О клинках и крыльях

ГЛАВА 18

МАДДИ

— Мадди.

Звук моего имени будит меня, и я испуганно скажусь.

— Привет, — я поднимаю глаза и вижу лицо Сарры.

— О, привет, — медленно говорю я, — я уснула, — это и объясняет мои спутанные мысли.

Она улыбается.

— Да, и правда.

— Прости.

— Все нормально. Ты сдержала слово и не шумела. Это самое главное.

Я улыбаюсь ей.

— Ты закончила жезл?

— Да, — она показывает его мне.

— Судьбы святые, какой он красивый, — говорю я. Гладкая рукоять из красного дерева имеет цилиндрическую форму, как и у всех жезлов, что позволяет фейри крепить их на бедро. Но наконечник просто прекрасен. Тонко вырезанный из дерева ореол окружает изображение груши, собранное из сотен крошечных изумрудов. Количество деталей для такой мелкой работы просто невероятно.

— Спасибо, — она протягивает мне чашку. — Кофе?

Мое лицо проясняется, когда я возвращаю ей жезл и забираю чашку.

— Спасибо. Сколько сейчас времени? — спрашиваю я, думая, что ответ будет близок к середине ночи.

— Час до рассвета, — отвечает она.

Я со стоном достаю расписание из кармана.

Сарра наклоняется, чтобы тоже прочесть его.

— Какой плотный график.

Я заталкиваю листок обратно в карман.

— В нем не хватает пункта «Упасть в обморок перед всеми», — бормочу я и тут же об этом жалею.

— В обморок?

Я вздыхаю.

— Я постоянно теряю сознание без видимых причин.

Она морщится.

— Звучит как ничего хорошего.

— Да, — соглашаюсь я.

— Особенно когда находишься здесь. О чем думали Боги, когда избрали тебя? — задумчиво говорит она и потом сразу выглядит так, будто сожалеет о сказанном. — Блин, прости. Я уверена, ты станешь крутой Валькирией.

Я не могу сдержать грустный смех.

— А я, блядь, не уверена. Я понятия не имею, почему Боги меня выбрали. Призыв был для Принцессы Верглас из Двора Льда. Моя сестра — сильная и могущественная и мы все думали, что призывают ее. Но когда прибыли Стражи Одина… — я пожимаю плечами, — они забрали меня.

Она бросает на меня долгий взгляд.

— Ты что, принцесса?

— Да, но родители прятали меня от посторонних глаз из-за обмороков.

— Они стыдились тебя?

— Нет, — быстро отвечаю я. Мне не хочется рассказывать ей о галерее. — Это было для моей безопасности. Над членами королевских семей всегда висит угроза от других Дворов, а я, ну, слабая.

На ее лице видны сомнения.

— Значит, поэтому у тебя нет с собой ничего из одежды? Все думали, что сюда отправится твоя сестра?

— Ага. Я не думала, что когда-то попаду за пределы Двора Льда, не говоря уже о том, чтобы стать Валькирией.

— Пойдем со мной, — говорит она, отставляя кружку с кофе, предварительно ее осушив.

Я следую за ней. Мы идем какое-то время, прежде чем приходим в место, похожее на комнаты прислуги, а затем в огромную прачечную.

— Бери все, что нужно. Здесь всего полно, — говорит она.

— Спасибо, Сарра, — отвечаю я и меня переполняет благодарность.

Я хожу по комнате, подбирая рубашки и штаны любых цветов, если только они выглядят подходящими мне по размеру. Я нахожу длинную полоску кожи, которая сойдет за ремень, и потрепанный кожаный корсет, который защитит верхнюю часть моего тела от ударов на тренировке. Сарра приносит пару сапог.

— Держи.

Я надеваю их и радуюсь тому, что они подходят.

— Они идеальные, — говорю я. Сапоги в превосходном состоянии по сравнению со всем остальным, что здесь есть, с укрепленными железом носками и устойчивыми каблуками.

— Я решила, что у нас один размер, — говорит она, удовлетворенно кивнув.

Я поднимаю на нее взгляд.

— Это твои?

— Да, так что смотри не испорти их.

Она говорит это в шутку, но я качаю головой.

— Я не могу взять твои сапоги.

— Почему? По Чертогам Одина очень удобно ходить в мягких туфлях, а ты собираешься много времени проводить снаружи.

Я улыбаюсь ей. Она ведь даже не знает, что всего несколько часов назад мне сломали ногу из-за отсутствия сапог.

— Спасибо тебе огромное за помощь.

Она смущенно опускает взгляд.

— А тебе спасибо за компанию, — говорит она. — Это странно, но ночью было здорово, когда ты была рядом.

— Я тоже скучаю по семье, — мягко говорю я ей. Я и правда скучаю по сестре и проводить время с Саррой было куда приятнее, чем с Нави, или чем просто лежать без сна в нашей абсолютно темной комнате.

— Может быть… — говорит Сарра, но замолкает на середине.

— Может быть, я смогу снова прийти вечером? — спрашиваю я.

Она улыбается.

— Мне было бы очень интересно послушать про то, что вы изучаете, а особенно — то, что вы узнаете про валь-тивар, — говорит она.

— И мне тоже. Я спущусь к тебе после ужина, — говорю я.

Я ухожу с чувством легкости несмотря на то, что несу по охапке одежды в каждой руке. Я чувствую новый прилив надежды и больше уверенности в себе. Не знаю, это побочный эффект лечения от Эрика или просто из-за того, что я провела время с тем, кто не ведет себя, как мудила. В любом случае, я намерена игнорировать растущий страх перед неизбежным обмороком и показать себя сегодня отличным новобранцем.

Я быстро прохожу через тускло освещенные коридоры, стараясь скорее добраться до своей комнаты, разложить найденную одежду и переодеться во что-то не блестящее. Но дойдя до вершины каменной лестницы-спирали, я замираю, почувствовав на себе чей-то взгляд. Я оглядываюсь, но никого не вижу, и иду дальше.

Дойдя до Великого Чертога Одина, я тихонько открываю дверь, прохожу внутрь и так же аккуратно закрываю ее за собой. Теперь я уверена, что за мной действительно кто-то идет, потому что через один удар сердца я слышу, как она снова открывается.

Я резко оборачиваюсь. Каин стоит, прислонившись к колонне возле двери, хотя я уверена, что, когда входила, его там не было. Я открываю рот, чтобы спросить, почему он меня преследует, но он просто молча отворачивается и уходит. Я зло смотрю ему вслед. С этим фейри Двора Огня что-то глобально не так, и его интерес ко мне, мягко говоря, пугает.

Меня не удивляет, что, когда я прихожу в нашу комнату, Нави уже не спит. Шторы открыты, и внутрь струится слабый, пытающийся пробиться через окружающую Фезерблейд крону, утренний свет. Нави смотрит на охапки одежды у меня в руках.

— Ты где была? — спрашивает она, полностью одетая и вооруженная.

Я демонстративно приподнимаю одежду.

— А как ты думаешь?

Я открываю свой сундук и складываю туда все, кроме штанов и рубашки, которые надену сегодня, и ремня, кожаной брони и носков, которые пойдут под удобные сапоги Сарры. Нави наблюдает за мной пару минут, потом закатывает глаза и выходит из комнаты.

— Хвала великим кошкам Фрейи, — бормочу я, вытащив из кармана зеркальце и стаскивая с себя платье.

Ощущение прохладной эмалевой поверхности зеркальца в руке заставляет меня остановиться. Носить его с собой точно не вариант — мне повезло, что я его до сих пор не сломала. Но оставить здесь… Чувствуется так, будто я стану еще дальше от Фрейдис.

Может, использовать его?

Я почти его открываю, но нервы берут верх. Убеждая себя, что сейчас нет времени, я раздумываю, спрятать его под подушку или под матрас. Но оба эти варианта слишком очевидны. Вместо этого я аккуратно заворачиваю его в остатки блестящего платья и прячу на самом дне сундука.

Мне на глаза попадается жезл Элдриха, тоже лежащий в сундуке. Я чувствую укол грусти о том, кого даже не знала, а потом мне в голову приходит мысль. Может, Сарра знает, как быть с жезлом? В конце концов, она Отмеченная Рунами Двора Земли, а это — жезл фейри Двора Земли.

Я моюсь и одеваюсь за рекордно короткие сроки, и спускаюсь в Обеденный зал к завтраку раньше нескольких других фейри. С надеждой я обхожу столы, держа поднос с горячей овсянкой и фруктами, но никто не дает понять, что хочет, чтобы я села рядом. Сегодня больше фейри сидят группами, больше тех, кто разговаривает друг с другом. Я сажусь в конце стола, где меньше всего народу, и улыбаюсь фейри Двора Земли, сидящему напротив. Он слабо улыбается в ответ, и молча продолжает есть свой завтрак. Я замечаю, что Эльдит ищет, где сесть, но увидев меня, поворачивается и идет в другой конец зала.

Сегодня утром мы изучаем древние руны. Мы входим в незнакомый нам зал прямо из Великого Чертога Одина, и когда я вижу вырезанные над дверью слова «Владение ученого», меня переполняет предвкушение. Стены этой круглой комнаты полностью покрыты рисунками. Нет и дюйма на деревянных панелях, не покрытого рунами. Мне известны примерно девять десятых из них, но та одна десятая, с которой я пока не знакома, заставляет мой ум работать с невероятной быстротой. Я забываю обо всем вокруг, восхищенно обводя руны пальцами.

Брунгильда появляется через пару минут после того, как мы вошли в комнату и урок начинается. В другой ситуации мне было бы сложно сидеть на месте два часа, но сейчас время летит быстро, потому что мне интересно буквально все, что она говорит. Раз за разом я проигрываю битву с собственным разумом. Желание поискать в галерее что-то, упомянутое Валькирией или руну, которая мне не знакома, слишком сильно, чтобы бороться. Все остальные делают записи или смотрят на Брунгильду, но только не я. Каждый раз, когда я приношу из галереи воспоминание, особенно когда оно в виде бумаги и в моих руках появляется сияющий листок, я прикладываю все усилия, чтобы никто этого не заметил.

Проговорив примерно час, Брунгильда объявляет, что мы должны выполнить письменный тест.

— Это позволит разбить вас на группы для дальнейшего изучения языков и истории Иггдрасиля, — говорит она, пока остальные огорченно вздыхают.

Я не вздыхаю. Это то, в чем я могу преуспеть. Мне не нужно быть сильной, не нужно быть быстрой, не нужно пытаться никого бить, чтобы стать в этом лучшей.

Мне просто надо оставаться в сознании.

Брунгильда раздает всем листы пергамента с вопросами. Большинство из них о том, какое значение имеет та или иная руна, а некоторые, наоборот, о том, какая руна подойдет, чтобы обозначить те или иные вещи. Я отвечаю на все вопросы, на 4 самых сложных ищу ответы в галерее. Я уверена, что на все ответила верно. Оглядевшись по сторонам, я вижу, что сидящие рядом фейри едва ли добрались до середины пергамента. Я не хочу выделяться или привлекать лишнее внимание, так что делаю вид, что все еще записываю ответы.

Тем временем, Брунгильда смотрит на меня. Она знает, что я уже закончила. Заметила ли она, что я отключалась, чтобы найти ответы? Я уверена, что то, что она увидела на лужайке во Дворе Льда, было с помощью ее валь-тивар, который, думаю, имеет вид совы. Подозреваю, она знает обо мне больше, чем я сказала бы ей.

Но была бы я здесь, если бы она не применила тогда свою магию, какой бы она ни была? Не знаю. Но мне известно, что с тех пор она ни разу не посмотрела на меня с теплом.

На лицах почти всех фейри видно облегчение, когда Брунгильда отпускает нас и мы идем на тренировочную площадку, заниматься стрельбой. Нас снова обучает Вальдис, только теперь мы, все двадцать шесть, заняты одним видом боя. Я выбираю мишень так, чтобы быть подальше от тех фейри, кто раньше был агрессивен со мной, и понимаю, что после отдыха у Эрика на кушетке и на довольно удобном стуле в мастерской Сарры, мои руки в гораздо лучшем состоянии, чем днем раньше. Мышцы немного побаливают, но я попадаю почти по каждой цели, и в конце занятия уже не такая потная и измученная, как вчера. И что еще лучше — я не отключилась.

Пользуясь приливом уверенности в себе, я дожидаюсь, пока все остальные уходят с площадки на обед. Вальдис складывает луки, которыми мы пользовались, в сундук, и когда я подхожу к ней, останавливается и смотрит на меня.

— Эрсир, — говорю я, уважительно склоняя голову. Она не отвечает, только упирается рукой в бедро, пока ее крылья резко расправляются, а потом обратно складываются на спине.

Черт, я тоже хочу себе крылья.

Желание такое сильное, что заставляет меня моргнуть.

— Харальд сказал, что вы можете помочь мне наработать выносливость, — продолжаю я, стараясь смотреть на ее лицо, а не на крылья. Стоя так близко, я могу разглядеть, что зигзаги боевого раскраса у нее на щеках состоят из крошечных рун.

— Желание стать лучше никогда не останется без внимания, — отвечает она. Значит ли это, что она мне поможет? Она оценивает меня чуть дольше, оглядывая сверху донизу так, что мне становится некомфортно. — Тебе нужно бегать.

— Что? Сейчас?

— Каждый день. Чтобы стать более выносливой и подтянутой, тебе придется бегать.

— Да, — говорю я.

— Начни с десяти минут и каждый день добавляй понемногу, пока не дойдешь до шестидесяти минут.

Я таращусь на нее. Бежать шестьдесят минут?! Это вообще возможно? Если от этого не зависит моя жизнь, скорость моего бега обычно определяется заинтересованностью в том, к чему или от чего я бегу.

— А где в Фезерблейде можно бегать?

— Вокруг этой площадки будет приемлемо.

— Хорошо, — я шумно выдыхаю. — Благодарю, эрсир, — я поворачиваюсь, чтобы уйти, но ее голос останавливает меня.

— Почему ты не бежишь?

— Сейчас обед, — говорю я.

— Сейчас у тебя есть время побегать.

— Но я только что…

— Если ты правда хочешь быть в хорошей форме, начинай сейчас, — велит она.

Я хочу начать спорить. Хочу пойти съесть побольше булок с сыром. Но она права. Я попросила помощи, и она подсказала мне, что делать.

Одинова задница, мне надо бегать сейчас.

После первого круга мои легкие болят. Площадка совсем не большая, но ощущается так, будто я пробежала вокруг всего Двора Льда.

— Еще раз, — говорит Вальдис, когда я приближаюсь.

Она, наверное, шутит!

Еще один круг меня просто-напросто убьет, но ее взгляд тверд, как камень.

Дерьмо. Придется бежать еще круг.

Когда заканчиваю, я едва дышу, а мое лицо так горит, будто сейчас растает. Вальдис хлопает меня по спине с такой силой, что я пролетаю вперед.

— Молодец, — говорит она.

Я выдыхаю слова благодарности и хромаю прочь от тренировочной площадки, пока мне не велели делать еще что-нибудь.