Стратиг метакосмоса

Глава 17 Пора валить!

— Мне простой амулет, — сказал я. — Простой. Средство от поноса. От рвоты. От… Чтобы тепло показывал. В воздухе. Тепло.

— Температуру? — подсказал продавец, благообразный немолодой дядька с проседью в усах и бороде.

— Да, — благодарно согласился я. — Именно.

— Мой господин, мне, право, совестно продавать такому мощному магу, как вы, такие безделицы! Сами посудите, даже если вы сейчас не умеете их делать, то вскоре легко научитесь — ведь сразу многие Малые Мастера предлагают такие услуги! Как насчет вот этого эксклюзивного товара: это металлическое перо, если зажать его в руке, само исправляет рукописный текст! Очень удобно делать записи за учителем. А этот прозрачный хорошо отполированный камень заряжен так, что позволяет видеть ошибки в тексте, если поднести его к глазу…

Вообще-то, действительно, полезные штуки, прикинул я. Что-то аналогичное исправлению ошибок в программных продуктах. Учитывая мое «знание» древнеоросского, лишним не будет… С одной стороны. С другой же стороны я в принципе не был уверен, что мы начнем хоть чему-то учиться в этой «Академии»: за прошедшие три недели мы успели выяснить, что далеко не все Мастера тут принимают плату просто золотом, и далеко не все вообще соглашаются учить кого угодно!

Название «Академия» оказалось одновременно и абсолютно точным, и несколько обманчивым. Оно четко отражало суть этого места: на Цветке Равновесия и впрямь работала «Академия» в древнеорагонском смысле! То есть некая площадка, где вели учебные курсы именитые преподаватели. Однако наш современник, услышав словосочетание «магическая академия», немедленно представляет себе какой-то аналог традиционного университета. С факультетами, едиными учебными программами, практиками, лабораторными, сексапильными секретаршами и списками студентов на стенде перед деканатом. Войны кланов между студиозусами, ректор-дракон и/или недосягаемо прекрасная эльфийка (в зависимости от целевой аудитории этой фэнтезятины) опциональны.

Так вот, сразу скажу, что ничего подобного нас тут не встретило! Общая программа у них имелась… В первом приближении. В том смысле, что был некий базовый набор дисциплин, который полагалось набрать всякому магу, желающему называться образованным. Таковыми считались, как мы быстро выяснили, артефакторика и заклятья (вместе!), работа с живыми организмами (сюда же шла вся медицинская магия чохом) и… Та-дам!.. Музыкальная гармония! И не спрашивайте меня, при чем тут она, я так понял, что она имела что-то общее с ментальной магией. Ну… Логично, учитывая механизм нейрорезонанса с тварями! А, и боевая магия, которой занимался тот самый Мастер Стратиг, чьи ученики на драконах нас встретили. Сам Мастер, кстати говоря, сейчас отсутствовал, поэтому к нему «на курс» набор не велся.

Навигация в Междумирье и телепортация — то есть то, что нас интересовало сильнее всего! — в этом наборе стояли особняком. Мастер Навигатор имела репутацию крайне странной особы. Говорили, что она отбирает учеников по надуманным, никому не понятным правилам, а наука у нее такая, что запросто сводит с ума. Телепортацию и свернутые пространства (да, мы давно знаем, что они на общих принципах!) преподавал некий Мастер Пустоты, но никто не знал, присутствует ли он на станции, а если присутствует, то где. Чтобы попасть к нему в ученики, как говорили, требовалось сначала его найти — что за последние пятьдесят лет ни у кого не получалось! (Неудивительно, если мужик отсюда уже слинял!)

При этом ни общих вступительных или выпускных экзаменов, ни даже общей административной структуры не было! Просто не было, и все. Со всеми преподавателями нужно было договариваться о занятиях, считай, индивидуально, и каждый учил так, как считал нужным. Успех или неуспех ученика они тоже определяли самостоятельно, и тоже как Творец на душу положит. Поэтому некоторые ученики застревали на Цветке не то что на годы — на десятилетия!

Наше отношение менялось тем сильнее, чем глубже мы вникали в местный контекст. Едва услышав слово «Академия», мы, конечно, сделали стойку: ага, если тут можно за определенную, пусть даже высокую, плату научиться магическим секретам Древних, то ведь именно ради этого ведь мы и отправились в экспедицию! Однако, разобравшись в местной системе, мы крепко призадумывались, а надо ли вообще связываться. Дело в том, что в некоторых случаях со станции невозможно было улететь, не окончив курс у того или иного преподавателя, если уж ты его начал. Например, Мастер Стратиг так просто своих учеников не отпускал, Мастер Навигатор — по-разному (если не сойдешь с ума от ее учебы!), Мастер Жизнелюб обожал каторжные столетние контракты по отработке — что, мол, такое сто лет для мага, владеющего продлением жизни!..

В общем, мы еще думали. Аркадий отложил окончательное решение до официальной встречи с Мастером Равновесия. Но пока ощущение было такое, что безопаснее просто посетить несколько платных открытых курсов у Малых Мастеров, из тех, которые работали под эгидой Мастера Равновесия на центральной части Цветка. Да, шансов, что так мы узнаем нечто реально стоящее, меньше, зато и рисков почти никаких. Там все было относительно прозрачно: заплатил твердую цену, получил оговоренное количество занятий, которые должны привести к конкретному результату.

Так что нужны ли мне артефакты для правописания, большой вопрос! А тратить деньги просто так абсолютно не хотелось. Пока их у нас хватало, но ведь непонятно, сколько придется здесь торчать и какую сумму в итоге запросит за проживание Мастер Равновесия!

Однако не уходить же с пустыми руками из такой замечательной лавки? Я ведь обещал Терёшке привезти ему драгоценные камни! А какой драгоценный камень будет лучше, чем магический амулет? Да и вообще с этими камнями у нас на Терре напряженка, так что все, что ни куплю, можно будет «перезаписать» и использовать иначе. Кстати, ценная информация, что курсы по заряду этих камней предлагают многие Малые Мастера. Нужно обязательно их посетить — уже не зря окажется весь этот вояж! Мы за пятнадцать лет так и не смогли разобраться, как сделать из обычных кристаллов такие, чтобы принимали магию. Видимо, это какой-то неочевидный трюк, пусть и простой.

— Мне для ребенка, — сказал я. — Маленького. Правописание не нужно. Пусть сам учится.

— О, у нас есть такой камень, который показывает виды Цветка Равновесия! — оживился торговец. — Ожившие картинки! Ходят люди, играет музыка! Большая диковина.

— Это подойдет, — кивнул я. — И вот что. Артефакт, который показывает, сколько сахара на тарелке?

— Сахара? — удивился торговец.

— Да, сахара, — кивнул я. — Чтобы поднести к тарелке и видеть: во всей еде очень много сахара. Или мало сахара. Растительный сахар тоже.

Я понятия не имел, как сказать «фруктоза» на древнеоросском! Но Ксюша и Лёвка, обе помешанные на здоровье, очень переживали, что в готовой еде и детском питании слишком много сахара. Да, магией легко лечатся последствия перебора этого продукта, но сахар среди прочего обладает и наркотическим действием. В смысле, формирует привыкание.

— Даже удивительно, впервые слышу, чтобы кому-то мог понадобиться амулет, определяющий такое! — удивился продавец. Ну да, сахар ведь был редким и дорогим продуктом до начала его промышленного производства. — К сожалению, у меня ничего подобного не найдется. Но… Если уважаемый господин захочет, он может приходить завтра, и я сделаю такой амулет! За работу этого уровня возьму три серебряных динара.

Артефакт низового уровня с одним камнем стоил примерно две серебрушки, так что я кивнул. Всего серебрушка за зарядку нестандарта — справедливая цена.

— Осмелюсь спросить, господин, а что делает ваша достойная спутница? — спросил торговец, показывая глазами на Платову.

Наша нейромаг спокойно стояла в углу магазина, не разглядывая товар, катала между ладонями сияющий «слепок» с разума торговца. Кончилось тем, что я пошел по магазинам только с ней, без Ксантиппы: у той внезапно возникло какое-то озарение научного толка, связанное с этим «размазыванием магических каналов», и она сказала, что ей нужно срочно его проверить. Когда я предложил остаться и страховать ее, она только отмахнулась: «Димка подстрахует!»

— Рисует магией, — не моргнув глазом, выдал я заранее подготовленную версию. — Творит искусство. Ваш магазин ее вдохновил. Не сбивайте! Художница. Очень важная.

— Помилуйте, я бы не осмелился! — тут же вскинул руки продавец. — Разумеется, пусть творит в моей лавке сколько угодно!

— Я уже закончила, — покачала головой Платова, держа шарик одной рукой. — Пойдемте, Кирилл.

Платова обычно ко всем обращается по имени-отчеству, но для меня по моей просьбе делает исключение. Ну не люблю я это «Кирилл Пантелеймонович», терплю только в сверхофициальной обстановке! А нейромагесса достаточно старше меня календарно, чтобы обращение по имени это звучало естественно.

Выйдя из лавки, мы с Платовой завернули в ближайшее кафе. Я заказал нам кувшин лимонада и, ожидая его, наблюдал, как Платова раскатывает шарик на тонкий лист, который она достала из сумочки.

М-да.

— Поразительно, — пробормотала она. — Он тоже!

— У них у всех гиасов примерно столько же, как у детей-волшебников? — уточнил я.

— Да, плюс-минус… А у случайной выборки прохожих — у кого как! Из пяти человек трое оказались совсем без гиасов, у одного гиасов столько же, сколько у торговцев, и еще у одного — всего один нестрогий гиас на что-то…

Шустрый официант принес нам лимонад, с поклоном разлил его по стаканам, получил четверть динара в качестве платы (здесь деньги брали сразу) и был таков. Дорого, конечно, но мы оплачивали не напиток, а, скорее, сам факт посиделок. Лимонад был негазированный: просто вода с лимонным соком и сахаром. Интересно, можно ли тут выгодно продать секрет газировки?

(Подумав так, я ухмыльнулся: надо же, с опозданием почти на двадцать пять лет рискую реализовать часть «обязательной программы» попаданца: начать торговать очевидными бизнес-идеями из другого мира!).

— И какой вывод вы из этого делаете? — спросил я Платову.

— Я делаю вывод, что это не сословное общество, как нам показалось поначалу, — очень сухим тоном проговорила психиатр. — Это рабовладельческое общество!

— Я бы даже сказал, это магический олигархат, — поправил я ее, — скорее всего, с диктатурой мощных магических родов.

— Из меня так себе политолог, — пожилая дама отпила немного лимонада, — я не этому училась всю жизнь. Так что доверяю вашей оценке. И что нам следует по этому поводу предпринять?

— Смотать удочки, — сказал я. — Учиться чему-либо у здешних Мастеров — чревато. Зазеваешься, и тебя самого превратят в раба!

— Знаете, я сомневаюсь, что это правда так опасно, как вы говорите, — покачала головой Платова. — Иначе это место не могло бы процветать. Видимо, есть какие-то сдерживающие факторы. В конце концов, мы тут уже три недели, и пока ничего страшного ни с кем не случилось!

— Возможны разные обстоятельства, — возразил я. — Например, местные опасаются так уж сразу хватать и продавать в рабство гостей, потому что у тех могут быть могущественные заступники на своих планетах, которые прилетят разбираться. Или они платят кому-то за крышу уже здесь, на Цветке. Но мы тут никто и звать никак. Никого не знаем. Вполне возможно, что сдерживающие факторы, которые работают в отношении других студентов, не будут работать в нашем отношении. В общем, нам с вами нужно изложить все эти соображения и результаты нашего эксперимента архистратигу. Решать в любом случае ему.

В данном случае я почти не сомневался, какое решение примет Аркадий. Он ненавидел рабство и ментальное подчинение настолько, что когда-то вырвал собственное сердце, лишь бы от них избавиться! Он однозначно решит эвакуировать экспедицию немедленно — особенно если будет возможность это сделать относительно мирно.

Когда мы с Платовой изложили архистратигу результаты нашей небольшой послеобеденной прогулки, его лицо приняло то самое абсолютно непроницаемое выражение, которое безошибочно свидетельствовало: внутри Аркадий бушевал, рвал, метал и вулканически извергался. Надо думать, в начале карьеры Смеющегося Жнеца попавшиеся ему в этом состоянии преступники оканчивали свой путь в несколько большем количестве мешков, чем удобно судмедэкспертам!

— Это, безусловно, объясняет многие местные странности, — сказал наш командир мягким дружелюбным тоном, окончательно подтвердившим мою догадку о его душевном состоянии. — И, кстати говоря, отлично ложится на наши с Вальтреном споры о том, как может существовать и даже относительно процветать здешнее общество при таком явном дефиците ресурсов…

Я кивнул, потому что тоже слышал этот спор — и получил от него удовольствие, как от любой хорошо аргументированной дискуссии — но сам влезать не стал. У меня-то никакого конкретного мнения на этот счет не было.

— Что странно, — продолжал Аркадий, — почему тогда к нам никто не обращался с предложением продать часть наших соратников для оплаты обучения?

— Ну у вас и мысли! — воскликнула Платова.

— Да, это было бы логично, — кивнул я. — Я слышал краем уха, что за обучение часто платят магически одаренными рабами. Но не думал, что рабство здесь носит такой массовый характер. То есть вы, архистратиг, таких предложений не получали?

Он мотнул головой.

— Впрочем, я пока ни с кем не разговаривал из официальных лиц, — медленно произнес он. — Вот, кстати. Встречу с Мастером Равновесия нужно назначить как можно быстрее. Плевать на верительные грамоты, плевать на переговоры. Испросить разрешения на вылет — и все. Нужно уводить группу отсюда как можно быстрее. Связываться со здешними магами можно тогда и только тогда, когда научимся адекватной защите от наложения гиасов.

— Или вообще не связываться, — хмуро сказал я, — пусть себе загнивают здесь, как знают!

— Увы, — качнул головой Аркадий, — магическая диктатура при наличии средств контроля за мозгом, видимо, может быть удивительно стабильной! Как мы видели на примере Проклятья, которое просуществовало явно дольше срока, на который было рассчитано. И как мы видим на примере здешнего социума. А оставлять у нас относительно под боком такой… Рассадник… Стратегически нецелесообразно, — он соединил кончики пальцев обеих рук жестом, которого я у него не видел с тех пор, как он сидел в инвалидном кресле. — Что ж. Значит, мы сюда еще вернемся. Но позже.

— А если нас не выпустят? — спросил я.

— Тогда будем прорываться с боем, — жестко проговорил архистратиг. — Но готовиться к этому необходимо в тайне, особенно от нашего соглядатая. Видимо, часть наших вещей придется здесь бросить. Кроме того, что можно компактно упаковать.

Я кивнул, мысленно пожалев, что не приобрел обещанных Серёже книг. Так-то они в продаже имелись, но стоили очень уж дорого, особенно те, что с иллюстрациями, и я решил оставить эту покупку напоследок. А впрочем, может, успею? Раньше завтрашнего дня ведь Аркадий встречу никак не назначит.

А вот Федю все-таки придется оставить без щеночка! И близнецов без оружия. Хотя… Может, по кинжалу им купить? Но тут обычные кинжалы в продаже… Скажем так, уступают орденским тактическим ножам. Сталь так себе. А магические просто так не продаются. Можно попробовать купить пару «пустых» заряженных кристаллов, и на обратном пути изготовить им простенькие маг-вещицы. Это долго, но ведь и времени у меня будет уйма. Почти три года.

Вечером мы довели ситуацию до Вальтрена, Лалии и Исмаилова. Остальным пока решили ничего не говорить, хотя Аркадий оставил просвещение Ксантиппы на мое усмотрение. Ведь очень тяжело что-то скрыть от человека, который чувствует, что ты от него что-то скрываешь!

Как и следовало ожидать, эти трое не просто приняли приказ, но и согласились как с нашими выводами, так и с планом дальнейших действий.

— Не слишком приятное место, — поморщился Вальтрен. — Интересно, что в данном случае мы с Кириллом оба были правы, когда обсуждали, стоит сюда лететь или нет!

— В каком смысле? — поинтересовался я.

— Если помнишь, я сказал, что моя честь ведет меня сюда, — пожал плечами Вальтрен. — Ну что ж, это был весьма поучительный визит.

— Меня немного беспокоит, что вы уже заранее планируете войну с древними магами, — помолчав, проговорила Лалия. — Да, если Кирилл и Ифигения Александровна не ошиблись, это очень уродливое общество. Но во многих так называемых анклавах на Болосе сложились еще более уродливые диктатуры, а даже их выжечь не так-то просто. Подобная непримиримость ведет к массе ненужных жертв. Если люди так живут, значит, их более-менее устраивает. Не наше дело.

— Это обсуждаемо, — кивнул Аркадий, — стоит ли лезть к сильному соседу, прежде чем он полезет к себе? Видимо, нет. Но мое предчувствие говорит, что они полезут… И скорее рано, чем поздно. Рабовладельческие общества обычно нуждаются в притоке новых рабов, а на планетах, колонизированных меньше тысячелетия назад, не может быть большого населения.

— О? — заинтересовался Вальтрен. — Вы думаете, не только на Цветке такая картина, но и на других… Мирах этой Ойкумены?

— Это логично, — пожал плечами Аркадий. — Люди всегда стремятся к состоянию, в котором они будут получать наилучший результат с наименьшими усилиями. Рабство в этом плане наиболее энергоэффективно! Если хоть одно общество предлагает устойчивую модель рабства, рано или поздно оно распространится на другие. Как зараза.

Повисла тишина.

— Вы предполагаете, Ордену на Терре тоже придется с этим столкнуться? — спросил Исмаилов. — Если мы переоткроем наложение гиасов?

Аркадий дернул уголком рта.

— Пока я жив — нет.

— Аналогично, — кивнул я. — Но для этого мы все должны остаться живыми сейчас, эвакуироваться отсюда и прилететь на Терру в целости и сохранности. Давайте обсудим, как это сделать.

Обсуждали мы долго, причем нашей самой большой проблемой было: куда лететь? Безусловно, на Афину — до другой планеты у нас не хватило бы топлива. Но, зная то, что мы знали сейчас об обществе Цветка, можно было предположить, что Афина тоже заселена выходцами из Древних магов! Ведь это планета на маршруте Кита, между Террой и Цветком! Не попадем ли мы из огня да в полымя?

Впрочем, другого выхода не было. На планете, почти наверняка слабо заселенной, прятаться все равно проще. Кроме того, теоретически мы могли прожить еще полтора года в ожидании Кита строго в Междумирье, все ресурсы у нас для этого имелись. Не обязательно было даже держаться так уж близко к Афине, просто это удобный ориентир на случай неполадок в трекерах. Да и охотиться вблизи Кромки проще.

— Что касается того, как замаскировать подготовку к отбытию, — сказал Вальтрен. — У нас тут многие последнее время накупили сувениров, — он почему-то поглядел на меня, хотя мы с Ксантиппой не так уж и усердствовали! — Просто сделаем вид, что решили перенести это все на Мегаплатформу.

— Хорошо, — кивнул Аркадий. — Хотя маскироваться нам, я думаю, долго не придется. Завтра попрошу Симора организовать нам пропуск от Мастера Равновесия. Раз уж он заверял нас, что это просто формальность. Если Мастер начнет затягивать или откажет напрямую — тогда и будем думать.

Но все пошло не по плану уже на следующий день. Нет, Симор явился по расписанию, прямо с утра — но вместо того, чтобы спросить у нас пожелания касательно его услуг в течение дня, сказал:

— Вчера я передал Мастеру Равновесия, что, на мой взгляд, вы гораздо быстрее овладели нашей речью, чем обычные странники. Это обрадовало его сердце, он отложил все дела и готов принять вашего главу уже завтра утром.

Ого. Неожиданно. Это что же, их насторожило то, что мы сделали слепок мозга Симора, этого живого робота? У него там правда столько гиасов, что от личности, видимо, ничего не осталось! Или же наша с Платовой прогулка, во время которой она «изготавливала предметы искусства», привлекла столько внимания?

Как бы то ни было, отказаться от этой встречи было решительно невозможно.

— Пойдем мы с Вальтреном, — решил Аркадий. — И еще двое боевых магов из людей Исмаилова. Только не вы сами, Мурат Ашотович. Думаю, стоит взять тех, кто из бывших детей-волшебников… А впрочем, на ваше усмотрение. Выбирайте тех, кто лучше знает язык.

— Понял, — кивнул Мурат.

И мы стали готовиться к этому визиту вежливости.

p.s. Ксантиппа видала в гробу местных рабовладельцев — но только не ваши лайки!