Пари на дракона. Истинные сердца (СИ)

Глава 14. Боги, храните академию!

Рейвард Греаз

— Ты омерзительно свеж, — бурчу я Арму и утыкаюсь носом в тарелку с ароматным омлетом.

Леди Тэлль не обманула. Следы её деятельности на посту завхоза уже видны. Взять хотя бы завтрак. Вместо опостылевшей каши столы ломятся от самых разных видов выпечки, блинчиков, фруктовых, мясных и овощных нарезок. Да я даже картофельные вафли видел. Однако их расхватали быстрее, чем я оправился от шока.

— А ты, как и положено верному оруженосцу, сохраняешь баланс своим помятым лицом, — бодро отвечает принц и усаживается рядом. — Тяжёлая ночка, да, дружище?

Вспоминаю, как ворочался всю ночь. Сон и вовсе был похож на какую-то галлюцинацию с Шушариком в главной роли.

Невольно передёргиваю плечами.

— Уж всяко лучше, чем у тебя, — зубоскалю в ответ, не позволяя Арму развлекаться за мой счёт.

На лице друга появляется выражение притворной оскорблённости. Он открывает рот, чтобы выдать очередную порцию дружеских колкостей, но в этот момент дверь в столовую открывается и являет нам опухшую, будто после долгих рыданий, мордочку Ларики. Альва выглядит злой и в то же время потерянной. Невидяще проводит взглядом по рядам столов, на какое-то время останавливается на мне. Я даже на секунду пугаюсь того, насколько пусты на эмоции глаза мелкой Тэлль.

Но всё это длится ровно до того момента, пока Ларика не замечает сидящего рядом Арма. Бирюзовые глаза наполняются смертельным пламенем, а щёки краснеют до цвета спелого помидора.

— Что ты натворил? — задаю вопрос, аккомпанементом к которому становится закрывшаяся за мелкой оторвой дверь. —

Девочке теперь поесть негде.

— Эта девочка вчера набросилась на меня с поцелуем, — хмуро произносит принц.

Не ожидая такого ответа, давлюсь свежим соком. Перевожу взгляд на друга, чтобы удостовериться, что мне не послышалось.

— Ага, сам в шоке, — бубнит тот, опуская глаза в пустую тарелку.

— А ты?

Чувствую, как просыпается братская ревность. Нечто похожее я испытываю, когда родители говорят о возможном браке младшей сестрёнки. Она же крошка совсем! Ларика, конечно, старше. Да и не родная мне. Но чувства частенько не поддаются логическим доводам.

Я злюсь.

— А что я, Рейв? Оттолкнул пигалицу, выговорил по всей строгости. Что я ещё мог? — злится Армониан. А я не выдерживаю, отпускаю силу.

Я тренируюсь, дозированно использую магию, и, кажется, у меня получается контролировать этот поток. Во всяком случае, сейчас течение магии не похоже на горную реку. Оно меня слушается. И в отличие от времени, когда осколков не было в щеке, я не просто чувствую эмоциональный фон, колышущийся в столовой, — я вижу чувства каждого, на кого обращаю внимание. Не смазанные посторонними эмоциями, как было раньше.

Вот и сейчас мне хватает одного мимолётного взгляда, чтобы понять: Арм раздосадован. Он злится, что история с Ларикой вышла из-под контроля. Перестала быть простой и забавной. Принц понимает, что обидел младшую Тэлль, и искренне переживает по этому поводу. Словесного признания в этом от него не дождёшься. Арм просто закроется. И сейчас мой дар — настоящая панацея. Иначе я бы обязательно заступился за Ларику. Просто потому, что она уже часть моей семьи, а друг сам позволил этому балагану зайти так далеко.

— Рейв, я честно не думал, что она в меня влюблена, — тем временем обескуражено выдыхает принц. — Ну с чего бы? Она же огрызалась на каждое слово в её сторону.

Я ему верю, вижу все эти переживания в его эмоциональном фоне. И уже открываю рот, чтобы утешить друга, как новая вспышка в его «коконе» чувств заставляет меня нервно дёрнуться.

«Нет, нет, нет!» — орёт разум, когда до меня доходит, что это нежность.

Армониан испытывает к Ларике нежность. Да не простую, она слишком тепло окрашена. Ещё чуть-чуть — и мелкая оторва получит взаимность.

— Всё в порядке, я понимаю.

Поддерживающе хлопаю Арма по плечу. А сам пытаюсь успокоиться. В конце концов, между ними уже точно ничего не будет. Та жгучая ненависть, что горела в глазах Ларики, сожгла все ростки влюблённости в душе младшей Тэлль. Зная характер стервозины, думаю, Арм её больше не увидит.

Всё к лучшему. Друг с трудом выдрал из сердца Беатрис, настроился на Миррали. И тут эта катастрофа под название Ларика Тэлль. Конечно, Арм не станет опускаться до интрижки за спиной принцессы, но зачем нам лишние любовные страдания? Мысли о привязке или истинности гоню с удвоенной силой. Проверять эту теорию мы всё равно не будем. В случае с принцем ставки ещё выше, чем у нас с Карой.

Отодвигаю тарелку с омлетом и разворачиваюсь к другу. И застываю в нелепой позе. Но мне плевать на то, как выгляжу со стороны. Отпущенная на волю магия перестаёт течь спокойно. Она закручивается в пугающий водоворот, несущий ко мне эмоции — одного конкретного человека.

Кара.

Она в таком ужасе, что я действую моментально. Не замечаю, как вскакиваю и вылетаю из столовой. Меня ведёт ментальная связь, отголоски чувств моей истинной.

Кара движется где-то в академии. Бежит. Слышу беспокойство и вину. Будто она корит себя за то, что произошло. За то, что и вызывает весь переживаемый ею страх.

— Рейв! — доносится до меня окрик Арма.

Его голос глухой, будто звучит из-под воды. Я только сейчас осознаю: что-то не так. Мир вокруг пульсирует фиолетовыми оттенками. Каждый цвет словно пропущен через светофильтр. Зверь, а вместе с ним и потоки магии, пытаются сбросить оковы контроля.

Останавливаюсь, понимая, что ещё чуть-чуть — и я обернусь прямо в академии. Замок не разнесу, но многие могут пострадать.

— Рейв, дружище!

Арм подбегает и хватает меня за шею, прижимает к себе сгибом локтя. Я покорно затихаю и не сопротивляюсь потому, что чувствую магию Арма. Приказ будущего императора. Принц редко прибегает к этой способности венценосного наследника. Уж слишком она болезненная для самого Армониана. И раз уж он нашёл в себе силы на «Зов», значит, ситуация действительно вышла из-под контроля.

— Успокойся, дыши, — тихо, но вполне мирно говорит мне на ухо друг.

Оглядывается по сторонам и отпускает дежурные улыбочки спешащим на завтрак студентам.

— Никто на академию не напал, всё в норме.

— Не в норме, — сдавленно цежу я. — Девчонки в опасности. Каре что-то угрожает.

Армониан враз каменеет телом. Отпускает меня, но перед тем как сделать шаг в сторону, вглядывается в мои глаза.

— Я в порядке. — Нервно дёргаюсь, злясь на себя за срыв.

— Осколки всё ещё светятся, — возражает принц. — Но хрен с ними. Что с девочками? Где они?

Хочется огрызнуться на замечание об осколках, но я пускаю раздражение в конструктивное русло. Прислушиваюсь к ощущениям, вычленяя в текущих по академии эмоциях нужные мне. Кара, немного успокоенная, находится у лекарского крыла.

— Кто-то пострадал, — уставившись перед собой, произношу я. — Тэлль у лекарей.

— Пошли. — Схватив меня за плечо, Арм дёргает за собой. — Можешь сказать, кто ранен?

Механически переставляя ноги, я пытаюсь понять, кто ещё рядом с Карой. Все ощущения такие размытые, но и это для меня прогресс. Раньше радиус действия магии не превышал нескольких десятков метров, а сейчас я пробиваю метровые перекрытия замка. Правда, этого всё равно мало. Я с трудом опознаю Миррали по характерному тёплому сиянию её эмоций. И то ли именно с принцессой что-то не так, то ли моих способностей всё ещё недостаточно, чтобы сканировать на таком расстоянии. С ними двумя ещё кто-то. По панике, от которой веет холодом, делаю вывод, что это Лери. А в следующее мгновение меня снова поглощает вспышка неконтролируемой ярости.

Рядом с девочками что-то тёмное! То же, что я мимолётно чувствовал при встрече с Кайрисом. Правда, тогда в коридоре была и Лери, и Шуш.

— Кукловод! — почти кричу я и вырываюсь из хватки Арма.

Бегу вперёд, не заботясь о том, догоняет меня принц или нет. Надо успеть в лекарню. Поймать гада с поличным.

Картинка перед глазами скачет. Переключаясь между реальностью и эмоциональным восприятием, я пару раз влетаю в углы на поворотах.

— Рейв, да ты убьёшься!

Арм выравнивает меня, и дальше мы бежим уже вместе. Я всё время цепляюсь за эту тьму, пытаюсь не упустить. Но на очередной лестнице меня постигает разочарование.

— Всё.

Резко останавливаюсь, отчего бегущий рядом Арм чуть ли не падает, запнувшись о ступеньки.

— Что всё? — Друг непонимающе оглядывается. — Мы не дошли!

— Кукловод исчез. Точнее, его эмоциональный фон рассеялся.

— А такое возможно? — Глаза Арма ещё больше округляются.

— Да с этими альвами я уже во что угодно готов поверить, — раздражённо отвечаю я. — Такое ощущение, что кукловод умеет прятать эмоции, подменять их вполне обычным фоном.

Резко выдыхаю и, потерев лоб, решаю двигаться дальше. Пускай гада мы упустили, но есть возможность поймать подозреваемых. Даже если он ушёл, девочки скажут, кто с ними был.

— Ты успел хоть что-нибудь о нём узнать? — осторожно интересуется принц, следуя за мной.

— Не знаю, — честно признаюсь я. — Понимаешь, с таким мне ещё не приходилось сталкиваться. Было полное ощущение, что я касаюсь чего-то несуществующего. Он вроде бы здесь, а вроде и нет.

— Он? — приподнимает бровь друг.

— Да, Арм, я полностью уверен: наш кукловод — мужчина, — бросив короткий взгляд на принца, подтверждаю я.

Перед внутренним взором я чётко вижу сотканный из тьмы мужской образ. Кажется, ещё чуть-чуть — и даже черты лица проступят. Но единственное, что отпечатывается в памяти, — это самодовольная ухмылка. Кукловод почувствовал слежку. И, зная о собственной неуловимости, позволил себе насмешку надо мной.

Ничего, самонадеянность уже многих погубила. Мой соперник не понимает, что своей выходкой сузил круг подозреваемых до одного человека. Нам только и остаётся снова заставить проявиться этот демонический ореол — и кукловод будет наш.

Последние шаги до лекарни делаем молча, потому что уже здесь слышны споры. Дверь в больничное крыло распахнута, что позволяет нам издалека увидеть спорщиков. Кара, Миррали, Лери и Кайрис — что и требовалось доказать.

— Он? — шёпотом спрашивает Арм, и я в ответ только киваю.

Вопреки ситуации, внутри воцаряется спокойствие. Кара не выглядит раненной, остальные девочки тоже. Разве что Миррали цветом кожи может соперничать с серыми крыльями Шуша. Последний, кстати, тоже обнаруживается в приёмном покое. Сидит в нагрудном кармане хозяйки, обеспокоенно крутит головой. Прислушивается к словам Тэлль и осуждающе глядит на явно недовольную происходящим Мирру.

Снова присматриваюсь к принцессе, которую за локоть поддерживает Лери. Похоже, именно альва Света стала причиной паники Кары. Сейчас, когда мне не приходится напрягаться, чтобы считывать эмоции девушек, я чувствую дикую усталость Мирры. Не знай я точно, решил бы, что принцесса этой ночью бегала до родных краёв и обратно.

Но в целом ситуация не настолько критичная, как её транслировала Кара. Девочки целы. А Кайрис отныне станет головной болью моего отца. Главное — не спугнуть ублюдка. Если это, конечно же, он. Доля сомнений всё же присутствует. Не хочу совершать ошибку кукловода и обвинять Тень, не имея при этом стопроцентной уверенности.

Подходим ещё ближе, обозначая наше присутствие. Кара, на лице которой так и светится тревога, едва заметив меня, вспыхивает радостью. И с новой силой наседает на подругу.

— Пускай тебя проверят, Мирра!

— Я отлично себя чувствую!

— Поэтому тебя сначала было не добудиться, а потом ты упала в обморок, едва встала? — скорее для нас, чем для принцессы, говорит Кара.

Складывает руки на груди и смотрит на Мирру, как на вредного ребёнка.

— Вчера было много потрясений. Я плохо спала. Проснулась разбитой, — чеканит в ответ Миррали.

Выдёргивает локоть из хватки Лери и складывает руки на груди. Её слегка пошатывает, но в янтарных глазах такое упрямство, что лучше не подходить.

— Да вы мне даже позавтракать не дали. Порция фирменной илларийской каши — и я буду бодра и свежа.

— Ваше Высочество, я вынужден настаивать, — в разговор вмешивается Валларс, отчего и я, и Арм нервно дёргаемся. Спокойно, нельзя выдавать наших подозрений.

— Кайрис, при всём уважении… — Миррали разворачивается к Тени и окатывает его взглядом, полным раздражения. — Я в полном порядке. Просто упадок сил. Вместо пустых тревог, лучше найдите мне отца! Я который день не могу связаться с ним.

— Владыка на фронте, — не дрогнув ни единой мышцей на лице, отрезает Тень.

— Мой отец тоже, но это не мешает ему держать со мной связь, — вставляет Арм. И вот сейчас Валларс не сдерживается. Стискивает зубы так, что желваки играют.

— У нас нет походных молниевых кристаллов, — цедит Кайрис, обращая на нас холодный взгляд.

— Скажу папе, чтобы поделился. — Армониан расплывается в ехидной улыбке, явно стараясь ещё больше выбесить Валларса.

— Не знала, что принц у нас любитель поиграть со смертью, — тихо комментирует Лери, стоящая ко мне ближе всех.

Арм продолжает препираться с Тенью, который выдвигает всё новые и новые причины, почему Владыка недоступен для разговора с дочерью.

— Принц у нас профессионал в игре на нервах, — ухмыляясь, отвечаю я.

Теперь, когда мы определились с подозреваемым, мне гораздо проще взаимодействовать с Валлейт. Зря не слушал Кару и сомневался в Лери.

— Моё уважение его высочеству. — Альва Ночи чуть склоняет голову и отходит, уступая место Каре.

Не стесняясь, загребаю её в объятия и с наслаждением утыкаюсь в рыжую макушку. Игнорирую жалобный писк Шуша, оказавшегося зажатым между нами. Потерпит, мне надо успокоить собственного зверя. И магию, которая будто бы приходит в баланс от соприкосновения с даром альвы. Меня окутывает счастьем и эйфорией. Лери, что-то тихо говорящая Мирре, Арм, продолжающий тренировать остроумие в разговоре с Кайрисом — они все отходят на второй план. Сейчас для меня есть только она, моя жена.

— Я так испугался за тебя, — шепчу на ухо Каре.

— Почему? — искренне удивляется альва, вскидывая на меня бирюзовые глаза.

Вокруг её зрачка пульсирует золотистое сияние, и это действует на меня гипнотически. Успокаивает.

— От тебя так несло страхом, что я чуть в дракона не обратился.

— Ты почувствовал? — ахает Кара и тут же заливается краской. — Прости, я не хотела. Просто Мирра так внезапно упала в обморок, что я не смогла справиться со страхом. А ведь Шуш меня пытался ночью разбудить. Он что-то почувствовал, а я не обратила внимания!

И снова от неё «пахнуло» виной и расстройством. Неосознанно сжимаю её ещё крепче, тянусь магией, чтобы унять тревогу любимой.

— Ты же видишь, с ней всё хорошо. Она даже ругается, — шепчу на ухо Каре.

— Ты не видел её в тот момент. Она посинела.

Озадаченно замолкаю. Такой симптом совершенно точно нельзя оставлять без наблюдения лекарей.

— Арм. — Отрываюсь от Кары и взглядом нахожу друга. — Нам всё-таки нужен целитель.

— Спасибо, — вполне искренне благодарит меня Валларс, чем снова сеет во мне сомнения.

Может, я всё-таки поспешил с выводом? После установления нашей с Карой связи я стал излишне импульсивен в решениях.

И сейчас это может навредить.

— Мне не нужен врач. — Мирра за руку хватает Арма, бросившегося к кабинету главного лекаря. — Меня вообще тут не слушают?

— Слушаем, — спешит успокоить её принц. — Лекарь нужен нам. Пускай подлечит наши пошатнувшиеся нервы путём твоего обследования.

Миррали, уже набравшая воздух, чтобы ответить очередной тирадой, так и замирает. Удивлённо смотрит на довольно улыбающегося принца и потихоньку стравливает воздух, выпуская вместе с ним и раздражение. Тихий смешок, донёсшийся со стороны Лери, и вовсе разряжает обстановку. Но напряжение возвращается, как только открывается дверь в нужный нам кабинет. На пороге появляются папа, Ривейла с Алдертом и незнакомая мне альва. Высокая брюнетка, кожа которой кажется прозрачной, оглядывает нашу компанию затравленным взглядом.

— Сын? — Отец в удивлении приподнимает брови.

— Кара? — восклицает незнакомка, и Тэлль дёргается в моих объятиях.

— Старла?

Дальше все начинают говорить разом. Приёмное отделение тонет в вопросах, ответы на которые каждый пытается получить в первую очередь.

— Кто эта альва?

— Что вы тут делаете?

— Почему Мирра такая бледная?

И громче всех требует ответов Кара. Она смотрит на незнакомку, и в глазах моей альвы читается искреннее беспокойство.

Меня царапает этот момент, ведь кажется, что Тэлль боится моего отца. Того, насколько близко он стоит к этой Старле.

— Тихо! — Ректор не выдерживает.

Его приказ прокатывается по комнате, заставляя стёкла в окнах задрожать. Редко кому удавалось вывести Алдерта настолько, чтобы он повысил голос. Но сейчас у лорда Фрёиста нет выбора.

— Все вопросы — по очереди, — уже тише, но всё равно строго, произносит ректор. Мягко улыбается Ривейле, которая успокаивающе касается его руки.

— Первые вы. — Взгляд тёмно-синих глаз почему-то останавливается на Мирре. — Что привело вас к лекарям?

— Ничего… — бесстрастно отвечает принцесса.

— Чего! — перебивает её Кара и переводит взгляд на Ривейлу. — Госпожа Осот, Миррали упала в обморок, едва встала с кровати. И даже посинела при этом. Мне показалось, была остановка дыхания.

— Кара! — Мирра в возмущении взмахивает руками. — Не выдумывай.

— Я подтверждаю, — вступает Лери и получает от подруги осуждающий взгляд. — Что? Разве вся эта поездка не показывает нам, что пора бы говорить правду?

Лицо Мирры непроницаемо, но от неё так и фонит недовольством. Ей явно не нравится столь пристальное внимание к её здоровью.

— Ещё раз: я вчера сильно перенервничала. Обморок — это реакция на стресс.

— Что бы там ни было, я сейчас проведу лёгкую диагностику. А ты пока мне расскажешь, что за стресс такой пугающий, — мягко заявляет Ривейла и отходит от Алдерта.

Замечаю, что двигается альва ещё плавнее, чем обычно. Да и эмоции её какие-то другие. Тёплые, светящиеся. Так ощущается моя мама. Догадка молнией пролетает в голове, и я удивлённо смотрю на ректора. И тут же нахожу подтверждение своим мыслям. Столько любви во взгляде Алдерта, которым он провожает госпожу Осот.

Вот это да!

— Мирра давно не может связаться с папой, вот и перенервничала!

Кара опережает Ривейлу и, подскочив к подруге, шепчет той что-то на ухо. У Мирры округляются глаза, принцесса порывисто кивает и уже послушно вкладывает руки в протянутые ладони Осот.

— Вы в курсе? — тихо уточняет у меня отец, внимательно наблюдая за четвёркой альв.

— Только что, отец. Во всяком случае, я. Кара, похоже, узнала чуть раньше.

— Беременность Осот, конечно, не вовремя, но сыграет нам руку. Поможет закрепить союз, — как бы между прочим произносит, как всегда, прагматичный папа.

— Ты во всём найдёшь выгоду, да?

— Всё на благо Отечества, — с кривой улыбкой отвечает он и тут же возвращает на лицо бесстрастную маску, приветствуя подошедшего к нам Арма. — Ваше Высочество. Вас тоже беспокоит здоровье?

Вместе с другом к нам подходят и Кайрис с Алдертом. И если Тень, как обычно, выглядит монолитной скалой, то вот на лице ректора застывает выражение учтивой тревожности.

— Нет, лорд Греаз. Меня беспокоит эта альва. — Принц взглядом указывает на Старлу. — Кто это?

— Это наш ключ к выведению заговорщиков из игры, — лаконично отвечает папа.

— Старла Фармейт, — представляется альва, понявшая, что говорят о ней. — Некоторые считают меня главой альвийских повстанцев на территории Валестии.

— А? — ошарашенно переспрашивает Арм, взглядом пытаясь найти у меня поддержки. Да я сам в таком же ступоре, что и ты, друг.

— Старлу и ещё двадцать три альвы держали в том притоне, который разнёс Рейвард, — поясняет отец.

— Меня и моих друзей поймали около полугода назад. Всё это время мы… — она запинается, — были драконьими игрушками. Главу сети я не знаю, но своих клиентов я запомнила, — отстранённо произносит альва, потом, будто встрепенувшись, добавляет:

— И спасла нас скорее Кара, нежели Рейв. Уж прости. — В светло-зелёных глазах, направленных на меня, вспыхивают искорки иронии.

— Она у меня такая, да, — искренне говорю я и оборачиваюсь к Тэлль.

Да, как и остальные. Мы секунду наблюдаем за Карой, пока она не понимает, что стала объектом повышенного внимания.

Тэлль просит Лери присмотреть за Миррой и направляется к нам.

— Я что-то пропустила? — спрашивает она, уже привычно хватаясь за мою руку и прижимаясь ко мне.

Отец в ответ на этот жест еле заметно дёргает уголком губ. Как делает это каждый раз, когда чем-то недоволен. И совершенно очевидно, что сейчас он недоволен моей несдержанностью. Знаю, папа не жалует прилюдного проявления чувств, особенно когда наши с Карой отношения ещё не узаконены. Но я готов терпеть его раздражение. Если мои объятия нужны Тэлль, значит, так и будет.

— Ничего важного, — спустя секундную заминку произносит отец.

— Как ничего важного? — Старла в удивлении вскидывает брови. — Мы же с вами договорились. Я помогаю вам найти остальных пленников и вывести заговорщиков на чистую воду, а вы обеспечиваете безопасность Кары, пока она лечит пострадавших.

— А? — ошарашенно переспрашивает Кара.

Выглядит точно так же, как минутой ранее смотрелся опешивший Арм. Сегодняшний день уже ставит рекорды по удивлению.

— В смысле лечит? — сглотнув, уточняет Тэлль. — Кого лечит? Я же не умею. У меня специализация Матери, но я больше по выведению новых растений.

— Шестеро, Кара, ты же альва Жизни. — Старла закатывает глаза. — Тебя сами боги привели в наш мир, чтобы ты помогла тем несчастным, кого опустошили!

Фармейт испытующе смотрит на Кару, а я ощущаю прилив растерянности со стороны моей альвы. Совершенно очевидно, что её картинка мира сейчас трещит по швам.

— Думаете? — наконец-то выдаёт она.

В её голосе испуг намешан с робкой надеждой.

Понимаю, к чему это всё ведёт. Моя маленькая альва только что получила новый ориентир. Ночью она говорила, что раньше у неё была чёткая цель в жизни, а сейчас она в замешательстве и не знает, куда двигаться. Что ж, похоже, Шестёрка альвийских богов поспешила дать ответ их драгоценной альве Жизни.

— Знаю. — Старла кивает с мягкой улыбкой. — К тому же…

— Мы обсудим это позже, — перебивает Фармейт отец. — Сразу после свадьбы Рейва и Кары. А пока действуем по плану.

— Какому плану? — в один голос спрашиваем мы с Армом и Карой.

— По нашему плану. У нас нет времени вам всё разжёвывать. — обрывает дальнейшие разговоры Кайрис. Окатывает нас предостерегающим взглядом, а затем сосредотачивается на отце.

— Лорд Греаз, Ильке готов к переброске.

— Отлично. — Отец кивает ему, а я понимаю, что ничего не понимаю. Как и моя Кара.

— К какой переброске? — спрашивает она.

В её голосе звучит тревога, заставляющая зверя внутри недовольно рычать. Моя Кара не должна беспокоиться об этом предателе Эрто!

— Леди Арлея забирает сына в их с мужем поместье, — спокойно отвечает отец. Он не смотрит на Кару, а почему-то только на меня.

— А когда об этом собирались сказать мне? — злится Кара.

Она будто бы совсем меня не чувствует. Не понимает, что её беспокойство о бывшем женихе лезвиями ревности проходится по моей душе.

— А с чего тебя вообще должны были ставить в известность? — срываюсь я.

В гневе смотрю на жену и встречаю полный непонимания взгляд. И это ещё больше распаляет меня. Магия поднимается удушающей волной, разгоняя злость на Ильке до лютой ненависти.

— С каких это пор тебя так волнует будущее твоего бывшего? Запасной вариант организовываешь?

Вместо ответа, Кара в шоке выдёргивает ладонь из моей хватки и отходит в сторону. Смотрит так обиженно, что я резко прихожу в себя. Тут же сердце топит в сожалении и вине.

— Я интересуюсь, потому что Ильке не чужой мне человек, — наконец-то произносит Кара. Вроде бы спокойно, но я чувствую: она от меня закрывается.

— Ты бы понимал, если бы любил кого-то до меня. Я же не ревную тебя к твоему прошлому.

Не давая мне возможности ответить, она отходит к Ривейле и девочкам. А я становлюсь центром осуждающих взглядов.

— Отойдём-ка, сын, — коротко бросает отец, кивком приглашая меня в кабинет главного лекаря. — Поговорим наедине.

Молча следую за ним. Ни на кого не смотрю. Душу жжёт чувство стыда, и я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел его отголоски в моих глазах. Я не справился с эмоциями! Я! Аметистовый дракон! Тот, кто по своей природе должен контролировать эту стихию, кто властвует над чувствами — сам пал под их натиском.

И мало того что сделал хуже себе — я обидел мою Кару. А это приносит куда больше боли, чем осознание собственного провала.

— Понимаешь, почему сорвался? — с места в карьер спрашивает отец, когда мы закрываемся в пустующем кабинете.

— Ревность, — односложно отвечаю я.

Кусаю нижнюю губу и впервые решаю раскрыть папе душу. Почему-то это кажется сейчас правильным.

— Меня бесит, что Кара так переживает за этого Ильке. У неё к нему остались чувства, и это не нравится зверю. Не нравится мне.

— Вспомни всех своих девиц. — Отец выразительно выгибает бровь, явно намекая, что и у меня было прошлое.

— Так в том-то и дело, — злюсь я. — Я их не помню. А она про него не забывает! Беспокоится о нём!

— Так, сын. — Отец останавливает меня взмахом ладони. — Я не буду читать тебе нотаций. Скажу лишь одно: Кара не виновата в том, что у неё до тебя были крепкие отношения. Ты радоваться должен, что девочка не скачет однодневкой и моментально стирает из памяти прошлые чувства. Все наши отношения — будущие, настоящие — ложатся на каркас из уже отживших эмоций. И то, как Кара переживает за этого парня, говорит о том, что она знает цену чувствам, отношениям. Она умеет любить по- настоящему. А не как эти все твои пигалицы, о которых ты не помнишь. Да и они о тебе тоже.

— А говорил, что не будешь читать нравоучений, — бурчу я, нехотя признавая правоту отца.

— Я и не начинал.

Лорд Греаз позволяет себе скупую улыбку. Проходит к рабочему столу и усаживается в кресло для посетителей. Кивком приглашает меня занять место напротив.

— Однако ваша стычка с Карой — не главная тема нашей беседы. Она просто стала показателем того, что ты не справляешься. Осколки дают тебе слишком много силы. Дуреешь ты и твой зверь. Плюс подстраивание ваших с Карой магических каналов вносят раздрай. Насколько я понял, твоя альва не самая спокойная девушка в мире. Вот её импульсивность и приводит к этим вспышкам ярости.

— Возможно, — соглашаюсь я.

Отец, в принципе, ничего нового не говорит, я и сам это всё понимаю.

— Ты что-то хочешь предложить?

— Да. — Папа подаётся вперёд, пристально вглядывается в моё лицо, ловя любые изменения в нём. — Ноктис будет учить тебя самоконтролю.

Что ж, я могу собой гордиться: удержать бесстрастную маску мне удаётся. Разве что челюсть сжимаю чуть сильнее, чем хотелось бы.

— Чему меня может научить дракон без зверя? — всё же не удерживаюсь от ехидной ремарки. Нет, с этими повадками Тэлль однозначно надо что-то делать!

— В том-то и суть. Без зверя наша магия ведёт себя ещё более бесконтрольно. Её попросту слишком много, она разрушает носителя. Ноктис же именно благодаря самоконтролю не только не лишился аметистового дара, но и вывел его на новый уровень.

— О чём ты?

— Феллард способен читать мысли. Недолго, смертельно опасно для него самого, но может. Мы редко используем эту его способность, так как она каждый раз укорачивает срок его жизни. Но именно благодаря Ноктису мы в принципе поняли, что леди Миллат — глава заговорщиков. Именно поэтому Арабелла разрешила нам копать под собственную сестру.

Я озадаченно смотрю на отца. Феллард, заносчивая выскочка, никогда мне не нравился. Но признавать чужие успехи я умею.

И раз Ноктису удалось добиться таких высот, значит, я должен у него поучиться.

— Хорошо. — Наконец киваю отцу.

— Хорошо? — искренне удивляется папа. — Я думал, тебя придётся уговаривать.

— Я уже не маленький и умею затыкать своё самомнение. Если Феллард поможет мне обуздать силу осколков, то пускай хоть кашей госпожи Бальвус пытает. Лишь бы помогло.

Отец какое-то время смотрит на меня молча. И в его чёрных глазах мне чудится что-то, едва похожее на уважение. Он так редко хвалит меня, что я невольно теряюсь. Даже такое невысказанное одобрение выбивает меня из колеи.

— Отлично, — наконец произносит папа, оглядывает кабинет и на выдохе произносит: — Тогда приступайте к занятиям уже завтра. Пока мы с Кайрисом и Старлой будем искать притоны, ты обучишься самоконтролю. Полагаю, твоя… — он запинается, явно не желая говорить «жена», — девушка займётся подготовкой к свадьбе. Леди Тэлль-старшая уже всю академию на уши поставила. Скоро ещё и будущие родственники прибудут. — Глаза отца округляются в притворном ужасе. — Дел у вас по горло.

— И ты оставляешь меня на растерзание новой родне? — Приподнимаю бровь.

— Просто делегирую часть обязанностей, сын, — усмехается лорд Греаз, и какое-то время мы сидим в тишине. Мне надо сказать про мою догадку насчёт Валларса. Но я боюсь, что отец отмахнётся, как частенько это делал.

— Да говори уже, — усмехается папа и, заметив мои удивлённо приподнятые брови, дополняет: — Ты всё-таки мой сын, я всегда знаю, когда тебя что-то гложет.

О как. Не думал, что настолько открытая для него книга.

— Пап, а вы с Ноктисом можете влезть в голову Кайриса? Если отца вопрос и удивляет, то он не подаёт виду.

— Зачем?

Коротко излагаю ему свои подозрения, описываю ощущения от прошлой встречи и от сегодняшнего контакта. И с облегчением вижу, что отец внимательно меня слушает.

— Что думаешь? — спрашиваю в конце и, не осознав ещё своего действия, бросаю напряжённый взгляд на дверь. Туда, где с моей обиженной Карой остался Кайрис.

— Это совершенно точно не альва Крови. Больше похоже на демонический фантом, — задумчиво произносит папа. — Высшие демоны способны подселять свой ментальный слепок в сознание жертвы. И время от времени перехватывать контроль над телом. Явление редкое, требующее очень больших энергетических вливаний. Регулярного кормления. Иначе носитель этого фантома быстро скончается. Помимо этого, важен физический отдых. Я не замечал за Тенью потребностей во сне.

— То есть это не Валларс?

— Почему же? — задумчиво хмыкает папа. — Может, и он. Фантом же мужской. А может, эта тварь сознательно тебе себя показала, чтобы отвести взгляд от носителя. Но и проверить Кайриса мы не можем. Он приближённый Владыки. Сейчас, когда вы с Карой самовольно составили пару, отношения между нами и альвами слегка напряглись. При дворе снова заговорили про попытки альв подчинить драконов. У алератской аристократии аналогичные веяния. Только давят на то, что мы пытаемся снова поработить бедных и несчастных алератцев.

— Да сколько уже можно?! — не выдерживаю я. — У нас с Карой всё по любви!

— Вот и продемонстрируйте это на свадьбе. — Отец легко улыбается. — В академию прибудет достаточно народу, чтобы затем разнести слух о ваших искренних чувствах по обеим странам.

Отец поднимается, подходит ко мне и похлопывает по плечу:

— Ты молодец, сын. Я на самом деле горжусь тобой. Тебе хватило смелости решиться на то, отчего я в своё время отказался.

Чуть-чуть больше выдержки и самоконтроля — и у империи будет новый глава ДСД.

Когда смысл его слов доходит до меня, в удивлении смотрю на отца. И шокируют меня не его слова о моём будущем. Нет.

Получается, папа когда-то был влюблён в альву?

— Папа…

— Не будем ворошить прошлого. — Он морщится, понимая, что сболтнул лишнего. — Вернёмся к настоящему. Особенности демонического фантома в том, что носитель должен добровольно согласиться на подселение «слепка». То есть наша кукла однозначно в сговоре. Здесь Валларс не особо подходит. Он слишком предан Владыке, этой эмоцией от него фонит настолько сильно, что даже проверка не требуется. А с другой стороны, столкнуться с высшим демоном, просто пройдя по улице, невозможно. Они и на фронте-то редко сейчас появляются. Из всех присутствующих только Тень и подходит. У него были возможности пересечься с демонами. У него и Ноктиса.

— Ноктис? — в который раз за наш разговор удивляюсь я. — Он-то тут при чём?

— Ну, ты говоришь, что видел фантом сегодня утром рядом с девочками. Ноктис участвовал в утреннем разговоре, а затем я отправил его помогать императрице со сборами. Вполне возможно, он столкнулся с альвами на входе.

— Пап, я, конечно, недолюбливаю Фелларда. Но… Ты всех готов подозревать?

— В нашем деле доверять нельзя никому, — отвечает отец, а по моему позвоночнику пробегает холодок ужаса.

— И?

— Что и? — передразнивает меня папа. — Подкинул ты мне задачку, сын. Но ничего, разберёмся. Беру на себя Тень. Ты учись самоконтролю, готовься к свадьбе и присматривай за… женой.

Отец наконец-то называет Кару так, как она того заслуживает. Словно наконец-то смиряется с моим выбором. Одаривает меня ободряющей улыбкой и кивает в сторону выхода:

— Пойдём, тебе ещё извиниться надо.

— Так ты на её стороне? — наигранно обижаюсь я, поднимаясь с кресла.

— Мужчин рода Греаз сложно выносить, — пространно отвечает папа. — И раз эта девчушка решилась на брак с тобой, то ничего, кроме уважения, я к ней не испытываю.

— Отец. — Закатываю глаза и выхожу в открытую дверь.

После разговора с папой остаётся какое-то послевкусие недосказанности. Пытаюсь ухватиться за эту мысль, понять, что ещё хотел обсудить. И только натолкнувшись на янтарные глаза Миррали, вспоминаю.

— Отец, а правда, что демоны вовсе не демоны, а проклятые драконы? И что альвы Света, по сути, родственники этим самым демонам?

В приёмной, где к нашему возвращению остаются только Кара и её подружки, становится так тихо, что слышно копошение Шуша в большом цветочном горшке. Мирра с Лери переводят любопытствующие взгляды с меня на отца за моей спиной. Я же смотрю на Кару. В её глазах, к своей досаде, я вижу и следы слёз, и лёгкую обиду. Стараюсь не думать о том, что её расстроил отъезд бывшего жениха. Просто стискиваю зубы и сосредотачиваюсь на отце. Точнее, на ожидании его ответа. Иначе зверь внутри просто с цепи сорвётся.

— Откуда такие интересные познания? — Ожидаемо, папа не спешит отвечать.

Обходит меня и направляется в сторону выхода, всем своим видом показывая, что мой вопрос не настолько важен, чтобы задерживаться.

— Мы раздобыли книгу по генезу народов Арсиса, — повышаю голос я, чем заставляю папу остановиться. — Магистра Мартина Брюгвера.

Отец, только-только взявшийся за ручку двери, замирает. Я замечаю, как напрягается его спина, и переглядываюсь с притихшими девочками.

— Изыскания магистра были признаны бредом, — тихо цедит отец, не поворачиваясь. — А его книги — разлагающей умы беллетристикой.

— Но это правда? — внезапно спрашивает Лери.

Мирра с Карой в шоке смотрят на подругу, явно впечатлённые её бесстрашием.

— В любой сказке есть доля правды, — бросает отец, прежде чем выйти. Останавливается на пороге и, чуть повернув голову, бросает:

— Но в сказке магистра Брюгвера правды гораздо больше, чем во всех легендах наших народов. Он уходит, оставляя нас в недоумении переглядываться между собой.

— Что это было? — Валейт недовольно приподнимает бровь.

— Отец никогда не пойдёт против официальной императорской доктрины. Демоны — это демоны, а не проклятые драконы, появившиеся по вине наших с вами предков. — поясняю я. — Но, зная правду, папа попытался ответить на мой вопрос.

— Значит, я всё-таки отчасти демон? — вздыхает Мирра.

— Бери выше, — ободряюще говорит Кара, приобнимая подругу. — Ты отчасти дракон. А среди них встречаются отличные экземпляры.

Говорит это принцессе, а смотрит на меня. Смотрит с лёгким укором, но на дне её бирюзовых глаз я вижу нежность. Тянется Кара ко мне, а я тут её ревностью обжигаю.

— Девочки, можете нас оставить? — со вздохом прошу я.

— Да-да, конечно! — Мирра тут же принимается суетиться. — Я так есть хочу! До отбытия её величества нужно успеть перекусить.

Она подхватывает ехидно скалящуюся Лери под руку и тянет за собой.

— Погоди, а как ты себя чувствуешь? — бросаю ей вслед, пока делаю шаг к Каре. Надо отдать ей должное: Тэлль с места не двигается и убежать не пытается.

— А? — Мирра оборачивается на пороге, выталкивает Лери и быстро тараторит: — Да всё со мной в порядке. Ривейла сказала, что просто резкое опустошение магического резерва. Либо на фоне эмоций, либо это растворилась энергия, которую я у Кары вытянула. В любом случае я здорова. И очень голодна!

Она захлопывает дверь, оставляя меня вместе с Карой наедине. Решаю обдумать слова принцессы позднее, обсудив их всей компанией. Потому что есть у меня догадка, куда так резко перекочевали силы Миррали.

Под шуршание мотылька подхожу к Каре вплотную и беру в свои руки её ледяные ладошки. Поднимаю их и, глядя в глаза Тэлль, осторожно целую кончики пальцев. У неё всегда такие ледяные руки, когда она нервничает. И мне вдвойне больнее оттого, что сейчас она расстроена из-за меня.

— Прости, — шепчу я, с удовольствием отмечая, как в удивлении расширяются глаза моей альвы.

Ага, не ожидала. Наверняка уже накрутила себя, настроила на новый виток ссоры. Сам готовлюсь дальше пробивать её ледяной щит. Она ведь у меня гордая и колючая, как ёжик. Не удивлюсь, если прощения придётся просить, проходя через очередной спор.

Но Тэлль удивляет меня. Моя маленькая альва высвобождает руки и, обняв меня за шею, крепко прижимается к груди.

— И ты меня прости, — тихо бормочет она, уткнувшись носом куда-то в шею.

От того, как она льнёт ко мне, как доверчиво прижимается, сердце наполняется невыносимой нежностью. Как? Как я мог заподозрить Кару в любви к бывшему?

— Я не подумала, что тебя могут обидеть мои слова, — продолжает говорить Тэлль. — Но и ты меня пойми. Ильке мне не чужой. Чувства по щелчку пальцев не выключить. Я не люблю его. В конце концов, он поступил плохо. Но в нашем с ним прошлом было много хорошего. Из уважения к этому прошлому я и беспокоюсь об Ильке. Но люблю я только тебя. Понимаешь?

Она вскидывает на меня свои волшебные глаза, и я снова таю. Не могу на неё злиться. Не сейчас, и никогда больше.

— Я тоже люблю тебя, — шепчу ей, опуская голову, и касаюсь распахнутых в ожидании губ. — И очень боюсь потерять тебя, любимая.

— Я теперь всегда с тобой, — заверяет она.

Хочет сказать что-то ещё, но я не даю. Захватываю её губы, целуя с наслаждением. Ощущаю, как дрожит её тело в моих руках. Да я и сам еле сдерживаюсь. Дракон во мне удовлетворённо порыкивает, довольный исходом нашего разговора. Из дурмана поцелуя нас выдёргивает недовольный окрик:

— Молодые люди, женский лекарь приедет только на следующей неделе!

Отрываюсь от Кары, которая тут же заливается краской и прячет лицо у меня на груди.

— О чём вы? — Оборачиваюсь к главному лекарю, застывшему на пороге в коридор с палатами.

— Ну, вам же, очевидно, нужно обсудить способы контрацепции. — Седая бровь мужчины ехидно изгибается, а затем он не удерживается от смешка. — Если вас ничего не беспокоит, попрошу покинуть крыло. У нас сегодня грандиозные планы.

— Да-да. — Кара, пользуясь заминкой, высвобождается из моих объятий и отбегает к выходу. — Мы уже уходим.

Но дверь она открыть так и не успевает. Просто потому, что та распахивается и без усилий альвы. В приёмную входят несколько работников, несущих матрасы. А за ними появляются ещё несколько носильщиков.

— Что происходит? — в удивлении спрашиваю я.

— Полное «омоложение» Илларии, — с гордостью заявляет заглянувшая в проём леди Тэлль. — Начинаем с лекарского крыла.

Вы у меня тут все в комфорте жить будете!

Переглядываемся с Карой и смеёмся, понимая, что в головы нам пришла одна и та же мысль. Боги, храните академию!