Наследие Хаоса

Глава 16 Старые враги и новые недруги

Народ на Королевский Осенний Бал съезжался неохотно. Аристократы последнее время опасались Королевских приёмов и старались держаться в стороне от ранее столь притягательного Королевского Двора. По крайней мере, большинство из них.

И причин тому было предостаточно. Никто из старой аристократии отныне не мог чувствовать себя в безопасности. При Дворе правили бал сторонники королевы. В основном выскочки из мелких дворян и новые люди, взявшиеся непонятно откуда.

Кареты подъезжали и отъезжали, их пассажиры с унылыми лицами вылезали из экипажей и следовали к дверям здания Дома Праздников. Одного из зданий Королевской Резиденции, в котором проводились балы и королевские приёмы.

Гостей встречали пышно разодетые лакеи и провожали в Зал Цветов, самый большой зал Дома Праздников.

Как это принято, при входе в зал распорядитель праздника объявлял титулы и звания прибывших гостей.

Кира явно бывала здесь раньше, потому как двигалась уверенно, не глядя по сторонам и не рассматривая здешние достопримечательности. А посмотреть было на что. Оправдывая своё название, всё вокруг на подходе к залу и в самом зале пестрело живыми цветами и экзотическими яркими заморскими растениями.

В отличие от большинства гостей, герцог и герцогиня были одеты довольно скромно. Точнее, их наряды не бросались в глаза.

Клейтос был в свободной одежде серого цвета с серебристой вышивкой. Никаких драгоценностей, кроме перстня Имперского Мага и перстня-печатки с герцогским гербом.

Кира была одета в свободное, не стесняющее движения, чёрное с тёмно-синим отливом платье из струящегося шёлка. На руках длинные по локоть перчатки. Из драгоценностей только серёжки с крупными сапфирами, на шее — ожерелье тонкой работы с аметистом, самоцветом, который ещё называют «камнем богов».

Когда при входе в зал объявили о прибытии герцога и герцогини Тоскливого герцогства, в зале возникло заметное оживление. Гости перешёптывались и бросали на пару заинтересованные взгляды.

Но гораздо больше было взглядов недружелюбных. В первую очередь от тех, кто толпился поближе к трону. Особенно выделялась группа из пяти кардиналов Проклятых Братьев, одетых в красные сутаны и с красными дзуккетто на головах.

Вторую группу составляли несколько женщин в платьях из тяжёлой ткани красного цвета. Цепкий взгляд Клейтоса приметил на руках этих женщин перстни с Ледяными кристаллами красного, даже скорее багрового цвета. Видимо, это и были Милосердные Сёстры из Рубиновой Общины.

В отличие от монахов, женщины хоть и представляли одну из официальных Церквей Королевства, но не носили монашеской одежды. Вероятно, послушницы и молодые Сёстры носили монашеские наряды, но Матери-настоятельницы, а Клейтос не сомневался, что это были именно они, предпочитали светские одежды и не пренебрегали дорогими украшениями, которые в изобилии украшали их шеи, уши и руки.

Представительниц других Общин Милосердных Сестёр, возле трона не наблюдалось. Видимо, только Рубиновые Сёстры были приближены к Королеве. Женщины старались держаться в стороне от своих старых врагов — церковников, и обе группы смотрели друг на друга с явной неприязнью.

Что ж, надо отдать должное, Королева была умна. Эти две группы её союзников являлись естественным противовесом друг другу, и Королева умело использовала противоречия между ними, чтобы уравновесить влияние этих сил.

Клейтос и Кира расположились поодаль от трона. Вокруг них постепенно образовалось пустое пространство. Никто не стремился с ними знакомится и общаться.

Клейтос стоял с отсутствующим видом и, казалось, не смотрел по сторонам. Но он всё замечал. Замечал исполненные ненависти взгляды, которыми обменивались Кира и церковники. Изучающие взгляды Сестёр Рубиновой Общины и их перешёптывания.

Также герцог отметил, что на всех входах в зал и в самом зале слишком много вооружённых стражников. Кроме того, его опытный взгляд заметил ряд смотровых окошек по периметру зала под потолком, через которые можно было вести прицельный огонь из луков и арбалетов.

Сам герцог, как и все присутствующие гости, был не вооружён. По крайней мере, так полагали окружающие. На самом деле в потайном пространственном кармане у Клейтоса было достаточно оружия на любой вкус.

Да и на самом деле отсутствие оружия его не сильно беспокоило. Если что-то пойдёт не так, то у него всегда есть собственная магия, которая являлась оружием гораздо более грозным, чем мечи или кинжалы.

Кроме церковников, и занимавших непонятную позицию Рубиновых Сестёр, наверняка где-то поблизости крутился и барон Энцо Хименес, от которого тоже следовало ждать всяческих гадостей.

Но Клейтос понимал, что всё это хоть и сильные, но второстепенные игроки. Главным игроком здесь была Королева. Но Клейтос рассчитывал, что она не станет предпринимать кардинальных решений при первом знакомстве. Эта хитрая лиса наверняка дождётся кончины своего царствующего супруга и только после этого пустится во все тяжкие.

Через некоторое время церемониймейстер объявил о выходе королевской четы. Вот только представшая глазам гостей торжественная процессия несколько расходилась с его словами.

В ней не было самого главного. Короля Самоцветного Королевства, Хамелеонуса.

Во главе процессии шествовала его жена, Королева Снэйк Центуро. Женщина была поразительно красива. Высокая изящная фигура, казалось, плыла по воздуху, не касаясь земли. Пышные волосы медового цвета, идеально очерченное лицо, высокая грудь. От её фигуры исходил животный магнетизм страсти, заставляющий глаза находившихся в зале мужчин, блестеть от возбуждения.

Следом за гордо вышагивающей Королевой следовала свита, в которой особенно выделялись две примечательные фигуры.

Высокий худой старик с впалыми щеками и густыми бровями, на голове которого красовалась вычурная тиара, поражавшая количеством украшавших её драгоценных камней.

Архиепископ Церкви Проклятых Братьев, Коррадо Суббара, собственной персоной. Взгляд его мазнул по залу, зацепился за Киру, и его губы искривила злобная усмешка.

Второй яркой фигурой, сопровождавшей Королеву, была высокая стройная женщина с копной огненно-рыжих волос. Она была по-своему красива, но красота её была дикой, яростной, необузданной. Верховная Мать-настоятельница Рубиновой Общины Церкви Милосердных Сестёр, Айслинг Блейс.

Яркая женщина. Клейтос даже засмотрелся. За что тут же получил тычок локтем в бок от мило улыбающейся Киры и яростный взгляд.

Процессия двинулась к королевскому трону. Два трона стояли на возвышении. Более высокий и торжественный — королевское кресло и пониже, более скромный трон, кресло Королевы.

Зал затаил дыхание. Король не явился на Осенний Бал. Впервые. Королева шла, гордо подняв голову. Напряжение в зале достигло апогея. Куда сядет Королева? Если в кресло, предназначенное для Короля, то значит…!

Если Король Хамелеонус мёртв, то резня в зале может вспыхнуть в любой момент.

Королева сбавила шаг и на миг остановилась возле Королевского трона. Повернула голову и обвела зал пронзительным взглядом.

Все замерли.

Королева усмехнулась и, сделав несколько шагов, элегантно уселась на меньший трон. Своё обычное место.

Большая часть толпы в зале облегчённо выдохнула.

Нет. Ещё не сегодня. Сегодня большинству гостей удастся уйти отсюда живыми. Но не факт, что всем. Расслабляться не стоило.

Сопровождающие Королевы рассредоточились вблизи трона.

Архиепископ примкнул к группе сопровождавших его кардиналов.

А Верховная Мать-настоятельница Рубиновой Общины Церкви Милосердных Сестёр, Айслинг Блейс, присоединилась к Рубиновым Сёстрам. Взгляд её нет-нет, да и возвращался к Кире и Клейтосу. И взгляд этот не сулил ничего хорошего.

А события между тем текли своим чередом. Королева, нацепив печальное выражение лица, мелодичным чарующим голосом объявила, что королю несколько нездоровится и он не будет присутствовать на балу. Тем не менее она рада видеть всех приглашённых и как радушная хозяйка позаботится, чтобы они не скучали.

Но сначала необходимо было завершить официальную вступительную часть Бала.

Церемониймейстер делал объявления, и к трону выходили удостоившиеся чести быть отмеченными на Королевском Балу. Пара полковников, произведённых в генералы, несколько дворян, которым были пожалованы баронские титулы, пара графов, получивших титулы по наследству.

Наконец, было озвучено главное сегодняшнее событие. Новый Герцог Тоскливого Герцогства и его супруга.

Клейтос и Кира вышли на всеобщее обозрение. Поклонились Королеве, и Клейтос поблагодарил её и её венценосного супруга за великую честь.

Из зала послышались жидкие хлопки, большинство взглядов были завистливыми и недоброжелательными.

Однако, торжественное событие было омрачено самым бесцеремонным образом.

— Протестую! — каркнул, стоящий во главе группы кардиналов, старик. — Церковь хочет заявить о преступлениях данной женщины, именующей себя Герцогиней Тоскливого Герцогства, и требует Королевского Суда над преступницей.

По залу пронёсся шквал удивлённых и возмущённых голосов.

Однако Королева не выказала особого удивления, чем только утвердила Клейтоса во мнении, что скандал подготовлен заранее и срежиссирован умелым режиссёром.

— Корона готова Вас выслушать, — суровым голосом возвестила Королева. — Но вы должны осознавать всю серьёзность, выдвигаемых вами обвинений.

— Представителями Святой Церкви в приграничье был выявлен ковен ведьм, которые умышляли против людей Королевства, творили разные бесчинства и непотребства, и явились причиной гибели многих добропорядочных жителей города Непутёвого, — начал вещать Архиепископ. — Зло, которое чинили ведьмы, было велико. И столь долго и безнаказанно они злодействовали потому, что их возглавляла ведьма необычайной силы. И эта женщина сейчас стоит перед вами.

Но рано или поздно любое зло бывает наказано. Главой местной Епархии в Непутёвый был направлен карающий отряд Церкви во главе с аббатом Франческо Тотти, известным своим благочестием и славными делами на ниве борьбы с ведьмами.

Его сопровождал отряд экзекуторов, возглавляемый Главным Экзекутором Епархии, Инквизитором Первого Ранга, Сезаром Перейра Гонсалесом. В своём распоряжении отряд имел Средний Кристалл Уз Смирения Епархии.

Ведьма была захвачена врасплох во время заседания Королевского Суда, на котором по поручению Короны председательствовал Королевский Наместник в Непутёвом, граф Флавиус Максимус.

Ведьма пыталась изворачиваться и даже пошла на откровенную ложь, очевидную всем, объявив себя Милосердной Сестрой. И даже не просто Сестрой, а одной из Матерей-настоятельниц. И в качестве доказательства попыталась предъявить фальшивый перстень Общины Милосердных Сестёр.

Однако воздействие камня Уз Смирения позволило выявить её чёрную колдовскую природу. И когда ведьма поняла, что она разоблачена, то это чудовище применило неизвестную чёрную магию. Чудовищную магию, противную самой человеческой природе.

В результате этого чудовищного злодеяния погибли аббат Франческо Тотти, Главный Экзекутор Епархии, Инквизитор Первого Ранга, Сезар Перейра Гонсалес и сопровождающие их десять помощников экзекутора. При этом ведьме удалось разрушить и сам кристалл Уз Смирения.

Святая Церковь считает, что вина ведьмы полностью доказана и изобличена её гнусная сущность. Мы требуем справедливости.

И высокий титул, которым она завладела, несомненно, обманным путём, помутив разум герцога с помощью чёрного колдовства, не должен стать препятствием на пути осуществления правосудия.

Гневная речь Архиепископа произвела большое впечатление на присутствующих. Большинство собравшихся в зале смотрело на Герцогиню с ужасом и негодованием.

— Обвинения более чем серьёзные — вздохнула Королева. — Осенний Бал не место для судилища. Но заданные вопросы требуют пояснений. Прямо сейчас! — жёстко добавила она, глядя в глаза Киры.

— Не хотелось бы обвинять вас во лжи, Ваше Высокопреосвященство, — повернулась Кира к архиепископу. — Поэтому предположу, что вас ввели в заблуждение.

На том самом фарсе, который вы именовали Судом, представители вашей Церкви совершили ничем не спровоцированное нападение на одну из Милосердных Сестёр. Что является прямым нарушением Соглашения. В результате чего я была вынуждена дать отпор преступникам, что и послужило причиной их гибели.

Подобные действия со стороны Проклятых Братьев могут спровоцировать войну между Церквями, подобную той, что случилась двести лет назад. И вина за эту бойню будет целиком лежать на вашей совести.

Дело принимало плохой оборот. Прошло несколько сотен лет, но в Королевстве до сих пор с содроганием вспоминали войну Церквей, которая чуть не привела к исчезновению государства.

Такой поворот в деле привёл в замешательство даже Королеву, которая вдруг осознала, что события могут выйти из-под её контроля.

— Ложь! — рявкнул архиепископ. — Нам известны все Матери-настоятельницы Общин. Вы не кто иная, как самозванка.

Королева обратила взгляд на Верховную Мать-настоятельницу Рубиновой Общины.

— Вы и другие Верховные Матери-настоятельницы можете подтвердить или опровергнуть принадлежность герцогини к Милосердным Сёстрам? — обратилась она к Айслинг Блейс.

Та услышала Королеву, однако не торопилась с ответом. Герцогиня была ей незнакома, хотя где-то на задворках сознания крутилась мысль, что та кого-то ей сильно напоминает. Но кого именно Айслинг Блейс никак не могла вспомнить.

Глава Рубиновой Общины склонялась к мнению, что эта женщина не могла быть Матерью-настоятельницей. Может быть, одной из простых Сестёр, пытающейся придать себе большую значимость.

Ситуация была сложной. Опровергнуть утверждения герцогини, значило поддержать злейших врагов чародеек. Хотя Рубиновая Община поддерживала Королеву, и сама Айслинг входила в её ближайшее окружение, как и Проклятые Братья, но это не делало их союзниками с монахами. Старая вражда никуда не делась.

А если женщина говорит правду и Проклятые Братья виновны в нарушении Соглашения, то это хотя и усиливало позиции Сестёр, но грозило непредсказуемыми последствиями.

Получалось, что, как ни ответь, неприятностей не избежать. Но Айслинг Блейс действительно не знала эту женщину. Поэтому была вынуждена сказать правду.

— Эта женщина не принадлежит нашей Общины, но я не могу поручиться, что она не является членом другой Общины Милосердных Сестёр.

— А что скажут остальные Верховные Матери-настоятельницы? — требовательно обратилась Королева к стоящим чуть поодаль от трона Главам Изумрудной и Янтарной Общин.

Те отрицательно покачали головами.

На лицах монахов появились хищные улыбки.

— Я не принадлежу ни к одной из этих Общин, чьи Верховные Матери-настоятельницы, находятся перед нами, — спокойно пояснила Кира.

— Только не говорите, что вы принадлежите к одной из исчезнувших Общин, — нахмурилась Королева.

— Пусть покажет свой перстень! — потребовал архиепископ.

Кира стянула перчатку и выставила вперёд руку с перстнем.

— Я же говорил. Подделка! — проскрипел архиепископ. — Все знают, что перстень должен быть золотым, а не из серебра. И обратите внимание на камень. Это простой аметист, а не Ледяной кристалл. Теперь вы убедились, что это самозванка?

Однако Королева не спешила разделить его энтузиазм. Она пристально смотрела на Айслинг Блейс, которую явно что-то беспокоило. Её красивое лицо было непривычно хмурым, и она даже прикусила губу, пытаясь что-то вспомнить.

— Перстень явно очень древний, — задумчиво произнесла она. — В те времена у Матерей-настоятельниц допускалось ношение перстней из чернёного серебра. И тогда Ледяные кристаллы ещё не были так широко распространены и центральной частью перстня мог быть драгоценный камень. Вид камня указывал на принадлежность к определённой Общине. И судя по этому самоцвету, перстень указывает на принадлежность к Сапфировой Общине.

— Где Верховная Мать-настоятельница Сапфировой Общины, Селия Де Кастелла? — спохватилась Королева.

— Я здесь, Ваше Величество, — послышался мелодичный голос.

Из толпы придворных, находившихся поодаль от трона, выступила молодая красавица в шёлковом платье тёмно-фиолетового цвета, ткань которого ниспадала изящными складками, создавая впечатление струящейся воды при движении молодой женщины.

Женщина была ослепительно красива, но не это поразило Клейтоса. На мгновение ему показалось, что к ним движется Кира, только гораздо моложе, чем она была сейчас. Фамильное сходство не оставляло сомнений, что перед ним близкие родственницы.

По мере приближения женщины, глаза распахивались всё шире. Она буквально впилась взглядом в развернувшуюся в её сторону Киру. На лице её всё явственней проступало выражение потрясённое и не верящее.

Не дойдя до Киры пары шагов, она замерла, приоткрыв рот от потрясения.

— А я смотрю, ты добилась своего Егоза. Осуществила, свою мечту, — спокойно произнесла Кира. — Я всегда в тебя верила. Прекрасно выглядишь. Должна заметить, что власть тебе к лицу.

— Тётя⁈ — потрясённо выдохнула молодая женщина.

Всё ещё не веря, она сделала последний шаг и прикоснулась к руке Киры, как будто всё ещё сомневаясь в реальности происходящего и стараясь убедить себя, что перед ней живой человек, а не иллюзия.

Затем она решительно повернулась к трону и сурово произнесла:

— Я подтверждаю, что эта женщина является Матерью-настоятельницей Сапфировой Общины. Она не кто иная, как моя родная тётя, Кира Де Кастелла!

В зале воцарилась гнетущая тишина, которую никто не решался нарушить.

И вдруг кто-то потрясённо ахнул в толпе:

— Кира Безжалостная!!!

Даже если бы посреди зала ударила молния, то она произвела бы меньший эффект, чем эти слова.

Королева выглядела озабоченной. Верховная Мать-настоятельница Рубиновой Общины, Айслинг Блейс растерянной.

Но ещё большее потрясение испытали кардиналы и архиепископ. Лица их были ошарашенными и испуганными. Страх плескался в глубине их глаз.

Потому что во время прошлой Войны Церквей, погибли десятки тысяч монахов. Церковь Проклятых Братьев была почти уничтожена. Войска Милосердных Сестёр штурмом взяли главную крепость монахов, где пряталось почти всё руководства Проклятых Братьев.

Ворвавшиеся в главный зал Цитадели отряды под корень вырезали всех Кардиналов Церкви Проклятых Братьев. А сам тогдашний Архиепископ пал от руки, лично возглавлявшей штурмовавших Верховной Матери-настоятельницы Сапфировой Общины Милосердных Сестёр.

И этой безжалостной воительницей была стоящая перед ними сейчас Кира Де Кастелла. Тень ожившего прошлого. Кровавое чудовище. Именно после этой безжалостной резни, получившая прозвище — Безжалостная.

— Вы продолжаете настаивать на ваших нелепых обвинениях? — повернулась к архиепископу Кира.

Голос её был лишён всяких интонаций, но было в нём что-то такое, что церковника аж передёрнуло, и он в испуге отшатнулся.

— Мы должны тщательно проверить, имеющиеся в нашем распоряжении факты, — наконец натужно проскрипел архиепископ.

— Если вы собираетесь нарушить Соглашение, то скажите об этом здесь и сейчас! — не удовлетворилась его ответом Кира.

— Мы придерживаемся Соглашения, но оставляем за собой право на ответные действия, если наши права будут нарушены, — через силу процедил церковник.

— Не ошибитесь, Ваше Высокопреосвященство, — хищно улыбнулась Кира. — Не повторяйте ошибок вашего предшественника. Помните, что это стоило ему головы.

Казалось, что лицо архиепископа Коррадо Суббара после этих слов стало ещё бледнее, если такое было возможно. Он судорожно сглотнул, не найдясь, что ответить на это замечание.

Между тем, Клейтос, до сих пор благоразумно помалкивавший, решил, наконец, вмешаться в ситуацию.

— Ваше Величество, — обратился он к Королеве. — Благодарю Вас за прекрасный приём и прошу соизволения Вас покинуть. Нужно отметить воссоединение семьи, — улыбнулся он.

Королева некоторое время пристально смотрела ему в глаза, прежде чем кивнуть. Если она хотела смутить герцога, то ей это явно не удалось.

Получив высочайшее дозволение, Кира и Клейтос направились к выходу из зала, в сопровождении племянницы, которая явно теперь не знала, как ей себя вести.

Встречавшиеся на пути опасной пары придворные, в испуге отшатывались с их дороги. Во взглядах, исподтишка бросаемых на Киру, сквозил благоговейный ужас. Нечасто увидишь живую легенду.