Поход

Глава 14. Viva la Argentina!

— Значит так. Мы этот вопрос уже не один раз проговаривали, и просто повторяю уже ранее принятое решение. Всё, что мы собираемся делать, будем делать по плану. И будут делать те люди, которые для этого предназначены. А то, что вы предлагаете, это…

— Как его, волюнтаризьм! — Копируя голос Никулина, влез в разговор Гоблин, заменяющий отсутствующего сегодня Демченко.

— Вот именно. Да, Руслан, я говорил, что при обнаружении металлической локалки готов дать согласие даже на проведение армейской операции. Только она должна быть подготовлена. Люди за металл гибнуть не должны. А не «да мы их там всех порвём». Мы пока вообще ничего не знаем о Северном Альянсе, и тем более — о силах, которыми они располагают. Селективка и полдесятка монокластеров — это много. И людей, и, наверняка, призовых поставок. И сдаётся мне, что примерно такой же «Бероев» у них тоже присутствует. У них военная диктатура, вообще-то. Тебе это о чем-то говорит?

— Да что те скандинавы… Они никогда толком воевать не умели.

— Да? А ты не забыл, что Швеция — это страна, которая сама, самостоятельно, производила и вполне приличные истребители, и уникальные, ни на что не похожие танки, и БМП, и стрелковое вооружение. Не говоря уже про автомобили и катера. Как бы российский «Раптор» — он знаешь чей? А название «Бофорс» тоже слышал? Так что без тщательно подготовленного плана операции ко мне даже не подходи. Потом. Через полгодика. У нас Пакистанка на носу — не забыл? И только после неё сталкеры смогут посмотреть — что там делается.

Ладно Бероев, он всегда повоевать рвется. А вы-то, Владимир Викторович, куда?

— А чего он? — встал с места Коломийцев. — Пускай и не совсем сухопутная мазута, а туда же… «Дункан» там видишь ли не пройдёт, только «Густав». Да на северном завозе по таким мелякам и узостям проходили, и ничего!

Мы с Сандрой впервые присутствуем на совещании у Сотникова. Дугин необычайно возбудился после нашего разговора и хочет заполучить те станки во что бы то ни стало. «Погнал волну», как говорится. Сотников, естественно, против такого наскока, и я его прекрасно понимаю. Хотя и хочется.

— Андрей Владимирович, ещё раз, в официальной, так сказать, обстановке, только кратенько — обстановку там расскажите.

— Металлическая локалка находится в основании петли реки между двух холмов. С воды не видна ниоткуда. Обнаружил её совершенно случайно, на отмель меня вынесло, под противоположный берег — только оттуда конёк крыши можно разглядеть. Мель — она даже для меня мелью была, с электромотором. Любой лодочный мотор цапанёт, так что визуально — не обнаружат. Фуруна тоже не возьмёт — холм надежно прикрывает, а со стороны угольного карьера проход изгибающийся, тоже перекрытие полное. С дальней стороны — это километров пятьдесят от устья, от берега до зданий — метров семьсот. Но если делать дорогу для вывоза хотя бы какой-то разумной крутизны — это пара километров может получиться.

Лес — сосна высокая, редкая. Глубина под берегом достаточная — метра три сразу. Ширина реки — метров семьдесят. С ближней стороны, от карьера — река практически такая же, до устья километров пять. По земле расстояние километра два с хвостиком, до трёх. Подъём умеренный, лес смешанный, по низу значительно гуще, с подлеском. По склону — реже, но проехать по склону нереально, там только бульдозер поможет. Выход на Волгу сложный — Ипуть впадает не напрямую, а в обширный, но мелководный залив. Получается, идти надо как по каналу — глубина там уменьшается. Но это только на глаз, эхолота уже не было. Потом из залива поворот под девяносто градусов на выход. Поворот — это где глубина достаточная. Определял по траве, в цифрах не знаю, и сумерки уже были.

Сталкеры утверждают, что вблизи локалки должна проходить дорога. Не видел, но и не искал. Вокруг вообще практически не ходил. Хотя, если судить по направлению дороги от второй локалки, то очень вероятно. Примерно в ту сторону, но там холмы, и дорога такая… вьющаяся.

— Зуб даю, есть там дорога, — прорезался Гоблин. — И по сетке там ещё минимум одна локалка должна быть, хотя я бы на две забился.

— Миша, а что с дорогой может быть, почему она неезженая?

— Да что угодно, Командор. Хоть оползень, как на Берлин, хоть такая же «склейка» неправильная. Там целина… И ништяки тучами, только выгребай. Дорогу надо искать, она к Шпрее где-то повыше должна подходить, мы же в ту сторону так и не ходили, всё собираемся.

— А по наполнению локалок как? Что именно там?

— Металл — любой, любые сортаменты, много. Я смотрел в Заостровской — практически то же самое. Только во второй половине — намного больше станков. И набор оборудования правильный: любое производство начинается с заготовительного участка, а там именно оно и есть. Это в первой. А во второй — стройматериалы. Сталкеры говорят — стандартное наполнение, я им рассказывал.

— Ладно, всё равно это дело не сегодняшнего дня. К вопросу вернёмся ближе к осени. И чтобы никакой активности там, не надо внимание Альянса к тем местам привлекать вообще.

— Алексей Александрович! Там два наших человека остались. Давайте, сбегаю. Я обещал…

— Люди — да. Своих мы бросать не должны. Но каким-таким образом — сбегаю?

— Да так же, как и сюда. Только мотор надо на лодку вкинуть посолиднее, чтобы вверх подняться. И лебёдку с собой взять, чтобы лодку поднять. Внизу не оставишь, дождь если будет — потоком смоет. А, и бензопилу. Больше ничего и не требуется. А дальше — машина есть, а на том бензине, что в локалке — месяц ездить можно. Движок там нюхает, а не кушает.

Проскочим по дороге подальше, холмы те приметные, издалека заметно будет. Если даже до самого конца не доедем — ножками можно. Там делов-то дня на три — это если не рисковать и принюхиваться. Варианты тоже предусмотрены. И тихие, и громкие. И без засветки нашего интереса. Карабин у меня здесь — второй по мощи после «Тигра», спину, если что, Сандра прикроет. Только просьба одна будет — можно документы сделать, как у сталкеров, только фальшивые?

— Ничего не понял… Документы, конечно, можно и настоящие, фальшивые зачем?

— На случай, если встретим кого. Нас, русских в смысле, там любить не будут, пойдём аргентинцами.

— Теперь совсем не понял.

— Идея простая. Нам надо не засветить свой интерес к той территории и в то же время — разведать. То есть под видом какой-то другой силы. Аргентина — страна большая и многонациональная. Так что должна иметь право на селективный кластер. Хоть её никто и не слышал в эфире. И никто не знает, где она, и есть ли вообще. Северный Альянс называет те места Дикими Землями. Безусловно, шарятся там, но вывоз даже чего-то найденного затруднён чрезвычайно. Только водой, и то чем-то специальным, типа нашего «Густава». А по земле — только ножками, максимум — мотоцикл. Нет там по берегам места, где можно выгрузить другую технику. Так что, если кто и будет, то пара, и недалеко от берега.

И тут, допустим, встречаемся. Единственное, что они могут подумать — встретились с хозяевами территории. Особенно, если держаться нагло. Могут хозяева быть аргентинцами? Вполне. А это не какой-то мелкий монокластер — это уже сила. Порядки в шведской армии представляю — встречался с ними в Африке, миротворческий контингент ООН, — не думаю, что там были худшие, и что за эти годы у них что-то изменилось, и здесь будет принципиально иное. А если учесть всяких датчан и им подобных с их «воинскими традициями»…

— Теперь понятен «источник вдохновения» Руслана… Продолжайте, продолжайте.

— В общем, не верю я, что они способны начать стрелять первыми: законопослушные до тошноты. Испанский в Северной Европе мало кто знает, так что даже мой корявый сойдёт. И итальянский сойдёт — похожи, если языка не знаешь, да и итальянцев в Аргентине полно. Если на Северный Альянс налетим вдруг, сунуть такую ксиву в нос — по стойке смирно станут. И даже при неблагоприятном варианте наш интерес не засветим.

— Как-то очень уж авантюрно. А если самый неблагоприятный вариант?

— Тогда им не повезёт.

— А вы не слишком самонадеянны?

— А чего это он? — опять встрял Гоблин. — Гонта вон третий день пребывает в печали и волосы на всех местах рвёт: синьорина его на стрельбище всухую уделала.

— Ладно… Только, на вас глядя, за аргентинцев принять трудно будет. Ничего, подберем что-нибудь. Только не вдвоём. Сомов, что у тебя с людьми?

— Так а то вы не знаете. С людьми у нас хорошо, без людей плохо. Мы сейчас все уходим, молодёжь сырая ещё, им учиться и учиться. В Берлине, правда, одна перспективная есть, Нора Мельсбах. И из француженок можно кого-нибудь. Гарем будет!

— А зачем нам гарем? Не, гарем нам не нужен… Даже если назначат меня любимой женой. — Учит Сандра русский, хорошо учит. Когда человек начинает шутить на неродном языке, значит, — впрок. Не даром я ей "Формулу любви" чуть ли не по словам расшифровывал (и из «Белого солнца» несколько цитат добавил, к слову пришлись) — где смеялись, почему смеялись…

В небольшом холле гостинки — общий телевизор. Сандра телевизор не любила, но тут случай особый — в холле собираются местные обитатели, и есть возможность сразу и на других посмотреть, и себя показать… Тем более, что общаться Сандре приходится всё больше с мужчинами, а посмотреть на русских тёток (кроме тех двух девушек из компании «туристи русси») пока толком не удавалось. Телевизор, пожалуй, как раз то, что надо — все заняты, и всех видно… Сандра вышла в холл, заняла местечко в уголке…

Она ещё не догадывалась, как ей повезло. У зрителей был выбор — посмотреть «детектив», «про войну» и «про любовь». Поскольку в холле собрались, в основном, дамы — в фаворитах оказалась любовь, а именно — «Формула любви».

Разглядывать присутствующих Сандре пришлось недолго — увлеклась фильмом. До сих пор она, итальянка, «мучила» русский язык. Теперь она увидела, как русские — мучают итальянский. И каково это было, когда ещё не изобрели говорящие переводчики… Впрочем, почти всё, что говорили в кино на русском, было Сандре понятно — по словам. Непонятно было, отчего зрители вдруг начинали дружно и громко ржать… Постепенно в холл выползло едва ли не всё население этажа, народ стоял, подпирая стены, проговаривая вместе с персонажами целые сцены: похоже, фильм знали наизусть. «Уно моменто» вообще пели хором…

Когда вернувшийся Андро нашёл её взглядом, Сандра ему уже улыбалась — почувствовала, что он пришёл.

Досмотрев кино, народ разбредался по своим комнатам, повторяя какие-то фразочки, всхохатывая, и ещё с полчаса в коридоре из-за каждой второй двери звучало «уно-уно-уно-уно моме-енто»… А Сандра потребовала у Андро объяснений!

— Почему они смеялись? В фильме все такие серьёзные, а всем смешно, почему?

— Это у американцев за кадром смеются, когда должно быть смешно. А нам смешно, когда смешно. Сейчас — спать, наговорился за день, а завтра напомни — попробую объяснить, где там надо было смеяться. Заодно несколько полезных выражений усвоишь — и услышишь потом не раз…