Противотанкист. Книга 5. Партизаны

Глава 3

Заалярмили и фрицы в деревне Ольховка. Видимо что-то нашли или наоборот, потеряли, так как после взрыва гранаты, в небо взвились осветительные ракеты. Ну пущай ищут, авось найдут чего-нибудь, так как из перелеска восточнее деревушки по ним выпустил целый диск наш дегтярь, работая короткими очередями, да ещё и с десяток винтовочных выстрелов раздалось. Вот тут уже паника поднялась нешуточная, в деревне началась беспорядочная пальба из карабинов, а потом и пулемёт подключился, ответно стреляя по опушке. Нехай стреляет, авось кого-нибудь из своих и зацепит, по крайней мере, наших там быть уже не должно, а директриса как раз выводит на опорный пункт в деревне Каурцево.

Приникаю к прицелу пулемёта, теперь уже по выверенным ориентирам, хотя выверять там особо нечего, стрелять если что буду на постоянном прицеле, причём кинжальным огнём, когда плохиши переберутся на эту сторону лесной дороги, так что не промахнусь. Ну и Фёдор меня поддержит, а в два ствола мы и роту разделаем как бог черепаху. Но это если ничего не случится.

Случилось. Через пятнадцать минут началась перестрелка слева от нас. Причём завязали её наши, так как стреляли в основном самозарядки. Немцы ответили из своих карабинов и пулемёта, а потом загрохотал Дегтярёвский ручник. Не затихала и канонада на востоке, причём как ружейно-пулемётная, так и артиллерийская, пушки подключились как с той, так и с другой стороны. Видимо первая молчаливая атака сорвалась и пришлось связываться с пушкарями. Хреново. Значит подкрепления нам не видать, — а вот фрицам? Накаркал. Бумкнуло уже на западе от нас, потом зачастили самозарядки сапёров, ну и им ответили, причём не слабо, сначала немецкие карабины, потом пулемёты.

Высвистываю «группу поддержки» и посылаю на помощь, причём всех, как снайперов, так и Фёдора с пулемётом. Следом, забрав все боеприпасы, снимаюсь сам.

— Смотри Петруха, теперь на тебе наш тыл, мин впереди вы наставили, где они, сам знаешь. Оставляю тебе свой карабин, на всякий случай, к нему десяток обойм, так что стреляй не хочу. Только позицию чаще меняй и не подставляйся зря. Отобьём атаку, вернёмся. Всё, до встречи. — Машу я ему на прощанье рукой.

— До свидания, товарищ сержант. — Только и смог ответить боец.

Выходим прямо на дорогу и бежим сотню метров до западной опушки, потом ползём, забирая влево, заходя, ведущим бой фрицам, во фланг. На дороге что-то ярко горит, скорее всего грузовик, так как на телеге такую толпу не подвезти. Слышится завывание мотора, которое вскоре замолкает. Над нами перестают свистеть пули, поэтому дальше идём шагом, утопая в снегу только по колено, а не по маковку. Вот теперь уже кое-что вижу, а не только на слух определяю.

Три немецких грузовика раскорячились на дороге. Первый из них горит по средине трассы, второй стоит, прижавшись к правой обочине, третий перегородил весь путь, развернувшись по диагонали. Видимо сдавал задом, когда водиле в голову прилетела «маслина» или не в голову, а в другой жизненно важный орган. Не менее десятка трупов, бесформенными куклами валялось как на дороге, так и на обочине и снежной целине, живые фрицы перестреливались с нашей засадой. Гансов с той стороны грунтовки мне не достать, а вот с этой…

Слышу как какое-то подразделение фрицев по кустам идёт прямо на меня, о чём-то переговариваясь друг с другом. Пока не поздно, занимаю позицию за стволом старой берёзы. К пулемёту прицеплен «кекс» с лентой на полста патронов, ещё два наготове, остальные у Васи, у него же и запасные стволы. Подпускаю противника на пятьдесят шагов и открываю кинжальный огонь прямо сквозь кустарник. Патроны не экономлю, выпустив всю ленту тремя длинными очередями. Пока перезаряжаюсь, напарник прикрывает меня автоматным огнём. Потом снова врубаю «газонокосилку», подстригая кустарник и прячущиеся в нём сорняки. Третий кекс опустошаю уже короткими очередями, реагируя на вспышку выстрела, любой звук или движение.

— Вася, патрон! — Зову я помощника, когда в ленте остаются последние «маслята».

— Есть. — Подползает он ко мне. Добив остатки одной очередью, сначала меняем ствол, потом Васёк контролирует оживших «мертвецов», а я снова перезаряжаюсь и на это раз меняю позицию, забирая ещё левее.

В нашу сторону уже никто не стреляет, огневой бой идёт с той стороны, но постепенно ослабевает, нарвавшись на засаду, немцы сначала попытались её уничтожить, в связи с малочисленностью, а когда уже их численность сократилась, благодаря нашим усилиям, стали отходить, вынося на себе раненых камрадов. Заняв новые позиции не стреляем, не в кого, да и незачем. Лишь вслушиваюсь в звуки затухающей перестрелки и ночного леса.

— Что у вас здесь, сержант? — Почти неслышно подходит к нам командир разведчиков.

— Уничтожено два отделения пехоты противника, которые пытались обойти нашу засаду, товарищ лейтенант. — Лёжа рапортую я.

— Как знаешь, что два? В кустах же не видно.

— Проверить можно. Разрешите, товарищ лейтенант. Узнаем, кто это был, да и трофеи не помешают.

— Думаешь стоит? У меня каждый человек на счету.

— Кто не рискует, тот не выигрывает, а далеко я не полезу, своих крестников в кустах проконтролируем, патроны соберём, гранаты. Я так понимаю, что это не последний наш бой. — Констатирую очевидный факт я.

— Действуй, сержант. — Отдаёт приказ командир, не вступая в полемику.

— Тогда прикрой, лейтенант. — Уступаю я место за пулемётом. — Вася, за мной.

Достаю из кобуры люгер и, дослав патрон, иду впереди. Напарник правее и на два шага сзади. Движемся к ближайшему тёмному пятну на снегу. Контроль не провожу, живые так не лежат. Тяжёлая пуля ударила в грудь, опрокинув тело на спину, так что присев рядом с трупом, по карманам даже не шарю, дёргаю жетон с шеи, вытаскиваю из-за голенища сапога колотушку. Патроны на обратном пути заберём, а гранатка может и сейчас пригодиться, тем более она не своя, её не жалко. Вася стоит над душой, прикрывает.

— Присядь, не на параде, — осаживаю я его служебное рвение. — Идём дальше.

Второй «живчик» получил пулю в башку, поэтому провозились с ним дольше. Зольдбух убираю себе в карман, а весь бэка Васёк перегружает в опустошённый ранец ганса. Жалко, что пока одни «карабинеры» попадаются, нашли бы пулемёт, уже давно бы вернулись.

Повезло с пятым жмуром. Забираю с него эмпэху и подсумки с магазинами. На десятом останавливаемся, вот он — пулемётчик. Первой же очередью я его зацепил, повезло, иначе бы нам не сладко пришлось, начали бы с ним перестреливаться, получил бы гранату. Так что забираем пулемёт, магазины с лентами, и по очереди, прикрывая друг друга, короткими перебежками отходим по своим же следам.

Лейтенанта на месте мы не нашли, потеряв нас из виду, он сменил позицию, переместившись шагов на тридцать левее. Откуда мог контролировать огнём более широкий сектор между опушкой и кустами, ну и дорогу на участке трехсот метров, местами через кустарник, но он только частично закрывал видимость и особой преграды для пуль не представлял.

— Вот хорошая позиция, дорога простреливается на большом протяжении, одного пулемёта хватит, чтобы её держать. — Сказал лейтенант, когда освободившись от большей части затрофеенного, мы подошли к нему.

— Пулемётов хватает, — где пулемётчиков наберёмся? — Протягиваю я ему десяток зольдбухов вместе с жетонами. — У меня только один человек на всю восточную сторону рощи остался.

— Сколько тут? — взвесив в руке стопку документов, спрашивает командир.

— На одиннадцать подтвержденных, дальше не полезли, хлопотно это.

— Ты вот что, Доможиров, — размышляет лейтенант, бегло пролистывая один из документов. — Оставь тут двоих с пулемётом, всех остальных возвращай на восточную опушку. С той стороны дороги часть второго отделения оборону займёт, устроим фрицам огневой мешок, если конечно они в него полезут. Всё, выполняйте приказ, товарищ сержант.

— Есть! — Отмахиваю я воинское приветствие.

Подхватив свой ППШ, лейтенант уходит, а я озадачиваю Гусева.

— Вот что, Вася, беги вдоль опушки, собирай всех наших и отправляй на восточную опушку. Мне сюда пошлёшь обоих сапёров и Федьку Изотова, только свой пулемёт пусть Рафику передаст. Все патроны и ленты пустые забери, набивайте, пока затишье, я подойду скоро.

Вася уходит, а я расчищаю площадку, устанавливаю новый трофей и проверяю его исправность. Всё работает, в холостую боёк щёлкает, остаётся только ленту зарядить. Пришли сапёры, следом за ними дядя Фёдор, так что ставлю бойцам новую боевую задачу.

— Ваша задача, мужики, прикрыть нас со стороны деревни Мишукова. Держите под обстрелом высотку напротив, и дорогу, от сих, до сих, — показываю я рукой сектор обстрела. — Фланг себе прикроете следующим образом, в лесу гранаты на растяжку поставите, метрах в пятидесяти от себя. Вот две лимонки, прикиньте ещё, как немецкие колотушки использовать можно, ну, не мне вас учить, как и из чего мины делать. Теперь ты, Федя. Научишь бойцов с пулемётом обращаться, покажешь, что тут и как, потом заберёшь остатки трофеев, и пулей к себе на восточную опушку. А пока мужики работают, подежуришь у пулемёта. Свои гранаты тоже им отдай, подберёшь себе в трофеях что-нибудь.

— Задача ясна? Вопросы? Предложения?

— А долго нам тут оборону держать? — спрашивает старший из сапёров.

— Пока до утра, дальше видно будет. С одного места не стреляйте, приготовьте несколько запасных позиций. Вся опушка в вашем распоряжении. Если сильно припрёт, отходите опушкой леса к дороге. Но это если сильно. Всё, до встречи, мужики. — Жму я всем руки и, забрав свой пулемёт, ухожу. Патронов им пока хватит, штатный бэка к трофею мы весь у жмуров забрали.

По пути слышу, как разгорается перестрелка на северной опушке, так что бегу к своим, чувствую, снова придётся «тришкин кафтан» кроить. Добежал. Оставляю пулемёт Васе и иду по позиции, подбодрить людей. Но народ и так весёлый, все хвастаются своими подвигами, кто и сколько завалил супостата. Меж тем, перестрелка со стороны Ольховки усиливается, вот уже и ротные миномёты подключились, так что предчувствия меня не обманули, прибежал гонец от комвзвода, с приказом — помочь первому отделению. Снова перетряхиваю личный состав и отдаю приказ.

— Макар, берёшь пулемёт, в помощниках у тебя Рафик. Дуете на северную опушку, по пути боекомплект пополните. За одно и Шайтана проведаете, а то она без команды патроны никому не отдаёт, а командовать ей только Махмуд умеет.

— Есть. — Усмехнувшись, козыряет Макар и, подхватив свой карабин, идёт за пулемётом, ну и озадачивать Рафика.

— Теперь ты, Берген, — называю я якута его настоящим именем, а не Борисом, как все. — Вижу, что с Кирюхой вы сработались, так что пополняешь бэка, и поступаете в распоряжение комвзвода. Держи, Кирилл, — протягиваю я эмпеху и подсумки с магазинами Лебедеву. — Снайпера как зеницу ока береги, он один целого взвода стоит. Лейтенанта сами найдёте, он на восточной опушке должен быть. А не найдёте, самостоятельно занимайте позицию и выбивайте в первую очередь пулемётчиков. Долго на одном месте не сидите, в случае миномётного обстрела, тут же отскакивайте назад или в сторону. У меня всё, удачи, мужики!