Курс на СССР: В ногу с эпохой!

Глава 11

В редакцию я заявился после обеда, и собирался сразу же объясниться с редактором по поводу моего отсутствия, но тот и слушать ничего не стал, и вообще, выглядел как-то рассеянно.

— А, Александр… Ты-то мне и нужен, — кивая на стул, пробасил Николай Семенович. — Про милицию когда продолжишь писать? В обкоме, между прочим, напомнили.

— Да, да, Николай Семенович! — заверил его я. — Помню. Как раз появилась очень интересная тема: серия отравлений на железнодорожном транспорте. Уже есть кое-какие зацепки. Но понимаете же, без согласования со следствием ничего нельзя опубликовывать. Так что пока только провожу журналистское расследование.

— Вот-вот, давай, действуй, — с довольным видом главред потер бородку. — В пятницу покажешь, что там у тебя получилось.

— Ага…

Я сидел в кабинете, придвинув пишущую машинку, но в голове была сплошная мешанина из произошедших событий. Столько всего случилось, что в голове не укладывается. Надо отвлечься, но, учитывая, что меня и так полдня не было в редакции, очередное «безделье» выглядело бы излишней наглостью.

Серёга Плотников копошился в шкафчике, открывая баночки одну за другой.

— Э, товарищи, это что же творится, — обиженно возмутился он. — Кто всё съел? Где печенье?

— Да ты же и съел, — хмыкнула секретарша. — У тебя в последнее время аппетит просто зверский… молодой папаша.

Она не упустила возможности уколоть его в очередной раз, напомнив о новорожденной дочке. Но Серёга только улыбнулся:

— Да, я-папаша!

Секретарша нахмурилась и с удвоенной силой принялась тарабанить по клавишам пишущей машинки.

— Смотри, дырку не пробей, — хохотнул Серёга. — А то силы девать тебе некуда. Замуж, что ли пошла бы?

Секретарша вспыхнула и бросила на него такой взгляд, что любой другой бы испепелился. Но только не Серёга. Казалось, что, став отцом, он обрел некий иммунитет от посторонних взглядов.

— Сань, — обратился он ко мне. — А сгоняй за пышками. А то тебя сегодня не было, мы и пропустили чаепитие.

Я с радостью ухватился за выполнение «общественного поручения» и быстро собрав мелочь с желающих полакомиться пышками выскочил на улицу.

Апрельский ветерок дунул в лицо пронзительным порывом и несколько освежил мысли. Я привычно огляделся по сторонам, но ни Леннона, ни бордовой Волги, ни какого то очередного жаждущего общения изобретателя не заметил.

«А хорошо то как,» — подумал я, глубоко вдыхая ароматы апреля.

— А я уж подумала, что что-то случилось, — улыбнулась девушка, укладывая пышки в бумажный пакет, склеенный из газетной бумаги.

И где они её только достали? Неужели у нас в типографии? Хотя, обрывки и заправочные концы остаются. Обычно это всё сдавалось в макулатуру. Теперь вот кто-то пакеты стал клеить. Хороший вариант использования отходов.

Я вернулся в редакцию с горячими пышками как раз вовремя: Серёга только что заварил чай.

— Эх, хорош чаёк! — восторженно заявил он и вздохнул. — Сахарку бы ещё к нему!

Секретарша ухмыльнулась, бросила на него «особый взгляд» и достала из своего стола несколько аэрофлотовских упаковок с рафинадом.

— О! Откуда такая роскошь? — обрадовался Сергей.

— Подруга принесла, — хвастливо сообщила секретарша. — Она у меня стюардессой работает. Могу познакомить…

— Увы, молодым папашкам противопоказано знакомиться со стюардессами— развел руками Плотников, — и не удержался от колкости. — Даже ради такого чудесного сахара. Вот разве что Саню познакомить…

— Не, я пас! — обеими руками замахал я. — Я предпочитаю земных девушек.

Эта шуточная перепалка несколько отвлекла всех от рабочей рутины и прочистила мозг. Я снова сел за стол, придвинул машинку и начал медленно набивать текст про полицию и клофелинщиц. Но работа шла туго. Увидев мои мало результативные потуги, Серёга посоветовал:

— Да бросай всё к черту, и начни завтра! А сейчас вон, сходи, пива попей. Семенычу все равно нынче особо-то не до нас.

— Что случилось? — удивился я.

— Опасается, как бы на пенсию не сплавили! — сообщила секретарша.

— Николая Семеновича на пенсию? — я всплеснул руками. — Да он же… Боевее всех нас!

— Боевее-то боевей, — согласно кивнул Серега. — А сердце? Между прочим, два инфаркта было уже. Работа-то, сам знаешь, нервная. Вот в профсоюзе и опасаются… еще и комиссия по труду. Сегодня с утра уже приходили, беседовали.

— А-а… то-то я и сморю, Семеныч какой-то не такой.

Сергей подошел ко мне и пробежал глазами напечатанные мной строки

— Про клофелинщиц на железной дороге пишешь? — удивился он. — Зачетная тема. Я тоже хотел за неё взяться, но как-то не пошло. Между прочим, за последний месяц уже пять случаев. Два вахтовика с Северов и трое командировочных!

— Да ну их к черту этих клофелинщиц! — я раздраженно отодвинул машинку и облокотился на спинку стула.

— И то правда, — обрадовался Серёга. — Лучше пива попей.

И правда, не помешало бы! Я так перенервничал из-за всех этих событий… И Наташа-то угодила под горячую руку. Точнее, под шаловливые ручки! Кстати, надо вечерком звякнуть Иван Михайловичу… А про милицию… А про милицию и впрямь, подумаю завтра на свежую голову.

— Пива, говоришь, попить? —я искоса посмотрел на коллегу. — Так в ларьках одни алкоголики, а в барах очередь.

— Возьми в универсаме, который на углу, у пышечной, там привоз был, — посоветовал Серега и схватился за телефонную трубку. — Момент! Сейчас уточню… Але! Альбина Васильевна? Это Плотников, Сергей, из газеты. Ах помните… Отлично! У вас, кажется, пиво появилось? Ах, свежее «Рижское»… Да, оставьте, если можно, бутылочек восемь.

— Сколько, сколько? — удивился я. — Зачем так много? Мне так и одной за глаза!

Плотников подмигнул, снимая с вешалки куртку:

— По одной мы с тобой вместе на улице выпьем. Там есть, где. Ну, а остальное… Друзей, что ли, у тебя нету? Или отец непьющий?

— Да нет, друзья есть, — я тоже стал одеваться. — Да и отец от пива не окажется.

— Ну, вот, видишь? Пошли.

Отстояв небольшую очередь, мы купили в универмаге пива и к нему еще взяли вяленого леща в рыбном отделе. С момента объявления хозрасчета, лещей там стало завались, как и воблы. Да и за пивом нынче особых очередей не наблюдалось. Правда, цены копеек на десять повысились, но это, в принципе, ерунда. Недавно разрешенные кооперативы, артели и народные предприниматели особо не наглели и на прибыль в тысячу процентов не рассчитывали.

Мы устроились на скамейке в небольшом скверике, недалеко от троллейбусной остановки. Дождь закончился, и на небе, наконец то, показалось солнце. Ну, хоть так, ближе к вечеру, но настроение поднялось. В доме напротив кто-то распахнул окно и выставил на подоконник колонки:

«Ой, Вань, смотри, какие клоуны…»

Мы посмотрели с Сергеем друг на друга и беззаботно расхохотались. Весеннее солнышко. Пиво. Высоцкий. Хорошо!

Серёга рассказывал о своей дочурке, а я вспоминал о том, что осталось в прошлой жизни. Удастся ли мне исправить всё, начав жизнь практически с чистого листа? Хотя, чистым листом мою новую жизнь уже назвать сложно. Я основательно замарался и погряз в болоте, из которого выбраться самостоятельно уже не получится.

Пиво оказалось свежим, лещ вкусным и как-то незаметно мы приговорили по паре бутылок. Мир показался вообще сказочным. Но всё рано или поздно заканчивается. Плотников посмотрел на часы и, вспомнив о супружеских обязанностях, быстро попрощался и побежал на остановку, к которой как раз подходил автобус. Он вскочил на подножку и ещё раз махнул мне рукой.

Я послал ему в ответ мужественный жест «¡No pasarán!» и продолжил сидеть на лавочке. Солнышко быстро бежало к закату, но было таким тёплым и ласковым, что меня слегка разморило. Я посмотрел на авоську с пивом, на разложенных на газетке копченых лещей и вздохнул. Одному мне этого явно много. Надо было бы с кем-то поделиться.

Я медленно поднялся, завернул лещей в бумагу, сунул их в авоську к трем оставшимися бутылками пива и вышел из сквера. Стоя на обочине, задумался: куда бы пойти? Отец обычно возвращался домой поздно.

Взвизгнув тормозами у обочины, прямо передо мной остановился ярко-синий автобус. Водитель выскочил из салона и бегом помчался к табачному киоску у входа в сквер. Потом так же быстро вскочил на своё место и, газанув, быстро помчался по городской улице. Он явно куда-то опаздывал, однако остановился, чтобы купить сигарет. Вредная привычка взяла верх над разумом.

Я вздохнул и перевел взгляд на противоположную сторону улицы. Там у обочины стояла знакомая бордовая Волга. Метелкин? Что-то давненько он не давал о себе знать. Интересно, как давно она тут стоит?

И я вдруг подумал, что, наверняка, Вектора сейчас раздражает моя довольная рожа. Скорее всего он видел, как мы пьем из бутылок пиво, болтаем, закусываем копченой рыбкой, аккуратно бросая шелуху в стоящую рядом урну. А потом ржали, когда Плотникова пробило на анекдоты:

— А вот еще один! Однажды русский, немец и поляк…

Потом пошел Штирлиц, а за ним — Василий Иваныч с Петькой. Я хохотал до слез! И Метелкин это видел. Он же не догадывался, что вся эта неуёмная веселость сродни нервному срыву.

И даже анекдоты, которые я уже слышал в той, другой жизни, неоднократно, снова показались мне невероятно смешными, хотя некоторые были довольно пошлыми. Но я с ночи находился на грани нервного срыва. Мне нужно было расслабиться, чтобы не сойти с ума. Вот я и… Но Метелкин же об этом не знал!

Представляю, как он сидел в своей Волге и скрипел зубами, вызывая недоуменные взгляды водителя. Интересно, а водитель посвящен во все его мутные дела? В какие-то, думаю, да, но в шпионские — точно нет. Думаю, его Метёлкин использует втемную.

Две бутылки пива, влитые в мой организм, оказали своё действие. Нахально улыбнувшись, я махнул сидящим в Волге людям и кивнул головой «Ну что?»

Волга рыкнула двигателем и, быстро отъехав от тротуара, скрылась за углом. Понятно. Виктор Сергеевич проигнорировал меня. Неужели подумал, что может этим меня испугать, насторожить? Да мне сейчас и море по колено! Я обрадовался такой маленькой победе, но понимал, что он меня найдет, когда захочет. Не сегодня, так завтра. И прикажет усилить работу! Так сказать, к первомайским праздникам выдать что-то «на-гора»!

Я шутил про себя, но мне стало вовсе не весело. Проклятая «Волга»!

Я подумал, что Плотников уже давно добрался домой, к жене и маленькой, недавно родившейся, дочке — Виолетте. А я всё торчу у остановки, глядя вслед уходящим один за другим троллейбусам. На меня уже стали косо посматривать на остановке. Я бы тоже обратил внимание на странного типа, стоящего у обочины с авоськой в руках, откуда торчал сверток с рыбой и бутылками пива. На их взгляд, любой здравомыслящий человек поторопился бы домой, или в компанию, чтобы поскорее выпить пивка.

На перекрестке промелькнула бордовая Волга, но она свернула на другую улицу. Я протёр глаза рукой, встряхнул головой и решил сесть в первый же попавшийся троллейбус и укатить куда-нибудь подальше. Что-то не хотелось мне ещё раз встречаться с Метелкиным. А это точно был он.

Ага! Вот как раз подходящий семнадцатый номер. Правда, через весь город идет, но доставит куда надо.

Народу в троллейбусе было немного. На заводах еще не кончилась смена, Прокомпостировав билетик, я уселся на свободное место, и прямо перед собой увидел знакомую кепку!

— Коля! — обрадовался я.

Сидящий впереди молодой человек обернулся… Ну, точно, Хромов!

— Сань, привет! — Николай искренне обрадовался и убрал с сиденья авоську с продуктами. — Давай ко мне.

Я перебрался к приятелю, улыбнулся:

— Ну, как?

— Да, как всегда, — Коля пожал плечами.

Было видно, что поговорить есть о чем, но эта информация не для посторонних ушей.

Худенький, сутуловатый, в дешевой болоньевой курточке и коричневых кримпленовых брючках, бывших в моде лет десять назад, он выглядел, мягко говоря, не очень. Девушки на таких внимание не обращают. Но вот если бы они узнали, что перед ними гений, отбоя от них не было бы. Только вот вопрос: нужны ли ему такие девушки? Гении они очень странные. А он самый настоящий гений. Как и мой отец.

— А я пораньше сегодня с работы, — улыбнулся Хромов и провел руками по волосам. — Подстричься хочу, а то, видишь какие космы отрастил.

Я оценивающе посмотрел на него и хмыкнул. Тоже мне, космы! Ну да, ну да, как же! Не видал он Леннона! Даже не английского — нашего, из парка на Пролетарской. Как по мне, так Николай и вовсе не нуждался ни в какой стрижке. Но, раз уж сам решил…

— Вон смотри, смотри! — я показал рукой в окно на сверкающую вывеску «Парикмахерская-салон 'Метелица». — Давай выйдем. Подстрижешься, а я подожду. А потом вон там, на лавочке, по пивку! Ты к «Рижскому» как относишься?

— К вокзалу? — уточнил Коля.

— К пиву! — усмехнулся я и поднял авоську с бутылками.

— Ну… в общем, нормально, — улыбнулся Коля и невольно сглотнул слюну.

Ура, похоже гении тоже любят пролетарский напиток. Так что вопрос с компанией, похоже, решен.

— Ну, все, выходим тогда, — скомандовал я и выскочил в распахнувшуюся с характерным скрипом дверь

— Подожди! — Хромов остановился перед входом в парикмахерскую. — Это же частный салон. Там же, наверное, дорого?

— А тебе что, зарплата не позволяет? — засмеялся я.

Я то знаю о его доходах и регулярных премиях, и рационализаторских выплатах. Думаю, он получает не меньше отца. А отец как-то поведал мне, как вырос его материальный достаток.

— Ну-у… теперь позволяет, — Коля сначала смутился, а потом открыто улыбнулся — Но, вот раньше… Я как-то даже привыкнуть не могу к своей теперешней зарплате! Какие-то невероятные деньги… Но, и расходы. Родителям вот, помогаю, квартиру снимаю…

— Ты на кооперативную квартиру копи, — посоветовал ему я.

— Да брось ты, — отмахнулся Коля. — Таких денег у меня никогда не будет.

— Будет, Коля, будет, — усмехнулся я и распахнул перед ним дверь.

— И все же как-то… — не решаясь сделать первый шаг промямлил Коля, сквозь распахнутую дверь разглядывал красивых девушек-парикмахерш.

Девушки как по команде обернулись и уставились на оцепеневшего от нерешительности Колю.

— Ну, вы так и дальше стоять будете или где? — усмехнулась высокая красивая девушка с модной затейливою прической и в длинном красном платье. — Хватит моих мастеров смущать. Заходите уже! Будьте уверены, подстрижем по высшему разряду.

Я едва удержал от стремительного бегства Колю, и вместе с ним буквально ввалился в салон. Девушка показалась мне смутно знакомой, но всё ещё упирающийся Коля не давал мне шанса рассмотреть её повнимательнее.

— Саш, ты что не здороваешься-то? — улыбнулась красавица в красном.

Господи… Ну да! Как же я раньше не догадался? Салон «Метелица»! Ну, конечно же… Ведь сам же и подсказал!

— Маринка! — непритворно ахнул я и обвел рукой помещение. — Это что же, твой салон?

— Мой! — Метель гордо вскинула подбородок. — Три дня как открылись. Я, между прочим, звонила, хотела тебя позвать на открытие.

— Прости, мне ничего не говорили, — начал оправдываться я. — Дел по горло!

Чтобы усилить эффект от полной занятости, я хотел ударить кулаком в грудь, но не учел, что в руках у меня авоська. Бутылки предательски звякнули… Метель хохотнула.

— Ну, проходите же, чего встали? — Метель решительно взяла Колю за руку и подвела к одному из кресел. — Вот сюда садитесь. Вас как зовут, молодой человек?

— Коля, — робко ответил Хромов, а потом, набравшись смелости, сел в кресло, посмотрел в зеркало и добавил. — Э… Николай.

— Очень приятно, Коля-Николай! — ответила хозяйка салона. — А я Марина…

Изобретатель заметно хорохорился, но явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Леночка, возьми клиента, — обратилась она к одной из девушек и повернулась ко мне. — Ну а мы тут за столиком посидим… Шампанского?

— Ого! — удивился я. — У вас тут шампанское клиентам предлагают?

— Только самым важным, — подмигнула Метель. — Вы же важные клиенты?

— А то, — схохмил я. — А будете каждый раз наливать шампусика, станем постоянными клиентами.

— «Шампусика»? — рассмеялась Метель. — Надо будет запомнить.

— Вообще-то у нас пиво, — я поставил авоську на столик. — Свежее, «Рижское»…

— Вообще-то, я за рулем, — задумалась Метель.

— А как же «шампусик»? — попытался подколоть её я.

— Так это для клиентов, — пояснила она. — Сами мы не пьём.

— Да ну? — удивился я, вспомнив, как несколько раз видел её буквально «в хлам».

— Вот тебе и «ну», — гордо ответила Метель. — Новая жизнь началась.

— И пивка нельзя? — искушал её я, кивая на авоську.

— Ну, глоточек, думаю, можно, — сдалась Марина.

— Узнаю Метель, — улыбнулся я, откупоривая бутылку «Рижского».

Надо же! Фешенебельный салон! Парикмахерши — все, как на подбор, красотки… Кругом один импорт, в крутом «Шарпе» на подоконнике Челентано поет «Городские джунгли».

«Джунгла ди читта-а-а-а…»

Это ж сколько денег⁈ Хотя, я забыл, кто такая Метель.

— Думаешь, папашка деньжат подбросил? — усевшись в ярко-красное креслице, девушка вытянула стройные ноги. — А вот и нет! Ни черта не дал. Я дачу бабушкину продала, она на меня записана… Ну, где твое пиво-то?

Колю, между тем, подстригли, надушили, и он растерянно расплачивался с кассиршей.

— Николай, идите к нам! — громко позвала хозяйка салона. — Извините, пока кричать приходится, но, скоро наладим нормальную связь. Придадим, так сказать, новый импульс.

— Новый импульс… — повторив, Николай прикусил губу. — Новый… который бы скоррелировал… Черт побери! Вот именно. Импульс! У них генерация сверхширокополосного импульса. Но, его ведь можно засечь, подавить. даже предварительно! Только продумать все, тщательно продумать, просчитать…

— Николай! — Метель удивленно поняла брови. — С вами все в порядке?

— Со мной? — очень радостно прокричал Коля. — Да! Да! Да! Девушка, какая же вы молодец!

— Новый импульс! — схватив Марину в охапку, Хромов закружил ее и чмокнул прямо в губы. — Корреляция по частотам… Сань, скорей! Скорее! Надо все рассчитать…

Опустив девушку на пол, Николай выбежал на улицу…

— А… А… Авоську забыл… — хлопнув ресницами, растерянно улыбнулась Метель.