Решатель

Глава 4 Ухабы и рытвины

– Старший брат, у меня сломался старший брат, – нудело из-за спины обнятой в районе талии Маны, поглощающей только что подаренный ей пудинг, – посоветуй, брат, что нам делать с братом? Он хмурый, он грустный, он не тусуется, почти не тренируется. Он не разговаривает со мной! Он не похож на моего брата, брат!

– Обычная проблема для подростков, – проговорил я, продолжая опускать и поднимать штангу, – Такао внезапно понял, что в его жизни могут происходить изменения, на которые он не оказывает никакого влияния. Люди, Эна, это существа, которые сравнивают себя с другими. В данном случае наш брат сравнил то, что происходит в твоей и моей жизни, а теперь грустит, не понимая, куда ему развиваться и как это делать вообще.

– Так подскажи! – из-за жены высунулась хмурая Эна, чтобы тут же получить ложечку десерта в рот. Проглотив, она внесла сомнительный аргумент, – Ты же умный!

– У вас своя жизнь. Ты не прибегала ко мне за советом, приняв решение поступить в трейни вместе с Мичико. И я, в свою очередь, не стал тебе рассказывать, что эта затея обречена на провал. Что в итоге? Ты, Эна, приобрела бесценный жизненный опыт.

– Я потратила зря время и меня предала подруга! – после этих слов сестра получила ложечкой по лбу за чересчур сильное сжимание Маны, так что не опротестовала.

– Как я и сказал – опыт.

– Вы уже выросли, – добавила Мана, угрожая ложечкой Эне, – Вас уже вырастили.

– Мир холоден и страшен! – тут же провыла хулиганка, – Ты приходишь с дарами и просьбами, а тебе отказывают и бьют!

– Лучше расскажите, как у вас дела в додзё, – проворчал я, приступая к другому упражнению.

В додзё Джигокукен у брата с сестрой было всё так себе. Они приноровились драться против прямолинейных и не особо богатых на приёмы учеников, от чего дед временами выставлял их вдвоем против бойца помощнее. Тут уже моим родственникам приходилось чересчур тяжко, так как удары тренированного рукопашника принимать было слишком уж болезненно, из-за чего их по рингу гоняли только так. Тем не менее, Горо Кирью продолжал этот садизм, объясняя его тем, что раз внуки обычные люди, то бегать и уворачиваться им будет намного полезнее, чем думать, что они сильны и могучи. Бегать Такао совершенно не нравилось, это еще сильнее усугубляло его мрачное настроение.

– А теперь, когда я буду бывать дома реже, он совсем замкнется! – горестно объявила моя младшая сестра, усаживаясь на заднее сиденье машины с Маной, – Это очень грустно!

– Ему скоро переходить в старшую школу…

– Запуганную тобой, – тихо хихикнула Мана, – Особенно после вчерашнего!

– Это его проблемы, – великодушно помешала мне ответить Эна, – А теперь вперед, за барабанами! Я снова буду под тиранией своего старшего брата! В смысле нормального старшего брата! В смысле не испортившегося! Ай!

Сестра приволоклась ко мне не просто так, а упросить позволить ей заниматься на барабанах, раз мать проговорилась, что у меня излишек свободного места, а также звукоизолирующие панели. Разумеется, у меня не было установки, поэтому мы ехали её сейчас покупать. Пока ехали, я отстраненно раздумывал, что история повторяется вновь и вновь: я иду на определенные жертвы, чтобы у Маны была компания, а это каждый раз пытается выйти мне боком. С другой стороны, подобное поведение есть признак проявления заботы о жене и сестре, что полностью соответствует моим устремлениям.

Можно сказать, что сегодня, путем траты определенных денежных средств, мы удочерили крикливую, шумную, но очень веселую девочку, которая еще нас будет периодически объедать.

– Эй!!

Зато дома выдохнут спокойно.

– Мана!!

Зато мы сможем её сдавать соседям напротив, если они себя будут плохо вести.

– Предатели!!!

– Не надо её нам, мы себя хорошо ведем. Всегда, – нанес последний удар Жирный, восседающий за рулем небольшого грузовичка, на котором мы забирали установку. От такого выпада Эна вытаращила глаза и попыталась спрятать лицо у Маны на груди, но та, с легкостью оторвав от себя притворщицу, подняла её на руках как ребенка, запуская на платформу грузовичка.

Разгрузив покупку и занеся её в дом, я оставил девушек разбираться с барабанами, а сам отправился в гости к соседу, являющемуся, в каком-то смысле, мне родственником. Поблагодарить за выделение помощников, когда они были нужны, а заодно и спросить, не нужно ли что-нибудь моему любимому деду, пока у меня есть свободное время.

– Как хорошо, что ты спросил! – широко улыбнулся Хиро Конго, внебрачный и тайный сын Горо Кирью, работающий на полную ставку оябуном маленького клана якудза, – А у меня, внук, как раз есть дело по твоему профилю!

Домой я вернулся задумчивым, поручение родственника оказалось не из легких. Сев за компьютер, внезапно обнаружил сообщение с одного из зашифрованных адресов Баранова. В этом коротком письме он по-своему сдержанно, но тем не менее сильно радовался тому, что новый работодатель забирает его куда-то туда, где точно нет меня, Хаттори и вообще подобных нам людей. У меня сложилось впечатление, что знай Андрей, что я его точно не достану, то выразился бы куда смелее. Но он не знал.

Мудрый ход.

– А я догадываюсь… – пробормотав это, я уж было решил попробовать понять, точно ли ушел бывший агент ЦРУ или только притворяется, как дверь во временную серверную внезапно открылась, продемонстрировав сестру на пороге. Я был обнят, поцелован несколько раз в щеку, а затем, услышав весьма смущенное «Спасибо!», оказался свидетелем спешно отступающей покрасневшей сестры.

Хм, нехарактерно для неё уже лет как восемь.

Пользуясь тем, что я был занят, разрабатывая небольшое приложение для определенной модели телефона-раскладушки, только появившейся на рынке, девушки затеяли праздничный ужин на троих, а когда я зашел посмотреть, как они собрали барабанную установку, то обнаружил там же стоящую электрогитару с усилителем, купленную, видимо, в обход моего внимания. Задав ради интереса вопрос за столом, о том, кому предназначается гитара, я был удостоен зрелища пытающейся смутиться жены.

– Как понимаю, через неделю я увижу там еще и синтезатор, за которым будет сидеть Хидэо Мидзутани? – осведомился я.

Эна, набравшая полный рот якитори, выпучила глаза, покраснела щеками, издала странный хрюкающий звук, а затем, зажав себе рот ладонями, опрометью кинулась из-за стола куда-то в сторону ванной.

– Угадал… – тихо прошептала супруга, лукаво улыбаясь, – Ты не против?

– Нет. Но перед тем, как собрать банду, Эна должна иметь ответ на вопрос о том, почему она не позвала Такао, – серьезно ответил я, – и тот должен быть в курсе задумок моей сестры.

– Хорошо, – посерьезнев, кивнула жена.

Появление моей младшей сестры, похоже, умудрившейся не выплюнуть ценное мясо, а проглотить, позволило сменить темы на более легкие. Праздник удался.

Так прошли целых четыре дня. Единственное, что за это время случилось примечательного – была закрыта сделка на дом. Хоппо-сан оказался весьма живым и улыбчивым стариком лет семидесяти пяти, который почти не обращал внимания на процедуру передачи собственности и расчеты, зато весьма живо разглядывал нас. Секрет такого внимания был раскрыт буквально через несколько минут, когда мы покинули здание соответствующей службы – этого старика подъехала забирать очень даже знакомая нам машина, из которой нам сделал ручкой никто иной, как Хиро Конго собственной персоной.

Что же, причины добродушия продавца теперь ясны как день. Не мог старый собутыльник оябуна не знать о его родственных связях.

Затем мне поступил звонок от Джакобо де Суиньги. Молодой глава рода выражал свою готовность к началу обучения.

– Это мои сестры, Имелда де Суньига и Анхелита де Суньига, – представил он двух худеньких и высоких девушек, сильно похожих как на друг друга, так и на своего старшего брата. На лицо была видна и порода, и семейное сходство, но было кое-что еще… Все трое носили длинные черные волосы с прической «конский хвост». И спортивные костюмы.

– Акира Кирью, ваш учитель, – представился я девушкам, разглядывающим меня с испугом, любопытством и… робостью?

Так не пойдет.

– Первым делом, у меня такой вопрос, – тяжело проговорил я, начиная давить на девушек взглядом, – У вас есть зал для спаррингов?

– Зачем он тебе нужен? – нахмурился Джакобо, – Мы должны учиться совсем другому…

– Во-первых, мне нужно знать, на что способны твои сестры, ученик. Во-вторых, и это уже моё личное любопытство, я хочу оценить те приемы, которые вы втроем, конечно же, знаете, против людей, которые могут схватить вас за волосы…

Испанец слегка побледнел, а на его скулах вздулись и опали желваки.

– Мы здесь, чтобы учиться иному! – почти отчеканил он.

Я пару секунд подумал. Давить на болезненно гордого испанца сейчас было неразумной тратой времени и ресурсов, так что попробуем по-хорошему.

– Ты не знаешь, как и чему я буду вас учить, – качнул головой я, – Кроме того, твоя динамика Ки мне известна, а твоих сестер – нет. Я не собирался причинять им боль, наоборот, боль должны были постараться причинить они…

– Они не инициированы! – скрежетнул зубами испанец, – Имельде семнадцать, а Анхелите всего шестнадцать лет!

– Тогда где мои три ученика? – максимально холодно спросил я, скрещивая руки на груди.

Джакомо де Суньига, глава рода Суньига смотрел на своего визави, тщательно пряча неуверенность и страх. Только их, на напряжение уже не хватало сил.

– Где три моих ученика?

Ледяные слова, тяжелые. Он чувствовал, что за ними стоит ни поза, ни воля, а еще не осуществленное намерение. В отличие от его, Джакобо, собственного отца и дяди, ныне покойных, Акира Кирью не держал лица, он и был лицом. А еще под скромным обозначением «учителя» прятался гений, магнат, боец и совершенно безжалостный убийца. Это Джакомо успел выяснить.

Только вот он не знал, что делать дальше. Что ответить человеку, от тяжести тона которого Анхелита уже почти упала в обморок. Рассказать ему, что он, глава рода, дал слово, что они все обучатся такой важной специальности? Попытаться объяснить, что только этот обман позволил ему вывезти сестер с собой? Сказать, что он, Джакобо де Суньига, отчаянно нуждается в том, чтобы Акира Кирью их не просто обучал, а обучал годами? Позволяя молодому главе, оставшемуся без средств существований и какой-либо поддержки, попробовать встать на ноги?

А ведь он, Джакомо, только и умеет, что драться!

Анхелиту и Имельду бы просто забрали в служанки, тут же опорочив, затем, чтобы у Суньига было как можно меньше шансов на восстановление. Род был хоть и древний, но слабый, без каких-либо изысков и секретов. Суньига были воинами, полагающимися на умение, отвагу и честь, отнюдь не на уловки. Теперь же род существует лишь формально.

Чудом.

Японец, вовсе не похожий на японца, ждал ответа, давя всем своим присутствием. Его уверенность, излучаемая почти на физическом уровне, подтачивала силы Джакобо. Если тогда, встав после боя, он мог спокойно заявить, что они с этим японцем почти равны по силам, то сейчас он бы так не сказал даже про себя. Акира Кирью, юный гений, овладевший Ки на каком-то немыслимом даже для Старых родов уровне, не производил впечатление простого смертного. Он, являющийся этим простым смертным, мог просто развернуться и уйти, окончательно хороня все надежды Джакобо на будущее. А тому не было что ответить на его вопросы.

Он думал все эти пять дней, но попросту… ничего не придумал. Джакобо не был гением. Он не был даже наследником. Обычный сын знатной семьи, тренирующийся от заката до рассвета, чтобы не уронить её чести. В прошлом.

– Они будут инициированы! – проговорил он, изначально даже не поняв, что это действуют его губы и связки, – Не сегодня, не завтра, но будут! У тебя есть три твоих ученика. Просто ими надо будет заняться в разное время. Только и всего.

Казалось, Акира лишь немного сощурился, но Джакобо ощутил это как удар по своей психике. Высокий, мускулистый, невероятно огромный для японца, этот семнадцатилетний (!!!) тип проявлял неудовольствие на уровне, о котором он, сын испанского гранда, ранее и не слышал!

А затем японец вспыхнул. Он натурально загорелся бордовым пламенем, его глаза зажглись ярко-красным светом, а спустя секунду, не успел ошарашенный Джакобо даже принять боевой стойки, от его гостя полыхнуло «жаждой крови». Не сильной, сам испанец мог и покруче выдать, только вот никогда этого не делал по направлению к любимым сестрам…

Те со слабыми криками попадали на пол. Коротко выдохнув сквозь стиснутые зубы, глава семьи кинулся на агрессора, но тот, переведя огненный взгляд на Джакобо, лишь коротко вспыхнул куда более жестокой силой, ударившей молодого испанца прямо в разум. Сразу после этого, он ощутил на лице чужую ладонь, захват, а затем всё завращалось…

Мягкий удар.

Когда Джакобо приходит в себя, пусть это происходит и быстро, он становится свидетелем, как в руках невозмутимого Акиры Кирью обмякает Диего, единственный их слуга, оставшийся верным роду. Сестры в это время пытаются доползти по полу до брата, которого буквально швырнули в диван, а сам испанец, находившийся на этом диване кверху ногами, судорожно возится, пытаясь понять, где верх, а где низ.

– Хватит баловства… – негромко произносит японец, бережно опуская мертвого или потерявшего сознания слугу, – Мы сейчас будем разговаривать серьезно.

Хозяин арендованного особняка (за год в котором он отдал почти все имевшиеся у них деньги) пытается напасть на поправшего законы гостеприимства хама, зная, что уже находится в проигрышном положении. Предатель пришёл сюда с разогретым источником, а он, де Суньига, проявил малодушие и беспечность, за которыми последует конец его семьи. Но последует только через его труп!

Через полторы секунды Джакобо уже совершенно неизящно летел спиной в стену, а на месте, откуда он начал свой рывок, находился злобный японец, севший на диван и положивший свои грязные лапы на головы его сестрёнок!

– Прекрати…

Угрюмое требование ставшего хозяином положения типа было совершенно противоположным тому, что требовала сама суть горячего испанского воина, но деваться ему было некуда. Он остановился, скрипя зубами и сверля ненавистного типа взглядом.

– Чего ты хочешь?! – выдохнул де Суньига, – Чего ты добиваешься?! У нас ничего нет! Ничего! Понял?!

– Мне плевать, – равнодушно бросили ему в лицо, – Мне нужны три ученика. Я не хочу терять время. У вас нет надежды, нет денег, вы не знаете японский язык. Вы в отчаянии. Вы будете стараться изо всех сил. Такие ученики меня устраивают. Но первым уроком для вас будет именно этот – никогда не тратить моё время!

Чуть повысив голос, рослый японец, легко встав с дивана и отпустив при этом свои жертвы, шагнул стремительно теряющему присутствие духа аристократу.

– Повторюсь, Джакобо де Суньига, у вас нет ничего, что могло бы меня заинтересовать, – проворчал Акира Кирью, – Вы мне не нужны. Однако, я готов взяться и обучать вас, если вы прекратите творить глупости и пытаться опротестовать мои методы, тем более что не разбираетесь в них ни на грош. Вы выполняете мои указания. Эти указания будут связаны только с вашим обучением. Без вопросов. Без возражений. Без колебаний. Это предложение я делаю только один раз и только потому, что, повторюсь, считаю тебя достойнейшим представителем Старых родов из всех, которые мне встречались. А теперь думай, я подожду снаружи дома. Если меня вновь не пригласят в течении пятнадцати минут, то я уйду.

– Если только я не брошу тебе вызов! – кровь ударила Джакобо в голову.

Никто не смеет так разговаривать с Суиньга!!

– Брось, – тут же последовал равнодушный ответ, – Я возьму меч и разрублю тебя на части. Или сделаю так.

Рука японца, атакующей змеей вцепившаяся в дверной косяк, со страшным хрустом сжалась, вырывая кусок дерева. Затем, не отводя взгляда от глаз хозяина дома, Кирью без каких-либо видимых усилий раздавил вырванное в труху, осыпавшуюся на пол.

– Время пошло.

Туц-туц-туц-туц…

А она клевая! Она в щи клевая! Ксо, надо было всё-таки повесить плакат со своей рожей в комнате! Кого она стесняется, кто к ней заходит?! А если и да, то чё?! Это же Эна Кирью, королева барабанов!

Туц-туц-туц!!

Мана пока не очень, Мана пока в поисках. Она щупает несчастную гитару так, как будто это кролик или еще какая дрянь! Гитару надо крепко и уверенно дербанить, извлекать из неё звуки Сотоны, чтобы на их фоне «туц-туц» Эны было вообще потрясным! Но мы, конечно, Маночку трогать не будем, она хорошая и очень умная, прямо как старший брат, только приложить может куда как круче! Эна до сих пор помнит их спарринги – да ну такое нафиг!!

Туц!

Цзынь!

– О! – Эна удивилась звонку, – Старший брат?! Че каво?! А мы тут жжом!

– То есть, ты у меня? – спокойный голос Акиры тут же уточнил интересующее лично его.

В этом весь он. Всегда такой деловой, мрачный, суровый. Только внутри совсем другой, кому как не ей знать!

– Ну да!

– Ты мне нужна в другом месте, неподалеку, – тут же сообщил брат адрес, – Ненадолго. Надень спортивное.

– А че будет? Бегать будем от кого?! – не теряла Эна присутствия духа, продолжала долдонить одной палочкой по барабану.

– Нет. Ты будешь бить людей, – коротко сообщил старший брат, тут же отключаясь.

Вот знает же как заинтриговать!!

Как вот у него получается, думала бодро рысящая по дороге девушка, приветливо улыбаясь всем, что попадется ей под горячий глаз. Никогда не юлит, не хитрит, не обманывает, но со старшим братом всегда интересно! Если он позвал, то движуха всегда неоднозначная, всегда с подковыркой! Как они на тренировку съездили, а?! Казалось бы да, дедан Горо опрокинул их всех через левую ногу своей причудой, ну так а че?! Еще дедан нашелся! Да, к нему не зайдешь просто так, хотя вот он, через дорогу, хоть и хочется, но два дедана всегда лучше, чем один!

И сейчас тоже что-то будет!

Акира никогда не играет словами, позвал бы драться, так бы и сказал, но вместо этого, он хочет, чтобы его сестра, будущая лучшая ударница страны и айдол «туц-туц-туца» кому-то надавала по щам! Почему? Зачем? Кто виноват?!

Очень интересно!

Домище, куда её позвали, был такой, приятный. Не такой клевый как у них, не такой старый на вид, как у братана, а вообще так, неплохой, она б себе такой же взяла. Два этажа, туда-сюда, места полно, вон брат стоит на входе, внутрь рукой зовёт, а у самого рожа серьезнее некуда.

Ну-ка чё там?!

Так, чела, кемарящего на диване, мы забываем, он наглухо неинтересный, видимо, братан его вырубил, чтобы не мешался. Чё еще есть? Один гайдзин, две гайдзинки. Смуглые. Злобный высокий тип, сильно напоминающий телосложением самого брата, смотрит на того так, как будто ему Кирью на неделю срать запретил, а вот девчонки другие, запуганные и зажатые, мелкописечные какие-то. Ну чё каво?

– Это Эна, моя младшая сестра, – мерно проговаривает старший Кирью, на английском, – Спарринг у твоих сестер будет с ней.

Не «умница», не «красавица», а четко и делу, да? Ну это же старший брат, непонятно как они с Маной вообще целуются даже! Ух, Эна бы посмотрела! Ну тут надо делать милый вид, ручкой там, глазки состроить…

– Ты сказал, что она – не «надевшая черное», – бухтит смуглый злобный тип, – Я…

– Идём в ваш зал, – прерывает его братан, – Еще я сказал, что она занимается лишь чуть больше года. Чего я не сказал, так это то, что твои сестры будут драться против неё вдвоем. А она драться не будет…

– Что?!

– Она будет их бить.

Вообще, рассуждает Эна, топая за двумя супердлинными парнями, кто бы братцу дал пару уроков по этикету. Он вообще не сдерживается никогда, люди от этого пипец злые и печальные. Вон, как Татакао. До сих пор живёт с куриной жопой вместо лица, Эна запарилась сама себе вкусняшки покупать! Ладно, это всё потом, девчонки эти вроде крутые, да? Прямо такие, как он? Чё-то не похоже…

В щи не похоже!

Обе смуглянки оказались курицами! Если не полными, то близко к этому! Стойки, как будто им в пиписон рыбку живую сунули, ручками без упора бьют, ножками так лягаются, что даже ей, Эне, стыдно! Она за ножку дёрг, пяточкой в животик пих-пих, одна готова! Вторую за кулачок поймала, на себя дернула, сиськами в лицо пихнула, коленочкой подправила, та головушкой в лежачую сестру бдрыньк!

Это что за чудеса на виражах?!

Это вообще как?!

Это «надевшие»?! «Черное»?!

Акира на этом, конечно, не успокоился, начал их всех заново ставить раз за разом. Смуглый дылд шипел, бледнел, краснел, бухтел что-то на английском про какие-то общества и какую-то культуру тренировок баб, которым не драться, а чисто замуж и детей рожать, братан на него гудит, девки хоть чуть-чуть расчухались, начали активнее… страдать. Эна спокойно слушала, о чем там трындят высокие парни, а сама валяла несчастных, ставила им подножки, пихала жопой падающих, в общем, отрывалась за всю фигню! Даже не била, а так, ласкала! Брат бы стоял, приложив руку к лицу! В смысле Татакао.

А смугляночки, смотри-ка, расходиться начали! Не зря Эна их просто так валяла, вон они уже про страшных парней забыли, шипят, болтают что-то, козни и стратегии строят! И позы изменились, лучше стали, удары не совсем уж тяп-ляп, в глазках, больших и темных, что-то проснулось!

Ай да, Эна, ай да королева ринга!

Серьезного махача так и не случилось, Акира веселье остановил, но великую Кирью порадовала и рожа его собеседника, длинная, вытянутая и обиженная. Сами же смуглянки, попыхивая и почесываясь, тут же вспомнили про страшного братана и снова начали его бояться, но уже гораздо меньше. Тоже прогресс. Эна крута!

– Они-сан, – подумав, спросит Эна, – А они чё, все втроем японского не знают?

– Вчетвером, – отрежет братан, – Тот, на диване, тоже.

– Слышь… – задумается сестра, – А им переводчик не нужен? Я бы подписалась… за уроки испанского!

Ну а чё? Не только же Мане надоедать. К тому же, Маночке нужно время, чтобы её тоскливое «брынь-брынь» хоть как-то совпадало с бесподобными «туц-туц-туц» от великой Эны Кирью!!