцатилетних Витязей — гениями столетия, то вас, самого юного Кошмара за всю историю Надежды, можно считать только гением тысячелетия!

Поля закатила глаза к потолку:

— С таким же успехом можно считать гоночным болидом самый обычный прицеп, мчащийся по шоссе за каким-нибудь премиальным кроссовером. Ведь прицеп действительно мчится, причем очень быстро!

— Да, но… — начал, было, журналист, но Птичка выставила перед собой правую ладонь и закончила объяснения:

— Меня тренирует брат. Предельно добросовестно и каждый божий день. Кроме того, регулярно подбирает противников, с которыми я могу справиться, выложившись до предела, великолепно страхует, подробно разбирает каждый бой, помогает понять, что я сделала не так, и, что самое главное, придумывает упражнения, вынуждающие нарабатывать единственно верные рефлексы. И после этого вы называете гением МЕНЯ? А ровесницам и ровесникам скажу следующее: для того, чтобы научиться плавать, надо плавать, а не сидеть на берегу или грезить, лежа в своей кровати под теплым одеялом…

Следующие несколько вопросов задали мне. При этом формулировали свои мысли уважительно и не пытались… хм… плохо себя вести. Поэтому я отвечал в том же ключе и тихой сапой делился с подданными Императора нужными слухами. А потом меня очередной раз решили проверить на излом, поинтересовавшись мнением о целесообразности передачи такой серьезной службы, как Императорский Воздушный Патруль, под командование «парню чуть старше меня». Все бы ничего, но этот вопрос задал разъевшийся дворянин лет шестидесяти из Вагановых — рода, вроде как, входящего в пятерку самых состоятельных родов Империи; формулируя вопрос, смотрел на меня свысока и, упомянув моего друга, презрительно кривил губы.

Хотя не мог не понимать, что взбесит Цесаревича. Вот я и дал волю накатившей холодной ярости. Сразу после того, как выслушал краткий доклад БИУС-а о «личных достижениях» этого клоуна:

— Ростислав Алексеевич, Великий Князь Виктор Михайлович — личность калибра, который вам даже не снился. С чего я это взял? Хотя бы с того, что вы ощущаетесь заморенным Рындой, соответственно, несколько десятков лет только строили из себя Одаренного, а директор ИВП в свои двадцать три года в разы сильнее вас. Несмотря на то, что с раннего детства учится по программе, на порядок более сложной, чем стандартная школьная, и не мог выделять достаточно много времени на развитие Дара. Далее, Виктор Михайлович создал Воздушный Патруль с нуля — заинтересовался сырой идеей, вложился в ее реализацию со всем пылом души и за считанные месяцы решил десятки тысяч мелких, но важных вопросов с минимальной помощью советников. А теперь еще раз сравним его и вас: вы последние четверть века получаете по рукам от старших братьев за любое проявление инициативы, ибо считаетесь крупнейшим специалистом в роду по нецелевому использованию инвестиций, сливу конфиденциальной информации на сторону и злословию. Кстати, уверен на сто процентов, что и на эту пресс-конференцию вы заявились в качестве так называемой говорящей головы, ибо давным-давно разучились что-либо делать без приказа свыше. А это вызывает даже не смех, а презрение. И последнее: любой уважающий себя аристократ, услышав подобный монолог в свой адрес, уже вызвал бы меня на дуэль. Вы же стоите и обтекаете. Ибо вам страшно, а слово «честь» вы считаете пустым звуком. В общем, опозориться еще сильнее вы уже не сможете. Так что сядьте и молчите в тряпочку…

Мой монолог разделил зал на две неравные части. Первая, состоящая из возрастных «ревнителей дворянских традиций», разозлилась. А аристократы помоложе, более-менее вменяемые акулы пера и враги Вагановых, наоборот, развеселились. Мне же было все равно. И Анастасия, как-то почувствовав мой настрой, подняла с места «старца» с самым недовольным выражением лица.

Хамить «оратор» не рискнул. Поэтому попробовал вежливо объяснить мне мою неправоту. Опыта ведения переговоров — или крючкотворства — ему хватало за глаза, а словарный запас позволял выражать свои мысли так, как заблагорассудится. Но я, выслушав очень длинный и на редкость витиеватый монолог, взял и обострил ситуацию:

— Да, вы правы: я действительно не вижу смысла сглаживать острые углы и как-либо маскировать свое настоящее отношение к той или иной личности. Скажу больше: я продолжу себя вести в том же ключе и дальше. То есть, с друзьями буду дружить, врагов и завистников — уничтожать, а равнодушных постараюсь держать подальше. Ибо вырос в Пятне, прям, как лом, и не умею ни лебезить, ни надувать щеки, ни гнуться. Да, это многим не понравится. Но мне плевать: я согласился появиться на этой пресс-конференции и ответить на вопросы неравнодушных жителей Империи только потому, что точно знаю, насколько опасно Одаренное зверье из Кошмарных областей Пятна, живу НЕ одним днем и являюсь настоящим патриотом. На этом, пожалуй, все. Ведь те, кто слушали меня сердцем, уже пересмотрели свои представления и наверняка вложатся в проекты Его Императорского Величества без дураков. А метать бисер… перед остальными — пустая трата времени. Тем более, что меня и мою сестренку ждут «великие дуэлянты».