Сага о Головастике. Долгая дорога домой

Адресатор Курос

Отвернувшись от ворующих и сделав десяток шагов между кустами бирючины, я начал думать мантру «А-У-М». После первого раза оказался в густом тумане с бодрящим цветочно-фруктовым ароматом. После второго – туман исчез, а вместо него появилось…

Не так. Вместе с туманом исчезло всё, а я оказался в открытом космосе. Может, в старом добром подпространстве, вот только незнакомые созвездия были обыкновенными, а не в виде игл или нитей. Продолжил локомоверацию и красноречиво подумал третью мантру. Не успел её «допеть», как меня начало затягивать в водоворот, похожий на портал энов-эонов, только без лучей и молний.

Сначала впереди появилась тёмно-фиолетовая клякса в виде почти правильного круга. Потом я приблизился к этой кляксе, которая к тому моменту разрослась и заиграла живыми морозными узорами из всё тех же фиолетовых оттенков. Узоры весело сменяли… Или, скорее, гонялись друг за другом. Когда они сместились к краям кляксы, она стала похожей на огромный раструб валторны, а я оказался внутри пештака, который портал.

«Сейчас откроется Дверь, обещанная Эдинис», — подбодрил себя, потому что вспомнилась грустная картина с мертвецами-песчинками, заплывавшими в портал энов. Но никакой двери нигде не появилось и не открылось. Пришлось «шагать» в сторону сужения явления, которое посчитал порталом и вдруг вспомнил Ротарика с его неориентируемой бутылкой Клейна. То есть, гипотетической моделью Вселенной.

Но скорее всего, на меня двигалось само видение, похожее на тубу Вагнера, которая с плавным округлым загибом, а не как у фанфар, смахивающих на мамину воронку для наполнения бутылок.

«В этот раз обошлось без Тимуровцев? Или они… Не проявляя себя всё это устроили? Устраивают?.. А не фокусы ли это от Самого? От мистера Угонщика?» — продолжил размышлять, и осознал, что явление-видение ускорило своё встречное движение. Причём, не только ускорило приближение, но и распространилось на добрую половину окружавшего космоса.

По мере разрастания портала звёзды одна за другой сначала исчезали за кромкой всё увеличивавшего раструба портала. Потом всплывали из-за неё, ненадолго замирали и начинали двигаться уже по внутренней поверхности космической тубы. Ускоряясь, они сначала превращались в яркие отрезки. Потом, не прерываясь продолжали стекать к центру раструба и постепенно становились тоньше и бледнее.

Когда наступал момент отрыва космической «сосульки» от кромки явления, звезда быстро соскальзывала в воронку и исчезала или затухала, а на её месте оказывалась новая. И всё повторялось. Портал рос, звёзды проходили стадии всплытия и убытия в никуда, а я балбес-балбесом глазел и топал свою локомоверацию, целясь в центр узкого сопла, в котором всё исчезало.

«Адрес, дубинушка! Назови адрес, пока твой Даршан всю галактику наизнанку не вывернул!»— проорала мне в ухо неведомая попутчица, и вся идиллия путешествия с созерцанием внеземных красот приказала… Улетучилась.

Но звёздный пылесос-валторна никуда не делся. Даже не дрогнул. Я тоже не дрогнул, не запаниковал, а начал анализировать странный голос зрительницы или болельщицы, и продолжил шагать по невидимой тропке.

— Тебе-то что за печаль? — спросил у тётки, правда голоса своего не услышал, поэтому собрался повторить вопрос про себя, но передумал и слегка подурачился озвучивая имя Объекта номер Раз.

«Даршан. Даршан. Это Головастик. Адрес места назначения – Курос. Прибуду не один, а с таинственной незнакомкой. Приём!»

«Чудик, даршан – это созерцание чего-нибудь великого и незабываемого», — начала лекцию новоявленная экскурсоводша Яра, но я её перебил, потому что странным образом узнал, что означает слово Даршан на самом деле. Мне опять кто-то неизвестный «прислал» чередовавшиеся картинки, объяснявшие этот теократический термин.

«А так же взаимное созерцание божества, при условии, что оно созерцает тебя в ответ. Даршан всегда двусторонний. Ты смотришь на объект, а он на тебя. Так кто же ты, таинственная безбилетница? С тобой даршана не получается. Ты меня зришь, а я тебя не очень», — пока красноречиво «думал» для незнакомки краткую лекцию-сообщение, получил серию картинок с очень интересными комментариями.

Из цветастых и почти живых изображений стало понятно, что прямое общение с Угонщиком-Провидением уже идёт, и началось оно с шуточных шифровок-телеграмм. Также стало понятно, кто и когда взялся за моё сопровождение. Тайной осталось только одно – почему меня просвещали картинками, а не индоктринацией? То есть, не внушением? Ведь «прочитать» мои мысли могли только энергетики, миры и астры. Ну, может быть ещё какие-нибудь незнакомые Творцы. Но им-то это на кой?

К моменту данного замешательства я снова оказался в тумане с приятным ароматом, и видение тубы портала осталось где-то позади. Тайная попутчица снова ушла в подполье и никак себя не проявляла, наверное, тоже получила начальственным окриком по извилинам.

Пройдя положенные десяток-другой шагов пока туман не исчез, увидел плывшую навстречу плотную черноту со старыми знакомыми бусинками искр, будто нанизанных на нити, и понял, что уже нахожусь на пороге искомого адресатора.

Останавливаться было поздно, я на всякий случай зажмурился и через пару-тройку метров вышагнул в неизвестность и не останавливался до тех пор, пока не стихли пещерные ощущения.

— Мир вам, Курос. Мир вам, Протас, — как-то нескладно поздоровался я с начальством, когда, сделав над собой усилие, открыл наконец глаза и остановился посреди ракушечной пещеры – Объекта Раз.

Что-то в планировке Куроса было знакомым, но я точно знал, что никогда в нём не был. По крайней мере в этой, перенасыщенной приключениями, и «искромётной» командировке.

— Гейя соу агапите филе! Здравствуй, дорогой друг! Здравствуй, Ендох! Или мне называть тебя Амфивио? — зазвучало раскатисто взрослым мужским басом, но как-то вежливо и сдерживая смех, что навело на мысль о какой-то нелепой ошибке, совершённой скорее всего мной, а не спутницей-шпионкой.

— Вас все в галактике… В последней локации вас все называли Протасом. Поэтому и я… И мы… То есть, — завис я на признании конфуза, о котором сообразить быстро не получилось.

— И вы с Воллемией, что? Эта партизанка точно знает моё имя. Иначе, зачем ей играть в паразита-безбилетника? Вот только она понятия не имеет, что это я заманил девушку-старушку в гости. Надоумил и её, и Аничнефтиса. Разумеется, с дальним прицелом. Что она там, уснула, что ли? — рассмеялся новоявленный Пещерыч, а я так и не осознал, к чему Эфиру подобные шуточки, зачем ему подружка Криптида, с какой ошибочной целью Воллемия обратилась в блошку и оседлала мою шевелюру.

Голова шла кругом от захлестнувших чувств ответственности за любое моё слово, даже мысль, длинного перечня жизненно важных вопросов к Провидению, а тут ещё несвоевременные подсказки мешали сосредоточиться и понять, как себя вести, и так далее, и всё такое-прочее с многоточием.

«Аничнефтис – настоящее имя Криптида. Переводится как Искатель или Ищущий»; «Агрипно Мати – Недреманное Око или Глаз Бога. Означает Наблюдателя»; «Вселенная существует в стабильном состоянии до тех пор, пока есть хоть один Наблюдатель»; «Всё состоит из энергии и её составных частей. Чтобы они имели перманентные физические свойства – за ними нужно постоянно наблюдать», — и это ещё не всё, что помню. Была длинная пространная шпаргалка о том, что и все творения, созданные по образу и подобию Творца-Наблюдателя тоже способны играть роль Стабилизаторов Вселенной. Не шучу.

Каждый человек… Если брать Землю со всеми её «отражениями». Каждый, имеющий глаза, способен время от времени «помогать» главному Недреманному Оку.

Раньше в родной памяти был… Были какие-то примеры. Что в квантовой механике «наблюдатель» – это своеобразный измерительный прибор. Его присутствие влияет… Что-то там. Про луну, которая на небе только если на неё кто-нибудь глазеет, но Эйнштейн с этим категорически не соглашался. Ещё помню, что наблюдение явления неизбежно изменяет его до неузнаваемости.

А здесь, оказывается, что всё наоборот. Только наблюдение, причём постоянное, стабилизирует Вселенную. Её энергии, атомы любого вещества, фотоны, нейтроны, позитроны… Чтобы жидкое было жидким – нужен наблюдатель. Чтобы твёрдое оставалось твёрдым – нужен созерцатель. И дальше в таком же духе, ключе, роде.

В общем, мне кто-то зачем-то так запудрил мозги, что после смеха Угонщика, а особенно после его вопроса о Воллемии: «Уснула, что ли?», я уже был затурканным до такой степени, что самостоятельно мыслить ни о чём не мог. Получал срочные телеграммы с отвлекавшей от всего и вся информацией, фактами и прочей справочной ахинеей, причём правдивой.

Я позднее у Ирины, которая искусственный разум, узнавал – всё или доказанные факты, или наиболее вероятные научные предположения.

Что творилось в адресаторе, в кого трансформировалась подружка Криптида, о чём они говорили – я понятия не имел. Знал одно: они должны были говорить, потому что оборотни не могли общаться с помощью телепатии. Индоктринацию принимали и понимали, а вот сами транслировать её не умели. Хотя…

Помню, что получив очередное донесение от какой-то Каббалы, после строчки с цитатой «Ничего не существует, кроме Творца и Его Творения», показалось, что наконец-то начал приходить в себя. Разумеется, что на самом деле всё было иначе.

Как потом заявила И-Ра, я слишком долго чему-то сопротивлялся, но всё равно был введён в какой-то «трансцензус». Или, наоборот, выведен из него. Сейчас уже не важно. Главное, это Угонщик меня испытывал на головастость. А дальше я с помощью этого транса уплыл в детство. Не далёкое, всего на год-полтора назад. В самое начало своих галактических экскурсий.

— Санька! — звал я кого-то из близнецов и звал очень громко. — Санька, не спи!

— Что он там? Никак не сообразит, что мы его вызываем? — удивлялась рядом со мной какая-то подружка, имени которой вспомнить в трансцензусе не мог.

— Сейчас ещё раз попробую. Уже должно получиться, — сказал я напарнице и продолжил вызов нерадивого подчинённого: — Санька!

— Может, головастиком его обозвать? — посоветовала вдруг Воллемия-Актинидия, которая Ликаон, вот только вид у неё был точь-в-точь, как у Оленьки-соседки.

— Ты представляешь, сколько головастиков Санек отзовётся? — отмахнулся я от девчачьего предложения и задумался, вот только не о Воллемии, которую никогда до этого не видел, а о том, что наша перекличка и вызов неведомого Саньки уже когда-то случились.

Тогда пытались вызвать его в пещерный адресатор. Кстати, сами мы находились в… В гостях у Пещерыча ибн Протуберанца. Да-да, в его просторной пещере без «дымохода». Без выхода в потолке. Мы ещё с Ликой книжку какую-то разглядывали и время от времени пытались дозваться дрыхнувшего в кроватке… Меня.

— Скефийский! Головастый! Санька! Приём! — кричал я на полном серьёзе, хотя точно знал, что зову сам себя.

«Зачем себя вызываю? А Стёпа как смогла стать Воллемией? Чудной какой-то морок. То есть, карман», — думал в тот момент.

— Как он? — спросила меня Лика, когда в ушах звенело тишиной. — Может, не получил ещё свою искру?

— Получил. Уверен на все сто, — ответил я, потому что услышал, как где-то далеко-далеко моё отражение начало возмущаться, что ему мешают спать: — Во-во-во! Клюёт, как говорит дед Паша. Не думай. Ни о чём не думай! Сто раз ни о чём не думай, и получится.

И тут я начал приходить в себя и соображать: «Сейчас буду повторять команду и считать. Не думаю, раз. Не думаю, два… А про какую искру мы с Оленькой говорили? Про ту, которую мне подводный мужик на Втором водохранилище передал? Или про ту, которую… Стоп-стоп-стоп! Я же сейчас должен быть в пещере Провидения. В гостях у Эфира. У Недреманного Угонщика. Он, и только он может забрать у меня свою командировочную и отдать мою родную Искру».

— Ни о чём не думай! — скомандовал я себе чтобы очнуться окончательно и вернуться на аудиенцию в Курос.

— Не думаю, — ответил морок раскатистым голосом Пещерыча.

«Как же проснуться? То есть, очнуться?» — думал я и старался вспомнить из-за чего провалился в забытьё.

— Считалочку свою закончи и очнёшься, — загадал загадку Пещерыч и рассмеялся точно так же, как и в начале нашего разговора, но реальность морока не закончилась.

— Легко вам говорить. А мне всякое в голову лезет. Видения, сны, телеграммы, — сказал я ещё одну фразу, пришедшую из прошлого, и на самом деле оказался в Куросе, очнувшись от наваждения с умопомрачением.

— Учись, — заявил мне незримый хозяин пещеры, не подсказав своего настоящего Имени, и не появившись перед посетителями – мной и незнакомой мамзелью, в которую трансформировалась Лика.

— Понял. Учусь. Но меня не Ендохом зовут, а Александром, — представился я даме-блондинке, действительно похожей на учительницу начальных классов, а заодно Угонщику.

— Виделись уже, — снисходительно, почти с пренебрежением проронила Лика и, обращаясь к начальству, спросила: — Только после его неожиданного исчезновения можно будет вернуться к Искателю?

— Разумеется. И не делай вид, что у тебя были другие планы. Сопроводишь. Во всех делах поможешь. Глазками дождёшься Ендошку-Головастика. И только потом…

Повторяю, потом посетите пару-тройку… Может, десяток Тейя-Перекрёстков. Соберёте урожай Ивановичей. Прогуляетесь по Пляжам Времён. Если парня смоет волной – ты свободна. И не дури. Иначе – Карма. Залезешь в скорлупку Искателя, а время не остановится. Околеешь и окаменеешь, как некоторые частные и несчастные, — загадал очередную загадку голос Пещерыча, но уже без смеха.

Как это ни странно, но я понял почти всё, о чём ультимативно распорядился Угонщик. «Значит, училка-оборотень изначально собиралась следить за мной-недотёпой. Зачем? Чтобы потом доложить Криптиду на каком этапе и куда меня… Нет, куда меня закинет очередная своевольная струя Времени она, конечно, не узнает. А ей этого и не надо. Доложит в каком Перекрёстке всё случилось, а дальше Искатель сам разберётся.

Хм, похоже, он до сих пор не нашёл м… Своего Головастика.

Какие у меня могут быть дела, помимо поиска дороги домой? Урожай Ивановичей? Найти столько Калик, сколько получится по пути…

По пути куда? Чтобы кого-то неожиданно смыло в пространство с порталами в обыкновенные и зеркальные кластеры Пути, этот кто-то должен иметь родную Искру. Искру – пропуск в родной десмэ. Значит, придётся побродить по нескольким Тейям. Выходить из арки, что на самом берегу, тыкаться в Струи Времён. Сработали – дом где-то рядом. Не сработали – искать Илью Ивановича… Что-то ему говорить. Что? Ладно. Едем дальше. И едем с помощью жемчужин.

Глазками дождёшься. Точно. Только оборотни Иллюзии могут ждать глазками. Перетягивать ОО в свою гроздь галактик и в свой мир. Вот, значит, кто меня тогда телепортировал к якобы умиравшему Провидению. Оборотень из рода Митера Физи. Почему я его в пещере не видел? Зато слышал, когда звали. И ладно. Стало быть, по сценарию так задумано.

Ендох – это новый Головастик, получается. А я и эта Оборотистая – его вызыватели и приглашатели. “А звали для ознакомления. Искру получил, значит, пора к нам. Обвыкнешься, и твоя очередь следующего головастика звать”, — так вроде они объясняли. Ещё пугали бесчеловечными гостями или посетителями.

Это я так полтора года обвыкался? Знал бы с самого начала об оборотнях… И тогда тоже нужна была искра».

Покончив с нерадостными думами поймал на себе удивлённый взгляд будущей напарницы по приключениям и заподозрил, что опять размышлял вслух. Чтобы выяснить это и расставить все точки над «и» обратился к Угонщику:

— Родная искра при мне уже, или нет? Командировочная вернулась, когда Вы мою голову телеграммами перегрузили? Или я чего-то опять не понял?

— Нет-нет. Ты всё понял верно. Искры родная и двоюродная на штатных местах. Для облегчения поиска родного кластера… Кстати! — прервал Пещерыч лекцию на полуслове и затих.

Обождав долгую минуту я уточнил:

— Что кстати? Что там для родного облегчения?

— Потребуется взять с тебя слово Головастика, что не станешь капризничать и займёшь своё место. Место, которое окажется вакантным. Оно станет твоей Родиной, — шарахнул сногсшибательным ультиматумом Угонщик, но уже изменившимся голосом и откуда-то из-за моей спины.

Я чуть не подпрыгнул от такого сюрприза и обернулся с надеждой, что кое-кто решил надо мной подшутить.

В Куросе появился мужичок интеллигентной наружности со строгом однотонном костюме учителя или, скорее, преподавателя. Этого дяденьку с аккуратными усиками и такой же бородкой я точно видел в одном из морочных сеансов в кинотеатре Родина. Моей Родины. Родины – кинотеатра. И Родины в которой родился. Но этот факт тоже не совсем точный. Возможно, такой вид принимают многие…

— Такие новости вынужден говорить глаза в глаза. Не шутка. Дай слово, что смиришься и обретёшь новое место жительства. Не станешь бродить по Вселенной и искать то, чего уже нет. Хроноволны смыли твою Кармалию и все её лепестки. Теперь она другая. Но и это ненадолго. Очередные хроноволны всё откорректируют, всё переменят, но уже с тобой в том числе. Однажды проснёшься, а всё вокруг своё, домашнее, любимое.

— Проснусь и ничего, что происходило в Вашей… Что было со мной здесь не вспомню? Так получается?

— Получается… Так. По-другому не бывает, извини, — пожал плечами интеллигентный дяденька Автор и не сходя с места исчез.

Опомнившись, что никакого слова или согласия я так никому и не дал, потому что не успел. Что Угонщик мог устроить розыгрыш или что-то вроде экзамена-испытания на зрелость, я спросил у Воллемии:

— Как это понимать? Браво-браво и прости-прощай? Или астио? Э-э… Шутка? Я же ничего Провидению не обещал? То есть, Недреманному Наблюдателю.

— Охи-охи. Ты что, не понял? Обещать ты должен сам себе, иначе ничего не получится. Как ты собрался выручать Ивановичей? Как их спасать? Ведь дороги домой они не нашли. Вернее, не угадали, и поэтому не признали родные миры. Теперь разбрелись кто куда. Пьянствуют, или того хуже – в Перекрёстке признаками служат… Числятся. Служить бездушными марионетками даже для них перебор, — растолковала Лика очевидные для неё вещи.

Пещерыч на наши охи-вздохи не реагировал, и это означало, что аудиенция окончена. Наступила пора действовать. Точнее, покинуть гостеприимный Курос.

— Куда мне теперь? Нам теперь? — спросил я напарницу и вдруг осознал, что её и след простыл. — О филос моу, поу эйсай? Зверюга-подруга, где ты?

— На затылке твоём, филос! — проорала в ухо Воллемия точно также, как и в открытом космосе во время путешествия в Курос.

— Не знаю, где ты сейчас и как умудряешься со мной говорить… И, думаю, что не хочу этого знать в дальнейшем. Так что же мне делать? Куда проситься и, извиняюсь, у кого? Ведь Эсхатос здесь, вроде, не присутствуют. А Угонщик убыл к месту прохождения службы, — признался я во всеуслышание, что понятия не имею о том, куда и каким способом отбыть, чтобы оказаться или в знакомых условиях и обстоятельствах, или в месте вызова товарища Ендоха.

— Возьми кодекс со списком Головастиков. Читай страницу со своим именем. Когда она исчезнет – думай три мантры. Кодекс приведёт тебя к Наследнику. К следующему Недреманному Оку. Он немного моложе. Его черёд отвечать за Стабильность,— раскатисто провещал Угонщик и затих скорее всего окончательно и бесповоротно, а я зачесался от переизбытка срочных вопросов.

«Какой такой кодекс? В пещере ни стола, ни стула нет. Ниш в стенах тоже. И почему страница с моим именем должна исчезнуть? Потому что и я должен кануть в лета? Или мой домашний адрес? Точно. Скефий с Кармалией сменят имена, а значит не станет никакого Саньки Скефийского.

За что мне всё это?.. Ладно-ладно. Кодекс. Потом читаю свою плирофорию… Хорошо, что не эпитафию, а всего-то справочную информацию. Хотя… Как же меня будут называть? Надеюсь, не… Не…

Какой ещё Индос?.. Джиндос?.. Щиндос? Я такого никогда не выговорю. Как это, придётся?» — ошалел я от очередных срочных телеграмм вперемешку с индоктринациями, присланными следующим Недреманным, которому надоело ждать моего созревания с кристаллизацией, и он решил ускорить процесс.

Обернувшись и посмотрев по сторонам, сразу узрел искомую нишу с одной–единственной книжкой, величиной с букварь, не больше. Но когда подошёл, чтобы взять её в руки, понял, что размеры чудо-вещицы намного крупнее тома «Война и мир».

Примерявшись, взял толстенный кодекс в руки, а он оказался почти невесомым. Ну, грамм сто, не больше. Обложка выглядела незамысловатой и без всяких нарисованных символов или тиснений.

«Догадайся сам, что я такое», — пришла на ум несмешная шутка, и я хотел уже открыть только обложку, но легковесная книга сама распахнулась на странице с моими биографическими… Нет. С моими анкетными данными. Конечно, в галактическом понимании.

Надписи были на почти кириллице. «Почти», потому что я мог запросто их читать, хотя никогда… По крайней мере, в памяти нет фактов, что когда-то штудировал Супрасльский кодекс, Саввину книгу или Русскую Правду XI века. Конечно, если не вспоминать об Акафисте Чудотворцу, ведь он написан как минимум на церковно-славянском, а я его откуда-то знал.

Прочитанное не только польстило моему детскому эгоизму и самолюбию, но и вызвало двоякое чувство грусти о былом, уже случившимся, и неотвратимостью окончания… Скорее, близкой потери достижений, успеха, какого-никакого опыта. Допуска-пропуска, наконец. Но также возникли вопросы, ответы на которые спрашивать у кого-либо было стыдно или неуместно.

Текст был таким: «Головастик-Амфивио Александр, сын Василия, внук Григория, правнук Федота из мира Скефий астры Кармалии-Светлидии. Рукав Ориона Млечного Пути. Местная группа в сверхскоплении Девы. Ланиакея.

Время – настоящее.

Особые отметки: приобретенная (возможно врождённая) ксеноглоссия; способности бархатного катализа (исторических и прочих) процессов; индивидуум адаптируется к любым (в том числе аномальным) трансформациям и модификациям сред пребывания.

Перегрузка 5G – зелёный. Кинетоз – жёлтый. Регенерация органов – зелёный плюс.

Инициация обычаями цивилизации Ноцрим не предусмотрена.

Способен пользоваться необъяснимой благосклонностью и протекцией всех разумных существ, творений и особей обитаемой/необитаемой Вселенной».

Пока сокрушался по поводу и без оного, надпись «Время – настоящее» изменилась на «Время – неизвестно». Следом за этим начали пропадать нижние строчки с описанием способностей и особых отметок. Потом строка «Время – неизвестно» стала моргать и меняться на «Время – Сармат», «Время – Тетис», «Время – Сотворение», и исчезла.

Последним пропало слово «Головастик», а вместо него возникла надпись «АКИРОСИ», что на греческом и многих других языках галактики означает отмену, аннулирование, и так далее.

Осторожно закрыв кодекс с исчезнувшей именной справкой, я судорожно вздрогнул и не по своей воле процедил сквозь зубы волшебное слово «Саккос», отчего лёгкий томик с информацией об оставшихся Головастиках превратился в заплечную сумку, напоминавшую школьный ранец, только с одной помочью-ремешком.

— Ф-ф… Фокусы напоследок показываете? Или это чтобы удобнее… Чтобы удобнее, конечно. Спасибо вашему дому. Пойдём к другому. Прощайте, дедушка Протас из пещеры номер Раз, — еле выговорил под хохотавший хор из огромных лужёных глоток, собравшихся со всей обитаемой и необитаемой галактики Млечный Путь, и абстрагировался от всего и вся окружавшего и дрожавшего внутри.

Накинув на левое плечо бесценный груз, молча скомандовал попутчице: «Держись покрепче, зверюга-подруга!» И пошагал к ближайшей ракушечной стене, привычно думая вслух:

— Слава Богу, с исчезновением справки о достоинствах-талантах, сами они никуда не делись. А-У-М Раз!