Мастер Рун

Глава 12

Проснулся от того, что неудачно дернул плечом и оно обожгло меня болью, попытка перевернуться на другой бок встретила дружный вой всех мышц разом.

— Ох, — пробормотал я, разлепляя глаза и аккуратно уселся на кровати.

Рассвет едва пробивался сквозь щели в ставнях, где-то внизу гремела посудой Тереза, всегда приходящая чуть свет ни заря. Значит и мне пора вставать.

Но сначала я стянул с себя рубаху и осмотрелся. Царапины и следы укусов выглядели гораздо лучше, чем когда я ложился. Мазь мастера творила удивительные дела. Или моё молодое тело просто восстанавливалось быстрее? Хотя какая разница — болело всё равно конкретно.

Быстро составил себе план сегодняшних дел. Мастер запретил уходить из дома и посадил меня под арест. Что может быть лучше чем это? Я смогу спокойно заниматься делами, может даже подтяну уровни на табличках и камнях, должно же будет что-то измениться с увеличением цифр.

Посмотрел интерфейс.

[Процесс адаптации: 64 %]

За ночь еще плюс два процента. Немного. Лучше всего адаптация происходит, когда я нахожусь в экстремальных условиях, но мысль об этом и я и Лео, возмущённо отвергли. Приключений за эти пару дней, мне хватит надолго, к черту. Я не любитель драться и творить черте-что как Тинг, хотя опыт и имею, мне гораздо комфортнее плыть по течению, развиваясь и получая удовольствие от работы, особенно, если она не только интересна, но еще и прибыльна.

А желание стать рунмастером, крепло во мне с каждым прожитым часом в новой жизни. Валериус, не пахал как конь, умирая по двенадцать часов за станком, а спокойно выполнял небольшие заказы, неплохо зарабатывал, хотя и был весь в долгах. А судя по тому, что говорили пацаны, ему хватало денег на весьма специфические увлечения. Я усмехнулся, представляя как дядя иногда развлекается. Нда, с таким темпераментом, он должен постоянно что-нибудь отчебучивать.

Алкоголь — зло, особенно для тех, кому от него голову сносит. В общем биография дяди меня впечатляла, хоть и знал я не самый большой кусок его жизни. Почему он не общался с моими родителями, тоже было понятно, первый раз я его увидел вместе с отцом, когда тот приехал и вернул долг, с процентами. Мне было пять лет.

Ого! Я удивился и улыбнулся. Всё же адаптация работает, и работает хорошо, раз воспоминания Лео, уже не перемешиваются с моими как Андрея, но при этом выглядят естественно, ведь это моя жизнь.

Вот только что делать с рубахами и штанами, тот еще вопрос. Придется просить у дяди денег, так как одеть мне было уже нечего. Но с этим разберемся позже.

Я неторопливо спустился вниз, стараясь не шуметь.

— Доброе утро тётушка Тереза — поздоровался я первым, замечая невысокую стройную женщину в простом темно-синем платье до пола с белым передником и повязанным на голове чепчиком. Женщина хлопотала на кухне, нарезая овощи в большую миску.

— Доброе, Лео! О, Теера! Это кто тебя так отделал?

— Не сошлись взглядами на некоторые вопросы, но я победил. — ответил я выпирая грудь, совсем по мальчишечьи и хвастаясь. — Видели бы вы моих врагов!

— Молодец! Но будь аккуратнее, драки никогда до добра не доводят — наставительно сказала тётушка, заканчивая дела и вытирая руки о передник.

— Да, тётушка, я подрался, и хоть и победил, мне совсем не понравилось. — признался я, умываясь и потягиваясь. На плите стояла кастрюля с отваром для меня. А значит отлынивать нельзя. — Будь милостива к вам Теера за вашу доброту и еду.

На этом дела Терезы по нашему дому были завершены и она, потрепала меня по голове и ушла через задний двор. А я поставил чайник, засыпал уголь, выпил премерзкий отвар и вышел на улицу. Было зябко и неприятно, хотелось обратно в тепло, но нашу лень я зарубил на корню, еще немного размялся и пошел быстрым шагом.

— До Тонкой башни и обратно. — шептал я, вышагивая и стараясь не сильно хромать, даже попробовал перейти на бег, но хватило меня ненадолго. Ноги сводило. Решил, что и так хорошо, мастер точно ругаться не будет.

Когда дом мастера уже был рукой подать я проклял всё, планируя упасть прямо после того как открою дверь и послать к черту и тренировки и всё до чего дотянусь. Но стоило мне зайти внутрь, как я тут же увидел злого, только что проснувшегося мастера, от которого при этом еще и разило мерзко.

— Ты где опять шлялся! — рявнул он, стоя на лестнице.

— Тренировался, мастер! — я опустил руки на колени и пытался успокоить ноги. — Бегал до Тонкой башни и обратно.

— Игнис тебя раздери, я же сказал, из дома ни ногой!

— А до этого вы сказали тренироваться каждый день. — пошел я в контры, показывая, что мастер не справедлив.

— Отменяю. Бегать не будешь. — немного подумал мастер и спустившись с лестницы добавил — Тренируешься во дворе. Никакого бега. Только упражнения.

— Да мастер! — не могу сказать, что мне понравилось, но в принципе с решением мастера я был согласен, бегать я не люблю.

— Ладно, перейдем к делам насущным. — мастер резко подобрел, убирая полотенца с еды на столе. — И каша, хорошо. Садись. Сегодня тренировки не будет, я отменяю. Сначала пусть заживут синяки и царапины, потом буду гонять тебя до потери сознания.

— А отвар?

— А что с ним не так, ты устал его пить? Пока ведро не закончится, даже не думай. Три раза в день. Отвар и тренировки — это всего лишь малая часть. Вместе и по отдельности.

Я кивнул, сходил умылся и уселся за стол. После стандартной молитвы, мы принялись за еду. Сегодня Тереза сварганила кашу, похожую на пшенную, с кусочками мяса и овощей, и отдельно большой таз салата, ну и конечно вкуснейший свежий хлеб. Поэтому наелся я от пуза.

— Вчера я долго думал, — начал разговор дядя, традиционно после еды. — И пришел к выводу что во многом не прав, нет смысла нагружать тебя только табличками и работой с камнями. Дело важное, не спорю, но у тебя впереди тысячи и тех и других, и, если мы сильно увлечемся только этими навыками, будет не хорошо. Согласен?

— Да, дядя. — я не совсем понял куда он клонит, но согласился.

— Сегодня начнём чертить руны. Может даже на тех камнях, что ты полировал. Я хочу, чтобы ты получил навык, который будет направлен именно на начертание рун. Так что, как бы пафосно это сейчас не звучало, но сейчас мы будем изучать основы, которые заложены в основе профессии рунмастера. Вопросы?

Вопросы у меня были.

— Мастер, а разве можно рисовать руны без открытого этера? — осторожно спросил я.

— Нет, — согласился мастер. — Это плохая практика, при неправильном использовании, она может и взорваться, убивая того, кто напитывает ее этером. Но я готов рискнуть. Твоя задача — рисовать руны, всё остальное — моё, так что руки тебе не оторвёт. Еще вопросы?

— Нет, мастер.

— Тогда приступим. За мной! — мастер стремительно поднялся и широкими шагами дошел до своего стола, а я поплелся следом. — Садись, сначала немного теории.

Я сел, выпрямив спину и приготовился слушать, включив режим максимальной концентрации. Внутри меня Лео тоже навострил уши, словно ребёнок, дорвавшийся до сладкого. Неудивительно. Раньше, когда он пытался подсматривать, Валериус гнал его взашей, а теперь смотри-ка, сам учит.

Валериус достал небольшую пластинку и положил передо мной, а также небольшое стило, тяжелое, и холодное, словно из камня сделано.

— Руна — не просто рисунок. Это язык, на котором ты разговариваешь с материалом и этером, сливая их в единое целое. Нарисовать руну правильно — это пол дела, нужно почувствовать камень, понять, сможет ли его структура принять эту руну, напитаться силой. Для этого подходят не все материалы, как я уже не раз говорил, но заниматься их отбором мы не будем. Только работой.

Мастер достал точно такую же табличку и стило, и сосредоточившись аккуратно нарисовал несколько линий, превращая рисунок в руну.

— Если начертишь знак правильно, но не вложишь в него намерение — получишь мертвый испорченный материал, если вложишь намерение, но не почувствуешь материал — получишь испорченную заготовку. Понял?

— Не совсем. — признался я.

— И не поймешь, пока не попробуешь. Путь рун — это медленный путь, который вначале может сильно отставать от силы практика, но со временем, эта медленность оборачивается в такую силу, что практик, стоящий на одной ступени с противником без пути рун, может победить просто щелчком пальцем.

— Ого, — невольно вырвалось у меня.

— Твоя задача сейчас — мастер протянул мне табличку с нарисованной им руной, — почувствовать и принять основу, на которой находится руна, а потом повторить ее рисунок. Пробуй. Сосредоточься и пробуй.

— Да мастер! — я взял табличку, оказавшуюся прохладной и немного шершавой на ощупь и попытался сосредоточиться. Закрыл глаза, проводя пальцами по ней, и держал, пока она не нагрелась и не стала теплой от моих рук. Ни-фи-га.

— Что чувствуешь?

— Ничего мастер. — виновато ответил я. — Узор, шершавость, как она стала тёплой.

— С учетом что ты лодырь, каких сам Игнус не видел с момента своего возвышения, почувствовать, что она шершавая — это уже успех. — проговорил рунмастер, весьма несправедливо обвиняя меня в ленности. — Но и проблема очевидна. Без этера понимание мира не полноценно. Смертные видят мир совершенно не так как практики, но этер есть в каждом, и каждая тренировка приближает тебя к его полноценному открытию. Не ленись! Хоть языком ее облизывай, но ты должен хоть что-то почувствовать. Сиди, я приду через час.

— Мастер, можно просьбу — спросил я.

— Давай уже.

— У меня не осталось нормальной одежды, и я бы хотел в баню сходить, помыться. — проговорил я.

— Кто о чем, в вшивый о бане! — возмутился Валериус. — Одни траты на тебя. А польза? Польза где?

И тогда, как последний аргумент, я вытащил из кармана найденный медальон и положил на стол.

— Я нашел его в катакомбах, когда пытался выбраться. — сказал я рунмастеру, — Там слова написаны, не руны, может эта штука чего-то стоит?

— Лео, — мастер посмотрел на медальон, нисколько ему не удивляясь, а затем на меня. — Если хочешь лазить по катакомбам, можешь собирать монатки и валить отсюда на все четыре стороны. Эта «штука» — обычная и бесполезная древняя табличка, которую клали на тела мертвецов, с его именем и видом деятельности при жизни. Когда-то, лет десять назад, таких табличек в городе болталось несколько сотен, потом они пропали. Эта штука не стоит и медной монеты. Можешь повесить ее себе на шею, если нравится касаться мертвецов.

— Понял. — огорченно сказал я. — Тогда я продолжу?

— Давай, давай. Я верю, что ты сможешь. Твоя эта штука… она должна помочь. И если ты сделаешь то, что я прошу, то не поскуплюсь, вскрою кубышку и куплю тебе пять рубашек… нет, четыре, нужны же ещё штаны и теплая куртка на зиму. И в баню сходишь. Без вопросов.

— Так вы запретили мне выходить на улицу.

— Значит будешь щеголять в доме, какая мне разница. Иди на своё место и работай с материалом.

На этом мастер меня оставил, занялся своими делами, а я уселся в угол и задумался. Подход мастера был понятен и основан на том, как работают с учениками уже имеющими этер. А я пока пустышка, значит мне нужно кардинально развернуть ситуацию, чтобы добиться нужного результата. Попробовать наоборот? Идея мне понравилась. Принцип тот же что и с камнями и табличками.

— Мастер. — обратился я к Валериусу. — Научите меня чертить нужную руну для этой пластины, может быть на глине, или на бумаге, чтоб тренироваться, кажется, это может так сработать.

— Хм. Давай попробуем.

Мы снова оказались за одним столом, и теперь я был готов научиться писать свою первую руну.

— Начнем с базовой руны. — и мастер начертил первую. Выглядела она как немного скошенный ромб, перечёркнутый ломаной линией. — Повтори. Следи за движениями. В отличие от каллиграфии — науки заморских городов, руны могут чертиться любым способом, тут гораздо важнее соблюдение пропорций между ее частями и концентрация на ее будущем наполнении.

Я аккуратно начертил, отмечая, что не так уж и плохо получилось, даже наоборот, один в один и показал мастеру. Валериус посмотрел и его лицо окаменело.

— Это не руна. Если бы это было на камне, то все боги камней прокляли бы тебя за твою тупость! Это издевательство над руной. Еще!

…Еще!

…Еще!

— Стоп. Ты не чувствуешь материал и рисунок, ты не чувствуешь резец, ты насилуешь их и вместе и по отдельности. Поверь, они каждый миг сейчас воют в моей бедной голове о том, что тебя надо сжечь, четвертовать, а потом повесить.

— Так зачем тогда повесить, если сначала четвертовали? — усомнился я, представляя до чего довел руны и глину.

— Не ёрзай. Еще. А сжечь тебя значит не смущает?

После сотой, когда у меня уже сознание поплыло, от бесконечных повторений как самой руны, так и слова «ещё», мастер неожиданно щелкнул пальцами и сказал:

— А вот эта сойдет. Повтори.

Я повторил, машинально, и закрывая глаза, чувствуя каждую крупинку глины, по которой идет тонкий резец.

— Ну… — задумчиво посмотрел мастер на последний результат. — В принципе, на уровне годовалого дитя. Но сойдет, я вижу, что ты, кажется, начал понимать. Что руна — это точность, построенная на понимании материала, ты идешь по глине, камню, или бронзе, только так, как позволяет тебе камень, ты не резчик, или строитель, ты союзник — это нечто другое. Любая линия органична, она — сам камень, как он дышит, словно живой.

— Тогда получается, что не все руны могут подходить для любых материалов? — спросил я, рисуя снова и получая одобрение мастера.

— Верно. Верно подмечено. Не только материал, но и руна должны захотеть находиться на этом материале. Никогда руна Барьера не ляжет на глину или медь, только на бронзовый круг. И так во всём. Можно сказать, наша задача найти их союз и совместить. Не более. Продолжай.

— А этер?

— Этер делает их теми, кто они есть, руна Барьера помогает защищать, руна Огня — может как дарить тепло, так и сжигать врагов, руна Света — мастер показал на светильник. — может работать вот так. Он делает их нашими помощниками, и наделяет той силой, какую мы захотим им отдать.

— Я понял мастер. Я готов продолжить.

И следующие несколько часов прошли по кругу, я бесконечно повторял и повторял одни и те же движения, нанося руну на глину, сминая ее перемешивая и снова, пока не понял, что мне даже не нужно смотреть на то, что я делаю. Мне даже показалось что произошло смещение сознания, и я провалился куда-то в темноту на секунду. Закружилась голова, и я открыл глаза, осознавая себя в мастерской. Мастер писал за столом, сидя ко мне спиной, а я…

Открыл интерфейс.

[Процесс адаптации: 69 %]

Вот как. Не обязательно проводить время экстремально, можно еще и так. Через созидание.

Кроме того, в списке навыков появилась новая строчка.

Начертание Рун — уровень 1.

Базовое понимание принципов нанесения рунных символов. Позволяет чувствовать структуру материала и наносить простейшие руны с соблюдением пропорций.

Это что получается? Я сделал? Сделал!

— Мастер! — завопил я радостно, совершенно игнорируя правила поведения.

— Да? И орать так не обязательно!

— Получилось, мастер — успокаиваясь прошептал я. — Ремесло, путь рун, уровень один. Но я не совсем понимаю, что это даёт…

— Прекрасно! — Валериус словно не удивился тому, что я сказал, и тут же протянул мне один из камней, что лежали у него на столе. — Бери этот камень и попробуй начертить руну на нём.

Камень точно был похож на те, которые я полировал, вот только сделан не мной, поэтому я высказал рунмастеру свои сомнения:

— Мне кажется, нужно работать только с теми камнями, что я сам полировал, словно… иначе ничего не получится.

— Пф… — задумался мастер. — Этот камень стоит два десятка меди, а вот те, которые делал ты, уже пол серебряка… дороговато на первую попытку.

— Но ведь если получится?

— Если? Скорее, когда, Лео, если бы всё было так просто.

— Скажите, мастер, а в чем разница, — я повертел камень в руке и положил на стол, — он был лучше полирован чем мои, чувствовалась более опытная рука. — почему этот дешевле, они же одинаковые, а я даже названия его не знаю.

— Жильный камень, он же жилка — начал рассказывать мастер. — Один из самых часто добываемых материалов для рунмастеров по всему миру, качество камня зависит от глубины залегания, чем выше к поверхности, тем камни хуже. Начерченная руна на этом, развалит камень сразу после применения, и в нее можно залить буквально каплю силы.

— А которые полировал я, могут использоваться дважды?

— Нет конечно, руны одноразовые, во всяком случае простые. Качество камня — это возможность больше залить силы этера. Если брать тот же изумруд, то там уже потребуется помощь серьезных практиков, как минимум второй ступени. А такие как я, могут потратить тысячу лет и не наполнить изумруд даже на половину.

Второй ступени? Я взял камень в руки. А ведь я даже не знал, где находится мастер Валериус, на каком шаге, или, возможно, ступени.

— Уверен, нужны только мои. — сказал я снова, откладывая в сторону жильный камень. — Попробуем? Мне кажется, стоит рискнуть.

— Да, отступать смысла нет, — мастер сам сходил до запертого ящика и принес мне четыре камня, которые я полировал самыми первыми. Я внимательно осмотрел их, проводя пальцами по их поверхности. Неровности и шероховатости чувствовались даже без этера — первые работы всегда самые неумелые.

— Мастер, мне нужны будут инструменты для полировки, — сказал я, уже направляясь к ящику, где хранились нужные мне инструменты и порошки.

— Бери что нужно, — кивнул Валериус, наблюдая за мной с неожиданным интересом.

Я взял мелкозернистый порошок, мягкую ткань, и устроился за своим рабочим местом, принимаясь за дело. Движения были уже отточенными, мне даже думать не нужно было. Первый камень занял около десяти минут. Я методично снимал неровности, которые раньше не замечал, добиваясь идеальной гладкости. С каждым камнем работа шла быстрее — руки помнили, что делать. Когда последний камень засверкал ровным матовым блеском, мастер осмотрел их и одобрительно хмыкнул:

— Неплохо. Теперь самое интересное.

Он открыл небольшой сундучок на своём столе и достал две вещи: тонкое стило с острым наконечником и небольшой флакон с густой чёрной жидкостью.

— Это специальная краска, — пояснил мастер, осторожно откупоривая флакон. — Она содержит толчёные кристаллы и связующее из древесной смолы. Помогает руне лучше принять этер. Стило окунай аккуратно, краска должна ложиться тонким слоем.

Я взял инструменты, чувствуя, как сердце забилось чаще, понимая, что именно сейчас начнётся настоящая работа.

— Сначала потренируйся здесь, — мастер указал на гладкую каменную табличку, лежавшую на столе. — Почувствуй краску, как она течёт, как ложится. Это не глина, здесь нужно работать чуть по-другому, но ты должен понять это сам.

Я окунул стило во флакон. Краска оказалась густой. Первое касание к камню — и тонкая чёрная линия потянулась за острием. Слишком толсто. Я вытер краску, попробовал снова. Теперь слишком бледно, почти не видно.

— Равномерно, — напомнил Валериус. — Чувствуй материал.

Закрыл глаза, сделал глубокий вдох, концентрируясь и начертил руну. Движение шло само собой, словно рука помнила каждый изгиб, каждую пропорцию. Когда открыл глаза, передо мной лежал почти идеальный символ.

— Лучше, — одобрил мастер. — Ещё раз.

Я повторил. И ещё раз. И ещё. Какое-то бесконечное еще! Но каждая новая написанная руна становилась лучше. Где-то после двадцатой попытки я понял — больше тренироваться на табличке бессмысленно. Мне нужен был настоящий камень.

— Мастер, я готов, — сказал я, откладывая стило.

Валериус внимательно и серьезно посмотрел на мою последнюю работу, затем кивнул:

— Давай. Бери первый камень.

Я взял один из отполированных мною камней. Он лежал в ладони, тёплый, словно живой. Я чувствовал его структуру, каждую крупинку, каждое микроскопическое углубление. Окунул стило в краску, поднёс к поверхности и замер.

Сейчас или никогда.

Острие коснулось камня. Я вёл линию медленно, чувствуя, как краска впитывается в структуру, становясь единым целым с материалом. Руна складывалась сама собой — изгиб, прямая, завиток. Моё дыхание замерло. Последний штрих, и я отложил стило в сторону и открыл глаза, только сейчас понимая, что не только делал всё с закрытыми, но еще и не дышал.

— Покажи, — мастер протянул руку, и я осторожно передал ему камень.

Валериус долго рассматривал мою работу, поворачивая камень под разными углами. Его лицо оставалось непроницаемым.

— Неплохо для первого раза, — наконец произнёс он. — Сейчас проверим, сработает ли.

Он положил камень на ладонь и прикрыл глаза, готовясь влить этер.

— А не взорвётся? — вырвалось у меня.

— Не думаю, — спокойно ответил мастер, и его пальцы начали светиться слабым голубоватым свечением, вызывая уже не только в Лео, но и во мне, взрослом мужике восторг. Это же настоящая магия, черт ее подери!

В этот момент раздался настойчивый, почти требовательный стук в дверь, заставив нас обоих вздрогнуть.