Старый, но крепкий 5

Глава 16

Поработать над улучшением эликсира не вышло. Я только успел дойти до комнаты и сделать пару записей в дневнике, как раздался тихий, но требовательный стук в дверь.

В коридоре мялся худенький четырнадцатилетний парнишка. Часть слуг за последние дни тоже сменилась, и обескровленная чистками секта набирала людей из Циншуя.

— Г-господин Китт, вас вызывают в зал совещаний.

— Интересно, — поднял я бровь. Вроде бы все мои показания по поводу Ян Стапа записали в первый же день. — Не знаешь, зачем?

Парнишка замотал головой.

— Но сказали как можно быстрее. Вы знаете, куда идти?

Я кивнул, и парнишка, сбивчиво попрощавшись, испарился.

До зала совещаний идти было недалеко. По дорожкам, мимо многочисленных клумб, мимо палат целителей, в главное здание. Там — по длинному коридору вниз, на цокольный этаж, мимо магических светильников.

Я толкнул тяжелую дверь зала и вошел внутрь.

В отличие от коридора, здесь царил полумрак. Светильники вдоль стен не горели, но это никому не мешало: присутствующие прекрасно видели во тьме.

Посреди помещения стоял массивный вытянутый стол. Вокруг него располагались тяжёлые кресла, высокие спинки которых напоминали тронные.

Во главе стола сидел глава секты — настоятель Свен Дэй. Его волосы были собраны в аккуратный пучок, а внимательный взгляд поймал меня и не отпускал.

Кресла рядом с настоятелем занимали мастера, учителя и наставники, я насчитал семнадцать человек. Единственный, кто выбивался из обычного состава собрания, — Кайрон, тот самый целитель, который с явным интересом наблюдал за тем, как Апелий выпивает моё зелье, и контролировал усиление.

Когда я вошел, все взгляды устремились на меня. Я поклонился присутствующим.

Я слышал, что в этом зале таким расширенным составом решались вопросы, определявшие будущее всей секты. Тем сильнее становилось желание спросить — зачем здесь я?

Кое-какие догадки есть: думаю, настоятель сейчас попытается приказать приготовить для секты литры подобного зелья. А значит, моя поездка в столицу пока отложится.

Только эта причина не объясняет, почему большинство собравшихся смотрят на меня с легким неодобрением.

— Китт, — кивнул настоятель. — Ты знаешь, зачем тебя сюда вызвали?

— Даже не догадываюсь, господин. Я могу присесть?

От разрешения или запрета будет понятно, насколько тяжела предстоящая беседа.

— Конечно, — шевельнул плечами Свен Дэй.

Дождавшись, пока я займу место, настоятель продолжил:

— Китт, будь добр, объясни нам, почему ты не согласовываешь эксперименты со своим учителем?

— Вы имеете в виду Сталевара?

Зельевар сидел в двух креслах от меня с кубком в руке и задумчиво смотрел на середину стола.

— Верно. Или у тебя есть другие учителя?

Сталевар в самом начале протестировал мои навыки (когда я его вообще застал в лавке), предоставил лабораторию, сказал: рецепты — там, книги — там, варить, чтобы пользоваться тем и тем — столько раз в неделю. И будто исчез. Максимум, на что я мог рассчитывать — наблюдение за его опытами. Зачастую мои вопросы (когда, опять же, удавалось застать Сталевара в лавке) вызывали тяжкие вздохи, и только потом следовало нехотя данное объяснение. Потрясающий зельевар, но отвратительный педагог. Нет, Сталевара учителем не воспринимаю. Однако объяснить это я попытался как можно мягче:

— У нас с самого начала сложились такие отношения. Свободное обучение — мне показали, где брать рецепты и книги, рассказали про разнарядку. По большей части я старался не мешать своему учителю и не докучать ему вопросами.

Свен Дэй кивнул, и тут вмешался сам зельевар:

— Эк завернул. Так и скажи, что не обучал тебя толком. Здесь все знают мое отношение к ученикам, так что присутствующих это не удивит.

— В общем, понятно, — кивнул Свен Дэй, перебивая зазвучавшие шепотки. — Китт, я должен тебе сказать, что сегодня ты нарушил определенные правила. Есть те области зельеварения и алхимии, которые трогать нежелательно, и экспериментировать с ними тоже не нужно. И усиление духовных тел практиков — одна из таких областей.

Настоятель замолчал. А я растерянно переводил взгляд с одного человека на другого, а потом наконец сказал:

— Не понимаю. Почему? Я верю, что алхимия — это не угроза, а возможность стать сильнее. Мы живем в мире, где сила определяет всё. Разве не так? Мои исследования и эксперименты могут дать нам преимущество.

— Преимущество? — переспросил Кайрон. — Ты оскверняешь древние пути, юноша. Алхимия — это путь слабаков, которые боятся пройти через испытания и стать сильнее!

— Разве метод важнее ранга? Если алхимия дает возможность стать сильнее — почему её нужно отвергать? — я посмотрел на Свен Дэя и спросил уже его. — Почему мы должны слепо цепляться за традиции только потому, что так принято? Я дал вам массажные техники, с моей помощью секта получила драконье яйцо, получила идеальную начальную технику усвоения энергии. С моей помощью был убит Ян Стап! И теперь я слышу…

Зал наполнился гулом голосов, и я осекся. Мастера шептались между собой, либо смотрели на меня с осуждением. Но настоятель поднял руку, и тишина вернулась.

— С твоей помощью секта получила массу полезного, — кивнул Свен Дэй. Голос мужчины был ровным, спокойным. — Мы благодарны: если хочешь, в награду за совершённое тебя проведут в хранилище и позволят взять там реагенты для твоих экспериментов. Однако я боюсь, что эту череду счастливых и хороших поступков прервут как раз твои изыскания.

Остановить опыты⁈ Что за бред?..

— Я могу готовить эликсиры, но не применять их и не продавать, — нехотя сказал я. Однако настоятель качнул головой:

— Не сможешь. Слишком большой соблазн и, если честно, слишком большая сила в одних руках. Сейчас ты ставишь опыты на добровольцах под присмотром целителя. Потом, возможно, подумаешь, что целитель излишне дорог и не нужен, раз все получается. А затем решишь, что и согласие испытуемых тоже не всегда необходимо.

Я хмуро нахмурился, стиснув зубы:

— Такого не будет.

— Такое УЖЕ БЫЛО, — не дрогнув, ответил Свен Дэй. — Такое происходит раз-другой в десятилетие, я сам не единожды наблюдал это своими глазами. И каждый из тех, кто в будущем становится безумен, говорит, что уж он-то через людей не перешагнет.

В помещении воцарилась тишина, в которой отчетливо чувствовалась тяжесть сказанных слов.

Я медленно вдохнул, стараясь не дать эмоциям взять верх:

— Я умею справляться с соблазном. И опыты на людях без их согласия я ставить не буду.

Свен Дэй не сводил с меня глаз. Если я полыхал эмоциями, то голос настоятеля был чуть скучающим, спокойным.

— Ты наверняка сейчас думаешь: «Не сожрала ли старость и закостенелость их мозги? Я предлагаю им легкую мощь, с помощью которой можно быстро усилить людей и сделать секту куда сильнее, так почему они отказываются от силы?». Дело в том, что такие разговоры происходят каждые три–пять лет. У нас есть причины опасаться таких опытов. Было время, когда алхимики бесконтрольно ставили эксперименты, и тогда все закончилось ужасающими жертвами. Из-за ученых наш мир вплотную подошел к краю пропасти.

Свен Дэй встал с кресла, подошел к столу, сложив руки за спиной. Пришлось задирать голову, чтобы посмотреть в его глаза.

— Ты знаешь о веке Позора? О том времени, когда алхимики правили миром?

— Не слышал, — соврал я. Точнее, не совсем соврал. Про век Позора я читал в библиотеке, но совсем немного: у меня создалось впечатление, что информация о нем вымарывалась из книг. Кажется, именно тогда возникли Дом Крайслеров и парочка других Домов.

— Тогда алхимия цвела. Зельевары обещали силу всем: слабым, ленивым, тем, кто не хотел трудиться. К ним шли толпы, и кто-то даже уходил на своих ногах, не искалеченный. Они создавали зелья, которые разгоняли Ци до немыслимых пределов. Но закончилось это печально. Век Позора стал темным пятном в истории культивации. Алхимики создали искусственные пути к силе, но тела людей разрушались под тяжестью силы, к которой они не были готовы. Разум становился нестабильным. Мир погрузился в хаос. Я не хочу повторения этого ужаса, — продолжал настоятель. Его голос стал жестче. — Я не хочу этого века Позора, когда старых учителей и их школы, культы и секты начинают шатать молодые и дерзкие босяки, разгоняющие Ци эликсирами и мощными дозами опия. Это уже было, Китт. И это едва не уничтожило всё то, что мы строили веками. Чтоб ты знал, именно тогда король приказал создать новый Дом. Крайслеры взяли на себя ответственность за изготовление и продажу алхимии и зелий. Они следят за тем, чтобы подобное не повторилось. И привлекать внимание Дома — могущественного Дома, мы не станем. Ты прекратишь свои эксперименты по усилению духа практиков. Создавай зелья регенерации, исцеления, работай над всем остальным. Но не экспериментируй над созданием зелий, влияющих на культивацию.

Я мог бы сказать, что времена изменились, а я — не безрассудный алхимик прошлого. Мои исследования основаны на точных расчетах и контроле. Даже риск нивелируется описанием зелий. Но я уже как-то спорил со Свен Дэем, и к хорошему это не привело. Что я услышу: что слишком самонадеян? Что играю с силами, которые мне не понять? Что отнимаю у целителя его хлеб, и именно он должен контролировать и проводить усиления практиков?

— Хорошо. Я оставлю эти эксперименты.

Но вместе с тем понимаю, что экспериментировать я точно не прекращу. Другое дело, что с опытами придется быть осмотрительнее. А насчет потери человечности и экспериментов на людях ради силы — этого со мной точно не будет. У меня есть искушение в виде навыка кражи воспоминаний, и я этому искушению вроде бы не поддался. Уж точно не строю планы по вытаскиванию навыков и памяти главы секты, мастера Линя и прочих.

— Да будет так, — кивнул Свен Дэй. — Любое нарушение данного тобой слова может привести к вратам секты беду, а ты клялся, что твои поступки не будут идти во вред секте. Помни это.

Я чувствовал, как по спине пробежал холодок. Нужно быть осторожнее. Если экспериментировать, то вдалеке от секты, под маскировкой, и самое главное — не оставлять никаких следов. В случае успеха запоминать рецепты и сразу уничтожать записи и эликсиры.

— Я понял вас, господин, — киваю.

Свен Дэй молча смотрит на меня еще несколько секунд, а потом переводит взгляд на остальных.

— Более того, — впервые за собрание вмешивается мастер Линь, — обычного ученика, занимающегося меньше года, за подобные успешные изыскания могут убить. Я рекомендую тебе не продавать никому рецепт или сам эликсир и никоим образом не информировать о нем Додонева. А если слухи все же пойдут… — мастер на секунду замолчал, бросил острый взгляд в Сталевара. — Тогда пустим ложную информацию, что этот рецепт сварил Сталевар. Никто не против?

Я услышал, как в дальнем конце стола что-то глухо хрустнуло. Алхимик бросил на столешницу смятый кубок.

— Против, — проворчал он. — Никогда чужие заслуги не присваивал, и не хочу. Китт — гений. Этот рецепт принадлежит ему.

— Но эта ложная информация поможет сохранить твоего ученика в безопасности, — спокойно сказал мастер Линь.

— Не нравится мне это, — буркнул Сталевар, покачав головой. — Я за свою репутацию отвечаю. Ни разу не врал о том, что создал, и не собираюсь начинать.

— Если тебя кто-то спросит, просто промолчи, — приказал Свен Дэй. Это и решило вопрос: Сталевар помолчал, зыркая по сторонам, но потом сдался:

— Ладно, черт бы их… Ладно.

Пожимаю плечами:

— Мне без разницы.

На самом деле мне плевать на «интеллектуальную собственность», но в моих интересах откреститься от рецепта и привлекать меньше внимания.

Наставники еще немного пообсуждали детали — как распространять слух, кого предупредить, а кого оставить в неведении. Когда собрание подошло к концу, я поклонился наставникам и, не теряя времени, вышел в коридор.

За спиной постепенно расходились мастера, негромко переговариваясь друг с другом.

Несмотря на запрет, настроение было приемлемым. Внутри, конечно, еще сидело раздражение, но в голове уже рождались планы, как продолжить работу.

Я дошел до выхода, но уйти не успел, за спиной раздался угрюмый оклик:

— Китт.

Я обернулся. Меня догонял Сталевар.

Лицо мужчины было привычно мрачным.

— Пойдем, прогуляемся, — предложил он, проходя мимо. От Сталевара несло перегаром.

Я кивнул, и мы молча пошли по дорожке, ведущей вглубь секты.

Вечерний воздух был свеж, на небе зажигались первые звезды. Вдалеке звучали голоса учеников, доносился звон тренировочных мечей, кто-то смеялся. Обычная жизнь секты, идущая своим чередом.

Сталевар первым нарушил молчание:

— Не бери в голову. Свен Дэй всегда был осторожным, и, признаться, в чем-то он прав. Но я на все это смотрю иначе.

Я покосился на мастера:

— То есть?

— Я варю зелья всю свою жизнь, — оскалился он. — Хотя для тебя это не новость… В общем, мне нравятся люди, которые не боятся экспериментировать. Ты, Альф. Помнишь мой экзамен? Первый день твоего ученичества, когда ты сварил зелье по рецепту, и когда отступил от него?

— Помню.

— Какой урок ты из этого вынес?

Иногда вы даете шанс на вторую попытку.

— Настоящее развитие начинается там, где кто-то решает выйти за границы дозволенного?

— Именно, — довольно кивнул он. И сразу перешел на привычный снисходительный тон. — Но не обольщайся. Я скажу тебе так: если ты собираешься продолжать, будь осторожен, думай на шаг вперед, не спеши и не оставляй следов. Вот и все.

Его слова смягчили тот ком раздражения, что до этого сидел внутри. Это даже удивило: не думал, что Сталевар является для меня авторитетом.

— Вы не шутите?

— Ты думал, о твоих экспериментах не знают? К слову, если бы ты не сглупил и не показал свои способности перед целителем, который, кстати, состоит в Доме Лантье, Доме магов и целителей, спокойно продолжал бы делать свои дела.

Мы свернули в сторону целительского корпуса, возле которого Сталевар вдруг остановился и, глядя в сторону, произнес:

— Я заметил, что ты уже не подходишь к книгам. Значит, все изучил. Кхм… В столице есть королевский лицей, где учат всякому-разному. А еще раз в двадцать лет каждая секта может отправить в этот лицей ученика для дополнительного обучения.

Я замер, переваривая сказанное. Королевский лицей… Сложно не прочесть о нем, когда пересматриваешь горы библиотечных книг. Это заведение, где собираются гении тактики, артефакторики, рунологии, химерологии и даже боевых искусств. Кузня будущего всего королевства.

И — я?

— Вы серьезно? — спросил я, нахмурившись. — Там же одни гении.

— Об этом я и говорю, — серьезно кивнул Сталевар. — Я знаю, что ты собираешься в столицу. Если хочешь, я напишу тебе рекомендацию. Настоятель не против.

Я задумался, затем задал очевидный вопрос:

— А как же Альф?

Сталевар покачал головой.

— Ему нельзя. Он не подходит по критериям, да и сама поездка для него будет скорее помехой, чем возможностью.

Интересно, критерии, по которым он не подходит, связаны с его отсутствием во время визита в лавку Крайслера? Какие грешки водятся за моим соучеником?

— Благодарю за предоставленную возможность, — поклонился я.

Сталевар кивнул и уже собрался было уходить, когда я попросил:

— Научите меня варить зелье перехода на следующий ранг.

Он не удивился.

— Если хочешь, приноси все материалы, а я сварю его для тебя.

Я покачал головой.

— Чем быстрее я достигну этого ранга, тем лучше. Если я буду готов перейти на ранг пробуждения по прибытии в столицу, я хочу сварить зелье там.

Сталевар какое-то время молча смотрел на меня, затем усмехнулся.

— Амбициозно. Ну, что ж, ладно. Приходи завтра в лабораторию, разберемся. Покажу тебе упрощенный рецепт зелья, которое пойдет тем, кто решит принять обычное зелье секты, и тот, что должен будешь сварить из расширенного набора ингредиентов ты.