Решатель

Глава 7 Пересмешники

Переход на третий, последний курс старшей школы Аракава-коу-коу гакко мне ничем не запомнился. Конец марта, начало апреля, всё это время погрязло в делах и бдении за компьютером. Хлопот добавил и спешный отъезд родителей, случившийся несмотря даже на то, что они, по сути, оставили шестнадцатилетнего парня, то есть Такао, жить одного в своем доме. Эна наотрез отказалась «толкаться жопами» с братом, да еще и утрясать с ним разные стыдные вещи, когда тот неминуемо захочет привести себе «какую-нибудь бабу», поэтому осталась на моем попечении.

Так и договорились, тем более что у среднего сына семьи Кирью открывалась новая страница жизни – он перешел в мою школу, став старшеклассником.

– А он ничего, – с нотками одобрения кивает Рио, глядя, как Такао, постриженный и в униформе школы, заходит на территорию учебного заведения, – Напоминает помесь тебя и меня, только приличную и добрую.

– Он пакет взял? – интересуюсь я просто для того, чтобы что-то сказать.

– Отказался, – ухмыляется друг, – Сэкономил мне пару йен.

– Его проблемы, – мой вердикт скор и неминуем, – Впрочем, в средней школе было также.

– Ты не боишься, что Эна за год разнесет эту среднюю школу? – вопрос Коджима задал почти серьезным тоном.

– Обязательно разнесет, – указываю я на еще одного первокурсника, робко поглядывающего по сторонам, – Это Хидэо Мидзутани, парень Эны. Она без него злой станет.

– А он, гм, в курсе? – «грязный блондин» озадачен, – Своего высокого звания?

– Без разницы, – качаю головой я, – Не интересовался такими мелочами.

– А вот мне интересно! – на лицо Рио надвигается осознание какой-то своей цели, – Так, я пошёл. Этому парню определенно нужен друг! Соратник! Товарищ! Советчик!

Смотрю в спину целеустремленно уходящему Коджиме и ловлю внутри слабую искру сочувствия по отношению к самому обычному школьнику, увлекающемуся рисованием. Его жизнь, после того как он попался на глаза моей сестре, больше никогда не станет прежней. Хотя прямо сейчас происходит еще один крутой поворот, потому что остро заинтересованный в том, чтобы пристроить Эну замуж, психопат с фамилией Коджима врывается в эту самую жизнь тихого школьника струей острой и токсичной субстанции.

Плохо это? Хорошо? Не моё дело.

– Кирью-кун? – ко мне подошёл наш лысый и однорукий преподаватель по истории, – Можно тебя на пару слов?

– Да, Хаташири-сенсей?

Разговор был интересный, но малоинформативный. Очень воодушевленное тем, что нас троих осталось терпеть всего лишь год, руководство школы было сильно озабочено появлением в ней еще одного Кирью, поэтому доносило через историка свою надежду, что первокурсник будет менее проблемным, чем его старший брат. За осуществление этой надежды, директор чуть ли не прямым текстом обещал закрывать глаза вообще на все наши посещения, тем более что большинство учеников дышит куда ровнее, когда не видят никого из нас.

– Довольно странно, учитывая, что мы лично школе проблемы не создавали, – поделился я своим видением ситуации с преподавателем.

– Ваши характеры уже приносят проблемы, – не стал юлить тот, – Как и достижения, внешность, да и сами фамилии. Кирью-кун, никто не любит выделяющихся из общества.

– И особенно не любят тех, кому на это мнение чхать.

– Особенно их, – согласился преподаватель.

– Мой брат куда тише меня и не такой грубый, – подумав, сообщил я учителю, – Но, если к нему полезут – он ответит.

– Умеренно? – прищурился бывший военный.

– Да, – кивнул я, – Он знает, что делать в таких ситуациях.

– Видимо, ты учил его после того, как он избил трех девушек в средней школе? – Хаташири Ода был по-прежнему недоверчив.

– Трех сукебан, которые хотели завербовать мою сестру, Хаташири-сенсей, – ровно ответил я, – А после этого, к вашему сведению, я наведался к остальной банде и избил уже их.

– Открыто в этом признаешься?

– Вы не можете не знать о том, кто и как поддерживают покой в районе Аракава. Думаю, что этот разговор теряет смысл.

– А я думаю, – неожиданно посуровевшим голосом проговорил преподаватель, – что ты, после того как буквально избил нескольких полицейских, слегка отрешился от реальности, Кирью-кун. Из-за безнаказанности?

– Это когда такое было?

– Когда ты избивал полицейских и тебя показывали по телевизору. А еще комиссара, Соцуюки Шина, если я не ошибаюсь. Я, видишь ли, служил с этим человеком…

– И? Вам не пришло в голову, что у моего поведения были основания? – развернулся я целиком к человеку, нависнув над ним.

Тот прямо встретил мой взгляд своим.

– Пришло, – спокойно кивнул Хаташири Ода, – Более того, я уверен в том, что эти основания были достаточно весомыми, раз ты до сих пор находишься не в тюрьме. Тем не менее, Кирью-кун, ты всего лишь школьник, а тот человек… был героем Японии. Я уверен в том, что его действия и решения тоже имели очень веское обоснование. Куда большее, чем могло быть у тебя.

Немного подумав, я ответил на это почти неприкрытое обвинение:

– Точки зрения, подобные этой, Хаташири-сенсей, проверяются на поле боя. В месте абсолютного беззакония, где решающим фактором служат сила и ум. Никто не ожидает от школьника, что он может выйти на это поле боя, тем более победить. Соцуюки Шин, при всем моем к нему уважении, был, в первую очередь, человеком. Просто человеком.

– Хвалишься своей силой? – даже удивился учитель истории, – Серьезно?

– Силой? – вздёрнул бровь я, – Хаташири-сенсей… любая личная сила нивелируется одним пистолетом, а у людей Соцуюки-сана была целая куча таких игрушек. Я просто был умнее его. Этого достаточно. Этого всегда достаточно.

Разговор, тяжелый и малопонятный, был уже закончен, но раз мы живем в Японии, то вам обязательно в таком случае пытаются что-то бросить в спину. Закон природы? Неумение не оставлять за собой последнее слово? Не понимаю.

– Нобунага Ода, Кирью-кун, – медленно проговорил лысый преподаватель, – Был тем еще аморальным ублюдком. Да…был, но он ярко отметился в истории нашей страны, я вам это рассказывал. Ты даже присутствовал. Желаешь себе таких же лавров? Такого же конца?

– Вы очень хорошо рассказываете, Хаташири-сенсей, но плохо слушаете, – качнул я головой, не оборачиваясь, – Я вам только что сказал, что поле боя – это место абсолютного беззакония, на котором решающим фактором служит то, что у тебя есть. Убеждениями нельзя убить человека, нельзя его воскресить. Зато именно благодаря им и выходят на это поле боя. В мире, где учитель истории, не дав себе труда разобраться, становится на сторону военного, а не своего ученика, люди создают нового Оду Нобунагу. Вы это должны знать лучше всех.

Я ушел, не оборачиваясь, но с уверенностью, что Хаташири сейчас стоит красный как рак. Еще один мастер намеков, что раз моя семья спутана с якудза и разными подозрительными бойцами, то нужно сидеть тихо и выглядеть прилично. Нельзя сказать, что подобное глупо, но если ты берешься равнять всех под одну гребенку, то должен быть готов к тому, что тебя причешут против шерсти.

Через пару занятий наша классная руководительница, Кумасита Оюки, сделала неожиданное объявление – Хаташири Ода уволился одним днем.

После школы я неожиданно обнаружил, что возвращаюсь домой в компании не только Маны, но еще и Рио с… Хидэо Мидзутани, волочащимся за блондином с видом идущего на казнь, но попутно еще и успевающего на меня посматривать с ужасом и непониманием.

– Мы к тебе в гости, – пояснил свои движения друг, – Позырить на новый дом. Ты как?

– Да нормально, – пожал я плечами, – Эна будет рада.

– Кому именно? – тут же скорчил рожу Рио.

– Слушай, я думаю, что ты буквально напрашиваешься на…

– Нет!! – замахал руками Коджима, – Клянусь – нет!!

– Тогда не провоцируй меня.

– Эй!! – нас догонял Такао, – Почему меня не подождали?!!

– Не хотели, чтобы люди знали, что ты путаешься с нашей компанией, Кирью-кун! – тут же переключился Коджима, – Ты представляешь, что будет с твоей счастливой школьной жизнью, если откроется, что вы с Акирой братья?!!

– Они очень похожи… – задумчиво пробормотала Мана, оборачиваясь.

– И у нас одна фамилия, – добавил я.

– А еще мы отличники! – уже сообщил сам Такао, догоняя нас и удивляясь, – О! Мидзутани! Какими судьбами?!

– Мы его отдадим Эне, – похлопал по плечу вздрогнувшего и дико покосившегося на него парня Коджима, – Тогда она нас не съест!

Тут даже меня кольнуло нечто, похожее на укор совести.

– Рио, думаю, что наш напор чересчур силен для парня, – проявил я немного дипломатии, – С него хватит и Эны. Она, в отличие от нас, не пользуется совершенно надуманной дурной славой. А ты, Мидзутани-кун, расслабься. Мы обычные японские шко…

– КИРЬЮ-СААААН!!!

Чего для полного счастья именно сейчас не хватало, так это троицу молодых, но очень крепких якудза, несущихся к нам рысью от моего дома. И завывающих моё имя.

Хидэо Мидзутани при виде этого зрелища обмяк и попытался свалиться, но его вовремя подхватил Такао, который тут же крякнул, принимая на второе плечо Рио, начавшего лающе хохотать.

– Неси их домой, – велел я ему, стараясь не обращать внимания на трясущуюся от смеха Ману, – Я тут сам с ними поговорю…

Рио лишь многозначительно ухмыльнулся напоследок. Точно что-то задумал.

Так и вышло. Разобравшись с довольно тривиальной проблемой, связанной со всеми тремя компьютерами в Сенко-гуми, я пришёл домой, чтобы стать свидетелем простейшей, элементарной, но чрезвычайно действенной комбинации, воплощенной моим другом. Тем еще психом. То есть, попросту говоря, увидел Эну, с рычанием защищающую свою «собственность» в виде Хидэо Мидзутани от нападок Коджимы. Мана излучала гигаватты довольства, от чего я заподозрил, что ей стоит пойти учиться на актрису, а не в делопроизводители. Это определенно талант.

– Актерское мастерство? – удивилась моя жена, тут же глубоко задумываясь.

– Хотя бы курсы стоит посещать, – подумав, перевел я эту шутку из слишком серьезных в просто перспективные, – Почему бы и нет?

– Разве что после школы… – протянула она.

– Эй! После школы Мана моя! – тут же отвлеклась Эна, – Нам учиться играть надо!

– Ну, значит потом, – согласно кивнула ей бывшая Шираиши.

Обойтись без демонстрации талантов было никак, но одна только барабанная партия, выданная моей младшей сестрой, народ не очень впечатлила. Музыкальных фанатов среди нас не было, но вот когда Мана, еще не слишком уверенно держащая гитару, начала подыгрывать бодро выдающей перестуки Кирью-младшей, то большинство ухватили суть музыки. Даже Хидео, встав подальше от Коджимы, слушал с удовольствием. Или, как минимум, с облегчением.

Пойти в школу на следующий день не получилось, вместо этого я попал в офис одной весьма успешной бизнес-леди, арендующей его едва ли не в центре Токио. Компания «Санрайз».

– «Нексу» сдает позиции, Мотосуба-сан, – без прелюдий обратился я к японке лет сорока, сидящей в своем роскошно обставленном кабинете, – Сдает их на пустом месте, без давления конкурентов. Как это можно понимать?

– Мне интересно, как ты это понял, Кирью-сан, – прищурилась женщина, – Объяснишь?

– Стратегия аренды мест под дата-центры, Мотосуба-сан, – пояснил я, – Мы встали в Турции так, как будто неожиданно весь мир перестал принимать японские йены. Или возненавидел «Нексу». Сделать выводы было проще простого.

– Что тут поделать? – кивнув, развела руками женщина, – Мир таков. Американцы, Кирью-сан. Они не собираются пускать нас на свой рынок цифровых технологий.

– Проще говоря, вас тормозят, пока они и Китай изобретают аналогичные системы? – нахмурился я.

– Проще говоря, идут переговоры о покупке «Нексу», – отрубила женщина, – Пока что компанию у нас хочет «отжать» один из цифровых гигантов Штатов, но они надеются сделать это за сущие йены. Мы торгуемся.

– В таком случае, я ожидаю отчислений в объеме, равном спрогнозированному проценту на двадцать лет вперед, Мотосуба-сан, – кивнул я, – Иначе я сделаю свой код общедоступным.

– Кирью-сан, вам хотели заплатить два миллиарда йен и сделать очень выгодное…

– Не интересует. Это мелочи, Мотосуба-сан, вы это прекрасно понимаете. На семью Мотосуба давят политики, как я понимаю, из-за чего предложения о продаже «Нексу» такие… маловыгодные. Скорее всего, вы окупите свои затраты и получите сверху процентов десять, не более. Эта ситуация не выгодна ни мне, ни вам, поэтому я говорю: «Нексу» проданный кому-угодно потеряет в своей актуальности чрезвычайно быстро. Проданный за пустяковую сумму.

Я был удостоен долгого внимательного взгляда, в котором нерешительность боролась с жадностью и, возможно, еще и гордостью. Женщина не хотела отдавать взрывной стартап семьи, находящийся в крутейшем взлете, но понимала, что с такими «врагами» Мотосуба не справятся, они просто известная семья экономистов, а не фигуры власти. А я понимал, что компанию пытаются выкупить за копейки именно потому, что знают, во что скоро превратится Япония. Следовательно, если я переведу «стрелки» на себя, это знатно затормозит процесс продажи. Как минимум.

– К вам придут, Кирью-сан, – мрачно заявила Мотосуба Кимико, – Очень скоро придут.

– Но уже после того, как я подготовлю все необходимое для роли камикадзе.

– Вы всерьез думаете, что хоть что-то, из того, что вы сделаете, может что-либо изменить? – наконец, не выдержала Кимико, подпустив в свой голос эмоций, – Они просто завалят нас фальшивыми исками, предприятие тут же уйдет в глубокую убыточность. Это…

– Это известная американская стратегия, я в курсе, – кивнул я, – Но на вас не просто так давят столь мощно и быстро, возможно, у них ограничены сроки. Я предлагаю затянуть их.

– Вас раздавят, Кирью-сан. Походя.

– Думаю, что нет, Мотосуба-сан. Я достаточно известная, в том числе и с вашей легкой руки, личность. В медийном пространстве страны, разумеется. А еще я несовершеннолетний, но эмансипирован, так как состою в браке. Это тоже может вызвать большой резо…

– Постойте! – женщина подняла руку, задумываясь, – Подождите здесь, Кирью-сан. Я сейчас сделаю пару звонков, мы продолжим этот разговор…

Он продолжился до вечера. Здание, в котором был офис компании «Санрайз» я покинул затемно… являясь генеральным директором корпорации «Нексу». Не владельцем, но наемным работником.

Всё гениальное просто. Мой рабочий договор с семьей Мотосуба не подразумевает роли, в которой я нахожусь, работая на «Нексу». Раньше она называлась чем-то вроде «консультанта по программному обеспечению», а теперь легко и просто сменилась на главу компании. Выплаты те же, а рабочий регламент определяю я сам. Просто и со вкусом. Всё имущество корпорации, включая цифровые и арендуемые площади, теперь подчиняется несовершеннолетнему гражданину Японии и… «надевшему черное», что является еще одним юридическим казусом, который мы используем при необходимости.

Теперь остается предупредить об этой правовой коллизии Специальный Комитет, а затем пустить новость в массы, формируя и дополняя мой образ бойца, организатора, модели, филантропа и миллионера. Масса бесполезной дряни, лишь мешавшей ранее, теперь пригодится. Жаль только, что Тануки Ойи нет с нами. Его бы помощь мне сейчас сильно пригодилась.

Риск? Разумеется присутствует, но даже меньше, чем в исходном варианте. Конечно, можно было просто продать американцам патент и радоваться деньгам, которые я бы смог преумножить с куда большей эффективностью, чем подвергая себя опасности, но это мы оставим на крайний случай. Пока «Нексу», ежедневно набирающая эффективность и популярность, похожа на курицу, несущую золотые яйца. Если уж продавать её, то по приличной цене, а не за жалкие фантики, которые хотят выплатить американцы. Подняв шум, мы можем, к тому же, увеличить количество покупателей.

Плюс последний аргумент – совсем недавно американцы провели несколько несанкционированных правительством Японии операций в Токио, из-за чего отношения между странами серьезным образом охладились. Этого те же Мотосуба не знают, но знаю я. А еще я могу…

«Кейсофт», крупнейшая американская корпорация цифровых технологий, уже почти стала альфа-китом океана бизнеса. Она всплывала могуче и сразу по нескольким фронтам, разрабатывая операционные системы и решения в безопасности, пыталась задоминировать рынок технологий если не по всем вообще, то по всем ключевым направлениям уж точно. Разумеется, что люди, связанные с этим титаном, сидели очень высоко и глядели достаточно далеко. Упустить такое перспективное и глобализирующее предприятие как «Нексу» они не могли.

Значит, нужно что? Нанести предупредительный удар. Это сложно, но отнюдь не невозможно. Отвлечь кита раной от охоты за добычей. Интересный план.

Домой я возвращался в несколько приподнятом настроении, исподволь раздумывая – а не радуются ли это японские гены неожиданному повышению социального статуса? Я, конечно, не перестал быть обычным японским школьником, но женатый японский школьник особо не звучит. Генеральный директор – уже лучше.

– В смысле директор? – не поняла меня Эна, зачем-то притащившая барабанные палочки за обеденный стол, – Это как?

– Как в школе, – улыбаясь, пояснила ей Мана, – Директор.

– В смысле босс? Начальник? Старший брат? – хлопала глазами девушка, забыв о лежащей перед ней еде, – Что, серьезно?!

– Серьезно, – подтвердил я, – Временно, но очень даже серьезно.

– Тебе что, даже визитку можно сделать?!! – реальность медленно поворачивалась к Кирью-младшей ранее невиданной стороной.

– Визитку нельзя.

– Ага!

– Эна. Визитки подают в поклоне, держа двумя руками. Я не люблю кланяться.

– Кха! – первый же кусочек пищи, победно захваченный и запиханный сестрой в рот, покидает его от незапланированного кашля.

Что ни говори, но жить втроем веселее, думаю я, глядя на побагровевшую сестру. Слишком мы с Маной серьезные.

– Братик, не умирай!! – хрипит эта комедиантка, изображая полумертвый вид, – Тебе осталось только президентом стать! А ведь тебе нет и восемнадцати! Куда ты торопишься?!

– Необходим хороший постоянный доход, – объясняю я с серьезным видом, – Мы с Маной заведем ребенка, а воспитывать его будешь ты. Отрабатывать должок. Помнишь же, что я с вами двумя возился всю жизнь?

Теперь кашляют обе. Весело. Правда, веселье прерывается звонком в дверь.

Что же, нужно идти открывать.

Как только я распахнул дверь, некто весьма компактных размеров, укутанный в серый одноразовый дождевик, тут же прошмыгнул мимо меня в дом. Почти, я успел лишь зацепить пальцами тонкий полупрозрачный полиэтилен плаща, который так-то был слабым на разрыв, но, тем не менее, недостаточно слабым, чтобы разорваться сразу и полностью. Фигурку сбило с ног, а затем она, нелепо размахивая конечностями и что-то хрипя, начала возиться, пытаясь выпутаться из своего, ставшего ловушкой, дождевика.

Я, распознавший голос нежданного и нежеланного гостя, терпеливо наблюдал. Ему удалось справиться как раз в тот момент, когда на непривычные звуки подошли Эна и Мана.

– О, русская! – удивилась моя сестра, – Чего это ты?! И волосы черные…

– Внимательнее посмотри на неё, – тихо проговорила Мана.

– Я… – с пола пыталась отскрестись Елена Сахарова, – Ых… подожди… те…

Выглядела она не очень. Грязная, явно давно не принимавшая ванну, если судить по запаху. Несвежая одежда, покрытая пятнами. Потрескавшиеся губы, тени под глазами, тремор пальцев, частое сглатывание слюны… Хммм…

– Акира… – наконец, прохрипела дочь русских миллиардеров, найдя меня взглядом, – Помоги…

– Подняться? – уточнил я, протягивая ей руку.

Поднявшись с моей помощью на ноги, и крупно дрожа при этом, Сахарова выдавила:

– Спрячь меня! Пожалуйста! Моих родителей убили! Меня ищут!

Хм…

Хакер мне пригодится. А человека, который и так обо мне много знает, но находится в затруднительном положении, лучше держать под контролем.