Пари на дракона. Истинные сердца (СИ)

Глава 16. Углубленная демонология

— Магистр Брюгвер! Магистр Брюгвер!

Вчера я добила-таки этот проклятый доклад. Пока Рейв упражнялся в самоконтроле вместе с Ноктисом, я корпела над записями. И вот сейчас бегу вместе с Греазом, пытаясь не упустить преподавателя. Мужчина, будто назло, весь день перемещается по академии, постоянно пропадая из виду. Вот и сейчас мы умудряемся застать его только у входа в собственные покои. А за окном меж тем уже вечер!

— Адептка Тэлль? Адепт Греаз? — Арбан удивлённо вскидывает густую бровь. Запыхавшись, мы останавливаемся в шаге от него.

— Вы что-то хотели?

— Да!

Выпаливаем в один голос, и Рейв протягивает Брюгверу толстенькую папку. Я постаралась. Там выкладки по всем известным теориям происхождения проклятых драконов. Называть их демонами после всего, что мы узнали, просто язык не поворачивается. Но для полноты картины в доклад мы включили всё — от мифов и сказок до фактов из энциклопедии Мартина Брюгвера. Уж не знаю, кем он приходится нашему преподавателю, но они точно родственники. Иначе с чего бы Арбану быть настолько уверенным в том, что все легенды — чушь?

— Что это? — Магистр брезгливо поджимает губы, но папку берёт.

Лениво листает страницы, пока мы с Рейвом переглядываемся. Реакция Арбана меня злит. Мы ради этого доклада чуть ли не все известные библиотеки перевернули, даже оборотней напрягли. Я уже молчу про события в притоне. А он губы кривит!

Греаз находит мою ладонь и незаметно сжимает. Набираюсь от него спокойствия. Муж, даже с осколками в щеке и выходящей из-под контроля магией, остаётся для меня эталоном выдержки.

— Мифы, сказки, сплетни и слухи, — разочарованно выдыхает Арбан, так и не дойдя до конца. А ведь самое сладкое мы приберегли на финал.

— Вы меня разочаровали.

— Посмотрите последний раздел, — просит Рейв ничего не выражающим голосом, хотя у самого желваки ходят.

Магистр бросает на него усталый взгляд, но всё-таки выполняет просьбу. И едва он вчитывается в тезисы и выкладки по проклятым драконам, как его глаза округляются. Руки магистра заметно вздрагивают, а потом с силой вцепляются в доклад.

В этот момент позади раздаются звуки, уже ставшие обыденными для Илларии — голос бабули, командующей носильщиками. Как ни странно, но ба не отмела мой план как шизофреническую фантазию. Наоборот, с присущим ей энтузиазмом включилась в игру. И теперь всякий раз, когда на горизонте появляется леди Миллат, мы все резко начинаем обсуждать матрасы. Их модели, различия, терапевтические эффекты. Надо видеть глаза Валентины в этот момент. Могу поклясться, поганка подумывает о вызове душевных лекарей. Но даже в отсутствие леди Миллат бабуленька серьёзно подходит к своим обязанностям завхоза. Сейчас вот, видимо, решила отматрасить преподавательские покои.

Но всё это на периферии, потому что мы с Рейвом с удивлением следим за магистром. Прочитав последние строчки, он поднимает на нас глаза, полные благодарности! Ничего не понимая, я переглядываюсь с Греазом, будто он может объяснить мне столь странное поведение преподавателя.

— Вы понимаете, что даст этот доклад? — тихо спрашивает Брюгвер.

— Э-э-э, Тройственный диплом? — выдаю я. — Вы же засчитаете его нам, да?

— Девочка, это не только диплом, этот доклад меняет всё! Он перевернёт историю не только Валестии, но и Алерата! — взбудораженно произносит магистр.

— А его воспримут всерьёз? — Рейв скептически приподнимает уголок губ. — Учитывая, как прятали сведения для последнего раздела, нас могут предать суду за распространение клеветы.

— Какой клеветы?

Голос бабуленьки заставляет меня подпрыгнуть. То ли она передвигается совершенно бесшумно, то ли нас так увлёк разговор с магистром, но её присутствие становится шоком не только для меня.

— Виреми? — поражённо произносит Брюгвер, чуть не роняя папку с докладом. — А ты что тут делаешь?

Разворачиваюсь к бабуленьке и успеваю заметить, как мстительно сощуриваются её глаза. Но уже в следующее мгновение на её лице привычная доброжелательность. Ага, та самая, после которой оппоненту можно заказывать заупокойную службу в храме Неведомого.

— Брюгве-е-ер, — не говорит — шипит ба. — Хотя чему я удивляюсь? Где тебе ещё быть, кроме как в Илларии? Что, как и братец, разлагаешь умы подрастающего поколения?

И если поначалу Арбан был просто ошеломлён встречей с бабуленькой, то после её заявления мужчина хищно сощуривается. Быстро обводит взглядом нас с Рейвом и застывших недалеко носильщиков. Последние, будто почуяв грозу, быстро шмыгают в ближайшую спальню. Могу поспорить, они будут сидеть там, пока проблема не рассосётся сама собой.

— Э-э-э… — тяну я в шоке.

Между этими двумя так искрит, что мне хочется срочно позвать ректора с его водяными заклинаниями — тушить пожар, который вот-вот вспыхнет.

— Вы знакомы?

— Конечно, — чопорно поджав губы, отвечает магистр. — Виреми служила…

— А вот это вообще неважно, — резко прерывает его бабуленька. — Я больше знакома с его братцем. Мартином Брюгвером. Автором той самой энциклопедии. И тем, кто пытался повторить проклятый ритуал, разделивший жизнь альв и драконов на до и после. Будешь спорить, Арбан? Или сбежишь, как и много лет назад?

— Очешуеть можно, — потрясённо выдыхает Рейвард, озвучивая и мои мысли.

— Прекрасная идея. — Бабуленькая бросает в нашу сторону косой взгляд. — Разомни крылышки, дракон. И жену свою забери.

Взрослым надо поговорить.

— Ну нет. — Я встаю в позу, складываю руки на груди и свирепо смотрю на целый секретер загадок, именуемый моей бабушкой. — Давай выкладывай. Откуда ты знаешь Брюгверов? Откуда сведения про ритуал? Да и вообще — ты кто такая? Моя бабуленька — изжога для всего королевского двора, магистр травологии. А сейчас передо мной совершенно незнакомая женщина.

— Кара… — начинает ба, и в её голосе столько снисхождения, что мне хочется её придушить.

— Даже не думай съезжать! Я родителям все твои выходки расскажу! Все! Даже по которым срок исковой давности вышел!

— Напугала альву драконьей жопой, — фыркает бабуленька, нисколько не стесняясь присутствия Рейва и Арбана.

— Они тебя ко двору вернут, — угрожаю я.

— Я возглавляла дипломатическую миссию Алерата в первые годы Столетней войны, — тут же признаётся бабушка. А когда понимает, что повелась на мою манипуляцию, хитро ухмыляется и покачивает указательным пальцем.

— А ты молодец. Пользуешься слабостями старой женщины.

— Вот прибедняться не надо. — Я закатываю глаза.

— И обманывать тоже, — вставляет Брюгвер, фокусируя на себе наше внимание. — Послом она была, ага…

— Документы не врут, — огрызается бабушка.

— Как видишь. — Арбан взмахивает докладом. — Врут. Сколько проблем нам принесли перевранные истории? Сколько судеб вывернули наизнанку? Тебе ли не знать. Мартин ведь любил тебя.

Если бабушка бледнеет на этих словах, то я вообще дышать забываю. В голове только и вертится: что-о-о?! Бабуленька была связана с драконом?

— Так любил, что хотел уничтожить мир? — с горечью переспрашивает ба, а я аж дёргаюсь от боли в её голосе.

Никогда она такой не была. Всегда шебутная, себе на уме, острая на слово и дело, бабушка никогда не позволяла себе подобных эмоций на людях. И меня, и, судя по всему, Ларику так учила. Может, поэтому я всегда кидаюсь в атаку, если чувствую, что меня прижимают к стенке? Всё лучше, чем выказать слабость.

— Он не хотел повторить ритуал, — тихо возражает Арбан.

Я внезапно понимаю, что вокруг нас мёртвая тишина. Кажется, сам мир затаился в ожидании раскрытия очередного секрета.

— Мартин пытался найти лечение для проклятых драконов. Если не излечить их, то хотя бы помочь безопасно сосуществовать вместе с нами. И самое главное — Мартин мечтал избавить альв и драконов от привязок.

— Но-о-о… — спустя минуту долгого молчания ошарашенно тянет бабушка.

Беспомощно смотрит на меня и Рейва, но я понятия не имею, чем могу ей помочь. Для меня самой всё, что сейчас говорит магистр, — шок.

— Но ты не поверила ему, — грубо обрывает бабушку Арбан. — Сбежала, оставив его мучиться и постепенно сходить с ума. Его ведь так никто и не понял, Виреми. Зато твоим побегом очень хорошо воспользовались наши интриганы. Убедили отца Гарриарда, что Мартин готовит дворцовый переворот. Итог ты знаешь. Все его учения запретили, книги сожгли. А вы получили войну. Здорово, правда?

— Хотите сказать, что Столетняя война началась из-за бабуленьки? — в шоке шепчу я, во все глаза глядя на магистра.

Кошусь на Рейва, удивляясь его молчанию. Но Греаз, судя по всему, придерживается излюбленной тактики своего отца: молчать и наблюдать.

— Ерунды не говори, — огрызается ба, резко подбираясь и переходя в оборону. — Для войны было достаточно поводов и без моего побега. Да и не побег это был. Меня отозвали. Мартин со мной не поехал, ему было важнее продолжить свои исследования.

— Но это не отменяет того, что ты ему не поверила. — Арбан скептически приподнимает бровь.

По морщинистому лицу бабушки проходит еле заметная судорога, будто она борется сама с собой.

— Не поверила, — наконец-то признаёт она. — Смалодушничала. Мне было проще послушать своих сородичей, чем дракона, чьи исследования внушали ужас. Он же не гнушался вскрывать трупы, от его изысканий несло запретными знаниями. Опасными!

Она разводит руками, будто бы говоря, что на её месте каждый бы поступил так, как сделала она.

— Ба, этот Мартин был твоим истинным? — спрашиваю я, когда пауза слишком затягивается. Да и вопрос этот не даёт мне покоя.

— Не знаю, — отвечает ба.

Отводит взгляд и рассматривает картину на противоположной стене. Мне даже на мгновение кажется, что она мыслями где- то далеко.

— Мы так этого и не узнали. Слишком многое завертелось. Альвы же потом много раз пытались пойти на мировую. Вроде и драконы тоже. Но каждый раз всё срывалось. А затем Фиалис, сестра Владыки, была убита в императорском дворце…

— Она покончила с собой, — поправляет Рейв.

Его слова заставляют меня подпрыгнуть. То ли от того, что он вообще вступил в разговор, то ли от смысла его слов. Потому что в королевстве о судьбе тётушки Миррали было принято говорить по-другому. Несчастная жертва коварства драконов.

— Фиалис получила письмо из Алерата, где было сказано, что его, на тот момент, высочество Гарриард Маврилик помолвлен с Арабеллой Янтарной, — продолжает вещать Рейвард.

Без эмоций, так, будто он читает доклад по истории дворцовых интриг.

— Сестра Владыки не смогла пережить мнимое предательство. Отца Арма на тот момент не было во дворце, он не смог её остановить. Да и Арабелла была не в курсе всего творящегося бреда. У папы есть подозрения, что это тоже проделки Валентины.

— Почему не Арабеллы? — вскидываюсь я.

— Какой резон писать в письме своё имя? Арабеллу потом затаскали в ДСД. А вот о Валентине на тот момент никто и не подумал. А затем она получила императорскую опеку и стала недоступна для допросов.

— Гадство, — выдаю я, понимая, что, если бы много лет назад эту белобрысую стерву поймали, мы бы сейчас не разгребали ворох проблем.

— Именно, — холодно подтверждает Рейв и переводит взгляд на бабушку и магистра. — Но это всё дело прошлого. И, к сожалению, ни один дракон или альва не имеет сил его изменить. Поэтому у меня вопрос к вам, Арбан. Зачем весь этот цирк с докладом? Вы ведь не просто так вцепились в слова Пелагеи. Учитывая, что его подготовка привела нас к изучению запрещённой литературы, вы здорово рисковали.

Три пары глаз жгут магистра в ожидании откровений. Бабушка, поняв, что её никто пытать пока не намерен, успокаивается и встаёт так, что теперь Брюгвер находится в оппозиции к нам.

— Я уже давно понял, что старое поколение не переубедить, — обведя нас взглядом, начинает Арбан. — И когда объявили об обмене студентами, подумал, что это мой шанс. Шанс обелить работу всей жизни моего брата. Когда Виреми сб… — магистр запинается под прищуренным взглядом бабушки, — отбыла обратно в королевство, Мартин все оставшиеся годы посвятил составлению «Генеза народов». Знал, что его запретят, но всё равно писал. Для этого он уехал в Конклав, где и оставил книгу после своей смерти.

Он снова замолкает, и эта тишина тяжёлая. Гнетущая. Мне хочется поскорее её нарушить, увести разговор в другую сторону.

— Почему вы решили донести истину через нас? — спрашиваю я.

— Молодые умы гибче. Да, вами проще манипулировать, и обиды того же императора и Владыки, которых стравили в юности, тому доказательство. Но в остальном вы связаны только стереотипами, вложенными окружением. Я подумал: если вам открыть глаза на историю, вы сможете исправить ошибки наших предков. И судя по тому, что я вижу, — Арбан встряхивает папку в руке, потом выразительно смотрит на нас с Рейвом, — я был прав. Первый шаг друг к другу сделан.

— Осталось только убедить остальных, — мрачно проговаривает бабуленька. Внезапно делает шаг в сторону Арбана и тянет ему ладонь.

— Я была не права. Прости меня.

Могу поспорить, мои брови сейчас подскакивают выше, чем у остальных присутствующих. Бабушка практически никогда не признаёт своих промахов. И раз она так сделала, значит, раскаивается искренне. А это дорогого стоит.

— Как правильно сказал Рейвард, это прошлое, — философски отвечает Арбан, но протянутую руку пожимает, а затем кивает в сторону своих покоев. — Не хочешь угоститься чаем? Магистр Делавир собрала какой-то удивительный настой на розе Илларии.

— С удовольствием, — принимает его приглашение бабушка и, пока Брюгвер открывает дверь, поворачивается к нам. — На сегодня вы свободны. Завтра продолжим матрасную диверсию. Через три дня прибудет Авива.

Ба останавливает взгляд на мне, а я шёпотом поясняю Рейву: «Мама».

— Вместе с ней приедут несколько гостей — представителей королевства. Нам это на руку. Поймаем Валентину не только на глазах у драконов, но и у наших. Тем самым покажем, что работать вместе выгодно для обоих народов. Драконы помогли выявить нам гнилые элементы в виде семейства Эрто, мы оказываем помощь по выковыриванию чешуйчатых интриганов.

— Я смотрю, ты не утратила способности придумывать хитроумные схемы? — комментирует Арбан, приглашающе распахивая дверь.

— Костяк этого плана придумала Кара, — заявляет бабушка, с гордостью глядя на меня.

— Тоже мне заслуга. — Смущаюсь в ответ и бормочу: — «Мясо» накидала ты.

— Ты чай будешь или как? — магистр прерывает нашу переброску комплиментами. Высовывается из-за порога и строго говорит Рейву:

— Хватай жену, а то они тут ещё долго могут расшаркиваться. Вроде это альвийская традиция какая-то. Не дай собеседнику победить в обмене любезностями.

— Чушь, — фыркает бабушка. — Всё немного не так.

— Вот и ещё один повод нам с тобой поболтать за чаем. Освежишь мои знания о вашей культуре. — Арбан улыбается.

А я в шоке застываю. Первый раз вижу, как этот суровый старикашка улыбается. Да и не старикашка он вовсе. Просто очень уставший мужчина, несущий на своих плечах тяжесть многих знаний.

— Пойдём, — мягко прихватывая меня за талию, произносит Греаз. —

Этим двоим есть о чём поговорить.

Я настолько ошарашена свалившимися на нас откровениями, что не сразу соображаю — итог-то какой?

— Магистр Брюгвер! — вскрикиваю я, пугая высунувшихся из соседних спален носильщиков. — А что с докладом-то? Вы нам его засчитываете?

— А ты как думаешь? — доносится ехидное из покоев магистра.

— Да?

— Это у неё от тебя, да? Занудство? — слышу тихий комментарий в сторону и моментально начинаю злиться.

— Не занудство, а желание получить твёрдое подтверждение. Между прочим, похвальное качество. А то знаю я вас, драконов, лить сладкие речи в уши вы все мастера.

— Виреми! — с упрёком.

— Ты ребятам ответ-то дай!

Секундная заминка — и на пороге появляется магистр:

— Естественно, доклад принят без замечаний. Высший балл. Буду рекомендовать вашу работу как основание для пересмотра исторической базы нашей образовательной программы.

— Будет толк? — Слышу скепсис в голосе бабушки.

И, прежде чем за Арбаном закрывается дверь, до нас долетает его ответ:

— Теперь да.

Вместе с хлопком в коридоре повисает тишина. Смотрю на Рейва и читаю в его глазах те же мысли, что крутятся и в моей голове. Вот так вечерок!

— Сейчас-то ты готова идти? — ехидно приподняв уголок губ, спрашивает Греаз.

— Только не говори, что ты сам не впечатлён свалившейся на нас историей! — Шутливо дую губы, но подставленную руку принимаю.

Обвиваю предплечье и прижимаюсь к крепкому плечу. На душе легко. Нам ещё столько предстоит выяснить и разгрести, но сейчас, в этот момент, мне преступно хорошо.

— Я не впечатлён. — Греаз тем временем качает головой. — Я потрясён. И очень хочу обсудить эти новости с остальными. Чем больше людей узнает истинную историю наших народов, тем лучше: будет меньше возможностей продолжать манипуляции.

Мы выходим из преподавательского крыла и направляемся вниз, на выход. Студентов почти нет: большинство уже у себя в общежитии. А те, кому не повезло, припаханы Клео к организации свадьбы.

— Ты думаешь, к нам прислушаются? — осторожно интересуюсь я.

— По факту, во всех историях о взаимоотношениях альв и драконов, если присмотреться, столько белых пятен, что пытливые умы всегда задавали вопросы. Сейчас у нас появилась пища для таких искателей. Если раньше эту правду правители не хотели слышать, то сейчас им придётся с ней считаться. Ни я, ни Арм, ни приближённые к нему люди не оставим всё это просто так. Кара, я тебе даю слово: мы изменим этот мир.

Мы останавливаемся у выхода на лётные площадки. Ветер с улицы врывается в коридор, хватает полы наших удлинённых кителей, играет с моими волосами. Солнце почти село, в глазах Рейва я вижу его последние всполохи и твёрдую уверенность в своих словах.

— Больше не будет пленённых альв и навязанных привязок. Вместе мы сможем противостоять проклятым драконам.

Веришь?

— Как себе, — выдыхаю я, прежде чем Греаз склоняется и целует меня.

Щемящее чувство нежности и доверия пронзает грудь, растекаясь по телу мягким тёплом. Рядом с Рейвом всё не важно и не страшно. Я знаю, что он меня защитит от любой угрозы.

Правда, следующие после поцелуя слова мужа несколько гасят мою уверенность.

— Пойдём, поговорим с ребятами и придумаем, как обставить твоё знакомство с моей мамой.

— С м-мамой? — Сердце отчего-то подпрыгивает в горле, заставляя меня запнуться.

— Конечно. Она прибывает одновременно с твоей. Можем устроить двойное знакомство. — Рейвард кивает. Замечая мою реакцию, он раздражающе невинно интересуется:

— Какие-то проблемы?

В ответ я только гримасничаю и под мягкий смешок Греаза тяну его дальше.

«Какие-то проблемы?» — мысленно передразниваю я. Да! Я не готова знакомиться со свекровью!