Противотанкист. Книга 5. Партизаны

Глава 19

— Это точно? Ошибки быть не может?

— Да. Пуля прошла навылет. Кость не задета. И пороховой ожог вокруг раны. Случаи, конечно, бывают всякие, но тут…

— Вы даёте сто процентов гарантии, что военлёт нарочно себе руку прострелил. — Снова не даю я ему договорить.

— Ну, я не господь бог, а всего лишь сельский фельдшер. — Разводит он руки в стороны.

— Я тоже не судья, и уж тем более не палач, да и трибунала у нас нет, так что не будем делать поспешные выводы. Кстати, кто-нибудь ещё про это знает?

— Нет. Вы первый, кому я сказал. Помощницы мои с девушкой возились, когда я лётчика осматривал.

— Вот и не говорите больше никому, Арсений Васильевич. Не стоит людей будоражить. Вы пулю-то достать сможете? — Перевожу я разговор на другую тему.

— Смогу. Не впервой. Только пациентка стесняется, поэтому и про ранение сразу не сказала. Перевязалась сама, как могла, кровотечение остановилось, а потом повязка спала и кровь снова пошла. Потому и сознание потеряла.

— Это что ещё за детский сад, застеснялась? Готовьте инструмент, доктор, пока светло, нужно оперировать. Вода вон уже закипела, а место сейчас организуем.

— Александра, что там у тебя с обедом? — Громко зову я нашу повариху.

— Так готово всё, чай только заварить осталось.

— Обойдёмся пока без чая. Приступай к раздаче пищи.

Пока дезинфицировался инструмент, сапёры быстро отгородили место вокруг костра, натянув между деревьев верёвки и накинув на них плащ-палатки. Сверху было только небо, но хоть какая-то защита от ветра. Из нескольких снарядных ящиков соорудили операционный стол, накрыв его куском брезента. Вот на этот импровизированный стол и положили пациентку. Пуля и правда попала в верхнюю треть бедра, вот только доктор не сказал, что сзади, засев в ляжке. Ну а так как из нижнего белья на девушке были только утеплённые кальсоны, она и застеснялась, кое-как перевязав рану и перетянув бедро поясным ремнём. Потом стало не до стеснений. Обморок от потери крови, местная анестезия (стакан водки) и две помощницы, которые держали Зою, чтобы она не брыкалась во время операции. Так и лежала, кверху попкой, со спущенными до колена штанами, пока наш Айболит доставал пулю, чистил и зашивал рану.

— Повезло, — сказал он мне, — ни вену, ни артерию пуля не задела, но раненую нужно доставить в лечебное заведение, и чем скорее, тем лучше. Крови она много всё-таки потеряла, да и не факт, что я всё правильно сделал. Тут специалист нужен. А я только фурункулы вскрывать умею.

— Ну, вы уж не прибедняйтесь, Арсений Васильевич. — Ответил ему я. — А раз надо, то куда нужно, доставим. Не с собой же её везти в конце-то концов.

— Вот и славно. Я могу быть свободен, товарищ командир?

— Идите, доктор, обедайте, через четверть часа выходим.

Когда Зою прооперировали, все уже были готовы к движению. «Кони стояли пьяны, а хлопцы запряжёны.» Мы уходили на север, а одна из наших разведгрупп на восток. Они должны были передать лётчиков передовым частям Красной армии и вернуться к нам. Место и время встречи мы обговорили, поэтому уходим. За эту ночь нам нужно пройти по тылам противника и начать действовать на его коммуникациях, пока в ближнем, а не в дальнем тылу. И хотя там концентрация войск гораздо меньше, но вот порядка должно быть больше. Так что ударить советским бардаком по немецкому орднунгу и пощипать тыловиков и полицаев не получится. Да и смысла я пока в этом не вижу. Ну, наведём мы панику в стане врага, даже уничтожим гарнизон какой-нибудь деревушки, — а толку? Фрицы пошлют карателей и просто сожгут деревню вместе с жителями. Так что комариные укусы нам не к чему. Вот когда доберёмся до железки, тогда и покажем им кузькину мать. А пока шоссейными дорогами займёмся, и тут душманский опыт нам в помощь, начнём с минирования, а после и засады организуем. Немцы сейчас бегут и напужаны, так что прибавим им прыти, или убавим, пущай лучше в плен сдаются, чем на следующем рубеже отпор организовывают.

Удачно перебравшись через грунтовку и пройдя километр, попадаем на просеку, и уже по ней доходим до следующей дороги между деревнями Самород — Клин. Пересекаем её, раскидав несколько теллермин на полотне, и движемся дальше. Второстепенные дороги не трогаем, а перемахнув через шоссейку, между Купелицы и Варварино, минируем её уже основательно. За этой «артерией» немцы следят не в пример лучше, так что и мы уделяем ей гораздо больше внимания. «Чокнутый профессор» выпросил у меня несколько миномётных мин и осколочных снарядов, поэтому сюрприз немцев ожидает просто чудесный. Пройдя три километра, снова упираемся в шоссе, ведущее уже на Верею, и также минируем его. Только на этот раз устраиваем заслоны на южной опушке леса, установив орудия в полукилометре друг от друга и прикрыв их разведгруппами. Обоз же отправляем дальше на север. Бережёного, как говорится и бог бережёт… А мы и так уже оборзели, шаримся в немецких тылах, как в своих. Так что ждём, пока второе отделение сапёров «безобразничает», а первое соединится с отрядом. Оно, конечно, фрицы стараются по ночам не шастать по дорогам, но мало ли, попадётся кто смелый или безбашенный и устроит нам «ночь длинных ножей». После этого уже ничего не минируем, а внаглую движемся на северо-запад, пересекая просёлки и обходя населённые пункты, которых в этом районе как блох на собаке, зато с лесами проблема, одни рощи да перелески. В боевом дозоре — одетые в маскхалаты разведчики, с трофейным оружием и в немецких касках, так что если нарвёмся на какой-нибудь секрет или пост, уничтожим его и пойдём дальше.

В общей сложности мы прошли километров пятнадцать и остановились в довольно обширном лесном массиве, на кордоне лесничества, в километре от очередного шоссе. Вот тут и подождём своих, а также организуем отдых личного состава, который нужно привести в порядок. Конечно, не мешало бы всех помыть, побрить, подстричь, отстирать и вывести вшей. Но боюсь на всё это времени у нас не хватит, линия фронта всего в нескольких километрах, и через десяток часов желательно отсюда убраться. Так что ставлю в караул артиллеристов, сапёры занимаются по хозяйству, а разведчикам я разрешил отбиться. После обеда им нужно будет проверить пути отхода, да и за шоссе последить. Мины мы там ставить не стали, а вот организовать засаду очень даже можно.

Одно орудие установили на подъездной дороге, подходящей к дому лесника с востока, там и будет первый пост. Второй, в пятидесяти метрах южнее, так как до опушки леса там меньше километра. Остальные направления прикрывали русские авось и небось, которые вместе с парным патрулём обходили периметр, это днём, если останемся на ночь, добавим ещё парочку караульных.

Когда пробирались по перелескам, было время поразмышлять. Прав ли я был, отпустив экипаж самолёта? По всему выходило, что прав. Каждый должен заниматься своим делом, а самолётов в нашем отряде не было. Вот и пусть дальше летают, когда вылечатся. Возможно, я бы и провёл дознание, если бы не Зоя. Девушка честно воевала, и рану свою получила в бою. А военлёт? Даже если и самострел. Пусть он сам со своей совестью разбирается, если она у него есть. А на нет и суда нет. Да и разведданные ещё устареть не должны. Тем более на карте погибшего лейтенанта я обозначил позиции противника (мне она была уже не нужна, нужные нам квадраты закончились, а у летунов я отжал себе другую карту). И хотя всю систему огня вскрыть и не удалось, но наши разведчики кое-что нарыли, не зря же они полдня за фрицами наблюдали. Ну а группу я отправил в расположение своей 110-й стрелковой дивизии. Так что и карту разведчики отдадут и пути обхода опорных пунктов покажут, да и на словах кое-что объяснят. Хоть какая-то помощь дивизии будет.

Пока есть возможность и материал, переоборудуем одни сани-дровни для установки на них миномёта. Не затем, чтобы просто возить, а для стрельбы прямо с них. Берёзовые доски и инструмент в хозяйстве нашлись, так что укрепляем настил в центре, а для правильной установки опорной плиты, плахи под неё стелем под углом тридцать градусов, имитируя ровик. Один миномёт нам достался с прямоугольной плитой, вот его и установим. Двуногу-лафет также фиксируем упорами, чтобы она не ездила при стрельбе. Правда теперь горизонтальный угол обстрела ограничится, зато ничего не помешает разворачивать те же дровни и на все триста шестьдесят градусов. А позицию можно будет покинуть за считанные секунды, сразу после окончания стрельбы, или даже в процессе, так как миномёт направлен в сторону, противоположную движению. Платформу обнесли бортиком, высотой двадцать сантиметров, чтобы разместить лотки с минами стоймя и не терять их при быстрой ретираде. Ещё бы испытать эту вундерваффе в действии, а то мы усиливали конструкцию «методом научного тыка». А также пора выходить на большую дорогу, разбойничать. Уничтожать живую силу и технику врага, да и пропитание себе добывать. Конягу мы не сегодня-завтра доедим, а больше продуктов взять негде. И так уже перешли на двухразовое питание — утром и вечером. Спать тоже приходится урывками, в основном на днёвках.

После обеда отправляю разведчиков в поиск, пускай по округе пробегутся, «понюхают», что в мире творится, пути отхода на запад проверят, тем более лыжи в хозяйстве нашлись, а сапёры ещё и снегоступы сплели. И хотя ветер усилился, а снег повалил хлопьями, зато потеплело, ну и такая погода как раз для диверсантов. Так что подождём, что скажут разведчики, а потом будем действовать по обстановке. Сапёры уже заняли спальные места разведчиков, в лагере стихло, и я уже собрался отдохнуть, вот только не тут-то было. Не успел прикорнуть, как уже будят. Вернулась разведгруппа, сопровождавшая летунов. Бойцы пришли не пустые, а принесли новое задание от командования. Задание «простое»: «Перерезать шоссе Верея — Можайск и держаться до подхода подкреплений.» Правда не уточнили чьих подкреплений и сколько нужно держаться, но это видимо никого в штабе армии или фронта не интересовало. Спустили приказ сверху — перерезать шоссе, а там пошло по цепочке: фронт, армия, дивизия, полк, партизанский отряд. Причём приказ отдали, а его выполнение ничем не обеспечили. Матерился я про себя, умываясь снегом и пытаясь очухаться после короткого отдыха.

— Докладывай по порядку. — Начал я расспрашивать Лёху-пулемётчика, командовавшего разведгруппой.

— Вот я и говорю. Линию фронта мы перешли нормально. Двигались на восток по нашим же следам. Перебрались через реку и, пройдя по лесу пару вёрст, заняли оборону на опушке. Осмотрелись, выслали дозор, ну а когда убедились, что в Ступина наши, пошли в деревню. Лётчиков передали по инстанции, вместе с возком. Там раненых как раз дальше в тыл отправляли. А карту капитану какому-то отдали, он сказал, что командир полка.

— Не говорил, какого?

— Нет. Он нас всё больше расспрашивал. Где немцы окопались? Да как их лучше обойти? Ну, мы и показали, где удобней всего реку форсировать. Наши как раз тогда Гуляеву Гору взяли, а немцы за реку в деревню Клин отошли. Ну мы там повоевали чутка. А когда фрицев в Клину окружили, до вас подались. По темну уже не успевали, но хорошо, что снег повалил, вот и прошли незаметно.

— А приказ где?

— Какой? — Удивился Лёха.

— Чтобы шоссе перерезать.

— Так эта, тот капитан очень уж просил, чтобы мы в тылу у фрицев какую-нибудь дорогу на Верею заминировали, и хоть ненадолго, но пробочку там создали, панику посеяли.

— И всё?

— Да. Я так товарищу комиссару и доложил.

— Ну, Леонид Матвеевич. — Развожу я руки в стороны. — У меня просто слов нет. Экий вы композитор. С вашими талантами оперу надо писать.

— Я только правильно сформулировал приказ и доложил. — Начал оправдываться комиссар.

— Чтобы как обычно с перевыполнением плана и повышенными соцобязательствами?

— А как же ещё.

— Свободен, боец. — Отпускаю я командира группы. — Отдыхайте пока.

— Есть. — Берёт он под козырёк и, развернувшись кругом, уходит.

— А вас, я бы попросил остаться. — Отвожу я в сторону комиссара, придерживая за локоть. После чего на русском командном объясняю, как он не прав и к чему может привести такая самодеятельность.

— Надеюсь, вы меня хорошо поняли, Леонид Матвеевич, и подобное больше не повторится? — заканчиваю я свой монолог.

— Понял, товарищ командир.

— Вот и славно. Пойдёмте, проверим посты, а когда дождёмся сведений от разведчиков, будем готовиться к выходу.

Вышли в поход мы только в восемь вечера. Пока определялись с маршрутом, анализируя сведения разведдозоров, ужинали, экипировались. Снег не только не прекратился, но пошёл ещё сильнее, начался буран. От планов по устройству засады на шоссе пришлось отказаться. Немцы организовали оборону по реке Протва, а все деревни вокруг Вереи приспособили под опорные пункты. Перекрывая все промежутки между ними многослойным огнём. И проскочить между этими «ежами» можно было только в такую погоду, причём в тёмное время суток. Так что лишний переполох в стане противника нам сегодня ни к чему, переберёмся через реку, тогда и будем хулиганить, но уже на Можайском шоссе. А пока тихо, на мягких лапках, пробираемся по лесной дороге. Пришлось сделать крюк в полторы версты, прежде чем дорога пошла в нужном для нас направлении, зато не нужно было петлять между деревьями, пробиваясь по занесённому снегом лесу.

Первая остановка на опушке леса, в полукилометре от деревни Ново-Павловское. Тут приходится делать выбор, или пробираться по сплошному кустарнику, прорубая дорогу, или выйти на открытое место и двигаться вдоль опушки. Выбираем третий вариант. Принимаем южнее и, прикрываясь зарослями кустов справа, идём по открытой местности. Тишина сейчас для нас важнее. Слева от нас деревня Мерчалово, но до неё около километра, так что в такой круговерти вряд ли что разглядишь. Очередной перелесок. Ныряем в него. И теперь уже петляя между деревьями, доходим до берега. В этом месте Протва делает петлю, так что спустившись на лёд, движемся по руслу реки и через километр поднимаемся на её западный берег. На этот раз долго лавировать не приходится, выходим на просеку, и уже по ней, перебираемся через Можайское шоссе, немного южнее деревушки Семенково.

А вот этот лесной массив уже довольно обширный, правда есть нюанс. Он вдоль и поперёк изрезан широкими просеками. С одной стороны хорошо, не заблудишься. А с другой — и не спрячешься особо. Хотя нам это как раз на руку. Нам здесь не прятаться, воевать нужно. Судя по карте, просеки прорублены через каждые полкилометра с востока на запад, и через один километр с юга на север. До места мы добрались за четыре часа, и укрыв обоз в центре лесного массива, собираемся на рекогносцировку. Я с артиллеристами на север, а Пашка с одной из разведгрупп и сапёрами на восток. Их задача — разведать подходы к шоссе и определиться с засадой. Нам же нужно обшарить северную опушку леса и решить, из чего лучше пострелять по гансам. Хотя выбор и не велик: пушка с открытой позиции, либо миномёт с закрытой.