О клинках и крыльях

ГЛАВА 31

МАДДИ

Утром перед следующим уроком глимы я просыпаюсь от очередного яркого сна о Каине Разрушителе. В этот раз он летал, а я парила рядом с ним. Каждое перышко его крыльев состояло из отдельного языка пламени, и я была так заворожена этим зрелищем, что не заметила, как влетела прямо в лапы поджидавшего меня Крикуна.

Сейчас предрассветное время и Нави тихо двигается по комнате. Пользуясь преимуществом более раннего, чем обычно, подъема, я решаю, как следует помыть голову. Я старалась мыть ее как можно лучше, но волос так много, что им не помешало бы более качественное мытье.

Прямо в широкой рубашке, в которой спала, я иду в купальни и наполняю одну из медных ванн. Эта купальня — одна на три комнаты, то есть на шесть человек, и здесь только две ванны. Они стоят позади высоких тканевых ширм и дают гораздо лучшее чувство приватности по сравнению с раковинами, где я обычно умываюсь и чищу зубы. Горячая вода течет прямо из большого металлического крана — роскошь, которая, как я слышала, распространена только во дворцах. Но Фезерблейд пропитан магией, так что горячая проточная вода не так уж и удивляет.

Пока ванна наполняется, я разглядываю свое отражение. Кажется, мои руки становятся больше? И возможно, талия стала чуть тоньше? И все же, я не уверена в этом. Я складываю рубашку и кладу на стул рядом со стопкой полотенец. Когда я залезаю в теплую воду, многие части моего тела все еще дрябло трясутся.

Еще в детстве я приучилась не наполнять ванну слишком сильно, чтобы не соскользнуть под воду, если потеряю сознание. Сегодня выясняется, что этот урок я усвоила на отлично. Я провожу в воде буквально пару минут, прежде чем живот сводит, и я погружаюсь в темноту.

Шестьсот шестьдесят два, отсчитываю я, вернувшись в реальность.

Я пережила еще один, и что еще лучше, была одна. Если я уже упала так рано утром, может, я смогу продержаться на всех занятиях сегодня. Кто бы мог подумать, что я буду считать обморок хорошим началом дня?

Мое внимание привлекает какой-то шум, и я поворачиваюсь в воде. Наверное, кто-то умывается в раковинах, но отсюда мне этого не видно. Если это Нави, я в любом случае не хочу разговаривать с ней.

Я делаю пару глубоких вдохов, пока проходит головокружение и намыливаю волосы лавандовым мылом.

Как можно тщательнее отжав волосы, я вылезаю из ванны и поворачиваюсь к стопке полотенец. Вот только они исчезли. В животе что-то обрывается. Моей рубашки тоже нет, как и моего жезла и ключа от комнаты, которые лежали сверху.

Меня охватывает гнев, от которого вспыхивают щеки. Кто-то пробрался сюда и стащил мои вещи и полотенца. Они что, дети маленькие?

— Жалкие хемскр, — рычу я. Готова поспорить, что это Оргид и Инга. Нави не кажется мне настолько ребячливой и это явно не похоже на Бранку.

Чего они пытаются добиться? Унизить меня? Я, блядь, падаю в обмороки то тут, то там, и любой новобранец здесь может уложить меня на обе лопатки. Разве не очевидно, что мне хватает унижения и без посторонней помощи?

Мой гнев переходит в ярость, с какой я раньше не сталкивалась. Обычно я теряю контроль над собой от разочарования, но сейчас это чувство направлено на других, а не на меня саму.

Я расправляю плечи, руки сжимаются в кулаки.

С чего они решили, что нагота окажется более унизительной, чем слабость, медлительность и бессилие, которыми я уже отличаюсь от остальных?

Если они хотят вести себя как дети, похищая одежду, я покажу им, что я не ребенок. Я взрослая, женщина, даже если мне придется показать всем, что это так — прекрасно.

Распахивая дверь ванной, я не знаю, что будет дальше, но одновременно слишком зла, чтобы об этом беспокоиться. Коридор пуст. Я иду по нему к своей спальне, бесшумно ступая босыми ногами по полу, пока с волос на пол стекает вода.

Комната оказывается запертой. Ну, конечно, она заперта.

Я глубоко вдыхаю. Мастерская Сарры — единственное место, куда я могу пойти. Даже если она сама не там, я смогу взять одеяла и меха. Но для этого мне придется пройти через Великий Чертог Одина. Свет уже пробивается сквозь окна, так что я уверена, что некоторые новобранцы уже проснулись. Те самые, что украли мои долбаные вещи.

Я сжимаю зубы и иду к лестнице.

Смешки становятся слышны еще до того, как я вижу фейри. Внизу меня поджидают не только Оргид и Инга. С ними как минимум половина новобранцев.

Щеки горят еще сильнее, но я не сдаюсь. Я стараюсь не смотреть ни на кого из них, пока иду по ступеням.

Если они думают, что я сломаюсь, они ошибаются.

Все они — воины, их тела поджарые, твердые, состоящие из мышц. А у меня мягкая фигура, с изгибами грудей и попы там, где у них все плоско.

Никто из них не похож на меня без одежды.

И я блядь собираюсь гордиться этим.

— Я знала, что ты по мне с ума сходишь, Оргид, — громко говорю я, пока спускаюсь по лестнице, виляя округлыми бедрами. — Но это какой-то слишком длинный путь к тому, чтобы увидеть меня голой.

Инга выходит из ниши в стене, держа в руках мои жезл и рубашку. Ее глаза горят, хотя в них нет языков пламени, как у Каина, они все равно пылают.

— Ты ему нихрена не интересна, — рычит она. — Его даже здесь нет.

— Так это ты хотела увидеть меня такой? — я склоняю к ней голову.

Противостоять желанию прикрыться очень сложно, но я заставляю себя положить руки на бедра.

Она хочет, чтобы я поддалась, прикрылась, спряталась.

А я не буду.

— Нравится то, что видишь?

— Ты слабачка. Тебя не должно здесь нахер быть, — рычит она, а потом подкидывает мою рубашку в воздух и поднимает свой жезл. Рубашка моментально сгорает.

Я слышу новые смешки от собравшихся здесь фейри.

— Я уже голая, — медленно говорю я ей, будто она идиотка. — Сожженная рубашка вряд ли меня сейчас расстроит.

Она поднимает мой жезл, и я не могу удержаться. Может, я им не очень дорожу, но он мне нужен.

Поздно. Пламя лижет металлический стержень, и он начинает плавиться. Я наблюдаю, как ободок наверху тает, как размягчается и пропадает крохотный алмазный узор по центру.

Инга бросает бесформенный кусок металла на пол, и он приземляется на пепел, оставшийся от моей рубашки.

— Ты не будешь по нему скучать, все равно твоя магия — жалкое подобие.

Я так хочу ударить ее, что поднимаю кулак. Но в ответ на это я вижу удовлетворение на ее лице.

Вот, чего она хочет. Обострения. Реакции. Почувствовать себя важной, будто она — самое важное в моей сегодняшней жизни.

Я опускаю кулак и поворачиваюсь к ней спиной, направляясь к задней части Чертога, той, где находится дверь в мастерские.

Каин выходит из-за Трона Одина.

Его глаза горят и жар бьет из него, как из вулкана.

Внезапно я очень, очень сильно беспокоюсь из-за своей наготы.

Смех тут же стихает, и я слышу торопливые шаги. Все спешат прочь, когда он подходит ближе.

— Я справлюсь, — говорю я, когда он приближается и мне требуются все данные богами силы, чтобы не прикрыться, не спрятаться за колонну и не осесть на сраный пол.

— Она ведет себя, как маленький ребенок, а я показываю ей поведение взрослой женщины.

Он рычит скорее, как животное, чем как фейри, и проносится мимо меня. Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как он выхватывает жезл из рук Инги. Она сопротивляется, но слишком поздно, он слишком быстр.

Он сдергивает перчатку, обхватывая пальцами жезл, и через секунду тот превращается в пепел. Нерасплавленный металл, а именно пепел.

С минуту она пялится на него, потом злобно смотрит на Каина.

— Пытаетесь преподать мне урок, эрсир? — низко рычит она. — Сожжете мою одежду тоже?

— Я не хотел бы увидеть тебя голой, даже останься ты последней женщиной на сраном Иггдрасиле, — шипит он. — А теперь пошла вон!

Она так и делает, сначала медленно, потом ускоряясь, когда добирается до двери.

Чертог оказывается пустым, а мое сердце тяжело колотится, кожу покалывает от адреналина. Часть меня хочет поблагодарить Каина, потому что она заслужила того, чтобы ее жезл уничтожили. Посмотрим, как ей понравится жить без магии.

Но другая моя часть злится, что он вмешался и дал ей реакцию.

— Я бы справилась, — говорю я, — но спасибо.

Его плечи напрягаются, и воздух вокруг него расплывается от жара так, что он кажется размытым.

Беги!

Беги!

Беги!

— Предлагаю тебе тоже убраться нахер отсюда, — рычит он, не глядя на меня.

Страх, первобытная реакция на исходящую от него растущую угрозу, заставляет мои ноги прийти в движение. Я мчусь к двери позади Трона, и бросаю на него лишь один взгляд, прежде чем захлопнуть ее позади себя. И на долю секунды, клянусь, я замечаю его пылающий взгляд, следующий за мной по Чертогу.