Поход

Глава 30. Из рук в руки

Встречать колонну, которая уже должна была вот-вот появиться, выехали на основную дорогу. На Дачной всё равно делать нечего — выгребли всё подчистую, а потом, скорее всего, и дом разберут, увезут тоже. Вскоре показались машины, во главе, как-то нетипично, ехал кран. Не, совсем впереди, как положено, ехал квадрик охраны, он уже подъезжал к нам. За рулём сидел сам Гонта, за ним, упакованный в шлем и бронежилет, — пулемётчик.

— Здорово, орлы!

— Здравствуйте, Григорий Михайлович!

Би-бип! Прогудел кран.

— Поехали — поехали! — размахивая из окна рукой, сидя в кабине крана в новенькой спецовочке, прокричал Дугин. — Время дорого!

Понятно, почему кран впереди. Сам главный решил раньше всех на свои богатства посмотреть, да на месте определить, что и как. Значит, поехали. Впереди всех на мотоцикле понеслись Иван с Норой, потом мы с Сандрой на Штайре, следом остальные. Остановились возле недоразобранной баррикады.

— Вот, Григорий Михайлович, духу у нас не хватило. Брёвна больно уж тяжёлые, сейчас краном разберём.

Гонта неторопливо слез с квадра, следом за ним соскочил пулемётчик с ДПМ, покрутил стволом по сторонам — мол, всё нормально, всё под контролем. Машины малость приотстали.

— Ну что, воюете всё тут? — Гонта оглядывал местность, наша позиция ему явно не нравилась.

— Да разве это война, мы так, партизаним помаленьку.

Рядом переминался Иван, повесив Маузер на шею: так карабин круто смотрелся, как у меня.

— Я вот попросить хотел, Григорий Михайлович…

— Не дам!

— Чего не дадите?

— А того, что ты просить собирался — не дам! Думаешь, не знаю, что ты сейчас запоёшь? Мы тут, мол, все из себя героические, врага бьём, но несчастные, потому что у нас пулемёта нет. Вот пулемёта и не дам, нет их у меня лишних, я сам за пулемёт что угодно отдать готов.

— Ловлю на слове: за пулемёт — карбоновый приклад, карбоновое ложе, планку Пикатини, коллиматор, теплак — быстро перечислил я. И, видя по выражению лица, что список Гонту не очень-то и пронял, добавил:

— Это раз…

— Но-но! Все позиции канальные. И так за каждый грамм бьёшься… А какой пулемёт?

— А какой надо?

Вот тут Григорий Михайлович завис капитально, поняв, что торговаться придётся, кажется, ему, а не с ним…

— Чего стоим, кого ждём? Здравствуйте, Андрей, здравствуйте, девушки, здравствуйте, вот не знаю, как вас… — произнёс выскочивший из кабины подъехавшего крана Дугин.

— Иван меня зовут — скромно буркнул Ваня, отходя за спину Норы.

— Да вот вас и ждём, Евгений Иванович, кран нужен, чтобы завал разобрать, мы руками не справились.

На дороге сразу стало многолюдно: из машин выпрыгивали люди, с подъехавшего шестьдесят шестого газона степенно спускались бойцы, затянутые в броню.

— Мы сейчас, Евгений Иванович, по-быстрому проверим, убедимся, что на локалке всё нормально, а потом вам сигнал дадим. Тогда можно будет там начинать. А то соседи попались неспокойные, так и норовят какую-нить каверзу утворить.

— А как же…?

— Женя, не спорь с ним. Вообще, не связывайся ты с этим семейством: одна на стрельбище меня, инструктора стрелковой подготовки, краснеть заставила, а второй — тот вообще прапорщика сумел обуть. Меня опять же. Пускай сходят, они тут местные. И я с ними пройдусь, осмотрюсь.

Я привычно поднял руку, показал «Внимание», а потом отправил Нору с Иваном по флангам, так же, жестами. Как будто специально готовились — подхватились и исчезли в кустарнике на склоне. На вопросительный взгляд Сандры показал на кран.

— И когда только успел выдрессировать? Красиво работают. — Гонта одобрительно покивал головой.

— Пошли, Гриша, я сейчас только проход в баррикаде проверю. Ага, чисто, никто никаких гадостей не поставил за это время. Да и, похоже, больше они сюда не лазили. Или напуганные сильно, или реально некому.

Не подходя к зданиям локалок, нарезал кружок, всматриваясь в следы. Никого не было. Из людей — точно никого. Да и зверьё подальше ушло — шумно здесь стало.

— А это… — Гонта показал на свежие холмики могилок.

— Пришлось, не повезло им. Ещё двоих не достали, в воде. И на холме ещё посмотреть надо, туда не добрался, некогда было.

— Теперь и эти во врагах окажутся.

— Не, Гриша, вряд ли. Мы же под Аргентину работали, да и видели они только меня да Ваньку. А он при них слова не произнёс. Я им наёмником показался, на службе. Так что не засветились. Если сейчас в эфире ваши болтать не будут — нормально пройдёт всё. Полезли наверх, там всё покажу, потом в дома зайдём.

— Вот, смотри диспозицию, — сказал я, когда выбрались наверх. Антенна наша самодельная так с тех пор и стояла, между прочим. — Вот в этот распадок не суйтесь совсем. Там из проволоки малозаметных препятствий наставлено: попадёшь — сам не выпутаешься. И вот здесь тоже плохой участок: самоделок с десяток прикопано, сработают они или нет, не знаю, но бережёного… сам знаешь.

Отсюда, километрах в трёх, за распадком — их угольный карьер. Я их корыто, которым они уголь возили, возле берега притопил, так что там будут ковыряться по-любому. Пускай, ну их. Захочешь посмотреть — верхом иди, тропа натоптана, растяжку они собой сняли, больше нет. Это короткий путь. По воде идти — километров сорок с хвостиком, покажу место, где причалить можно, оно там одно, считай. Следующий причал отсюда — километров пять по земле, проезжали мы его. Берег высокий, и глубина сразу под берегом, так что с реки надёжно. Пост где-то здесь можно ставить, но я бы на малом лучше сделал — но тут ты сам командир, решай, как считаешь нужным. Но их на стандарте мышления два раза подловил — тоже лезли, где повыше.

Подойдя к жилому дому, дверь открывал привычно, как если бы там была минная ловушка, чем заслужил одобрение во взгляде. Всё нормально, никто не заходил, контролка целая.

— Пошли богатство проверять.

— Андрей, а как эти скандинавы как противники?

— Крутые внешне, подготовка имеется, но, скорее, книжная. Что ты хочешь от нации, которая последний раз воевала никогда? В элите у них шведы, но те, что отсюда, ещё долго недееспособными будут — осколками посекло, а двое в безвозврате. А в расходной пехоте и курд был, и западный хохол, да и остальные — нескандинавской наружности. Моё мнение — верховодят у них шведы с примкнувшими фашиками прибалтийскими. Точнее — не знаю.

— А Иван что рассказывает, он же с ними переносился?

— Да что он видел? С судна, как в Таллин пришли — и к бабе. Дружили они… организмами. Тут же их раз — и сюда. А на фильтре — раз русский, значит на Карьер, уголёк добывать.

Вот и добрались. Погоди, на мины проверю. Два Клеймора у них было, мало ли, под третий попадать неохота.

— А где ты на мины так наблатыкался?

— На Родезийской границе. За выход, когда с курсантами идёшь, если десяток не снимешь — считай день прошёл зря. И то, снимаешь те, которые пройти мешают. Нормально, нет у них больше сапёров. Давай Дугину добро на начало работ.

— А твои где, что по флангам пошли?

— А хрен его знает. Это они меня должны видеть, а не я их. «Банда, дробь!» — это уже по рации. И в эфир приучил их без крайней нужды не вылезать, всё на жестах. Но это уже привычка, у меня в батальоне, там, в Африке, на шести языках разговаривали, хочешь-не хочешь, а жестами для всех одинаково. Так и пошло…

— А пулемёт где?

— Дальше, на строительной. Ну назвали так, стройматериалы там. Поедем туда — сам увидишь, большое удовольствие получишь, обещаю. У тебя водка есть?

— Есть, на квадре лежит. А зачем?

— Зубы болят, пошли.

Оставив Дугина радоваться на локалке, дождались, пока Гонта разместит своих бойцов, распределит их по постам, и вообще порешает кучу всяких дел, неизбежно возникающих при обустройстве на новом месте. Сандра была занята на кране — она решительно задвинула приехавшего крановщика и заняла место в кабине. Нору с приданными ей работягами отправил за Джимни и лодкой с мотором, Ивана держал при себе — мне нужен водитель, причём трезвый. Рот уже «прополоскал», и не раз. Не, за руль могу и сам, но не хочу. Пока я ещё командир группы. Наконец, появился Гонта, усаживаясь на свой квадроцикл.

— Ну что, поехали?

— Гриша, давай «шишигу» возьмём. Что на квадрике увезёшь? Я ж тебе говорю — БОЛЬШОЕ удовольствие получишь.

— Что, реально есть, что везти?

— Есть, не сомневайся. Даже с учётом того, что там наша машинка стоит, и локалку мы не трогаем.

— Ну вы монстры…

— Нет, Григорий Михайлович. Просто так получилось. Не надо лопуховатость противника приписывать себе в заслуги. Малость попиратствовали, нагнали ужаса и трофеев нахапали. Но не столько от нашего большого умения, сколько от их необученности. Они-то с кем цепляются? С неграми. И китайцы с севера. Разве можно это считать войной, которая школу даёт? А тут столкнулись с противником, который, надо же, боевой опыт имеет и думать умеет, а не только стрелять. И что? И — всё… Скисли.

Так что — пользуемся, пока они чего не надумают. Сам же знаешь, на войне несколько часов иногда ценнее, чем несколько десятков людей. Давай, зови водилу, на шестьдесят шестом поедем. Километров шестьдесят здесь в одну сторону, смотри, как по бензину. Жрёт же, как не в себя.

— Не учи учёного — там две бочки в кузове. Людей ещё надо брать?

— Не, Ивана возьмём, машину назад погонит. Сами справимся.

Устроились в кузове, под неспешную езду разговариваем про местные реалии.

— Повезло вам здесь сильно. Три локалки нашли, и ценные.

— Может, и повезло. А может… У меня тут своя теория образовалась.

— Ну-ка, излагай, и твою послушаю. Я за это время столько их слышал, всяких-разных.

— Вот смотри, Гриша, эти места несколько выпадают из теории, у нас принятой. Считается же как: селективные кластеры получают многонациональные государства, остальным — нате вам монокластер, и живите, как хотите. Вернее — как те, к кому примкнёте…

Немцев, допустим, за всякие Баварии с Пруссиями селективкой наградили. Далековато, правда, по времени, если по технике смотреть, которой локалки комплектуются — это пятидесятые годы. Ну, плюс-минус. Так что Германия — несколько спорная для селективки. Но она хотя бы «федеративная». А вот Стокгольм — совсем из струи выпадает. Швеция — унитарная, мононациональная, ей-то за что такой приз? И возле этих двух селективок «выпадает» сарай со станками и металлом. Между ними. От Берлина дальше, но есть дорога, к Стокгольму ближе, но две реки, крайне неудобно вывозить. Но на Земле — это две крупные промышленные державы. Именно промышленные. Решили Смотрящие посмотреть, кто пооборотистее будет?

И Китай тоже — ещё какой промышленный, хоть и только в последнее время. И ходят слухи, что Альянс с Китаем поделить не пойми чего не могут именно из-за зон контроля. Вот в Маниле концентрация техники для нас — запредельная. Где-то же они её берут, а кроме локалок вроде и негде. И, опять же по слухам, между Альянсом и Китаем, тоже примерно посередине, что-то похожее есть. Так что и эти локалки, что мы нашли, вполне могут попадать именно в зону повышенной концентрации всякого производственного.

То корыто, которому я борт продырявил — оно же самопальное. Примитив, но шведы сами построили. Значит, металл уже находили. И станки какие-никакие. И кран у них мы умыкнули свежий, недавнего образца, но китайский. Так что, думаю, в местах расположения промышленных по земным понятиям стран и концентрация локалок промышленного типа выше. Только раскиданы они ничейно — кто первым успеет. Наша-то металлическая локалка — тоже ведь на другом берегу Волги.

— Что-то в этом есть… Сотникову расскажешь. А откуда данные такие?

— Да был тут ещё один наш, Иванов. Помер, неосторожное обращение с оружием. Он из Риги, так что пожил какое-то время здесь, прежде чем на уголёк угодил. Ваньке рассказывал. Сейчас не проверишь.

— А больше ничего не находили?

— Нашли, но не по теме. Санаторий. Горячая минеральная вода и жилой дом, без всяких складских запасов. Но там ещё одна странность была… Впрочем, это тоже не в тему. Гриша, ты оружие приготовь на всякий случай, на этой локалке мы уже двух пещерников завалили. С какой частотой они тут появляться будут — одни Смотрящие знают. Водиле крикни — с твоей стороны удобнее, через километр примерно поворот направо будет, там дорога прорублена, газон пройдёт. Ваня, ты тоже приготовься.

— Владей! — Широким жестом показываю Гонте складированные игрушки для больших мальчиков. — Крупняк не самый лучший, но раз почти сотню лет на вооружении простоял, значит, пойдёт.

— Ух ты, Брэн! Опять патроны надо будет под них каналом таскать.

— Не, это швед лицензионный, так что, считай, чистый ЧеЗет. Патрон маузеровский. Их дохрена — вон ящик. А тут автоматы — мы посмотрели, и решили при карабинах остаться, так что тоже забирай. И броню грузите, а то твои бойцы на фоне этого Голливуда голодранцами выглядят. Пять комплектов, один, правда, малость запачканный. В ящике всякая мелочёвка — тоже твоё. Надеюсь, моя скво теперь не будет деревянным прикладом щеголять?

А я вот эту картину заберу. Тебе-то она точно ни к чему, а мне — на память. А то совсем без трофеев остаться — тоже не дело.

Переключаться с итальянского на русский и обратно получалось легко. Даже в режиме итальянского Сандра прекрасно понимала всё, что говорили на русском. Проблема была в том, чтобы говорить на русском с теми же, что и прежде, ошибками и путаницей в падежах, изображая итальянку. Стоило начать говорить по-русски — включалась «Анечка». Приходилось молчать и на вопросы отвечать односложно.

Крановщику, правда, она вполне убедительно объяснила, что работать на кране будет именно она. Впрочем, крановщик о ней ничего и не знал… И с изумлением смотрел, как лихо Сандра, едва оказавшись в кабине, взялась помогать разбирать баррикаду, в то время как он сам только пытался сообразить, как лучше к этому делу подступиться.

Снова началась интенсивная работа, которая занимала и практически всё время, и внимание, так что задумываться Сандре о чём-то ещё было практически некогда. Но одна мысль периодически всплывала. После того, что рассказала Бабманя, ей многое стало понятно в её жизни. И осталась только одна загадка: как случайный знакомый, руссо туристо «Тольятти», смог узнать, что ей понадобится русский язык? Теперь она думала, что он, возможно, «разглядел» в ней Анечку… но точно она этого уже не узнает…