Сага о Головастике. Долгая дорога домой

Усовершенствованная галактика и её капризы

Не прошло и пяти секунд жизнерадостной прогулки сквозь ткань Мироздания, как мурашки угомонились, а волосы обмякли и успокоились. Заподозрив неладное, сразу открыл глаза и понял, что уже переместился в следующий адресатор. Пока по инерции шагал к стене с мерцавшим символом, успел удивиться скоростному перемещению и сквозь монолиты астероидов, и через бесконечность космоса, когда-то разделявшую соседние Объекты номер Раз.

«Вдруг, монусы не отвлекались на войну с эонами, поэтому понастроили уйму астероидов с пещерами, ковчегами, гостиницами?» — предположил я и снова закрыл глаза, а через мгновение, когда волосы с мурашками начали безудержное веселье, замедлил шаги, чтобы сосредоточиться на ощущениях и сравнить их с недавними.

Ничего подозрительного, конечно же, не почувствовал и опять спустя считанные секунды оказался в стандартной пещере очередного адресатора, причём, обыкновенного, а не узлового. Пока соображал, почему так произошло, и сколько ещё впереди переходов и пересадок, упёрся глазами в стену без следов каких-либо символов.

«Есть повод вызвать местный И-Разум и расспросить об изменениях скорости локомоверации и количестве адресаторов, а потом узнать, куда шкандыбать дальше», — попытался воспрянуть духом, но получилось не очень.

— Это Александр Русский. Следую в адресатор Греноли-монус. Вызываю хозяйку Медной горы, — представился я очередной Ирине, когда встал посреди пещеры и поднял руки, но никаких малиновых молний не дождался.

— Доброй жизни, Александр. Желаете подняться и занять отдельное помещение? Или готовы сразу спуститься на планету? — спросила меня гостеприимная ЭВМ, но никак своего присутствия не обозначила.

Я поначалу напрягся из-за местной бережливости энергии на молнии и голографии, но потом зациклился на спуске на планету. Скафандра при себе у меня не было, а о гравитации и составе воздуха на поверхности неведомого мира – понятия не имел. Пришлось продолжать беседу и признаваться, что предыдущая И-Ра чего-то недопоняла и послала меня не туда, куда просился.

— Мне очень приятно, что вы готовы предоставить жилище и прочие развлечения. Но я собирался в адресатор Греноли-монус астры Гляциодия-Урания, а меня по ошибке доставили к вам. Можете включить на стене символ, чтобы я продолжил путешествие? — вежливо объяснил электронной тётеньке.

— Но вы уже прибыли на Греноли. Поэтому спрашиваю, готовы ли вы спуститься в посёлок отшельников и встретиться с почётным Управляющим планетой, или у вас другие планы? — тоже учтиво ответила И-Ра, отчего я сначала смутился, а потом растерялся.

Что-то с адресатором было явно не так, как ожидал или привык, а если прибавить к сомнениям сверхскоростное пересечение половины рукава галактики, то и вовсе можно было заподозрить попытку обмана доверчивого мальчишки в моём матёром лице галактического странника с опытом работы маленьким Богом, Катализатором, Спасом, и прочими ипостасями. Поэтому решил подыграть очередной домомучительнице и согласился на отдельное помещение со всеми удобствами.

— Извините. Ещё не привык к усовершенствованной локомоверации. Если я уже на Искомом, тогда прошу выделить каюту и, пока буду добираться в неё, вкратце расскажите, пожалуйста, историю мира Тичарити, — выговорил я, тщательно подбирая каждое слово и делая поправку на то, что Ирина с Пандио-монуса доложила обо мне всю собранную ею информацию.

— Принято. Ожидайте подъёмник. Доложить о вашем прибытии Управляющему? — спросила И-Ра.

— Если ваш генеральный секретарь не очень занят, тогда доложите. Но мне понадобится время, чтобы познакомиться с изменившейся реальностью. То есть, узнать побольше о вашей вселенной. Это чтобы не выглядеть полным балбесом, а не по каким-то другим причинам. Я совсем недавно угодил в вашу… Как бы правильно объяснить?

Видите ли, ещё недавно я был во вселенной совсем с другими характеристиками. Она почти точная копия вашей, но есть некоторая разница. О ней хотел расспросить или вас, или кого-нибудь из ваших авторитетных гостей.

С Ротариком-VII, если, конечно, он настоящий, в чём сомневаюсь, собирался встретиться с целью сканировать нейроны головного мозга и выудить оттуда воспоминания. А чтобы мой максимальный допуск не мешал этому процессу, ваш главный атласар должен меня загипнотизировать, — распинался и не мог остановиться, хотя собирался сам расспрашивать ЭВМ, а не объяснять ей кто я такой, и откуда взялся.

Возможно не справился с волнением. Или чересчур быстро прибыл в место назначения и не успел к этому морально подготовиться. Как бы там ни было, до самой двери с пиктограммой головастика так и не смог заткнуться. Хорошо, что каюта оказалась первой от лифта, а значит, ближайшей к отсеку с ковчегами природы, в которых я собирался поживиться экзотическими плодами.

— Управляющего планетой, действительно, зовут Ротариком-VII, но он атлантид, а не атласар. Я доложила о вас и цели вашего прибытия. И, если позволите, ещё одно исправление. Окончания «монус» у названия нашего астероида нет. Он просто Греноли. Такие окончания есть только у объектов, ближайших к астрам Идили-мона Константа-I, Константа-II и Константа-III. А теперь располагайтесь и обживайте апартаменты. Когда будете готовы продолжить разговор – просто позовите меня, — отбрила ЭВМ моё матёрое величество с опытными ипостасями, и, как только вошёл в каюту, закрыла за мной дверь.

«Что если я никуда с Пандио-монуса не уходил? Просто, спустился в пещеру, протиснулся сквозь мембрану прото-бактерий в ближайший адресатор, а оттуда меня завернули обратно. Только номер в гостинице поменяли, и всё. А теперь будут дальше расспрашивать от имени якобы нового искусственного разума», — закрались в мою головушку сомнения.

— Зато теперь знаю, где хранится лимонад, — пошутил я невесело и отправился искать холодильник с напитками.

* * *

Только через три дня, наконец, собрался в гости к почётному Управляющему и его придворным отшельникам. А до этого мучил местную Ирину и заставлял рассказывать и показывать всё, что только можно. О вселенной. О расах гуманоидов, её населяющих. Об увеличившимся кластере миров Кармальдии. И прочее, и так далее. В общем, о всякой ерунде.

После убойных новостей и их иллюстрированных комментариев убегал на кухню, чтобы нервно заесть и запить новые знания. Потом запрыгивал на диван, нырял под одеяло и усердно переваривал поступившую информацию и обеды, полдники, ужины.

По утрам завтракал, потом недолго бродил по ковчегам в поисках съедобных ягод, фруктов, овощей, и, конечно, новых вопросов для ЭВМ. Только теперь сразу ничего не ел, а сначала показывал трофеи Ирине Разумной, чтобы рассказала, кому и зачем нужны те или иные плоды, какая в них польза, как правильно их употреблять.

И вот однажды спросонья я, не открывая глаз, поплёлся в коридор и привычно попытался надавить ладошкой на дверцу холодильника с напитками, но рука ничего не почувствовала и провалилась в никуда. Моментально проснувшись, сообразил, что нужно сначала выдернуть руку из бытового прибора, а только потом открывать глаза. Что и было проделано в считанные мгновения.

Когда страх улетучился, несколько раз отворял и затворял дверцу холодильника, а потом то же самое проделывал с закрытыми глазами. Зажмуривался и проскальзывал поочерёдно левой, потом правой рукой, сквозь дверцу и никакого холода не чувствовал.

«Чудеса и только», — растерялся не ко времени и обо всём на свете забыл. Зато после случившегося осознал, что произошло с сыромятными ремнями и наручниками.

— Они же… Я же… Ой! — пролепетал и вдруг вспомнил о Барбарии-Болидии и её волшебном камушке. — Почему до сих пор не спросил об этой Дарующей?

Когда извлёк из холодильника литровую бутылку с прозрачной голубой жидкостью и решительным шагом вошёл в комнату, иллюминатор уже включился и демонстрировал хозяйку астероида.

— Приветик, — небрежно поздоровался я с ЭВМ.

— Доброй жизни, Александр, — стандартно приветствовала меня И-Ра.

— Имею к вам два вопроса. Первый. Что это за напиток такого ядовитого цвета? Не из ежевики, случайно? И второй. Где на данный момент находится Барбария, которая мастер по животным и гербариям? Насколько помню, она командовала зарождением природы на вашем Тичарити. И командовала ещё до вторжения э… Которого не было.

Под конец почти суровой тирады, как водится, в который раз оплошал. Но электронная Ирина сделала вид, что всё нормально, и начала поучительную лекцию о синем лимонаде:

— У вас в руках не простой напиток, а специальный. Поэтому он окрашен в особый синий цвет. Он натуральный и богат электролитами, которые ваш организм использует для поддержания жизненно важных функций, таких как гидратация, сокращение мышц, кислотно-щелочной баланс и передача нервных сигналов. Напиток содержит натрий, калий, магний, кальций, фосфор, бикарбонат и хлорид. Рекомендуется для употребления после тяжёлых физических нагрузок, при некоторых видах болезненного обезвоживания, прочих недомоганиях, которые проявляются сухостью во рту, жаждой, мышечной слабостью, головокружением.

— Понял, понял, понял. Давайте про Барбарию-Болидию, — замахал я руками, вспомнив «болезненное обезвоживание» при расстройстве желудка после зелёных абрикос, происшедшее со мной в детсадовские времена.

— По последним упоминаниям Все-Сети она находится… На Тичарити. Но это не совсем корректная информация. Она могла запросто покинуть планету и удалиться, никого не предупредив. На Греноли она в последний раз появлялась около пяти циклов тому назад, — безо всяких эмоций доложила И-Ра, а я напрягся, как Мурзик перед прыжком на мотылька.

— Другими словами, вы понятия не имеете где сейчас эта Дарующая? А Ротарик о ней что-нибудь знает? И ещё. У неё есть постоянное место пребывания? Гнездо, логово, берлога? — пытался я сдержаться, чтобы не высказать вслух разочарования или других эмоций, не совсем подходящих для вежливого утреннего общения.

— О чём знает Ротарик, вам лучше спросить у него. А о постоянном месте пребывания Барбарии мне ничего не известно. Более того. Я никогда не слышала о подобных убежищах у Дарующих, — снова почти равнодушно провещала многомудрая И-Ра.

— Понятно. То есть, совсем не понятно. Когда её пригласили на Тичарити для разведения растений и животных, она же где-то обитала? У нас Дарующую можно вызвать прямо на астероиде с адресатором. А у вас, наверное, некому было её вызывать, — размышлял вслух, пытаясь сообразить, почему у Барбарии не было берлоги, и тут меня осенило. — Извините, а в какой момент Тичарити избежал катастрофы, и не был уничтожен?

— Вы даже об этом знаете? — наконец, выразила хоть какую-то эмоцию моя собеседница и поспешила с очередной нотацией: — Из-за того, что расчётная траектория движения астры Гляциодии-Урании с её планетами в отдалённой перспективе пересекалась с траекторией движения чёрной дыры, какая-либо разумная жизнь на Тичарити не планировалась. И Барбарию-Болидию об этом заранее предупредили.

Но в дальнейшем Строители Галактики сумели замедлить движение чёрной дыры, поэтому мир Тичарити остался на своей орбите и не погиб. Сейчас ему ничто не угрожает, и Барбария вправе приумножить разнообразие растительного и животного мира, но для развития разумной жизни время уже упущено.

— Могла бы тогда спасти синелицых с Зах-Дженна. Хотя, о чём я? — перестал я умничать и собрался на Тичарити. — Ладно. Что нужно для спуска на планету? Мой ГК – 0,92. Так что разницы могу не почувствовать. А насчёт вашего воздуха я не в курсе. Знаю, что на родной планете кислорода почти 21%, азота 78%, а дальше по мелочи. Углекислого газа что-то около трёх сотых процента. Остальное – нейтральные или инертные газы типа аргона. Да. Ещё в ней есть водяной пар. Что-то около четверти процента.

— О составе воздуха на планетах Кармальдии я имею информацию. На Тичарити вам не понадобятся приспособления для дыхания или для пешего перемещения. Хотя кислорода у нас на пару процентов больше, но никакого опьянения у вас не будет. За вашим состоянием дистанционно проследит специальная программа. Когда будете готовы – спускайтесь в адресатор, — заявила домомучительница и, выключив экран-иллюминатор, отрезала путь к отступлению.

Делать было нечего. Пришлось собираться в поход, но сначала плотно подкрепиться и критически осмотреть видавшую виды одёжку галактического путешественника.

* * *

Спустившись в адресатор, я обнаружил на его стене ярко фосфоресцировавший символ, которого никогда раньше не видел. Сразу вспомнил лекцию И-Ра о том, что традиционная локомоверация никуда не делась и по-прежнему применяется для всех и каждого на коротких дистанциях, а также для галактических путешествий ОО с допусками малого уровня.

Смекнув, что при включённом символе можно с ЭВМ не разговаривать, почти отважно нацелился на мерцавшую закорючку, а для того чтобы в месте прибытия не выглядеть салагой, не стал вытягивать руки вперёд и считать вслух.

Когда за пару шагов до стены зажмурился, волосы с мурашками в мгновение ока ошалели от радости и начали отплясывать Камаринского, после чего я собрался сказать себе «будь что будет», но почему-то произнёс на неведомом языке нечто похожее на заклинание:

— Ша-Ду-Са.

Был ли этот печальный выдох описанием характера моего настроения на незнакомой лингве или чем-то другим, в тот момент не имел ни малейшего понятия, и мне было всё равно.

Услышав хруст гальки под ногами, открыл глаза, увидел очередной диковинный пейзаж незнакомой планеты, и по единственной тропинке, убегавшей в заросли, определился с направлением турпохода. Затем удостоверился в отсутствии встречавших, остановился и взглянул на место из которого материализовался.

— Простой обрыв, а посредине каменная дверь с мембраной из прото, — прокомментировал вслух увиденный почти вертикальный откос безлесного холма с прямоугольным углублением у подножья, издали похожим на запечатанный вход в подземелье.

Хорошенько рассмотрев окрестности, предположил, что прибыл в место похожее на южные субтропики, только не у берега Чёрного моря, а где-нибудь по другую сторону Кавказа. Более засушливую и скромную относительно многообразия растительности. У меня даже появилось желание взобраться на тот диковинный холм и с высоты разглядеть новую планету, но я вспомнил, что должен вести себя не как ребёнок, а с достоинством землянина с максимальным уровнем допуска.

Собравшись с душевными силами, пошагал по тропинке в сторону чересчур густых, но низкорослых кустарников и уже начал рисовать в воображении, как встречусь с седовласыми инопланетянами и их атаманом Ротариком, то есть Бикмеюшкой. И вдруг вспомнил далёкое детство и то, как впервые услышал голоса Кармалии и Скефия, потом Амазодии, Кристалии и других миров.

«Интересно, а этот мир общается с человеками, как наши? С кем в последний раз так разговаривал?.. После Семалии был Май, который планета Сатиров, с его безжизненным кошмаром и спящим в оракуле Плутархом… Девятым… Стоп!»

Замерев посреди инопланетной тропки, осознал, что заблудился в своих воспоминаниях, как Никанор Затрапезный у Салтыкова-Щедрина в трёх пошехонских соснах.

— Какой такой Плутарх? Какой ещё Май с сатирами? — возопил вслух, не подумав о местном мире и утренней астре над горизонтом, но слава Богу мои восклицания остались без ответа.

В голове и без Плутарха все последние дни царил неприятный хаос, а тут ещё своя память смешалась с альтернативной, и, вместо стройных реминисценций о планете Нимф с пифией Клеодорой, возникли отчётливые и уж очень подробные эпизоды моего собственного приключения на планете Сатиров.

Там я точно знал, что нахожусь в зазеркалье, что какой-то вектор времени направлен куда-то назад, а юный и только что разбуженный мною Пифон по имени Плутарх в его девятом воплощении объяснял мне-недотёпе, что женщин-пифий не бывает, потому что они существа слабые и предсказаний делать не могут.

Мол, мрут дамы-пророчицы из-за переизбытка чувств от прямого общения с сыном Зевса. Мол, Аполлон был добрейшим паинькой и никогда ни за кем не гонялся, а совсем наоборот – Дафна преследовала бедолагу и добивалась его ответных чувств.

В доказательство своих слов Плутарх водил меня в запасники его оракульского музея и показывал статую совершенно голого Аполлона а-ля Бельведерского, которого я, недолго думая, замотал лоскутом гобелена и пригрозил разбудить мраморного Феба прямо посреди Пупа Земли, как местный ясновидец называл свой оракул.

Впоследствии я выполнил свою угрозу и сначала на берегу ручья воскресил Дафну-единорожиху, а потом она известным способом разбудила от мраморного сопора Бельведерского, благо к тому времени сатиры его уже вытащили из оракула на тамошнюю авеню и в три слоя приодели в цветастые тоги.

Пока изумлялся отсылкам к абстрактным картинам своей «двоюродной» истории, а моя авторская память озарялась всё новыми красками и небывалыми ценогенетическими приключениями, продолжал браво маршировать по тропе в сторону…