Решатель

Глава 1 Ценный урок

Толпа, преимущественно состоящая из подростков мужского пола, бодро и ритмично орала, поддерживая звуком и взмахами рук молоденькую певицу, надрывающую горло на сцене. За спиной последней вовсю трудилась небольшая группа девушек. Барабаны, электрогитара, синтезатор и довольно неизвестная в местных краях электроскрипка. Музыка, производимая этой группой, была яркой, динамичной и вполне привлекательной для собравшихся подростков. Отдельно, вероятно, требовалось заметить макияж и одежду выступающих, они были агрессивными, но, в отличие от подавляющего большинства дебютирующих трэйни – не эротичными.

Группа играла рок. Не настоящий, конечно же, кто бы в Японии стал слушать настоящее? Тем не менее, довольно неплохие и звонкие композиции.

Я стоял на этом выступлении рядом с Маной, своей женой, а на моих плечах прыгала, дёргалась и бесилась еще одна женщина. Это мало кого смущало, потому как её звали Ацуко Кирью и она болела за свою дочь, которая сейчас на сцене отжигала на барабанах.

Также с нами здесь были гордый отец выступающей девушки, ничего не понимающий в происходящем, её не менее гордый брат, правда, болеющий за солистку, второй брат, но уже солистки, не болеющий ни за кого. Такая вот маленькая семейная компания посреди небольшого моря молодежи, которой явно нравилось то, что они видят и слышат. Я их вполне понимал. Вкусы японцев, несмотря на их разнообразие, сходятся в некоторых нишах до бессовестной узости, и вот любовь к эстетике молодых девушек – именно такая ниша. Японцы отдают предпочтение термину «кавай», то есть милоты, а значит, все юные артистки, как бы они не наряжались, стараются не отступать от этого критерия.

Группа «Рокин Дивас» отступила от этих традиций, но не так, чтобы далеко, скорее, создав интригу. Вместо просто милых девушек со сцены на нас орали и визжали одетые в черное и металл хулиганки с «потекшей» черной косметикой. Вполне грамотный ход, учитывая, что солистка и претендентка на титул айдола, то есть Коджима Мичико, уже разменяла восемнадцать лет, а значит была стара для начала в этой карьере (в классическом понимании). Она брала свое оригинальностью и вполне успешно.

Правда, был нюанс.

– Уууух! – прокомментировала моя мать спуск на твердую землю, к мужу и остальным, – Как высоко! У меня голова кружилась! Отлично спели! Класс! А вы что?! Вам понравилось?!

– Любимая, я ничего не понял, – принял покаянный вид Харуо, стоя у своей машины, – Но я очень рад, что наша дочь была так хорошо одета! Не то что современные…

– Ой фу, дорогой! Не надо! Мальчики, а вы?! Как вам концерт?

Мы с Рио, единственные присутствующие «мальчики» рядом с моими родителями, переглянулись.

– Это был провал! – ответили мы оба, хором. Мана, держащая меня за руку, лишь улыбнулась.

– В смысле провал?! – возмутилась Ацуко, – Вы что говорите! Они отлично сыграли, всем понравилось!

– Кирью-сан, вы правы, понравилось, – улыбнулся Рио, набирающий текст на своем телефоне, – Но не то, что нужно. Боюсь, что моему отцу придётся возобновить переговоры о свадьбе Мичико.

– Рио! Как ты може… – хотела было возмутиться Ацуко, но тут она увидела выходящих из концертного зала Такао и Эну, мрачных и подавленных.

И замолчала.

Ларчик, как говорят русские, открывался невероятно просто. Мичико Коджима мечтала стать айдолом, но в детстве провалила данную ей возможность, однако, мечта осталась. Ей дали еще один шанс (помимо всех других шансов). Тем не менее, для реализации этой возможности, ей было нужно найти свою нишу, как перестарку. Этого она добилась, однако, совершив колоссальную ошибку – она привлекла к этому проекту Эну Кирью, мою младшую сестру.

– Почему ошибку?!! – обиженно хрюкнула заплаканная Эна, которую не далее, как двадцать минут назад Мичико турнула из группы и из своих друзей, – Почему-ууу?!

Последний вопрос она уже прогудела в материнскую грудь, к которой её прижали. Ко второму боку матери прижимался Такао, которого только что бросили. Кто? Мичико Коджима.

– Вот поэтому, – сунул я под покрасневший нос сестры экран своего сотового телефона.

Эна Кирью. Красивая, юная, веселая, талантливая настолько, что может выучиться играть на барабанах за пару-тройку месяцев на крайне приличном уровне. Только вот проблема – ей никто не объяснял, что на сцене нужно поддерживать солистку, ни в коем случае не пытаясь её затмить. Разумеется, Эна и не пыталась, она, как очень живой и веселый человек, просто получала максимальное удовольствие от выступления. Кривлялась, улыбалась, корчила рожи и надувала щеки.

– Чем и уничтожила Мичико Коджиму. Как потенциального айдола, – хмыкнул я. На экране демонстрируемого мной чата одна за другой шли фотографии и ролики дубасящей по барабанам Эны, кривляющейся, улыбающейся, отжигающей на все сто процентов.

Эна, только Эна, никого кроме Эны. А, нет, вот пара моих фотографий промелькнула. Ну теперь точно всё.

– Я не знала, что так получится! – вопль сестры чуть не заставил отца дёрнуться за рулем.

– Никто не знал, – хмыкнул я, – Но Мичико обязана была это предвидеть. Ты же её подруга. Более того, с вами постоянно тусовал Такао.

– Кстати да! – Ацуко, как настоящая женщина, тут же нашла виноватого, – Сынок! Почему ты не предупредил Мичико?!

– О чем? – мрачно спросил её средний сын, – Я что, по-вашему, продюсер? Или кто?

– Ты знал, что твоя сестра будет беситься!

– Конечно знал, и что? Я не разбираюсь в этом айдольстве!

Я был удовлетворен. Младшие получили крайне ценный жизненный урок и всего лишь за счет совершенно бесполезной во всем остальном Мичико. Рио, оставшийся с сестрой, уверен, чувствует то же самое. Не столько радуясь за моих родственников, сколько избавляясь, наконец-то, от своей сестры, но тут уже никак нельзя сказать, что мы для неё не сделали всё, что смогли.

– Брат, как думаешь, она… передумает? – вопрос Эны прозвучал глупо и жалобно.

– Я думаю, что тебе сейчас нужно думать не о такой ерунде, а о том, что твоему брату только что разбили сердце, – сухо проговорил я младшей сестре, – а ты расстроена капризами неудачницы, приревновавшей к твоей популярности. Зайди уже к нему, дурочка…

– Ой…

Укладываться спать в своей бывшей комнате было странно даже спустя неделю, как мы с Маной в ней спали. Что поделать, судьба повернулась неожиданным боком, из-за чего мы ютимся в одной комнате моего старого дома, а гараж забит вещами, перевезенными из общежития, где у меня была квартира в цоколе. Один из минусов жизни на чужой жилплощади.

Тогда, месяц назад, пока я был занят операцией с Соцуюки, кто-то расправился с Тануки Ойей и Хигу Годаэмоном, буквально начинив обоих пулями. Причин проделать подобное над людьми, у которых руки были, фигурально, по локоть в крови, было множество у самых разных людей и организаций. Но еще у Хигу Годаэмона, имеющего настоящее имя Коджима Рюта, был брат, Коджима Котару. И вот он пустил все свои ресурсы на поиск убийцы, начав отслеживать всех, кто имел в последнее время дела с этой парочкой. Разумеется, я был в числе проверяемых, что вполне логично. Да, подозревать меня в отношении к смерти своего брата у Котару не было ни малейшего повода, тем более что я знал, кто скрывается по именем чемпиона Северного Канто. Однако, проверить…

Во время этой проверки людям Котару очень сильно и жестко дали «по рукам», настолько, что Коджима-старший был вынужден среагировать, разорвав со мной всяческие отношения, в том числе и мою работу моделью с его агентством… и квартиру, которую он мне сдавал. Как мне потом объяснил Рио – иначе бы его не поняли люди, чьи подчиненные пострадали во время расследования.

Так что вот, мы под крышей родительского дома, у моей сестры кризис личности и необходимость хоть как-то утешить «пострадавшего по её вине» брата, родители огорчены двойной подростковой драмой, а мы готовимся к завтра. Воскресенье у двух школьников, находящихся в браке, пройдет насыщенно: мы с Маной будем смотреть квартиры, предлагаемые риэлтором, а затем навестим наших… подопечных, за которыми охотится вся Япония.

Правда, ночью пришлось ненадолго проснуться. На мобильник сестры позвонила пьяная Мичико, находящаяся в самых расстроенных чувствах, и попыталась дополнительно обвинить мою семью в том, что из-за нас её карьера айдола оказалась преждевременно завершена, а отец всё-таки выдаёт её замуж за старого знакомого с Кюсю. Визг Эны «ЗАТКНИСЬ, ГЛУПАЯ СУКА!» расслышали абсолютно все в доме и, возможно, некоторые соседи.

Это, кстати, был последний раз, когда мы слышали о Мичико Коджиме.

На следующий день, сев в машину, за рулем которой был представитель клана якудза, мы поехали к первому месту, где нас ждал риэлтор, имеющий непосредственное отношение к кланам якудза. Не то, чтобы я предпочитал вести дела с мутными личностями, даже если и расположены по отношению ко мне крайне лояльно, но, когда речь идёт о риэлторах, лучше всё-таки общаться с ними с позиции, когда их могут утопить в океане с залитыми цементом ногами. Это повышает как легитимность предлагаемого, так и прозрачность сделки. Кроме того, как я уже неплохо себе представлял, теневой рынок Японии предоставляет куда более широкий ассортимент товаров и услуг, если ты имеешь к нему ключик.

Так оказалось и на этот раз. Ни я, ни Мана не привыкли жить в квартирах с площадью в пару десятков квадратных метров, а Аракава, район, где мы учимся, отнюдь не блещет множеством частных домов, выставляющихся на продажу. Несмотря на очень завышенные цены, такой дом, как у моих родителей, купить было очень непросто, а учитывая срочность…

– Огава-доно, проходите, пожалуйста! Смотрите сами, как вы и просили! Очень много места! Вся эта квартира мансардного типа просто огромна! Здесь почти двести та-та-ми…

Действительно, места было много, только высота потолков около двух метров, не считая боковых скосов. Вошедшие вслед за Огавой мы это сразу ощутили, причем не только я, буквально задевший потолок по центру, но и Мана. Риэлтор, который только что бойко пытался впарить сятейгашире эту берлогу для карликов, сразу же пожух, глядя на нас.

– Это клиенты, Баса, – не стал дожидаться развития драмы Огава, – Им тут низковато. Поехали на следующую.

– Следующую, наверное, мы тоже пропустим, – понурился этот тип в мятом сером костюме и розовой рубашке, – Там тоже мансарда. Их обычно берут, ставят перегородки и получают шесть квартир для студентов, но…

– Баса…

– У меня есть что вам еще показать! – ожил тот.

Это было чересчур оптимистично. Стандартное двухэтажное общежитие, построенное чуть ли не в пятидесятые, мы смотреть отказались. Старый, еле дышащий особнячок, чью хозяйку на днях забрали в дом престарелых для ухода, я рассматривать не стал. Там надо было все сносить и возводить на этом пятачке… не знаю, что, возможно алтарь, потому что места под что-то путное не было категорически.

– Поехали дальше, – уронил коренастый невысокий Огава, сам скептично оценивший бабушкину обитель, – Только позвоню сначала, подождите минутку.

Позвонив, мой старый знакомый почти виновато пожал плечами. Один из старых должников, как оказалось, уже продал свой дом за весьма хорошие деньги и отправился проигрывать остатки. Вскоре в Токио появится новый бомж.

– Засранец, – беззлобно поморщился якудза, – Две недели назад звонил, умолял дать ему еще денег.

– Что, значит, на сегодня всё? – спросил без всякой радости я.

– Выходит так, – хмуро посмотрел Огава на нервничающего риэлтора, – Есть еще один вариант, но там даже если мы поможем, и твой старик докинет, всё равно денег не хватит. А хозяин просит всю сумму сразу.

– Поехали посмотрим, – кивнул я.

– Гм, Кирью-сан, – почесал затылок наш шофер и провожатый, – Там дом, конечно, хороший, точно, но эти люди не любят, когда их беспокоят попросту.

– Цена?

– Три миллиона долларов, – нехотя буркнул Огава, вызвав испуганное шуршание риэлтора, – Это…

– Сто восемьдесят миллионов йен, – тихо проговорила Мана.

– Поехали, Огава-сан, посмотрим.

За спиной я услышал глухое:

– Без тебя, Баса. Там риэлтор не нужен.

Через полчаса, стоя перед предлагаемым домом, я прекрасно понимал почему Огава прогнал риэлтора. Действительно, он тут был ни к чему. Причем сама предлагаемая недвижимость была ни при чем. Солидный, местами даже роскошный особняк прятал за воротами каменные стены, стилизованные под классическую японскую бумагу, и имел всего один этаж, демонстрируя крышу традиционного японского поместья, правда, тоже не отличающуюся хрупкостью. Эдакий закос под старину с небольшим двориком, расположенным за высоким каменным забором. Никаких следов гаража, но это для меня некритично.

– Можно пройти внутрь? – осведомился я у открывшего ворота, японца лет сорока в довольно дорогом костюме, наблюдающего за мной со скрытым скептицизмом.

– Да, Кирью-сан, – кивнул он, – Недвижимость готова к осмотру и… продаже. Вы можете войти.

– Спасибо.

Пропуская Ману вперед, я услышал обрывок тихого диалога позади:

– Кирью известная фамилия, – произнес юрист продавца, представившийся как «Хито Садамару», – Но…

– Поверьте, Садамару-сан, – пробурчал ему в ответ Огава, – Этот человек уже известен тем, что не тратит зря время. Ни своё, ни чужое. Широко известен.

– Раз вы так говорите…

Площадь. Площадь дома была уверенно большой за счет нескольких конструкционных решений. Ранее здесь, скорее всего, стоял обычный частный дом со внутренним двором, ограниченным со всех сторон энгавой. Эдакий кусочек природы внутри здания, совершенно недоступный снаружи. Многие устраивают там пруд или сад, но, насколько я понимал, этот клочок пространства использовался в качестве убежища при пожарах и землетрясениях. Здесь же хозяин, возведя капитальные стены, решил дальше не следовать традициям. Не было ни внутреннего сада, ни энгавы, а значит, полезная площадь дома увеличивалась почти на восемьдесят квадратных метров.

Далее приятные сюрпризы продолжились, став еще менее очевидными.

– А-нооо… – растерянно протянула Мана, оглядывая внутренности дома. Сразу все. За исключением множества темных колонн квадратной формы, выкрашенных под дерево, там ничего не было. Большая пустая коробка метров на… триста? Где-то так.

– Ага, – кивнул я, постучав по ближайшей колонне, а затем принявшись пояснять жене, – Опять эрзац-традиционность. Дом на сейсмоустойчивой подушке, колонны проходят сквозь неё, удерживая крышу. Та, скорее всего, тоже на стальном каркасе. Стены предполагается выставить в виде обычных перегородок, только двойных. Тут жил хитрый дед.

– Почему ты так решил? – удивилась жена.

– Потому что пространство между перегородками можно заполнить тепло- или шумо-изолятором, – чуть улыбнулся я, – получив самый теплый дом во всей Японии. Либо не заполнять, и таким образом ты часть дома или вообще весь можешь устроить согласно традициям. Без внутреннего двора, конечно, не то…

– А еще можно поиграть с планировкой, да?! – глаза Маны загорелись.

– Если мы его возьмем. Соседи напротив очень уж своеобразные.

– Это не похоже на проблему! – мотнула головой девушка.

– Для нас – да. Но давай осмотрим остальное. Что-то мне кажется, что здесь еще будет чему удивиться.

Так и оказалось. Выбравшись в лючок, ведущий на крышу, я обнаружил пространство, которое условно можно было бы назвать большой комнатой, если бы не проходящие через него колонны, но приспособить это место под склад было вполне реально. Мана же, осматривая задний двор, довольно скупой, но всё-таки присутствующий, обнаружила демонстративно оставленную открытой металлическую узкую дверь, ведущую вниз. С трудом протиснувшись туда, я обнаружил, что бывший хозяин выстроил под домом маленькое, но вполне функциональное бомбоубежище, очень тесное, зато спрятаться можно было весьма качественно, особенно если как-то замаскировать спуск.

– Что думаешь? – спросил я Ману, выбравшись из подземелья.

– Надо брать! – необыкновенно решительно кивнула она, – Мы точно не найдем второго такого предложения в Аракаве!

Как и по Токио. Цена в городе на такой кусок земли, пусть даже речь идет об одном из самых сонных районов столицы, была зашкаливающей, её редко кто продавал. Здесь, безусловно, нельзя было выстроить какой-нибудь бизнес-центр, квартал не тот, но даже учитывая это, плюс работу по демонтажу очень капитального здания вместе с фундаментом, отдавали этот особняк умеренно дешево. И да, соседи.

– Посмотрели? – сухо поинтересовался Садамару-сан, стоящий вместе с безмятежно курящим Огавой.

– Да, спасибо вам большое, – проявил я немного японской вежливости, доставая мобильный телефон, – Теперь нам нужно связаться с моим отцом. Видите ли, Садамару-сан, хоть мы с женой эмансипированы, но здесь, во избежание возможных неурядиц, для покупки лучше подключить его.

– Гм… – после небольшой паузы пробормотал человек, – Я вас правильно понял, Кирью-сан? Вы покупаете этот дом? За три миллиона долларов?

– Предпочту точные формулировки на случай, если они заинтересуют владельца этой недвижимости. Дом купит моя жена, – решил уточнить я, кивнув на чуть поклонившуюся Ману, – Но так, как нашими средствами управляет мой отец, то сделка пройдет через него.

Дополнительно Садамару сильно впечатлил короткий разговор меня с отцом и, когда я спросил, на какое число мы назначим сделку, он сам взялся за телефон, упомянув в разговоре моё имя. После этого ему сказали нечто, что заставило японца удивиться куда сильнее и посмотреть, почему-то, на Огаву. Якудза беззаботно пожал плечами. Договорив, Садамару Хито обратился ко мне, выключив аппарат:

– Хоппо-доно согласен на сделку, Кирью-сан. Он попросил меня передать, что ждет контакты вашего отца, а еще… он сказал, что я могу отдать вам ключи.

– Отлично, – кивнул я, бросив взгляд на ворота на противоположной стороне улицы, – Значит, всё улажено.

Можно было бы спокойно уйти и заняться чем-нибудь продуктивным, но оставалось несколько мелких моментов. А именно – недвижимость находилась совсем неподалеку от дома моих родителей, сегодня было воскресенье, Харуо Кирью всегда рассказывает любимой жене важные вещи, а та умеет крайне сильно возбуждаться, заражая своим настроением всё, что только можно заразить.

Через пятнадцать минут из нашей будущей собственности доносились крики моей совсем непочтенной матери, утащившей за собой Ману, ей подвизгивала Эна, чей похоронный настрой полностью выветрился благодаря ночному крику, а рядом со мной стоял, сунув руки в карманы, Такао Кирью, которого сюда ветры перемен приволокли, видимо, исключительно инерцией. Огава к тому времени благоразумно ушёл.

– Хочешь сказать, ты покупаешь эту домину лишь потому, что к школе близко? – пробурчал, не зная куда себя девать, брат.

– Не я, а Мана, – поправил я его, – Но меня дом устраивает. Дорого, конечно, но деньги для того и зарабатываются, чтобы иметь возможности.

– Ты поэтому о нас забыл? Чтобы заработать денег? – хмуро спросил Такао, глядя в сторону.

– Забыл? – медленно повторил я, повернувшись к нему, – Ты уверен в своих словах, младший брат?

– Да! – буркнул тот, прямо встречая мой взгляд, – Я знаю, что ты и… не только ты, приглядываешь за нами. Не удивлюсь, если ты вообще всё знаешь! Куда мы ходим, что мы делаем, с кем дружим. Но ты всегда приглядывал за нами. А теперь тебя рядом нет. Почему? Семья тебе надоела?!

– Семье пришла пора повзрослеть, – тяжело уронил в ответ я, – С этим справились все. Отец и мать, хоть от них я подобного ожидал в последнюю очередь. Эна, которая делает уже не первый шаг в самостоятельной жизни. Все, кроме тебя. И я уверен, младший брат, что ни отцу, ни матери, ни сестре не придёт в голову обвинять меня в том, что я вас бросил.

– Чушь! Они просто будут к тебе подлизываться! – вспыхнул брат, всегда отличавшийся рассудительностью и спокойствием.

Я прищурился.

– А мне кажется, что ты раздражен, потому что еще не нашел себя, Такао. И не хочешь искать, тебе удобно так, как есть. Только так, как «есть» – никогда не было твоей заслугой. Ты вырос, стал взрослым человеком. Пора принимать самостоятельные решения, нести за них ответственность. Строить свою жизнь. Вспомни Мичико. Она пыталась чего-то добиться, но за счет окружающих, а не сама. Ей не нужна была поддержка, а нужен был только результат. Дурочка считала, что заслуживает его. Сейчас ты на неё похож.

– Да пошёл ты!

Посмотрев в спину уходящему подростку, я лишь вздохнул. Формирование характера не может пройти без определенной ломки. Подростков раздражает, что их считают несмышлеными детьми, но происходит это из-за их однобокого, пока еще неполноценного мировоззрения. Только реальность, как следует вмазав по этим миражам, способна открыть молодому человеку себя.

Огава не знал, какие средствами располагаю я и Мана. Его мираж разлетелся вдребезги, хотя и не сказать, что это сильно задело сятэйгаширу. Реальность Маны сейчас колеблется под напором миражей моей матери, но я более чем уверен, что жена сумеет отстоять своё видение интерьера, даже перед таким монстром как Ацуко Кирью, профессиональным дизайнером. Миражи Эны, активно помогающей матери, уже раздроблены, сестра увидела, пусть и мельком, истинную натуру своей бывшей подруги.

Ну а мои миражи… Я бросил взгляд на ворота, располагающиеся ровно напротив ворот моего будущего дома. У меня их нет. Лишь что-то уверенно твердит в голове, что я знаю как минимум одного задушевного собутыльника у почтенного Хоппо-сана.

Красивая бронзовая табличка, прибитая к стене у ворот моего соседа, гордо гласила:

«СЕНКО-ГРУПП

ШТАБ-КВАРТИРА»