Пепел на губах

Глава 22

Я резко сел в кровати, тяжело дыша. Вокруг была абсолютная темнота, лишь слабый свет одинокого фонаря пробивался сквозь щель в пологе шатра. В ноздри бил едкий запах пепла, смешанный с запахом сырой земли и полыни. Моя голова раскалывалась от боли, словно в ней гудел тысячеголосый хор, а в ушах звенел гул, похожий на далекое эхо землетрясения. Это было не сон. Это было видение. Жуткое, пророческое, ужасающее. И оно оставило после себя лишь одно. Невыносимую тяжесть на душе.

— Что случилось⁈

Над походной постелью стоял Харт. Он уже держал в руках мою кольчугу и поддоспешник.

— Нападения темных. Ничего не понятно, гномы разжигают костры.

Я быстро оделся, натянул доспех. За стенками шатра уже слышались крики и звон оружия. Я выбежал наружу, в свете разгорающихся костров увидел десятки серокрылов, что пикировали на позицию катапульт. Слева от них шел бой с костяными гончими. Твою дивизию! Отвлекающий удар и атака с воздуха… Серокрылы несли в лапах кувшины. И там оказалось земляное масло! Емкости, разбиваясь с глухим хлопком, разбрызгивали вокруг себя вязкую, горячую жидкость, которая мгновенно вспыхивала, освещая ночь зловещим оранжевым светом. Один за другим, кувшины падали на брустверы, на катапульты, на траншеи. Земляное масло, пропитывая дерево и мешки с песком, горело ярко и жарко, клубы черного дыма поднимались к небу. Наши катапульты, столь тщательно укрытые, теперь сами стали факелами, их массивные деревянные станины горели, их веревки рвались, а механизмы плавились.

Эльфы достаточно быстро наладили стрельбу залпами, гномы, без приказа, потащили вперед скорпионы.

Крики боли и ужаса сливались с визгом Серокрылов и треском горящих конструкций. Огонь распространялся быстро, пожирая все на своем пути. Расчеты катапульт, запертые в траншеях, горели заживо, их крики были ужасны. Те немногие, кто смог выбраться из огненного плена, были тут же настигнуты Серокрылами, чьи когти и пасти рвали их на части.

Но это было только начало. Едва мы отогнали Серокрылыов, как из темноты, со всех сторон, на наши укрепления хлынули Пепельные Рыцари. Их обугленные доспехи тускло мерцали в отблесках пожаров, а пустые глазницы шлемов горели красным пламенем. Они несли длинные, острые копья, и их целью были живые.

— Держать оборону! — кричал я, бросаясь к ближайшему участку, где уже кипел бой.

Я старался защитить своих людей был в первых рядах. Мой Ас-Урум пел свою песнь смерти, его лезвие рассекало воздух, прожигая обугленные доспехи, оставляя за собой дымящиеся раны. Пепельные Рыцари наступали плотной массой, они не чувствовали боли, не ведали страха, их единственной целью было убить. Я рубил, колол, отбивался, чувствуя, как силы покидают меня, как легкие горят от едкого запаха пепла и гари. Адский бой, хаос, крики, огонь, кровь.

Рядом со мной сражались Харт, Велес, Первес. Я чувствовал, как усталость накатывает на меня волной, как мышцы дрожат от напряжения. Большим подспорьем стали валы. Мы смогли встать плотным строем, наши копья были длинней, работали мы ими слаженее.

Бой длился до самого рассвета. Когда появились первые, бледные лучи солнца, мы стояли на руинах, окруженные тысячами мертвых тел. Победа. Но какой ценой?

Я стоял посреди этого кошмара, глядя на то, что осталось от наших осадных батарей, и чувствовал, как внутри меня медленно поднимается волна отчаяния.

Мои глаза скользили по дымящимся остовам катапульт и баллист. Почти все они были уничтожены. Массивные деревянные станины превратились в кучи обугленного дерева, канаты сгорели, механизмы расплавились, превратившись в бесформенные куски металла. Брустверы, которые мы с таким трудом возводили, были разрушены, их земляные валы обвалились, а мешки с песком превратились в дымящиеся угли. Траншеи были завалены обломками и телами, и над ними клубился сизый дым. Тысячи наших людей погибли в этом ночном аду, их тела лежали повсюду, обожженные, растерзанные, изуродованные.

— Почти все сгорели, князь, — прохрипел мрачный Дис Весельчак, его лицо было покрыто сажей и кровью, а взгляд был полон горечи. — Уцелели лишь две баллисты на крайнем фланге. Но они повреждены и им нужен ремонт.

— Но как серокрылы так точно вышли на наши позиции⁈

— Похоже, они видят в темноте

Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Потери были огромными, почти катастрофическими. Мы потеряли нашу артиллерию, нашу главную надежду на удачный штурм. Теперь у нас не было ничего, чем можно было бы разрушить стены Некрополиса или пробить его ворота.

И все же, в этой бочке дегтя, было одно светлое пятно. Чудом уцелел наш подземный погреб с запасом черного праха. Меридд Ар-Тор, трясущийся от страха, но все же живой, стоял рядом с нами, указывая на люк:

— Я уже попрощался с жизнью князь, князь, — прошептал он. — Думал, что дойдет огонь и все рванет

— Ну не рвануло же…

Бомбы были. Но как их использовать? Наши катапульты, способные метать их на стены, были уничтожены.

Мой взгляд скользнул по стенам Некрополиса, по его неприступным башням, по огромным воротам. Я вспомнил слова Меридда о прочности этих стен, о невозможности пробить их обычными снарядами. Взорвать их можно было только с близкого расстояния, только мощным зарядом, приложенным непосредственно к основанию. И тут меня осенило. Старая, забытая тактика, которую использовали древние саперы при осаде неприступных крепостей.

— Мы будем рыть подкоп, — сказал я, и мой голос прозвучал твердо, без тени сомнения, прорезая гнетущую тишину. — Подземный ход, ведущий отсюда, из нашего лагеря, прямо под стены Некрополиса. Там сложим все наши заряды и разом их взорвем.

На лицах военачальников промелькнуло удивление, а затем — понимание. Это был необычный план, опасный, изнурительный, но это был единственный шанс.

Дис мгновенно оживился:

— Подземную галерею⁈ Это мы можем, князь! Это работа для гномов. Но все займет время. А земля здесь твердая, это неделя, а то и две. И нам потребуется много опор.

— Разберем часть повозок. Вы должны копать в несколько смен, без остановки. Загородите повозками участок, натяните материю, чтобы со стен не было видно работ. И начинайте!

Два дня, наполненные неустанным трудом и постоянным напряжением, прошли в лихорадочном ритме подземной войны. Мои люди, особенно гномы, работали без отдыха. Каждое мгновение грозило обвалом, а на поверхности, в нашем лагере, я чувствовал, как силы покидают нас — продовольствия все меньше, вода заканчивалась. Правда последний налет темных оказался критичным для войск Аша — налетов Серокрылов больше не было, даже визуально рыцарей и прочих тварей на стенах города стало сильно меньше.

На третий день, когда усталость достигла своего предела, едва над горизонтом забрезжил тусклый, серый рассвет, примчались караульные — с севера шла колонна паладинов. Объявились островные маги.

Десять тысяч конных рыцарей длинной змеей выползали из-за холмов. Их тяжелые, полированные до блеска доспехи отражали скудный свет, словно тысячи маленьких зеркал. В отличии от микенцев и эскельцев, на шлемах паладинов развивались пижонские белые плюмажи. Вооружены они были длинными тяжелыми копьями, почти у каждого второго был заводной конь.

Во главе колонны ехал человек, чья фигура была окутана плащом из чистейшего белого шелка, расшитого золотой нитью. Я пригляделся — высокий, статный, с лицом, обрамленным короткой, ухоженной бородкой и проницательными, холодными голубыми глазами — это был не кто иной, как мессир Йен Вергелиус, глава Ордена Хранителей.

Всадники несли десятки знамен, на которых были изображены символы Островных Орденов: парящий орел, серебряный грифон, раскрытая книга, сияющий клинок. Они двигались единой, несокрушимой массой.

Вергелиус, едва достигнув нашего лагеря, не спешился. Его белоснежный конь остановился перед моей палаткой, и он, подняв руку в белой перчатке, обвел нас всех высокомерным взглядом.

— Князь Тиссен, — его голос был глубоким, раскатистым, полным снисходительности, — кажется, мы прибыли вовремя. Говорят, вы застряли под стенами Некрополиса?. И, как я вижу, потеряли все свои осадные орудия.

Я сжал кулаки. Его слова, полные надменности, резали по живому, задевали самолюбие.

— Мессир Вергелиус, мы были здесь задолго до вас. Мы сражались, когда вы отсиживались за проливом. И мы будем сражаться дальше, с вами или без вас.

Губы Инквизитора скривились в легкой усмешке.

— Уверен, что все так и есть, князь. Ваше упорство, несомненно, похвально. Но посмотрите на реальность. Ваши люди измождены. Ваша магия иссякла…

— … ваша тоже!

— Допустим. Но мы — сила. Мы — пришли сюда волей Единого, наша вера и наши мечи, который сокрушат любого демона.

— Раз уж вы, наконец, явились, мессир, — произнес я, едва сдерживая ярость, — то что же вы предлагаете?

Вергелиус откинулся назад в седле, его плащ из белого шелка развевался на ветру.

— Может мы обсудим это приватно?

— Прошу в мой шатер. Я соберу военачальников на совет.

— Предложение простое — уже в шатре, попивая мое вино, разглагольствовал Вергилиус — Не будем тратить время на эти ваши детские игры с подкопами. Немедленно атакуем. Мы привезли в обозе осадные лестницы. Как знал, что понадобятся. Штурм и уже завтра будем пировать в Некрополисе.

На военные совет пришел раненый Грок, он же первым и вступил в спор:

— Мессир Вергелиус, верны ли слухи, что островные маги, не веря в победу над Ашем, собирают огромный флот и планируют уплыть на другой континент?

Инквизитор резко повернулся к нему, его глаза сузились, а лицо стало холодным, словно высеченным из камня.

— Это ложь, гном, — в голосе прозвучала нотка угрозы. — Гнусная ложь, которую распространяют слуги Аша, чтобы посеять панику и раздор. Мы здесь, чтобы помочь. Мы всегда были на стороне света.

— Помощь нужна была, когда шла осада Вертана! — вспыхнул я. — Когда фессцы гибли тысячами, когда город голодал, когда мы боролись с его демонами, а ваша хваленая армия сидела за проливом! Где вы были тогда⁈

Вергелиус лишь снисходительно покачал головой:

— Мы бы не успели, князь. Пока мы собрали войска, пока переправились через пролив, пока дошли до Фесса — вы уже ушли дальше. Вы должны понимать. Война требует времени и подготовки.

Его слова лишь еще больше разозлили всех присутствующих — все понимали, что он врет нам в глаза, светлые ждали до упора, пока не стало ясно, чья возьмет и явились уже «на готовое». Начался гвалт, упреки… Я поднял руку, призывая к тишине:

— Значит, штурм Некрополиса завтра. Островные идут в первых волне.

По звуку трубы, тысячи спешенных паладинов, держа в руках лестницы, двинулись к стенам Некрополиса. Впереди шли отряды с мешками с песком и землей — они должны были закидать ров. И вначале все шло неплохо. Баллисты Аша мы сбили со стен, обстрел лучниками был умеренный.

Я стоял на небольшом возвышении рядом с Хартом, Фридрихом, Элдорном, Горком и Велесом, наблюдая за этим зрелищем.

Первая цель паладинов — ров перед Некрополисом. Он был глубоким, широким, заполненным какой-то жидкой грязью с неприятным, зеленым оттенком. Похоже яд. Рыцари, не сбавляя скорости, бросились к нему.

Едва первые ряды паладинов приблизились ко рву, как обстрел со стен Некрополиса усилился. Тысячи стрел, выпущенных скелетами-лучниками нашли свои цели. Паладины падали десятками, их доспехи не спасали от точных попаданий в незащищенные части тела. Кони, с ржанием, тоже валились на землю. Но островные не остановились. Они продолжали движение, не обращая внимания на потери, ведомые фанатичной верой и непоколебимой волей Вергелиуса. Следующие ряды, наступая по телам своих павших товарищей, начали засыпать ров мешками с песком. И было видно, что не все, сбросив свой груз, смогли отойти. Начинали качаться, падать. Надышались чем-то.

Впрочем, в нескольких местах удалось засыпать ров и даже поставить лестницы. Сотни паладинов, словно муравьи, поползли вверх.

— Не пора ли пускать микенцев второй волной? — поинтересовался Харт

— Пожалуй, что и пора — согласился я — Труби

Тем временем, на стенах палладинов их ждал новый ужас. Обсидиановые Колоссы. Они были мало уязвимы для обычного оружия, только несколько ударов копьями одновременно могли их убить. Один за другим, паладины, едва добравшись до вершины, натыкались на этих гигантов. Колоссы, не сбавляя скорости, сбивали рыцарей словно кегли. Те как тряпичные куклы, с глухим шлепком, падали вниз. Несколько темных тварей удалось убить, но картины это не меняло. Штурм захлебывался.

Паладины, что привыкли воевать в седле и чья храбрость была подкреплена лишь фанатичной верой, не могли противостоять Колоссам. Их ряды таяли, как снег под солнцем. А я не знал, что делать. Трубить микенцам отбой? Или гнать на помощь фессцев с гномами? Пока велел прикрыть островных эльфийскими лучниками. Обстрел уменьшился, под стенами стало более безопасно, но не на стенах. Там перелома достичь не удалось.

В конце концов, Вергелиус сам отдал приказ к отступлению. На поле боя остались тысячи мертвых тел, десятки сломанных лестниц. Запах крови и тлена витал в воздухе.

В нашем лагере царило уныние. Лица военачальников были бледными, в глазах стояло уныние. Мы видели эту резню, эту бессмысленную трагедию. Видели, как надежда, которую принесли паладины, рассеялась, как дым, оставив после себя лишь горькое чувство поражения. Лицо Вергелиуса было искажено гримасой гнева и отчаяния. Он подскакал к холму, на котором мы стояли, начал выговаривать:

— Почему подкрепления были отправлены так поздно⁈

— Потому, что у вас и так было достаточно людей внизу, их просто расстреливали! А вы не смогли зацепиться за стены! — вспылил в ответ я — Теперь понимаете, что легкой победы не будет? Мы тут уже месяц мучаемся.

Вергелиус еще что-то говорил про волю Единого, но я уже не слушал его. От островных одна головная боль — толку ноль.