Стратиг метакосмоса

Глава 6 Интерлюдия: А. Т. Квашня и его пенсия. 848 год, осень

Аполлон очнулся от наркоза уже в палате. Отдельной, между прочим! Сама операция проводилась бесплатно, но вот за комфорт и отсутствие храпящих на ухо соседей пришлось доплачивать. Он сонно поморгал, зевнул. Врач заглянул в дверь почти тут же.

— О, как я точно рассчитал! Очнулись, Аполлон Теософович?

— Очнулся, очнулся… — проворчал он. — И давайте уже просто Аполлон, сколько мы с вами-то уже виделись?

— Это третий раз, — хмыкнул врач. — Ну, с вами пришлось дольше повозиться, чем с большинством. Запустили вы себя. А ведь одни из первых участвовали в программе омоложения.

— Есть такое, — кивнул Аполлон, садясь. — Ну, как мои дела, доктор?

— А это вы мне скажите. Как вы себя чувствуете?

— Отлично, — не покривил душой Аполлон. Ощущалась еще некоторая заторможенность после наркоза, но он знал, что она скоро пройдет. И добавил: — До сих пор удивляюсь, как это после операции можно чувствовать себя лучше, чем до!

— Магия, — засмеялся врач. — Волшебство! Сам все не привыкну, что могу колдовать. Вот этими самыми ручками! — Он пошевелил в воздухе длинными узловатыми пальцами. — Мы сейчас такое творим, что и древним магам было не под силу! Они все-таки тех, кто магией не владел, омолаживать не умели.

— Не знаю, я тоже не разбираюсь, — сказал Аполлон. — У старшего внука спрошу. Он у меня маг.

— Это вам повезло, — кивнул доктор. — Подлечит, если что, очереди ждать не придется… Только вы, надеюсь, понимаете, что со вновь обретенным здоровьем шутить не стоит? А то тут бывает… Люди воспринимают вернувшуюся молодость, как повод пуститься в загул или в запой! Или наркотики начать пробовать — а что, маги все вылечат! — Он строго поглядел на Квашню. — Не вылечим. Наркоманы и прочая подобная публика — сразу в конец очереди!

— Нет, я ничего страшнее вина собственного изготовления, не употребляю, — усмехнулся Квашня.

— Этим тоже рекомендую не увлекаться… Сердце мы вам подлечили, конечно, но оно осталось тем же самым, с теми же предрасположенностями. Не будете осторожны — всякое может случиться. От внезапного инфаркта люди тоже умирают. Даже в вашем нынешнем биологическом возрасте.

— Да, а до скольки вы меня теперь омолодили? — живо спросил Квашня.

— А вы посмотрите в зеркало, — усмехнулся врач. — На столике.

Аполлон послушно взял простенькое пластиковое зеркальце с ручкой. Заглянул.

На него смотрело совсем уже забытое, совсем юное по его прежним понятиям лицо! Нет, ну так-то не мальчик, конечно. Лет тридцать или даже тридцать пять. Морщинки еще не до конца разглажены, кожа не то чтобы совсем свежая… Но в остальном — прямо красавец! Если бы не нос, конечно. Большой, мясистый, еще и с вечными угрями. С ними покойная супруга боролась в свое время, прямо бой им объявила! Одна настойка, другая настойка… И все без толку.

Квашня вздохнул. Отложил зеркало. Настроение резко испортилось. Не из-за носа, конечно — Творец с ним, с носом! Для мужчины это неважно. Красавцем он никогда не был и никогда не будет, но ведь любят не за это. Просто жалко стало. Евдокия умерла давным-давно, тридцать лет уже. Нельзя сказать: «Немного не дожила». Но все бы, кажется, отдал, и молодость свою в придачу, и будущую жизнь, если бы только она на его месте оказалась, а не наоборот!

Нет, горе уже не жалило так остро. Любой вдовец рано или поздно утешается — или умирает. Вон, даже Андрей Весёлов, уж сколько ни тосковал по супруге, и то нашел себе кого-то… Тоже из омоложенных. Официально отношения не оформляют, потому что новых детей заводить не собираются, только он к ней почти переселился. А дочка его (в смысле, старшая невестка) именно что замуж выскочила после омоложения! Вроде даже ребенка родила, Квашня что-то такое слышал краем уха на последнем семейном сборище.

Он бы тоже мог кого-то найти. Теоретически. Правда, и омолаживаться ему пришлось дольше других, кто с ним одновременно начинал: совсем плохо со здоровьем было. Врачи откровенно сказали: еще бы год-два — и все. Но все-таки последнее время, когда он уже неплохо выглядел, ловил на себе порой заинтересованные взгляды. А что? Мужчина видный, опять же, при доме и при деньгах, непьющий… Почти. Только вроде бы незачем. Привык уже как-то к одиночеству. Да и странным казалось представить, что какая-то женщина начнет ходить по Дуниному дому, перевешивать ее любимые картины, выкинет ее коллекцию фарфоровых кошек… Единственных животных, которые допускались в дом из-за жесточайшей Дуниной аллергии! Квашня сначала ворчал по поводу этих «безделок», потом привык и, когда приходящая домработница забывала стряхивать с них пыль, делал это сам.

— В общем, отдыхайте, приходите в себя, — сказал врач. — Хотите, до вечера еще у нас полежать или прямо сейчас выпишем?

— Прямо сейчас, — сказал Аполлон. — Чего тянуть-то?

— А и в самом деле. Тогда можете одеваться, я документы сразу на проходную отдам. Не забудьте только расписаться! А то решат, что вы просто в сад погулять идете и не спросят. А мне потом объясняться.

— Не забуду.

Ладно, прошлое в прошлом. Будущее в будущем. Надо разобраться в настоящем! Зайти в собачью гостиницу, забрать Ракету, потом поехать домой. Или сначала к Кириллу в гости заглянуть? Кешка тоже, наверное, опять у брата торчит. Если тот еще не отбыл в эту свою экспедицию. Но сначала надо Афине позвонить, узнать.

Так бы Квашня наверняка и сделал, но, когда Аполлон Теософович достал телефон, чтобы проверить контакты, ему бросилось в глаза новое письмо-уведомление. От Магистериума войны, ни больше ни меньше! Так-так-так! Что им нужно от старого отставника? Он ведь даже не в запасе уже по здоровью, да и по возрасту… Что там, календарных ему скоро восемьдесят стукнет!

Должно быть, опять какую-нибудь ерунду до сведения доводят.

Однако письмо оказалось не пустой рассылкой, а именным приглашением ему, Аполлону Теософовичу Квашне, на медицинскую комиссию по вопросу получения им пенсии военнослужащего! Комиссию надлежало пройти до пятнадцатого числа следующего месяца в любом удобном для Квашни учреждении, записаться можно на официальном сайте Магистериума войны в личном кабинете или в приложении «Люди Ордена». Ну или позвонив по горячей линии.

М-да. Что это еще за пересмотр⁈ Отродясь такого не было!

Терзаться сомнениями и задаваться вопросами Квашня не любил, поэтому сию же секунду зашел на сайт и обнаружил, что ближайшее учреждение, в котором можно пройти военную медицинскую комиссию — непосредственно та клиника, в которой он находится! Она ведь тоже ведомственная. И комиссия в ней работает на первом этаже, в пятом кабинете, по четным числам… Так-так, сегодня у нас какое, шестое? А ведь можно и на сегодня записаться! Там есть свободные слоты! Сейчас одиннадцать утра, вот на одиннадцать тридцать…

Что за притча, в самом деле?

Одевшись и собрав легкую по военной привычке сумку, Квашня отправился к пятому кабинету, про себя гадая, что за подляну ему приготовил родной Магистериум. Он, конечно, не на пенсию жил — она у магистра солнца порядочная, но Аполлон всегда считал, что разумный человек должен иметь несколько источников дохода. Даже офицер, не говоря уже о гражданском! Собственно, большинство людей его поколения, заставшие последствия опустошения долины Вьосы монстрами, череду землетрясений на Таланне и катастрофический экономический кризис восьмидесятых, считали так же. Так что пенсия даже до того, как он начал омолаживаться, составляла главную, но не единственную часть его бюджета. А уж после!.. Тут и дочка его затащила к себе на проект гражданским контрактором, кое-какие инженерно-архитектурные задачи решать — благо, допуск у него был. Не на постоянку, от случая к случаю, и все-таки стабильно раз в два месяца он к ней на стройку мотался. И Андрей уговорил в инструктором в техническом кружке поработать. Мол, пообщаешься с детьми, авось, с внуком будет легче найти общий язык. А там и с правнуками, когда появятся…

С детьми Квашня заниматься так и не полюбил, понял, что не его это. Ну вот подбешивает его мелочь, хоть ты кол на голове теши! По крайней мере, чужая. Свои-то правнуки бесили гораздо меньше. Но в кружке он все же пару лет продержался. Из чистого упрямства! А по результатам этой работы неожиданно для себя выпустил книжку-сборник роботехнических поделок, самых простых, из тех, которые любой идиот-недоучка соберет, лишь бы руки росли не совсем из задницы. Та вдруг очень неплохо продалась. Ему позвонил бывший сослуживец, который эту книжку купил, слово за слово, и тот его позвал в технический университет спецкурс читать. Не в Лиманионе, конечно, а в городке, возле которого у него дом был — но там работалось куда приятнее, чем в школе. Все-таки не детишки, а молодые люди, уже с какими-то мозгами, не приходилось по десять раз объяснять. Только по пять-шесть.

Короче, дом содержать ему бы и без пенсии хватило. Опять же, теперь, когда здоровье вернулось совсем, можно и полноценную работу найти. Бездельничать Квашня не привык. Дочка звала, говорила инженеров не хватает. Или свое бюро проектировочное открыть и заказы брать, пусть даже государственные? Так головняка больше, но зато свобода.

Но дело принципа ведь! Зря он, что ли, тридцать с лишним лет армии отдал⁈

С такими мыслями Квашня и явился на медкомиссию. Очереди не было, так что он зашел на пять минут раньше. Перед кабинетом имелась приемная с небольшим столом у окна, за которым просматривал что-то с телефона молодой человек в капитанских погонах. Больше никого.

— Здравия желаю, капитан. Вы на комиссию? — спросил Аполлон.

Честь он не отдавал, конечно, потому что был старше по званию и без мундира.

Капитан кивнул.

— И вам не хворать, — неформально ответил он. — Нет, я тут работаю. Проходите, свободно.

Комиссия была нормальная, не для проформы. Его осмотрели как следует, анализы брать не стали — в электронной карте были свежие, из этой же клиники. Поцокали языком, похвалили состояние.

Врач-кардиолог заметил:

— Знаете что, Аполлон Теософович. Я, конечно, учитываю, что у вас строение сердца не изменилось и риск инфаркта в результате стресса или болезни выше медианного. Но с учетом ваших сосудов и общего состояния организма, иной вердикт, кроме как «годен с незначительными ограничениями», я вам в военный билет внести не могу.

— Да вносите какой нужно, доктор, — усмехнулся ему Аполлон Теософович, — сроду я от службы не бегал. Это что же, меня теперь, получается, и призвать на действительную могут?

— А это вам нужно обсудить с капитаном Точкиным, он у нас специальный представитель Магистериума по работе с омоложенным контингентом, — сказал врач. — Он там в приемной сидит, на столике в уголке. Вы его видели, как зашли.

Так Квашня вернулся к молодому капитану в приемной.

— Мне сказали, результаты комиссии надо с вами обсудить, — без обиняков начал Квашня. — В чем дело? Меня в запас возвращают? Или вообще на действительную? И что с моей пенсией все-таки?

— Ну, давайте начнем с этого, — сказал капитан. — Согласно принятому постановлению Звездной Палаты номер сто двадцать пять восемьсот сорок восьмого года от Исхода, пенсия по возрасту теперь превращается в пенсию по здоровью и выплачивается только после соответствующего вердикта медицинской комиссии. У вас вердикт — здоров. Вы ведь прошли полный курс омоложения, Аполлон Теософович. Согласитесь, что получать пенсию теперь, как старик, было бы нечестно, не так ли?

— Как это нечестно⁈ — вспылил он. — Я всю жизнь работал, как проклятый!..

— И государство бесплатно предоставило вам услуги по омоложению, — капитан бестрепетно встретил его взгляд.

Квашня прикусил язык. Что верно, то верно. Предоставило. Да, в его случае много сделал внук, но в полный курс входило и несколько операций, и реабилитации — магией всего не восстановишь! Особенно в таком запущенном случае, как у него. Да и Кирилл никогда не работал над ним один, с самого начала. Помнится, когда гериатрическая программа стартовала, в ней и правда были только Кирилл, милая девочка — как там ее звали? — и Андреев средний сын. Но тот редко забегал. А уже через неделю добавилась еще одна милая девочка, Ксантиппа, одна из будущих жен Кирилла (вот устроился так устроился, стервец!). А вскоре после нее там уже этих магических детей еще человек двадцать набежало, и с ними даже один взрослый парень, боец спецназа.

— Теперь у вас есть три варианта, — продолжал капитан. — Во-первых, если пожелаете, можете вернуться к гражданской жизни. Ваш послужной список у Магистериума войны сохраняется, но право на пенсию и иные выплаты и льготы аннулируются. В случае, если в будущем вы захотите вернуться на военную службу снова, вам придется начинать военную карьеру с низовых званий.

— То есть как будто я и не служил? — мрачно спросил Квашня.

— Почему же, ваши заслуги остаются вашими заслугами, никто их не умаляет. Все награды и право на ношение парадного мундира — ваши.

— Ладно, дальше, — кивнул Аполлон. — Какой второй вариант?

— Второй — вы переводитесь в запас. Пенсионные выплаты прекращаются, но вы можете записаться в программу поддержания боеготовности, посещать военные сборы и получать плату за них. Однако в случае начала военных действий из запаса призывают в первую очередь.

— Тоже понятно. Дальше, третий вариант.

— Третий — снова подписать контракт с Магистериумом войны и вернуться на действительную службу. Поскольку у вас перерыв более десяти лет, придется пройти переподготовку и переэкзаменовку в одном из высших военно-инженерных вузов. По результатам вы получите либо прежнее звание, либо иное, но не более чем на три ранга ниже вашего последнего звания.

— Ясно, — хмуро кивнул Квашня. Душа у него кипела от возмущения, но головой он не мог не понимать, что это справедливо. Ладно, сам он без дела не сидел и квалификацию поддерживал, но все ли так себя ведут на пенсии?

Опять же, он поддерживал инженерную квалификацию — а военную? Сможет ли хотя бы оборону позиции грамотно организовать, с новыми-то техническими достижениями — не говоря уже о магии?

— И сколько мне времени на раздумье?

— Сегодня какое, шестое?.. До пятнадцатого числа следующего календарного месяца после прохождения медицинской комиссии, — сообщил Точкин. — Если вы до этого срока не обратитесь с заявлением о переводе в запас или возвращении на действительную, автоматически считаетесь уволенным с военной службы.

— Ясно, спасибо, — вздохнул Квашня. — Пойду думать.

Думать он начал тут же, едва выйдя из госпиталя.

Ощущения были… Препаршивые. Как будто вся предыдущая жизнь перечеркнута!

Возвращаться на действительную — значит, снова начинать с командорского уровня. Квашня знал, как эти дела делаются! Никто ему ни магистра солнца, в котором он уволился, ни даже магистра звезд наново не даст — в такие чины просто так, «с улицы», не производят и не возвращают. Придется заново выслуживаться и связями обзаводиться.

В запас увольняться — то же самое, но только отложенное «на случай военных действий». Опять же, на сборы придется ездить, Ракету куда-то пристраивать… Меланиппа, одна из его невесток, постоянно омолаживает пса по первой просьбе, но все равно он с возрастом стал более ласковым, привязчивым, и очень тяжело переносил разлуку с хозяином.

Значит, чистое увольнение? Свежий старт?

В таких вот препаскуднейших раздумьях Квашня вышел с территории больницы и зашагал по тротуару. День был превосходный: начало октября в этих местах — еще полное лето, только нет тяжелой гнетущей жары. Собачья гостиница располагалась в полутора километрах, если верить карте. Всего несколько минут на такси, но и пешком — не больше получаса. Последние годы Квашня привык ходить везде, где только можно, пешком. Соблюдал рекомендации врачей и готовился к финальной стадии омоложения: ему сказали, что для этого нужно сбросить вес. Конечно, магическое воздействие помогало держать в узде гормоны, но у Квашни железы и так были в основном порядке, а пузо он нарастил, потому что много ел и мало двигался. Вот и пришлось корректировать привычки!

В этот раз, то ли от раздумий, то ли от возвращенной свежести восприятия ему как-то остро бросались в глаза приметы нового времени. На тихих боковых улицах ничего на первый взгляд не изменилось, но потом, проходя мимо какой-то полукустарной автомастерской, Аполлон офигел от плывущих по воздуху деталей! Колеса, двигатель, о, трансмиссия целиком… Вслед за деталями шел малец лет четырнадцати, глаза в кучку, на лице гримаса, руки по швам. И ветерок вокруг дует. Точняк, магичит! Причем малолетний маг — явно неопытный.

— Гриша, не урони только! — раздался голос из мастерской. — Может, давай лучше грузчиков подождем⁈

— Да ладно, пап, не уроню! — отозвался мальчишка.

Ну, отвлекся, конечно, одно колесо — бамс на землю. Мальчишка запаниковал, глаза из орбит полезли. Сейчас и все остальное повалится.

— Спокойно, не отвлекайся! — знакомо, по-учительски прикрикнул на пацана Квашня. — Управляй магическими жгутами для телекинеза, ветер во вторую очередь! И ветровой поток не дели, общим давай!

Пацан машинально послушался: командирский тон сработал. Детали благополучно были отконвоированы в недра автомастерской и сложены на бетонный пол. Отец мальчика — видно, хозяин автосервиса — выскочил благодарить Квашню.

— Вы, наверное, маг? — спросил он. — Спасибо, что подсобили моему оболтусу!

— Да не, пап, он не маг, — растерянно возразил мальчик. — Не светится.

— Конечно, не маг, — сказал Квашня, не теряя апломба. — Чтобы такие глупые ошибки увидеть, и магом быть не надо! Ты что, только-только телекинез крупных предметов освоил, и сразу на ценной технике практиковаться? Скромнее надо быть! У тебя в твои годы еще резерва, небось, на такое не хватает. Ты же под Проклятьем не был.

Отец и сын проводили его очень удивленными взглядами.

А Квашня про себя посмеивался. Все-таки частые визиты в школу «Маяк» к внукам дали свои плоды!

Настроение у него стремительно исправлялось. Когда же Квашня забрал из гостиницы Ракету, и тот устроил ему прочувствованную встречу по полной программе, как будто год не виделись, а не только со вчерашнего вечера, злость и досада совсем отодвинулись на задний план. Уже совершенно благодушно он отправился вместе с полным радости псом на собачью площадку поблизости — дать Ракете размять ноги перед долгой поездкой. Кстати, какой именно поездкой — к семье в гости или все-таки домой, приглядывать, чтобы виноградник правильно подготовили к зиме?.. Квашня пока так и не мог решить.

Пока радостный Ракета носился за проволочной сеткой, Квашня присел на лавочку, разглядывая гуляющих по парку. Утром буднего дня их было немного. Вот присели на лавочку через дорожку двое студентов — парень и девушка. Девушка допила кофе, хотела выбросить стаканчик в урну, но парень забрал его, подкинул в воздух — и тот тут же сгорел.

— С ума сошел! — воскликнула девушка. — Здесь же камеры! Тебя же оштрафуют!

— Нифига подобного! — самодовольно отозвался парень. — Пепла не было? Не было! Я его сразу в воздушную сферу, огонь не мог вырваться, а пепел потом в урну. Тебе не видно было, а на камере сразу видно.

М-да, ну и выпендрежник! Впрочем, перед девушкой — святое дело.

Молодая парочка посидела немного, обсуждая какого-то препода, который дает дикие темы на семинар, потом ушла.

Вместо них на это место опустилась троица… Ну, тоже молодых людей, но постарше. Лет тридцати, наверное. Может, тридцати пяти. Только как-то странно одетых. Квашня не сразу понял, в чем разница, а потом сообразил: на даме вместе с модной шляпкой (точно модной: он недавно Агриппину в такой видел!) была надета шелковая кофта с воланами, заправленная в длинную юбку — нынешняя молодежь так не одевается. Ага, еще и туфли с носками! Один ее кавалер щеголял в кепке, которые были очень модными в год рождения Афины — Дуня ему как раз тогда похожую прикупила, долго ей сносу не было. Другой одет был вроде бы нормально, в джинсовый костюм и клетчатую рубашку… Только вот и джинсовые костюмы сейчас носят только дети! Это лет двадцать назад их все подряд таскали.

(Квашня, может быть, и не заметил бы этих тонкостей — но, опять же, визиты к внукам в этом плане очень помогали.)

Неужели тоже омоложенные?

Точно!

Тип в кепке вещал о чем-то, и, когда вся троица чинно расселась рядом на лавочке, не замолчал, а наоборот, как будто усилил напор. И Квашня с удивлением услышал эхо собственных мыслей:

— … Сорок лет трудового стажа! Тридцать лет старшим мастером цеха! И все — коту под хвост! Воры! Жулики!

— Филя, да не ворчи ты, — мирно возразил ему тип в джинсовом костюме. — По-моему, все справедливо. Ты пенсию сколько лет получал-то, почти двадцать? Когда мы детьми были, так долго на пенсии и не жил никто, раньше все загибались!

— Не было такого договора! Пенсия по старости — до конца жизни! — тип в кепке, Филипп, воинственно задрал подбородок. — Получается, зажало государство, что мне положено! Сами жируют там! Жулье! И главное, как по-воровски-то! Программа омоложения, то-се, приходите в вашу поликлинику, вставайте в очередь… А потом оп-па — и все, шиш тебе на постном масле, иди опять горбаться на завод!

— Да ладно тебе, — лениво отмахнулась женщина. — Ну да, они позже закон-то приняли, а программу вперед запустили… Ну и что? Как будто ты бы не захотел молодым и здоровым стать, если бы тебе все заранее обсказали?

— А я бы еще подумал! Лечить от болячек — пусть лечат, обязаны! А чтобы омолаживаться — нет такого закона!

«Надо же, — подумал Квашня с интересом, — оказывается, и такие есть типы, которые сдохнуть предпочтут и в могилку лечь, лишь бы снова работать не идти! Неужели у него государственная пенсия такая хорошая, что он только на нее мог жить? У военных да, хорошая, но заводчане, пусть даже на государственных заводах, еще обычно в частные фонды вкладываются… Или частные фонды тоже выплаты прекращают? Ну, тогда это да, грабеж. Надо бы разузнать…»

У самого Квашни в частных пенсионных фондах ничего не лежало. Он когда-то решил, что если уж откладывать деньги самому, то туда, где ты сам их и контролируешь. Однако тех, кому было проще воспользоваться готовыми решениями, тоже не осуждал.

Дедок в кепке — теперь у Квашни почему-то не получалось называть его мужиком, хоть выглядеть старше он не стал — продолжал рассуждать.

— А все почему? Потому что маги везде появились! Они магам большие тыщщи платят! Мильёны! Вот кто все наши выплаты съел! И омоложение это тоже они придумали! А надо еще посмотреть, что это там за омоложение! Вдруг через десять лет — оп-па, и нету его! Или через пятьдесят!

Между тем двое других, похоже, давно его не слушали. Аполлон упустил начало их разговора, но потом вдруг отчетливо услышал:

— А может, Настасьюшка, ты меня на чай пригласишь? Я бы и глянул, что там у тебя с микроволновкой…

Женщина удивленно поглядела на кавалера, потом хихикнула.

— А что! И приглашу, коли не шутишь… — потом задумчиво добавила. — В аптеку только заглянуть надо по дороге. За этим самым.

— А то ж! — мужчина распрямил плечи и выкатил грудь. — И за тем, и за этим! А хочешь, еще винца можно взять?

— Да ну его, — махнула рукой женщина. — И без него весело.

После чего они встали и, держась за руки, пошли прочь по дорожке. Несмотря на свои немодные носки и кофту, женщина, улыбаясь, выглядела настоящей красавицей. Да и мужчина в джинсовом костюме рядом словно расцвел. Тем более, что скинув джинсовую куртку и понеся ее на плече, он сразу стал выглядеть почти современно! «Почти» — потому что сейчас закинутая на плечо куртка круто не смотрелась, франтоватый жест из старых фильмов теперь таковым не считывался.

Филя в кепке остался на скамейке, недовольно бурча. Кажется, он даже не заметил исчезновения своих спутников!

Тут Квашня сообразил, что он и сам хорош: заслушался, как по радио, и перестал следить глазами за Ракетой! К счастью, пес сам подбежал к нему, радостно взвизгивая, ткнулся ушастой головой в колени — гладь меня, хозяин!

— Ух, вот ты у меня счастливчик, — засмеялся Квашня, почесывая пса за ушами и теребя его складчатый загривок. — Никогда не узнаешь, что такое старость! Пока я жив, по крайней мере!

Отличная штука магия! Он вспомнил еще всякие разговоры в печати пятнадцать-десять лет назад: мол, люди будут все время омолаживаться, детей рожать перестанут… Ну, может, и перестанут — потом когда-нибудь. А пока, как слышал Квашня, наоборот: многие омоложенные пары опять себе детей позаводили. Или те, кто в молодости не успел, не смог или не захотел, все-таки на это решались. Сейчас вот вопли раздавались: кризис перенаселения! А двадцать лет назад о демографическом кризисе орали.

Пусть их. Кирилл, вон, другие планеты в Метакосмосе искать улетел. Найдет, наверное. Может, и переселится туда со всем своим семейством. Может, и Квашня с ними. Почему бы и нет? Сколько можно сиднем сидеть?

…И вдруг ему как-то остро, резко представилась Дуня. Не совсем тонкой-звонкой-молодой, когда он бравым кентархом ее уговаривал ее за него выйти! А такой, какой она была перед тем, как начала болеть, когда Афина уже стала подростком. Крепкая, уверенная в себе, красивая сорокалетняя женщина в его воображении решительным взмахом смела с комода фарфоровых кошечек, которые потом, во время болезни служили ей отдушиной.

«Дурашка ты, Поля, — сказала она ему, весело щурясь. — На кой хрен хранить этот хлам? Давай с тобой купим фургон да и махнем через все Орденские земли на своих колесах, как в молодости хотели! Сейчас даже лучше получится: все места посетим, где раньше в военных городках жили, увидим, где и как что изменилось за шестьдесят лет! А ты все это путешествие в книжке опишешь. Одну ведь написал? Хорошо получилось? Ну вот и давай!»

Дуне в его воображении было простительно. Да, так бы она примерно и сказала — но тридцать лет назад, когда она умерла, книги еще издавали большими тиражами, а Сеть только развивалась. Сейчас же нужно не книгу писать, а блог раскручивать. Но почему бы, собственно, и нет⁈

«Только с умом надо, — продолжал рассуждать про себя Квашня, почесывая собаку. — Сейчас семестр в разгаре, срываться нельзя, контракт! Да и летом проще ехать, чем зимой. Нет, год доведу, за это время надо купить фургон. Разузнать, чтобы хороший, я в этом не понимаю… И чтобы Ракету хорошо устроить. Приучить его как следует к походной жизни. Поездить кругами, испытать. Две-три коротких поездки предпринять во время каникул. Маршрут наметить. Бюджет прикинуть. Блог раскрутить. Об этом с Агриппиной посоветуюсь — уж она-то точно знает, как! А может, и в самом деле в издательства удочку закинуть? Вдруг заинтересуется кто! Военный инженер заново знакомится с Родиной после омоложения — ничего себе тема! Хм… Но блог надо как-то коротко назвать и емко… О! „Ядреная Квашня“ — ничего себе название!»

Подумав так, Аполлон громко расхохотался. Уж больно смешно придумалось.

Ракета подхватил его смех счастливым лаем.

p.s. Варвара: А зачем ты попросил сгенерить Кирилла в одежде Деда Зимы на детский утренник? Это что, как-то связано с другой твоей книгой?

Сергей:…

В общем, лайкайте!