Полюс Доброты

Глава 18

Эри. Ростов-на-Дону. 1076 км от Бункера

— Лед-то крепкий?

Если бы не адапты, Эри бы не догадалась, что расстилающаяся перед ней влево и вправо заснеженная равнина — на самом деле замерзшая река. За тысячу — уже целую тысячу, подумать только! — пройденных километров реки на пути, конечно, встречались, но не такие широкие. А вопрос про лед Эри вовсе удивил.

— А почему он может быть некрепким?

Серый пожал плечами:

— Да черт его знает. Тут все-таки южнее, чем у нас. Может, не промерз еще как следует... Вот что, — решил он. — Стой-ка тут. Мы с Мраком вперед пойдем, лед проверим. А ты уже по нашей лыжне тронешься. Поняла?

Эри кивнула.

— Стой смирно, — повторил Серый, — пока не позову, на лед ни шагу! Поняла?

Эри кивнула еще раз. Огрызаться: «не разговаривай со мной, как с дурочкой!» давно прекратила. И сил на пререкания было жалко, и адапты к ее словам прислушивались крайне редко.

Эри сняла лыжи, уселась на рюкзак. Рассеянно следила за тем, как парни спустились с пригорка, осторожно, друг за другом, тронулись по заметенному снегом льду — темные пятна на белом, — и думала о том, что ночь-то сегодня новогодняя. Посмотрела на светящиеся стрелки часов — уже девять.

В Бункере давно нарядили елку, там царит предпраздничная суета. Повариха Валентина Семеновна не уходит с кухни со вчерашней ночи — жарит, варит, печет. Днем старшие мальчики и девочки, потихоньку от малышей, украсили столовую самодельными гирляндами и вырезанными из лабораторных фильтров снежинками, помогли взрослым приготовить подарки. Скоро свертки из блестящей бумаги красиво разложат под елкой. Зажгут разноцветные лампочки, включат музыку и распахнут двери.

Эри больше всего любила этот момент — и когда сама была маленькой, и когда, повзрослев, готовила праздник для других. Сердце начинало колотиться быстрее и радостнее, а на душе становилось так тепло, что весь мир хотелось обнять. После того как распахнут двери и откроют подарки, будут охи и ахи, поздравления, объятия, вкусная еда и веселая музыка, и даже фейерверк на детской площадке на поверхности. Бункерные жители будут веселиться и радоваться. А она сидит здесь — на продувном ветру, под снегом, одна-одинешенька. Даже адапты, которым на Новый Год плевать и которые, если бы не Эри, вовсе не вспомнили о том, что сегодня новогодняя ночь, ее бросили.

На самом деле, еще две ночи назад установилась тихая безветренная погода, снегопад прекратился тогда же, и перебирающихся через замерзшую реку адаптов Эри прекрасно видела. Вернуться парни должны были не позднее, чем через час, и Серый пообещал, что дальше они не пойдут — поставят лагерь сразу после того, как перейдут реку... Но все равно было обидно до слез.

Эри шмыгнула носом. Вот же угораздило! Лучший новогодний подарок, на который она может рассчитывать — чуть поменьше идти. Да и того не факт, что дождется. Вылезут парни на берег, что-нибудь там Серому не понравится, как уже не раз бывало, скажет он: «катимся дальше» — и все, не поспоришь. Никаких тебе Новых Годов. Эри считала бы, что из всех обитателей адаптских поселков ей достались два самых грубых и бессердечных экземпляра — если бы до этого не имела удовольствие познакомиться со Сталкером. Вот уж у кого в глазах даже не льдинки, а несокрушимые айсберги! Улыбаться он, кажется, вообще не умеет. Да и Мрак, когда повзрослеет, станет таким же, — грустно думала Эри, — это сейчас на человека похож. Серый, конечно, веселее, чем Мрак, и разговаривает культурнее. Охотно смеется, да и внешне симпатичный... Но Серый и язвительнее на порядок. Там, где Мрак хмыкнет и промолчит, Серый отбреет и заржет, как конь. Так что еще неизвестно, кто хуже. И вот в этой чудесной компании ей предстоит встречать Новый Год! Который, как известно, как встретишь, так и проведешь... Эри снова горько вздохнула.

Отметила про себя, что парни почти добрались до противоположного берега — значит, скоро пойдут обратно. И всё нормально с этим их дурацких льдом, для чего было оставлять Эри здесь?! Шла бы с ними — через пять минут уже была бы на той стороне, а через час — в теплой палатке лежала. Спела бы сама себе — мысленно, конечно, чтобы адапты не услышали — песню про елочку, так же беззвучно всплакнула, и сама себя пожалела. А потом бы заснула — утешаясь тем, что хоть сегодня удастся поспать подольше... Рассерженная Эри скатала снежок. Размахнулась, чтобы запустить в реку, вслед адаптам. Даже напутствие снежку придумала: «С Новым Годом!»

Но бросить ни снежок, ни напутствие не успела.

— А ну, замерла.

Эри толкнули в спину — она подумала, что палкой. В первую секунду. А в следующую секунду похолодела и открыла рот, собираясь завизжать. Но тот, кто ее толкнул, зажал ладонью рот.

— Встала, — приказал, дергая Эри за шиворот, — и пошла вперед... Не оборачиваться! Тихо! — двинул по затылку, когда Эри замычала и попыталась обернуться.

Нападающий говорил негромко, но резко и отрывисто. А голос чем-то напомнил Стафку, который принес когда-то спальник и ботинки в обмен на сухое горючее.

Эри подумала, что нападающий вряд ли далеко ушел от Стафки возрастом. Жаль, что менее опасным от этого не стал — обращаться с оружием они тут, похоже, с колыбели умеют.

— Не трогай лыжи! — приказал захватчик, когда Эри попробовала наклониться. — И рюкзак не трогай. Пошла! — снова подтолкнул ее в спину.

Эри с тоской посмотрела на едва различимые фигуры Серого и Мрака. Парни вскарабкивались на противоположный высокий берег.

— Не помогут, — насмешливо прокомментировали из-за спины, — не надейся. Остыть успеешь, пока приползут. Без глупостей мне! Кивни, если поняла.

Эри обреченно кивнула.

— Я тебя сейчас отпущу, — продолжил захватчик, — и ты пойдешь туда, к ним. Будешь идти, не оборачиваясь. Заорешь — пристрелю. Обернешься — тоже. Кивни, если поняла.

Эри, помедлив, снова кивнула. Она вспомнила о своем главном оружии — том, на которое наложил строгий запрет Серый. Прислушалась. И едва не упала — такой решимостью толкали в спину. Тому, кто толкал, было действительно очень нужно, чтобы Эри ушла. Сию секунду. Немедленно. «Заорешь — пристрелю» — не пустой звук. Ее и правда пристрелят, не задумываясь. Тому, кто толкает в спину, нет ни малейшего дела до того, что представляет из себя Эри. Для него она не человек, а помеха на пути... Кивок получился быстрым и суетливым.

— Молодец, — похвалил террорист, — понятливая. — Убрал ладонь и хлопнул Эри по спине: — Всё, шагай!

Портить протоптанную парнями лыжню Эри не позволили заветы, вбитые Серым. Она взяла правее — там, кажется, и уклон был не такой резкий. Адаптам-то, на лыжах, все равно — а вот когда ты без лыж, пологий склон однозначно предпочтительнее, чем крутой. Террорист за спиной, к счастью, на соблюдении проложенного адаптами маршрута не настаивал. Эри показалось, что даже сочувственно хмыкнул, когда она взяла правее и села на корточки.

— Давай-давай, — подбодрил, — катись.

И Эри покатилась с пригорка, ей не раз приходилось так делать. Запрокинуться на спину, поджать ноги, оттолкнуться — и тело само заскользит вниз. Это куда проще, чем спускаться на ногах, оскальзываясь и увязая в сугробах, да и сил уходит меньше. Единственное неудобство — при таком спуске каждую неровность склона чувствуешь собственной шкурой. А неровностей, как неоднократно убеждалась Эри, немало, и они бывают весьма болезненны. Если бы не это соображение, она бы только на спине и ездила.

Здешний склон, по счастью, оказался благодушным, охать от болезненных тычков не пришлось. Остановившись — не так далеко и уехала, — Эри встала. Поднимаясь на ноги, сумела скосить глаза на захватчика, но толком ничего не рассмотрела. Темные фигуры — а их, оказывается, было две — почти сливались с домами позади. Фигуры показались невысокими — хотя, возможно, просто показалось, успела привыкнуть к здоровенным адаптам. Оборачиваться, чтобы рассмотреть захватчиков как следует, Эри не рискнула.

— Шагай, — прилетело с берега, — не тормози.

Пришлось идти вперед. Снега здесь, на льду, намело немного — должно быть, сдувало ветром. Идти было нетрудно. И, когда через десяток шагов нога вдруг провалилась, Эри не сразу поняла, в чем дело.

Машинально сделала еще один шаг — и провалилась по колено. А в следующую секунду раздался отвратительный хруст, и Эри ухнула куда-то вниз.

Закричала она не сразу. Лишь после того, как поняла, что тело ниже пояса стремительно заливает ледяная вода. Крик с берега донесся раньше.

— Ложись на лед! — орали с берега. — Да не туда! — это Эри дернулась вперед, попытавшись выполнить команду, и услышала, как лед под ней опасно трещит. — Назад поворачивай!

Эри осторожно начала разворачиваться, в ужасе осознавая, что с каждым движением погружается все глубже. И что тело в ледяной воде начало страшно, мучительно стынуть.

— За лед держись! — командовали с берега. — Навались на него!

Эри попыталась навалиться. Лед под локтями затрещал, но удержал. Увидела, что с берега спустились и осторожно движутся ей навстречу — гуськом, друг за другом, — две фигуры. Каждый из них держал в руке длинную палку — Эри не сразу опознала лыжи.

Не дойдя до Эри метра три, парнишка, идущий впереди, лег и дальше двинулся ползком.

— Держишься? — прохрипел он. — Ну, держись. Молодец. Мы тебя со спины-то не разглядели. Извиняемся...

Эри плохо понимала, о чем он говорит. От холода и страха свело мозги. Она завороженно смотрела на лыжу в руках у парня. Догадалась, что это и есть та соломинка, за которую должен хвататься утопающий. Парень подтвердил догадку: остановившись, подтолкнул лыжу к ее рукам.

— Хватайся.

Эри попробовала. Для того, чтобы вытянуть вперед руку, пришлось перенести тяжесть тела на другую.

Лед треснул, и Эри провалилась. Теперь уже вся, над водой остались только голова да рука, успевшая вцепиться в спасительную лыжу. То, что ноги коснулись дна и здесь, у берега, она стоит, а не висит на ледяной кромке, Эри со страху не поняла. Да еще лыжа начала выскальзывать из ладони.

Парень вскрикнул.

— Держись крепче! Второй рукой хватайся!

Эри вытащила из воды невероятно тяжелую руку. Пальцы свело от холода, за лыжу она уцепилась с трудом. И соображала с каждой секундой все хуже.

Лыжа снова заскользила в ладонях.

— Держись крепче, говорю!

Эри схватилась крепко, как могла. Парень снова потянул лыжу на себя. Руки Эри вытянулись в струнку, но тело не продвинулось вперед ни на сантиметр — у спасателя, похоже, не хватало сил. Он оглянулся на товарища.

— Помоги!

Тот присел, но как-то неуверенно. И пополз к спасителю Эри не очень быстро.

«Боится, что сам провалится», — отметила незамерзшая часть мозга. Таких частей в организме Эри оставалось все меньше. И все больше окутывали апатия и равнодушие, Эри уже не очень-то и хотелось выбраться. Если бы оба спасателя сейчас развернулись и ушли, слова бы не сказала... Эри почувствовала, что глаза у нее закрываются.

Открыть их заставила прорвавшаяся вдруг откуда-то, знакомая до боли сиплая ругань. Затуманенным взглядом Эри увидела, как дальнего парнишку оттолкнули в сторону, прочь с дороги. В следующую секунду Серый — или Мрак? в темноте не видно, а ругаются парни одинаково, — оказался рядом с ее спасателем и тоже потянул за лыжу.

Но у Эри уже не было сил держаться. Она и ругательств почти не слышала, только улыбнуться сумела. Сказала Серому:

— С Новым Годом!

А может, не сказала, а только подумала, что сказала. А потом наступила блаженная темнота.

Серый

А ведь как хорошо все начиналось! Реку перешли быстро. Лед, конечно, мог быть и покрепче, но вполне держал, лыжню они с Мраком протоптали в правильном месте — не провалятся. Оглядевшись на берегу, решили, что Мрак останется здесь и займется лагерем, а Серый вернется за вещами и девкой. И тут со стороны реки раздался крик.

Серый, кажется, в жизни не носился с такой скоростью — хотя Мрак его все равно опередил. Еще не видя, что произошло, оба поняли — провалилась дура. Не усидела на месте.

Выскочив на реку, увидели, что барахтается она у самого берега.

— Вытащим — прибью! — неизвестно кому пообещал Серый.

«Утонешь — домой не приходи», — мелькнуло в голове любимое Ларино напутствие, которым провожала на рыбалку. Серый поднажал на лыжи, догоняя Мрака. Главное, вытащить... Но за эту мысль он себя обругал. А в следующую секунду увидел, что бункерная на льду не одна. К ней полз какой-то человек, поодаль застыл еще один. А может, и не дура, — сверкнула в мозгу догадка, — может, и не просто так она на льду оказалась.

— Мрак, ты к ней, — крикнул Серый, — я сзади обойду.

Мрак, не снижая темпа, кивнул, что услышал. Чужаков он, несомненно, тоже видел. Подкатившись к одному из спасателей Эри, оттолкнул его — в сторону Серого. Выпрыгнул из лыж и быстро, ползком двинулся к полынье, в которой висела бункерная.

Заметив Серого, второй чужак попытался вскочить, но было поздно.

— Стоять, — приказал Серый. Для убедительности выдернув из кобуры пистолет.

Чужак охнул — девчачьим голосом:

— Ты кто?

На вид — лет пятнадцать. И пацану, который пытался вытащить бункерную, вряд ли больше.

— А ты? — Серый, поняв, что противник не серьезный, за девчонкой следил краем глаза, больше смотрел на Мрака.

На то, как тот добрался почти до края полыньи, ухватил бункерную за руки и тянул на себя, постепенно отползая от края. Лед под ее телом обламывался и трещал, но Мрака пока удерживал.

Странно, — подумал Серый, — что у берега лед толще, чем ближе к руслу. Хотя всяко бывает — может, в том месте родники со дна бьют. Парнишка-чужак отполз назад, чтобы не мешать Мраку. Сообразил, молодец. И спасал он бункерную грамотно, знал, как действовать. Видать, не совсем зеленый...

— Ух, зараза!

Не зря все-таки Серый не выпускал из виду маленькую дрянь. Мелькнувшую перед глазами лыжу, целившую ему по кисти — выбить пистолет — успел заметить и уклониться.

Следующим движением вырвал лыжу у девчонки из рук, саму толкнул в снег. Со злостью бросил:

— Правда думала, что справишься?

Ждал, что девчонка начнет отругиваться — свои, в поселке, так бы и сделали, — а она, помедлив, вдруг разревелась. Выкрикнула сквозь слезы:

— А что мне было делать?! Мой брат вашу подругу спасать кинулся, а ты в меня оружием тычешь. Это не по-доброте.

— Чего? — обалдел Серый.

— Не по-доброте, — повторил за сестрой парнишка, который вытаскивал бункерную.

Он, услышав позади себя вопли, вскочил на ноги и в два прыжка оказался возле сестры. Нападать на Серого пока не спешил, но лыжу держал наперевес, и в целом вид имел решительный — защищать девчонку будет, пока не сдохнет.

Бункерную Мрак почти вытащил. У Серого появилась возможность перевести дыхание и посмотреть на чужаков не вскользь.

Тому, что оба — и девчонка, и парень — оказалась похожими на встреченного тысячу километров назад Стафку — та же светлая, почти как у бункерной, кожа, те же темные глаза — Серый почему-то не удивился. И возрастом оба недалеко ушли от Стафки... Серый вдруг почувствовал себя солдатом, который, как известно, ребенка обижать не должен. Ну и в том, что чужаки действительно пытались спасти бункерную, девчонка права, тут не поспоришь. Собирался уже, сбавив тон, спросить: «А как будет по-доброте?», но вмешался Мрак.

— Серый! Девку в тепло надо. Срочно, пока не поморозилась. — Он вытащил бункерную на крепкий лед и стоял над ней на коленях.

Серый огляделся по сторонам. К берегу Дона они, миновав мертвый город, вышли в пригороде. Берег был засыпан мусором, оставшимся после наводнения — тут и там из-под снега торчали покореженные балки и покосившиеся столбы заборов. Для палатки умаешься искать место, чтобы приткнуть, Серый потому и хотел перебраться на противоположный берег.

Пока он оглядывался, за спиной едва различимо шептались.

— Пойдем с нами, — объявила девчонка. Главной в паре была, похоже, она. — Есть один дом, там тепло. Только оружие убери. И поклянись, что нас не тронешь.

Серый не раздумывал. Молча кивнул и убрал пистолет в кобуру.