Поход

Часть 2. В зоне особого внимания. Глава 12. Первые впечатления

После того, как мы поднялись на борт «Нерпы» — так называется этот пароходик, — темп жизни у нас несколько изменился. До того — плывёшь себе спокойно, хоть и хочется побыстрее, но всё равно — идешь в своём темпе. А тут — ты встраиваешься в общий.

После того, как представились Миша и Эрих, наверх из недр машинного отделения вылез капитан, назвавший себя Корнеев. Без имени. Остальных не видел — были заняты копанием в машине.

— Курт! — обозначил свою власть капитан. — Зачехляй пулемёт, давай, что у нас там на камбузе. Видишь, люди с дороги, сначала накормить, всё остальное — после. Потом в рубку, и домой на подвесном. Там уже разберёмся — и скатился по трапу вниз.

Лодку мы общими усилиями подняли на борт, и с двумя сталкерами сели на корме под навесом — говорить «за жизнь». Под вкуснейшие котлеты с картошкой. Пароходик же, прекратив «починяться», врубил подвесной движок, и, развернувшись, пошёл вверх по Волге, как нас проинформировали, на Берлин. В тот приток, что мы совсем недавно пропустили. Берлин в России… Оригинально. На той Земле не сложилось, хотя мечты были.

Над ГТС снега мели,

В палатке пели хором

Мотопехоты патрули

И панцергренадёры…

А здесь — вон оно как. Команда корабля совместная, сталкерская группа — тоже.

Вначале у меня была некая… настороженность, что ли. Мужики представились сталкерами. Это слово, придуманное братьями Стругацкими, в дальнейшем сильно опошлили. Во всевозможных книгах и играх совершенно отмороженные индивидуумы, поодиночке, максимум в паре, шарились в некой Зоне или локации, закрытой официальными властями территории, то есть проникая мимо официалов незаконно, и таскали оттуда всякие ништяки, так же сбывая их не совсем законопослушным посредникам, сиречь, скупщикам краденного. Сами сталкеры были все против всех, не раздумывая пуляя и друг в друга, и в государевых людей. Вся моя душа протестовала против таких действий, потому как во времена, когда носил погоны, занимался именно противодействием подобным организмам. И с того времени для себя уяснил, что любая группа вооруженных людей, не имеющих подчинённости по вертикали, должна рассматриваться как бандиты. И это моё твердое убеждение.

Во-первых, — это глупость. Это какая должна быть власть, чтобы позволить ништяки таскать мимо себя? По жизни бывает, конечно. Это когда власть никакая, то есть нет её. Вот про колумбийскую наркомафию все, наверняка, в курсе. А теперь подумайте и скажите — чем Колумбия отличается от Перу по природно-климатическим условиям? Правильный ответ — ничем. А кто слышал про перуанскую наркомафию? Как бы да, но их очень тщательно давят. Ибо бюджет Перу на… много процентов состоял из кокаиновых доходов. И никаких конкурентов государство, если оно, конечно, настоящее, не потерпит.

Вооружённый человек — это нормально. Причём не особо важно, чем он вооружён. Гладкоствол, пистолет или револьвер — это по жизни. Автоматическое оружие — … ну, у каждого свои недостатки и тараканы в голове. Не лень таскать лишний вес боекомплекта, если ты не на войне — владей. А если сумеешь объяснить, зачем оно тебе, — тем более. Как по мне — избыточно, и это уже в первую очередь — против людей, и не для самообороны. Но чтобы критиковать, надо знать обстановку. Из того, что успел увидел здесь — винтовки вполне хватает. Будь при встрече с тем медведиком у меня в руках АК — не уверен, что получилось бы лучше и быстрее. Всё же мощь у винтовочного патрона значительно больше. Здесь вооружены все. Так рассказывают, во всяком случае. И даже подростки имеют право носить оружие — гладкоствол, или нарезное мелкокалиберное.

Но по мере разговора мне стало как-то спокойнее. Сталкер в Русском Союзе — человек самый что ни на есть официальный, уважаемый и властью, и населением. Правильнее было бы назвать их глубинной разведкой, но не со своим уставом в чужой монастырь… Да и звучит романтичнее. А применительно к существующим условиям сталкеры — ещё и добыватели благ и ценностей на общее дело.

И сами они показались… настоящими, что ли. Другого слова подобрать не могу. Знаете, вот встретишь человека, немного поговоришь с ним, и — свой. Необъяснимо, если излагать на бумаге, и очень долго — в разговоре. Просто чувствуешь — правильный, свой. Правильный, но не по писанным правилам, а по сути. На Руси это всегда различали — по закону, или по справедливости.

— Откуда идём? — Хороший вопрос. Знать бы ещё, как ответить.

— С Диких Земель, как люди говорят. С предгорий, с северо-востока.

— В километрах сколько?

— Если со всеми изгибами русла, то километров за триста. Двенадцать дней.

На лицах обоих читалось недоверие. Но, благо, была возможность показать на телефоне фотографии и дать послушать диктофон. По мере беседы нас, кажется, из категории «лох обыкновенный» перевели в разряд несколько повыше. А после фотографий сараев, первого и второго, Михаил не выдержал и вытащил из подвеса на левом плече рацию.

— Гоблин — Одеру.

— Пш. шшш…шшш

— Не достаёт. Я ща, — Михаил метнулся в рубку.

Ну и зря — мы ведь не халявщики, я выставился — у нас с собой было. С Сандрой совместное распитие спиртных напитков не задалось, а пить в одиночку — пошло. Одному — можно. А в одиночку — некомфортно. Весь смысл теряется. Так что — оставалось. Кораблик крошечный, всё слышно. Вот и разговор Сомова тоже слышно было прекрасно.

— Гоблин — Одеру…

— Пшшш… На связи, слушаю.

— Вальтер, дай мне Замок, лучше сразу Юру, и по закрытому.

— Пш…ш… Вышка, слушаю.

— Привет Кренкелям. Юра, у главного канал свободный? Дай связь, тема есть, обкашлять надо, и чтоб сами.

— Кабарга.

Гоблин отключил громкую связь и надел наушники.

— Наше вам, начальник. Тут такое дело, потеряшек нашли, но нестандарт… Не, мы всё по регламенту, три-один, как прописано… Да, потеряшки, двое… Как бы да, то есть нет… Да непонятно, кто кого нашёл. Значит, мы работу прекратили, идём в Берлин. И это… Не, не хочу даже по закрытому. В общем, я их пещерником пугаю, а они мне экран в рыло тычут — оно, спрашивают?.. Не, живого и я фотографировать не буду. Только что не освежевали… Мы ща с Кастетом на машину и домой, и поговорить надо, а то потом медицина заберёт… А это надолго, и против Маргариты Эдуардовны власти нет… Ага… А там многим интересно будет… И Дугину, да… А ему вообще пускай клизму готовят, капельками он не сдюжит. А так с ведро валерьянки — может, и выживет. И Ковтанюк пускай поляну накрывает… Не, не мне… Александрович, ты на вечер не планируй ничего… Да, надо… Отвечаю — надо… Тебе, и остальным тоже. Я ж говорю — нестандарт… Потом пропишем, не учли… Кароч, мы на Берлин сейчас топаем, а там жду твоего решения.

Михаил вернулся к столу довольный.

— Спрячь пока, у нас сегодня рабочий день длинным будет. А вечером в самую тему пойдёт, Главный тоже будет.

Сандра всё это время сидела… гордо, так скажем. Понимала, наверняка, не всё, но виду не показывала. Да и в этом своем новом костюмчике выглядела для мужской части населения совершенно убойно. Даже не скажу, как ей лучше — в одной футболке или в трофейном камуфляже. А у меня, глядя на бросаемые на неё взгляды, начали просыпаться частнособственнические инстинкты. Так что хрен вам, Андрей Владимирович, а не холостяцкая жизнь. В перспективе. Да и вообще… А может, и стоило хотя бы ради этого сюда попасть?

Берлин как-то не запомнился. С реки — уютного вида невысокий средневековый замок и несколько домов рядом, вне его стен. А дальше — гонка.

— Лодку взяли, потащили…

— Да не надо тащить, вот колесики…

— Тогда быстро везём… Вам что с собой надо забирать?.. В мешок кинь, грузи в Шнюшу… Да не боись, никуда ничего не денется, Эрих присмотрит. На заднее садитесь… Пулемёт подвинь, удобнее будет… Умеешь пользоваться, если что? Люк вверху… Карабин с собой…

— Дай посмотреть… А ничё так… А пистолет у девушки как называется?… У синьорины?… Пускай у синьорины, называется как, не видел такого… Ты чё, гонишь? «Хускварна» — это пила… Ладно, Гриша разберётся… Кастет, топчи газ, тормоза придумали трусы.

Сидящий за рулём Кастет, а по жизни Костя Лунев, ко всем командам прислушивался, скажем так, творчески. Невысокий резкий парень, второй из русской сталкерской группы. Был в Берлине занят какими-то своими делами. Если сравнивать по… ауре, что-ли, командиром в этой паре следовало быть ему. По его манере вождения можно было сразу понять, что машина не казённая, а хозяйская. Вот видно это сразу при езде. И шла Нива-Шевроле в зелёно-кофейном камуфляже по дороге на юг хоть и быстро, но без фанатизма. Дорога была такая же — гравийка, предварительно по правилам построенная. Такая, как мы с Сандрой уже в двух местах видели. Подготовлена была планета под заселение, и сила этих самых Смотрящих, как ребята называли устроивших Перенос, поистине велика.

— Мы ща к Уксусу сначала, я с ним уже связался, подождёт, зарегистрирует вас, а потом, пока медицина не забрала, посидим у Юры в башне. Очень интересный у вас расклад получается, тут быстро решать надо. А то карантин трое суток — это без вариантов, медицина у нас строгая.

Сандра смотрит на меня — слова вроде понятные, а смысл — нет. Мне — аналогично. Кладу руку сверху её ладошки — мол, всё правильно идёт, просто ждём. Не должно быть ничего плохого, мы же домой добрались. Мы себя предъявили как не просто так, так и общаются с нами соответственно. Будешь дурак-дураком — разжуют и в рот положат. Как правильнее себя вести? Ладно, прорвёмся. Проблемы решаем по мере их поступления.

И дальше дорога с не совсем понятными пока разговорами ребят о жизни здесь, но позитивными разговорами, с перспективой. Видно, что планов громадьё, и очень нужны люди. Любые. Конечно, лучше чтобы толковые и работящие, но нравы здесь попроще, методы перевоспитания имеются. Всё здесь есть, полный набор, как у любого государства. Армия, полиция, промышленность, сельское хозяйство, флот, медицина… И всем нужны люди, даже сталкерам. А что синьорина — итальянка, так что с того? У нас и чехи есть, и сербы, и венгры, и англичанка даже. Теперь итальянка будет. А все вместе — русские.

А когда доехали — довольно нескоро, кстати, Россия — она обширная, сразу видно — состоялся перенос во времени и пространстве. Одновременно. Ибо когда бы и где бы я ни попадал в ментовку — и как бы она ни называлась — это была она. Сразу узнаваемая. Такая… Кондовая. Везде, во все времена и во всех странах одинаковая. Мебелью, плакатами на стенах, казённостью обстановки, обезьянником. А за столом нас встречал МЕНТ. Именно так, со всех больших букв. Они только что у него на лбу не были написаны. И неважно, что на двери была надпись «Шериф», а на лацкане — звезда шерифская, так знакомая по американским боевикам. Даже если она по-взрослому золотая (очень похоже). Пётр Уксусников, как он представился. Ровный и спокойный.

— Фамилия… Имя… Дата рождения… Год и месяц переноса… И так далее. Непрошибаемый. Ничем. Сандра? Пишем. Бонелли? С одним или двумя «л»? Я правильно записал? А то, что у опрашиваемой пистолет на поясе — вообще без внимания. А «переводчик» в это время в руках карабин теребит. Я даже ему благодарен, потому что узнал возраст скво. Нельзя соврать такому. А и нормально, не такой уж я и старый… В сравнении.

У шерифа русской территории даже позывной соответствующий — Маккена. Поле чудес.

Потом интенсивный обзвон по стоящим тут же двум телефонным аппаратам и радиообмен по носимым рациям, и мы пошли в столовую. С выданными талонами на месяц — всё по-взрослому. Уже стемнело, поэтому оценить полностью столицу не получалось. Хоть и освещение, но… Впечатление по светлому времени составлять будем.

Мы собрались в каком-то помещении, очень похожем на радийку, на… третьем или четвёртом этаже, не запомнил. В общем, в башне, на самой верхотуре. Фэншуй рулит! Я тоже такое хочу — домашние тапочки и пулемет ДШК! Когда-нибудь.

В комнате уже сидела компания явно высоких, по должности, лиц, но без чинов, в домашней обстановке. А гвоздём программы выпало стать нам. Как оказалось, такая длина похода — явление нечастое, а две именно такие "локалки" (так здесь называются найденные дома) — штука очень нечастая и ценная. Бывают ещё другие, "универсалки", "оружейки" и прочее — но вот металлическая — это редкость. Так что телефон переходил из рук в руки под восторженные возгласы. К тому же появились мы из локации, доселе неизвестной, что только добавляло вопросов.

В общем, у меня — полный сумбур в ощущениях. Никого толком не запомнил, всё непонятно, поэтому вид — обалдевший, так что нас пожалели и направили дальше по предназначению — в медцентр, на карантин. Процедура сугубо обязательная, исключений нет. С завтрашнего дня нами займутся подробно, а пока — блага цивилизации… Горячий душ, чистая пижама и белоснежные простыни. И — спать. Даже не сдвигая кровати. Устали от впечатлений.

Знаете, всё это современнейшее оборудование, все эти рассказы о мощи тех, кто осуществил Перенос — всё это смотрится и впечатляет. Но истинную, поистине безграничную мощь Смотрящих я понял только на третий день, когда главврач центра, милейшая женщина по имени Маргарита Эдуардовна и со взглядом ротного старшины, перечислила мне список всех моих прививок. Построить новую планету? Доставить сюда любую вещь? — да не вопрос, решаемо. Но добыть выписку из моей медкарты, хранящейся сам не знаю где и за сколькими печатями — это внушает по-настоящему. Если раньше ты был в Системе…

Медицина, комфорт… Как оказалось, это только приятное дополнение к жизни «с милым рай и в шалаше». Сандра этой поговорки не знала, но смысл её размышлений был именно таков.

Цивилизация! Наконец-то можно посмотреть на себя в настоящее зеркало, а не в селфи-камеру. «А пора бы и к Карле на стрижку…», — Сандра вздохнула. — «Карлита, милая Карлита, если бы ты только знала… Ты даже представить себе не можешь, что все твои бурные страсти — совершенные пустяки по сравнению с тем, что происходит со мной… А какие мужчины вокруг! А как они смотрят…», — Сандра усмехнулась.

Итальянки любят загорать дочерна и топлесс, но Сандра — светлокожая, дочерна загореть не могла никогда, да особо и не старалась. Однако путешествие и регулярные солнечные ванны неплохо её подрумянили. В самом прямом смысле — на щеках заиграл румянец, а местный загар, в отличие от средиземноморского, оказался приятного золотистого оттенка. Отросшие корни волос за две недели выгорели под солнцем, и Сандра на данный момент была вполне «платиновой блондинкой»…

Ей очень шёл камуфляж (кто бы мог подумать!), и надо сказать — Сандра ему тоже. Неполных две недели, а уже обрисовались бицепсы (давняя мечта — руки подкачать — реализовывалась сама собой: лодочку туда, лодочку сюда), плечи расправились, шея перестала быть похожей на стебелёк. Живот подтянулся, грудь приподнялась… В общем, она была бы совсем похожа на солдатика, вот только молнию рубашки предпочитала не застёгивать…

Пока они путешествовали вдвоём с Андро, ей и в голову не приходило как-то себя рассматривать и оценивать. Он сказал — «моя женщина», ну и достаточно. Но сейчас народу вокруг прибавилось, на неё смотрели — и оценивали, да, — и Сандра приняла это как ещё одну свою «обязанность» по отношению к своему мужчине: не только прикрывать спину, но и добавлять ему «очков».

Гоблин был и правда похож на книжного гоблина, каким Сандра себе его представляла, но оказался — во всяком случае, по отношению к ним, — доброжелательным и даже приветливым. И звали его Миша — мягко, даже ласково…

На кораблике Сандра поначалу пыталась вникнуть в суть разговора, но незнакомых слов было слишком много, и она просто наблюдала, постоянно удерживая в поле зрения только Андро. Когда дело дошло до фотографий их находок — всё и так стало более или менее ясно, и она поняла главное: их путешествие оценено по достоинству и продолжение — последует…

Когда врач измерял ей давление, насвистывая какой-то мотивчик, Сандра вдруг вспомнила, что в Италии о русских говорили как о людях мрачных, никогда не улыбающихся и вечно пьяных. Она с трудом удержалась, чтобы не засмеяться вслух — ни один из встреченных ею к данному моменту русских — даже Мент, как назвал его Андро — не соответствовал этой характеристике. Они были… возможно, суровы, сосредоточенны, но мрачными они не были точно. Насчёт «вечно пьяных» — Сандра вспомнила их с Андро встречу — тоже нет. Иногда, и то «по делу». Она «свела» картинку: похоже, что это какая-то русская черта — не улыбаться, и при этом не быть ни мрачными, ни злыми. Впрочем, её «коллекция» русских была пока невелика, но — обнадёживала.