Сердце изнанки. Книга 4

Глава 16 Узел затягивается

Совершенно не верилось в то, что у Злобина получилось и он смог покорить Лисина своей воле!

Да не без моей помощи, не без помощи того же Линдермана. Да и много чего сошлось в этот день. Но Злобин мгновенно сориентировался в ситуации и вышел из неё победителем.

Что могу сказать — мои ему аплодисменты. Причём ему удалось уйти от битвы с опаснейшим противником. Всё-таки культисты пришли довольно большой силой, но дрогнули. А ещё Злобин он урвал победу над Лисиным, который казался настолько изворотливым, что его вообще никак невозможно было прижать. Но вот же — стоит и даёт клятву на крови.

Благо еще, что мы отошли в сторону, и никто не слышал слов Лисина. По крайней мере, мне было немного неловко от мысли о том, что столь гордый граф будет стоять на коленях и давать клятву верности другому графу. Пускай даже это заслуженно, но аристократ есть аристократ, и он должен блюсти, честь и сохранять своё лицо.

— Клянусь, что буду служить Злобину Роману Михайловичу до смерти его. — произнес Лисин и очередная капля крови, капнувшая с ладони, вспыхнула пламенем.

— Не предашь, не обманешь и будешь действовать исключительно в моих интересах.

Лисин повторил и это.

— В случае моей гибели, твоё служение будет направлено на Братскую губернию. Ты должен будешь сделать всё возможное, чтобы она процветала и расширялась. И защищать её от внешних вторжений Врагов.

Культист, присутствовавший при этой клятве, недовольно поморщился, но ничего не сказал.

— Клянись, что теперь Дибров твой враг, — потребовал культист, — и что как только у тебя появится возможность, ты передашь его нам.

Лисин повторил и эту клятву.

— На этом всё? — ехидно спросил он, делая вид, будто ничего такого не произошло.

— И придется вернуть моё имущество, — добавил я.

Лисин недобро посмотрел на меня.

— Мы с вами еще не доиграли, Пылаев.

— Вы теперь в одной команде, — парировал Злобин. — И друга нужно не ослаблять, а усиливать. Надо будет вернуть всё, что забрал у Пылаевых.

Лисин поморщился, но кивнул.

— Хорошо. Завтра пришлю нотариуса с документами, — ответил он. Ваши деревни будут освобождены. Еще какие-то вопросы ко мне есть?

— Нет. Больше вопросов нет, — произнес Злобин.

Мы все тоже покачали головами.

Культист, окинув нас тяжелым взглядом, отправился к своим. А мы все втроём отправились к своим войскам. К Злобину тут же подошел глава паладинов.

— Роман Михайлович, я должен доложить об этом. И для протокола, я не согласен с тем, что вы отпускаете их, — он кивнул в сторону удаляющейся группы культистов и тварей.

К слову, культисты собирали тела тварей и явно собирались унести их с собой.

— Я этим тоже недоволен, Григорий, — признался Злобин. — Но сейчас так надо. Мы ещё всё отыграем, — заверил он.

Лисин же подошел к своей гвардии, оглядел своих бойцов. Казалось, ничего вообще не произошло. Он был спокоен и уверен. Будто не сражался до этого со Злобиным, не выяснял отношения со мной, будто всё это время был нашим союзником.

— Хромов, Вышкворкин, Земельский, Дерюгин. Выйти из строя, — спокойным тоном приказал он.

Я увидел, как четверо воинов, недоверчиво глядя на своего сюзерена, вышли из строя. Причем один из них был главой гвардии, судя по его кителю. Лисин подошел к ним вплотную, затем вдруг резко выхватил клинок и снес всем четырем головы одним взмахом. И откуда он клинок достал? Злобин ведь забрал у него оружие. Но куда более удивительно — зачем он убил воинов?

— Это шпионы. Они работали против нас. И работали они на нашего врага, — заявил он во всеуслышание. — Так будет с любым, кто захочет работать против меня и выдавать информацию на сторону. А теперь уходим, — скомандовал он, даже не обернувшись в нашу сторону.

Мы же с Романом Михайловичем, собрав раненых и убитых, собирались в обратную дорогу. Роман Михайлович настоял на том, чтобы мы ехали в одной машине.

— Разговор к тебе есть, Костик, — произнес Злобин, когда мы уже отправились восвояси.

— Какой же? — спросил я.

Роман Михайлович вкратце пересказал мне историю о том, с чем к нему пришел инквизитор.

— У них есть все доказательства, что именно ты вызвал все те катаклизмы в Братске, — закончил Злобин. — И что ты призвал тех тварей. Я смог договориться и отвести от тебя подозрения, — произнес он, глядя на меня в упор.

— Судя по вашему тону, это услуга не бесплатная? — хмыкнул я.

— Не бесплатная, — подтвердил Злобин. — Иначе зачем бы я за тобой столько ехал? — усмехнулся Злобин.

— Так и чего же вы хотите? — спросил я.

— Мне нужна еще одна такая же тварь, — произнес Злобин, — из тех, что ты напустил на тюрьму. Сможешь сделать и мне такую?

— Я видел тех тварей, — осторожно произнес я, глядя на Злобина. — Но зачем вам такое существо?

Злобин хмыкнул.

— А ты мне зачем был нужен? Вот для того и тварь, — растянул он губы в улыбке. — Я хочу иметь больше козырей в рукаве. Помнишь того монстра под моим поместьем?

Я припомнил испытание, которое подготовил мне Дмитрий, когда оказалось, что прямо в подземельях Злобина находится червоточина, которую охраняет тварь синего уровня. Дмитрий тогда закрыл меня вместе с ней, чтобы я «размялся». Вспомнил, аж злость взяла! Придушил бы… но это тогда, сейчас не так зол.

— Думаете сможете приручить такого монстра? — сделав глубокий вдох, спросил я.

— Кто знает. Но в любом случае, это не всегда обязательно. Достаточно держать тварь под контролем и в нужный момент выпустить на своих врагов. Для этого не нужно её дрессировать.

— А если такие существа разумны? — предположил я. — Вдруг она затаит на вас злобу и откроет охоту именно на вас. Не боитесь, Роман Михайлович?

— Тогда я её просто убью, — спокойно произнес он. — Во всяком случае, нет ничего такого, что смогли бы паладины, но не смог я. Просто поверь, у меня хватит ресурсов убить любую тварь.

— Что же тогда вы культистов не убили? — спросил я, кивнув себе за спину.

— Не время было. Не время и не место. Они обязательно умрут. Но с максимальной выгодой для меня, — припечатал Злобин. — Так что? Ты мне окажешь такую услугу? — он пристально на меня посмотрел. — И не нужно мне рассказывать, что это был не ты. Я тебя насквозь вижу. Не забывай, что я видел, как ты был рожден. Знаешь ли, я, конечно, на роль родителя не гожусь, но тоже много чего чувствую сердцем, — Злобин ухмыльнулся.

Немного подумав, я ответил.

— Я подумаю, что можно сделать. Но есть ряд нюансов.

— Какие же это? — поинтересовался он.

— Лучше всего тварь размещать в червоточине, чтобы она не выбралась. Желательно, чтобы червоточина была зеленого уровня, а не выше. Иначе тварь очень быстро поднимется в уровне силы.

Злобин кивнул.

— Это учтем! И, как я понимаю, если брать во внимание размеры твари, лучше в червоточине под моим поместьем её не размещать. Если она вылезет, то разворотит мне весь подвал, ведь так?

— Именно, — кивнул я, — во всяком случае сами видели, что произошло в Братской тюрьме.

Злобин кивнул.

— Я не видел, но слышал. Горин на тебя много жаловался.

— Горин тоже в курсе? — вздернул я бровь.

— Нет, конечно, — усмехнулся граф. — Но сказал так: кто бы это всё не устроил, он бы перед ним преклонился, если бы этот злодей не разрушил его тюрму.

— И когда вы хотите приступить к призыву твари? — уточнил я.

— Думаю, в ближайшие дни: завтра, послезавтра. Чем раньше, тем лучше. Дибров скоро прибудет. И хорошо бы иметь в рукаве подобный туз. Во всяком случае, Дибров сейчас лишился поддержки культистов. И можно не опасаться того, что какой-нибудь дрессировщик культа сможет взять под контроль монстра. А ко мне культисты не полезут. Давно решили, что ко мне лучше не лезть — себе дороже. Когда я только пришел на эти земли, пытались не раз, но все и полегли, — Злобин ухмыльнулся, искоса глянув на меня. — Кстати, доволен результатом борьбы с Лисиным? — вдруг сменил он тему.

— Злодей побежден. Земли Пылаевам возвращены. И у вас новый миньон на службе, — подытожил я. — Мне кажется, у вас больше поводов радоваться и плясать от счастье.

Злобин усмехнулся.

— Не без этого, — покивал он.

— А если Лисин нарушат эту клятву, что с ним будет? — поинтересовался я. — Вроде бы ничем её не подкрепляли.

— Клятва на крови довольно неприятная процедура. И последствия её нарушения тоже не очень приятные, — ответил Злобин. — Знаешь ли, зависит конечно от важности клятвы и количества крови, что было пролито, да и от уровня дающего эту клятву. Чем выше уровень, тем страшнее последствия. На уровне Гордея, думаю, он просто медленно распадется на части, как слизень. Так что ему теперь нужно быть предельно осторожным, чтобы ненароком не подставиться.

— Не опасаетесь, что Лисин нашел лазейки, как увильнуть от данной клятвы? — спросил я.

— Конечно, нашел. Чего тут опасаться? Я даже знаю, какие лазейки он будет использовать и заранее продумал контрмеры, чтобы ему не казалось, что он здесь самый хитрый, — улыбнулся Злобин. — Вот, смеха то будет. Я этого хитрого лиса ещё усмирю. Он ещё будет моим лучшим исполнителем.

— Одного не пойму, почему эту клятву на крови не используют повсеместно? — задумчиво спросил я. — Вы уже два раза ее использовали и спокойно спите, зная, что вас не предадут. А тот же Дибров, хоть и князь, эту клятву не применял на своих союзниках.

— Да боятся её использовать. И она незаконна, и опсна. Как минимум потому что её исполнение куда выше, чем клятва императору. Если ты императора предашь кто об этом узнает? Для этого свидетели должны быть. А вот если предашь того, кому кровью присягал, кровь сразу обман распознает. Ей свидетели не нужны. Будут страшные последствия. Отсюда и рождается проблема, что, если встанет перед тобой выбор, кого защищать: императора или того, кого кровью поклялся оберегать. Всегда выберешь кровавую клятву. Там есть и другие причины, но в основном она из-за этого незаконна.

— А у вас проблем с этим не будет? — спросил я.

— Если вскроется, будут. Ну, мне и так хватает прегрешений перед императором. Клятва крови — это меньшее из тех преступлений, что я совершил, — произнес Злобин.

— И вы мне так спокойно об этом рассказываете?

— Я думаю, что могу при тебе такое говорить, — усмехнулся Злобин. — Да и видишь ли, преступление преступлению рознь. Закон, он как повернется, то и плохо. А у меня выбора другого нет. Мне нужно выжить. Победить. И это только рази того, чтобы просто иметь возможность заниматься своим делом. И ради этого я готов на многое. Даже на такие ухищрения и преступления.

— А эту клятву крови снять можно? — спросил я.

— Всё можно, но не нужно. Лисина я отпускать не собираюсь. Единственный способ ему теперь от меня избавиться — это умереть.

Жрец культа изнанки восседал на своем троне из костей и глядел вниз, туда, где происходило действо.

Его последователям нужна была сила. Они уже расширили свои границы: на землях Викентьевых открыто четыре червоточины, это серьезный удар по Российской империи. Границы будут подвинуты. Но война не закончилась — война только начинается. Только-только сделаны первые шаги. Викентьев убит, Лисин тоже скоро погибнет. И необходимо восполнить потери.

Перед жрецом на огромном алтарном камне лежала девушка. Жизненных сил в ней не так много. Она была при смерти, когда ее принесли. Но может в её теле и мало сил, однако, энергии в её резервуаре предостаточно. И этого хватит для того, чтобы создать прекрасную альфу оранжевого или красного уровня. Это будет очень кстати, чтобы пополнить ряды тварей, которые будут кулаком их атаки на людей.

Девушка была слаба. Единственное, что она могла делать, смотреть по сторонам. На её лице не было страха или боли, хотя вся семья её погибла. Она лишь смотрела. Встретившись взглядом с жрецом, она лишь застыла на миг, а потом откинулась на камень для жертвоприношений, будто это была перина, а не грубый неотесанный гранит.

Один из младших жрецов вознес над ней кинжал.

— Мы даруем тебе то, что отнято, чтобы было, за это подарено… Великая изнанка, приди и покажи нам свою силу и могущество, — жрец проделал ряд жестов, рисуя некий узор.

И прямо посреди пространства, над телом девушки, появилась маленькая червоточинка и в её глубине промелькнула небольшая серая тень. Тень будто заглянула через разрыв пространства в этот мир. В следующий миг тень вдруг скользнула из разрыва, но не стала тварью, а проникла в грудь девушки.

Верховный жрец изнанки ухмыльнулся. Ритуал прошел как надо. А, сейчас её тело начнет изменяться. И некогда прекрасное создание станет жуткой тварью, которая принесет смерть многим врагам.

Однако, ничего не происходило. Девушка по-прежнему лежала на алтарном камне. Её грудь вздымалась и опускалась. И не было в этом жести отчаяния или готовности к смерти. Она будто просто отдыхала. Культя на месте отрубленной руки вдруг дёрнулась. Жрец увидел, как рука стала расти прямо из обрубка. Он не видел тяжелые раны на спине девушки. Но если бы увидел, то ахнул бы, потому что и те раны затягивались. Девушка стала дышать ровнее. На её губах появилась едва заметная, но довольная улыбка, наконец, она закрыла глаза и сладко уснула.

Жрец недоуменно посмотрел на своих послушников. Ритуал явно шел не по плану. Однако, останавливать его было нельзя. Изнанка сделала свой выбор и продемонстрировала своё решение. И худшее, что он мог бы сделать — это усомниться в этом решении. Поэтому он поднялся и громко провозгласил.

— Спасибо, великая изнанка, за дар принесенный нам.

Младший жрец, который застыл над телом девушки, будто желая вонзить ей в грудь клинок, тоже недоуменно смотрел на спящую красавицу, лежащую на камне, и не понимал, что произошло.

В следующий миг девушка открыла глаза, приподнялась на локтях, огляделась.

— Может, вы меня наконец-то отпустите? — произнесла Луиза Викентьева, последняя из рода. — Мне ещё задание выполнять. А вы меня только задерживаете.

— Отпустите её, — приказал верховный жрец.

Как только руки и ноги девушки были освобождены, она поднялась, повернулась к младшему жрецу, а затем, стремительным движением, порывисто оказалась рядом с ним. Схватила его за голову и свернула шею, будто цыпленку.

— Слишком долго! — затем посмотрела на жреца. — Это ты приказал убить мою семью? — спросила она звенящим голосом.

Приезд такого большого гостя, как князь Дибров, был целым событием. Всё-таки у князя было много возможностей, связей и ресурсов. И он мог, как оказать огромную пользу региону, так и создать много проблем, если ему что-то не понравится. Опять же, его личное знакомство с императором значило немало.

Кортеж Диброва был встречен на самом подъезде к городу, у вхезда в угодья, что принадлежали Диброву. Навстречу Вышел мэр города Слуцкий, генерал Петрищев, еще с десяток первейших чиновников города, которые приветствовали графа, как самого императора. Они за несколько часов узнали о приезде, и уже поджидали графа.

— Надолго ли вы к нам? — поинтересовался Слуцкий, после того, как официальная церемония завершилась.

— Нет, ненадолго. В городе оставаться не буду, — отрывисто бросил Дибров, явно недовольный, что уже весь город знает о его прибытии.

— Вы такой большой командой приехали, — заметил Слуцкий. — Неужто намечаются большие дела?

Кортеж за Дибровым действительно был знатный: порядка тридцати машин, из которых семь бронетранспортеры, две машины артиллерии и ещё какая-то военная техника, которую мэр распознать не смог.

— Вы никак собрались воевать? — пошутил Слуцкий.

— Нет, это мой обычный кортеж, — сухо ответил Дибров.

Мэр рассмеялся, не зная, как относиться к этому. Ведь обычно Дибров перемещался максимум в сопровождении трех-четырех машин, а тут тридцать.

— Неужто у нас намечается в городе нечто непредвиденное? — не прекращал свои расспросы Слуцкий.

— Зависит от вас. Но моя вам рекомендация, чтобы не происходило, просто не лезьте. Сейчас мне нужно продолжить путь.

— Как? Неужели, вы даже в город не заедете? — удивился мэр.

— Нет, в город заезжать не буду. Мне нужно увидеть моего старого друга, Гордея Степановича Лисина. И немедленно.

Наконец я вернулся домой. Стоило мне пересесть в свою машину, как передо мной тут же появилась Белка. Она принялась ластиться ко мне и тыкаться мордочкой в лицо. До этого она не появлялась, будто опасалась Злобина, хотя кто знает, может она и права в этом. Злобин не тот человек, которого стоит недооценивать.

Когда я добрался до поместья Пылаевых, нас уже встречали на пороге Дима с Алисой и часть наемников Линдермана, которые были оставлены в поместье для безопасности. На фоне наёмников выжившие гвардейцы Пылаевых и отправленные Злобиным воины выглядели неуклюже.

Виднелись лица деревенских, которых мы сюда привезли, детишек из города и выживших слуг. Даже Динара вышла нас встречать, хоть и еле держалась на ногах, для этого ей нужны были ходунки.

Дима, стоявший впереди, нервно кусал губы, он очень хотел отправиться с нами, но я настоял, чтобы он охранял дом. Алиса, скрестив руки на груди, вглядывалась в машины, будто пытаясь что-то разглядеть, или кого-то.

Я ехал в головной машине. И вместе с Медведевым вышел почти сразу, как только машина остановилась перед воротами. Тут же ко мне бросились люди, наперебой задавая вопросы.

Но Алиса негромко произнесла:

— Тихо. Дайте хоть слово вставить, — и люди тут же подчинились, послушались, притихли.

— Ну что, Костя, рассказывай, как всё прошло, — спросил Дима.

— Прошло всё неплохо, — улыбнулся я. — Лисин вернёт нам наши деревни, завтра пришлёт нотариуса. Всё будет хорошо, и с людьми всё будет хорошо, — добавил я, увидев перепуганные глаза Клина.

— Как же хорошо? Этот Лисин из людей всю душу вытрясет.

— Не вытрясет, — пообещал я. — Это не в его интересах.

— Да быть не может! Неужто ты самого Гордея Лисина к стенке припёр? — Дима посмотрел на меня так, будто бы увидел спустившееся с неба божество.

— Было непросто, — снов улыбнулся я. — Но победа за нами.

И что тут началось! Люди закричали от счастья, зааплодировали. Даже гвардейцы, что стояли рядом приняли участие в общем веселье.

— А я, как знала, — тут же произнесла Елена, мама Анечки, — я под чутким руководством Динары подготовила много еды, можно целый пир устроить.

— Пойдёмте скорее к столу, надо же отпраздновать такое дело, — поддержал идею Дмитрий.

Я улыбнулся.

— Да. Праздновать, дело хорошее.

— Так пойдёмте с нами! — произнёс Зиновий, что присоединился к народу.

— Поместье уже почти вычистили, но такую ораву в себя оно не вместит. А это всеобщий праздник, поэтому столы вынесем прямо на улицу, — произнёс Дима.

И Динара, глядя на него так и зарделась, мол, вон какого хозяина вырастили. На её щеках заблестел румянец. Она будто вовсе и не была больна. По щекам женщины струились слезы радости.

— Я только чуть передохну. Мне нужно подняться в мою комнату. Там насколько всё плохо? — спросил я, указывая на поместье.

— Яд вышел, но думаю ещё день лучше обождать и не ночевать там. Пока будем спать в палатках, как прежде.

Я кивнул. Однако, всё равно направился в сторону главного входа. Я хотел взять кое-что.

Меня не отпускала одна мысль. В подземелье, которое я обнаружил, когда мы с Димой пошли зачищать первую червоточину, находилась картина с сердцем изнанки. И там я нашел небольшое блюдце, явно артефактное.

Я ведь не знал, что это за артефакт. И до сих пор не знаю. А проверить надо бы. Как узнать? Да просто буду носить его с собой. По принципу, как купец Мартынов выяснил воздействие артефакта змейки, что отводит любые удары. Так и я пойму, что это за блюдце. Носить его с собой, конечно, будет неудобно — очень уж массивное, но ничего, потерплю. Куда важнее узнать, что это за артефакт и зачем он был мне послан… А в том, что я неспроста его нашел, я уверен всё больше и больше. Как и то, что не просто так мне было показано сердце изнанки.

У меня стало появляться ощущение, что я вот-вот вспомню что-то о своей прежней жизни. Что-то очень важное, и для этого мне нужно быть во всеоружии.