Сердце изнанки. Книга 4

Глава 26 Старая подруга

Луиза, так и не смогла до меня добраться, потому что перед ней встал Злобин с мечем на изготовку, а следом подоспел и Сигимир.

Медведев тоже бросился к нам, будто почуяв что мне грозит опасность.

Как ни странно, Белка, спавшая под полой пиджака тоже оживилась и высунула любопытный носик из своего укрытия.

— А ну стоять! — велел Злобин, преградив путь Луиз. — Ты не должна подчиняться бездне. Ты Луиза Викентьева. Ты не культистка. Ты не убийца. Ты последняя наследница баронского рода. Отступись!

Но Луиза не думала останавливаться. Она выбросила руки вперед. И по защитной ауре Злобина побежали темные росчерки. Его защита стала трещать, но Злобин не отступал. Он размахнулся, будто пытался дать девушке пощечину. И с его рук слетела яркая искорка, которая тут же устремилась в Луизу.

— Нет, — произнесла она и искорку Злобина смело, будто муху порывом ветра.

Следом присоединился Сигимир. Он явно не собирался миндальничать. В его руках появился полуторный тяжелый меч, которым он опустил на девушку со спины. Но щит её удержал эту атаку.

Медведев удивительно быстро оказался рядом со мной, пытаясь прикрыть своим телом, но я не позволил.

— Прочь! — произнесла Луиза, и от её вигурки в разные стороны ударили тёмные копья, пытаясь расшвырять окруживших врагов. Следом она воздела вверх левую руку, а в следующий миг, позади неё, в метрах в ста, вдруг появилось зеркало. Во всяком случае, больше всего, эта субстанция напоминала именно зеркальную амальгаму.

Из зеркала вдруг повалили твари. Артиллерия тут же начала перенастройку на цели оказавшиеся почти вплотную.

— Это заклинание портала, — проревел Сигимир. — Виктор! Скорее! Помоги сдержать их. Мы должны убить культистку. Выиграйте нам время столько, сколько сможете, даже ценой своей жизни.

Откуда ни возьмись появился и Дима, как он-то здесь появился?

Медведев лишь грозно зыркнул на братца, но от меня не отступил.

Тем временем Линдерман руководил обороной против тварей:

— Не важно кто сейчас господин. Бейте тварей. Бейте так как можете из всех орудий.

Однако, Виктор Сычёв не спешил вступать в бой с тварями. Он назвал пять фамилий, и к нему подошли очень сильные одаренные. Судя по их аурам, они все были красного уровня.

— Селезнев, — он указал на одного из них, — ты командуешь обороной. Вы четверо, помогите создать кокон неприятия. Нужно отсечь её от связи с изнанкой, — командовал он, указывая на Луизу. — Ну же, давайте!

Виктор подоспел со своими людьми и принялся руководить ритуалом. Луиза пыталась вырваться из хватки Злобина и Златоустова. Её кокон защиты, стал для неё и спасением и ловушкой.

Злобин оплёл её защитный купол какой-то магией, и не завал девушке даже сдвинуться с места.

— Отличная идея! — крикнул Златоустов, поддержав Сычёва. Инквизитор по-прежнему пытался пробить защиту культистки.

Злобин же продолжал противодействие с Луизой, пытаясь пробиться к её рассудку.

— Отринь изнанку! Отринь эту тьму! Тебе не нужна она. Ты можешь жить, как человек. Ты не тварь изнанки. Ты девушка. Ты наследница рода. Ты должна жить!

— Прочь, — продолжала повторять одно и то же Луиза. Она сопротивлялась Злобину, но она даже не смотрела на него. Ёе взгляд был обращен на меня, а по щекам её текли слезы.

Паладины действовали очень быстро и организованно.

Они образовали вокруг девушки круг.

Защитный купол, который образовался вокруг Луизы, медленно уходил в землю под давлением чудовищной мощи графа Злобина.

Викентьева уже по колено была в земле. А в следующий миг пятеро паладинов во главе с Сычевым, замкунув кольцо, стали произносить слова обряда, внутри их сцепленных рук появилось поле. И это поле стало сужаться, все плотнее и плотнее, вжимаясь в защиту Луизы. А затем и вовсе оплели её кокон вторым слоем. Девушка вдруг обессилено опала. По её щекам уже струями текли слезы. И она захныкала совсем, как маленькая девочка.

— Прочь, — снова произнесла он. — Прочь.

— Не отпускать её, — скомандовал Златоустов. — Держитесь, мы скоро прорвем её защиту.

Злобин же ослабил хватку.

— Может не надо убивать? Вы ведь понимаете, что она очень ценна и полезна, к тому же она последняя из Викентьевых.

Златоустов, не слушая Злобина, лупил мечом по её защите, будто пытаясь вскрыть скорлупу яйца.

— Что вы несете? Вы видите, насколько она сильна? Дай её волю, она может снести весь Братск. Одна. Вы видели, каких тварей она призывает?

— Но она может служить и ордену, — грустно произнес Злобин.

Тем временем паладины оставленные для обороны вместе с Линдерманом и другими гвардейцами, столкнулись с тварями в ближнем бою, которые пытались пробиться к нам и освободить свою хозяйку из пут паладинов.

Можно было бы отправиться на подмогу, но я остался рядом. Отчего-то не хотелось оставлять Луизу одну. Да и Злобина тоже. Почему-то мне казалось, что я должен находиться именно здесь.

К тому же Дима стоял рядом, обеспокоенно глядя то на меня то на Луизу, то на меня. Он явно не понимал, почему бывшая горничная Пылаевых, подозреваемая в том что она ассасин, теперь ещё и повелительница культистов.

Ну ничего, пусть поломает голову. Главное, что он под присмотром и не лезет в бой.

Тем временем, там развернулась жаркая битва, и наши явно побеждали. Я несколько раз замечал Линдермана, который, как ни удивительно, был вне себя от счастья. Он был в гуще великого боя, в котором имел шанс одержать победу.

— А ты чего не идешь? — спросил я Степана Медведева.

— Я с вами побуду. Там серьёзная битва, но думаю, что здесь намечается, что-то куда более важное, — ответил он. — Не хотелось бы пропустить. Да и вас одного оставлять не дело.

Я лишь кивнул ему.

Так мы и стояли вокруг защитного кокона, внутри которого находилась Луиза. Она вдруг впилась пальцами в землю под ногами, вырвала кусок земли, смяв его в ком и швырнула в Злобина.

Граф даже бровью не повёл, несмотря на то, что грязь прошла сквозь его защиту. Он сосредоточенно продолжал удерживать девушку и разрушать её защиту.

— Прочь! — обессиленно произнесла Луиза. Затем собрала новый ком. Швырнула в Сегемира Златоустова — Прочь! — сказала.

Кусок земли попал на белоснежный плащ инквизитора, оставив на нем черные разводы. Златоустов будто ещё сильнее разозлился из-за этого и со всего размаху вновь ударил мечом по куполу.

— Дрянь, — прорычал он, будто всерьез расстроившись из-за испорченной мантии. — Ты же понимаешь, что это вопрос времени. Мы добьем тварей, добьем оставшихся культистов, пока ты будешь здесь прохлаждаться. А потом у тебя закончится энергия, и мы тебя возьмем и повесим, — прошипел Златоустов.

— Прочь!

Третий ком полетел в меня.

— Возвращайся откуда пришел. Прочь! — прокричала прокричала Луиза.

Я не стал уворачиваться от этого комка земли, хоть и мог, и он попал мне на ботинок, а следом произошло то, что я никак не мог ожидать. Земля вдруг стала впитываться в меня. Я застыл на месте, глядя как комок земли начал раскрываться, будто превращаясь в новую червоточину.

Заметив это, Виктор было дернулся в мою сторону, но остался на месте, он никак не мог помочь — вместе с другими паладинами он читал заклинание сдерживания.

— Роман Михайлович, что это? — произнес я, попятившись. Впервые за всё время, я был в растерянности. В любом случае, происходило явно что-то ненормальное. Потому что это был не простой ком — это был кусочек изнанки, который сейчас раскрывался. И сбегать в изнанку была явно не самой лучшей идеей. Ведь от чего-то мне казалось, что это ловушка. И она просто поглотит меня.

Ко мне подбежал Медведев и попытался снять с меня этот ком, но он перекинулся и на него.

— А ну все назад, — обеспокоенно скомандовал Злобин. — Не подходите к ним.

Дима было бросился ко мне на помощь, но Злобин что-то сделал, и Дима наткнулся на прозрачную стену.

— Костя! — Завопил братец, пытаясь пробиться сквозь прозрачный щит.

А в следующий миг черное пятно стало расширяться, затягивая внутрь себя окружающее пространство, а вместе с ним и меня.

Я понял, что проваливаюсь прямо в черноту провала. Но это была не изнанка, это было что-то другое. Портал? Но куда? Я стал заваливаться на землю, ухватился за траву. Но чернота втягивала меня в себя. И как ни пытался, я не мог удержаться.

Роман Михайлович подбежал ко мне и протянул мне свои ножны.

— Хватайся! — крикнул он.

Я ухватился, но это не помогло — чернота только стала тянуть меня сильнее. На меня прямо сверху накинулся Медведев, пытаясь удержать, не дать провалиться в бездну.

— Прочь, глупец! — взревел Злобин. — Тебя ведь тоже утащит.

— Я не отпущу его, — заявил Медведев. — Я ему жизнью обязан.

Откуда-то вдруг появилась Белка. Она подбежала и вцепилась в мой рукав зубками, при этом уперевшись в траву. Это выглядело комично, если бы не было так страшно. Она пыталась упираться лапками, не пускать меня в этот провал, но у неё ничего не получалось, и она попросту зарывалась коготками в землю. Чернота утягивала ласку вместе со мной и Медведем. В следующий миг чернота сомкнулась над моей головой. Белка видимо не зная, что делать дальше, по привычке юркнула в мой рукав.

— И где я?

Вокруг кромешная тьма, не такая фиолетовая темень, что бывает обычно в изнанке, а пустая непроглядная чернота, при том, что я чувствовал своё тело, я был не просто облаком летающим в пространстве, я был собой.

Я чувствовал тепло ласки, которая, забравшись под полу моего пиджака, сейчас тряслась от ужаса. Она так сильно дрожала, что даже я перестал бояться, сунул руку под пиджак и погладил её по головке. Кажется, это вселило в неё уверенности, но от этого ласка дрожать не перестала. Рядом был ещё кто-то, я почувствовал рядом с собой чьё-то тело.

Я понял, что рядом со мной в пустом пространстве висит Медведев.

— Степан, это ты? — позвал я. Протянул к нему руку, но он не ответил. Но Степан явно дышал, я слышал его дыхание. В этой черноте была абсолютная тишина, звуки моего голоса звучали очень глухо и почти не слышно. Но зато я отчётливо слышал дыхание своего боевого товарища. — Степан, ты в сознании? Ты меня слышишь? — воин ничего не ответил, продолжая молчать. Как интересно, если он без сознания, то почему же я соображаю и ласка тоже.

В следующий миг где-то в глубине черноты вдруг проявилось возмущение энергии. Но это был не свет и не было тусклым свечением ауры. Это было нечто иное. Не знаю, существует ли черный свет, но похоже, в самой глубине этой черноты зажегся чёрный фонарь, который делал пространство ещё более темным и непроглядным. И этот чёрный фонарь уставился на меня. Я активировал истинный взгляд и понял, что это.

Тот самый глаз, который когда-то смотрел на меня. Вот только в тот момент, когда паладин усилил мои способности, этот глаз находился где-то очень далеко, за тысячи миров. Зато сейчас он находился в ста метрах от меня. Только руку протяни.

Я потянулся вперед и вдруг вспомнил кое-что. Точно такое же изображение я видел на той самой картине, в замке, что расположился в червоточине на территории Пылаевых. Точно так же какой-то безумец тянулся к сердцу изнанки, к самому центру её силы.

— Здравствуй, Деметрий! — прозвучало в темноте. Но это был ни звук, ни голос. Это была волна, которая вонзилась в моё сознание, едва не разорвав его на части. При том, что существо, говорившее со мной, явно пыталось говорить шепотом, в надежде сохранить мне жизнь.

Стоило мне услышать это имя, как что-то во мне стало просыпаться. Будто далекий зов предков, требующий выполнения святого долга. А еще я знал, кто передо мной, что это за существо — моя древняя противница. Та, в поисках которой я загубил не один мир, подчинив своей воле. Но так и не смог до неё добраться.

Эх, сколько бы всего я отдал для того, чтобы оказаться вот так, рядом с ней тогда, в дни, когда я был могущественен. Сейчас же это была насмешка судьбы. Вот, моё желание исполнилось. Я оказался прямо перед сердцем изнанки. Вот только, что я могу с ним сделать? Ничего.

— Вижу, моя посланница выполнила то, ради чего я её отправила, — произнесла волна. — Я рада тебя встретить, мой старый друг.

— Мы никогда не были друзьями, — произнес я.

— О, ты ошибаешься, — ответила мне чернота. — Ты тот, кто давал мне волю к жизни. Волю продолжать делать то, что я делаю. Рождать новые миры, пожирать старые. Продолжать круг перерождения раз за разом. Если бы не ты, я бы давно всё бросила. И я благодарна тебе, что ты есть. И знал бы ты, сколько сил я потратила чтобы вернуть теб як жизни. Сколько миров я отвергла пока нашла место где ты смог бы родиться вновь.

— Значит, я был прав! Ты женщина! Так, ты действительно идентифицируешь себя, как женщина? — спросил я, усмехнувшись. В памяти пронеслись сотни споров с советниками и мудрецами, которые приписывали удивительные свойства этой сущности.

— Ты всегда считал, что я женщина, так пускай будет так. Во всяком случае, во мне действительно есть как женское начало, так и мужское. Однако, можно сказать точно одно. Я мать. Мать многих миров, многих существ. Также я смерть. Начало и конец. Альфа и Омега, — произнесло существо.

— И зачем я нужен тебе? — спросил я.

— О, я снова хочу ощущать себя живой, бояться, ощущать беспокойство, что всё идет не по моим планам. А ещё я хочу увидеть, как воспрянет твоя империя, как многого ты добьешься в попытках победить меня. А ещё мне грустно видеть, как рушится то, что ты так трепетно создавал.

— Я тебе не верю, — твердо произнес я.

Изнанка помолчала. Темнота никак не показывала своих чувств. Она не смеялась, не грустила, просто молчала.

— Я думала, ты мой самый главный враг. Тот, кто однажды сможет сравниться со мной. Если бы я могла испытывать эмоции, то я бы испытывала бы злость на тебя. То, что ты погиб так легко от рук предавших тебя. Кто пользовался твоими благами, использовал это, чтобы свергнуть тебя, забрать себе твою власть. Ты должен продолжить свое дело Деметрий. Столько миров погибло, пока тебя не было. Ты же хочешь вернуться назад? Назад в свой мир? Туда, где тебя давно ждут? Где молятся на то, лишь бы ты вернулся? — спросила меня чернота.

— Неужели ты так просто, без условий, предложишь мне такую возможность? — криво усмехнулся я.

— Это будет не просто так. Я прошу тебя сделать это вославу мне. Служи мне. Делай всё то, что делал когда-то. Пытайся убить меня, но только во славу мою. Тогда мы оба станем более великими.

— Мне кажется, что я не должен соглашаться, — заявил я громко.

В этот момент вокруг раздался чистый звонкий звук, будто сотни миллионов колокольчиков зазвенели.

И я понял, что чернота смеялась.

— Ты всегда был очень наивным. Ты надеялся, что забрав моё сердце, ты заберёшь мою силу, но ты просто займешь моё место и будешь тем же, кем являюсь я. Возможно, я когда-то отдам тебе часть силы, и мы сможем с тобой соревноваться. Быть равными, но ты никогда не сможешь меня победить. Просто я поняла, что самый страшный враг, которого следует бояться — это одиночество, неспособность разделить с кем-то равным свою силу, свои возможности и свою власть. В любом случае я откровенна перед тобой, и я жду, что же ты ответишь?

— Я выберу свой путь! — твердо заявил я. — Я здесь перед тобой. Ты можешь меня убить, но я умру, идя своим путем твердо, без компромиссно. Я не пойду на попятную.

— И это лучшее, что я могла бы от тебя услышать, — вновь зазвучали колокольчики. — Возвращайся в свой мир, погляди, что с ним стало. А я понаблюдаю. Это лучшее развлечение для меня.

И меня вдруг понесло куда-то вдаль. Я почувствовал, как чернота растворяется. Сотни миллиардов пространств спустя мой полёт закончился. Я вдруг обнаружил, что нахожусь посреди бескрайнего поля. Вверху чернота, и это не звездное небо — это нечто другое…

Я обернулся. За моей спиной реальный мир. Точно такая же трава, только её освещает солнце, а я стою на черной траве, которую освещает изнанка. Я находился в мире, который наполовину был проглочен изнанкой, но всё ещё сохранял жизнь и продолжал бороться. И я знал, что это за мир, потому что когда-то отдал очень много сил ради того, чтобы отвоевать его назад. Заставить Изнанку подавиться моим миром, и сделать так чтобы он застрял в её ненасытной глотке.

Я шагнул вперед.

По привычке погладил ласку по голове. Та вновь оживилась и высунула любопытную мордочку.

— Кажется, я дома.

— Костя? — услышал я за собой возглас. — Где мы?

Я обернулся. Это был Степан Медведев.

— Степа! — улыбнулся я. — Вот уж не ожидал, что и тебя сюда занесет.

— Ещё бы знать, где мы⁈

— Тебе понравится, мой друг, — растянул я губы в улыбке.