Стратиг метакосмоса

Глава 8 Стыковка со зверем

Если бы не вибрация платформы, с нашей точки зрения мы словно зависли в пустоте, это китовый бок стремительно приближался к нам, а потом понесся «вниз». То есть не было ощущения, что мы контролируем процесс — все происходило словно бы независимо от нас! Та еще радость, скажу я вам. Мы все прошли пилотажную подготовку — нас слишком мало, чтобы позволять путешествовать на платформе человеку, не способному ею управлять. Я тоже занимался на тренажере. И как же меня радовало, что сейчас не приходится вот так маневрировать, держа в руках жизни тридцати товарищей!

Нет, безусловно, мы тут все маги, можем и полететь сами, в случае чего. Но ведь если Мегаплатформа во что-то впилится, не факт, что успеем среагировать! И «дежурная» платформа тоже ничем не сможет нам помочь.

Китовый бок ушел далеко вниз, и мы рассмотрели его спину. Точнее, это выглядело не как спина животного, пусть и огромного, а словно мы летели вверх вдоль скалистой стенки где-нибудь над морем — кстати, покрытой наростами из каких-то «раковин» и вроде бы даже грибов — и вот, взлетели, и теперь смотрим сверху на поверхность холма, поросшую низкорослым фиолетовым лесом широколиственных растений. И когда я говорю «широколиственных», я не имею в виду ботаническую классификацию, которая включает в себя и березу, и какую-нибудь монстеру. Я имею в виду, что листья у этой поросли были действительно огромные, будто лопухи! А с поправкой на расстояние, наверное, и больше.

— Интересно, из этих зарослей на нас не выпрыгнет что-нибудь? — спросил Дмитрий в общем канале.

— Может, и выпрыгнет, — задумчиво ответил Вальтрен, который уже несколько минут как закончил свою молитву. — Эти кустики выше, чем кажутся. Там запросто может что-то жить.

По сердечной связи я вдруг почувствовал веселье и какую-то задорную уверенность Ланочки: она, кажется, догадалась, почему более мелкие твари оставили нас в покое и ее слегка забавляло, что мы не понимаем очевидного.

— Оружейные расчеты, глядите там в оба, — согласился с Вальтреном я. — Архистратиг, конечно, включит купол в случае необходимости, но давайте не допустим ненужных разрушений. Лана, почему ты так уверена, что нападения не будет?

— Я, конечно, могу ошибаться, — раздался немного застенчивый голос Меланиппы, — Но мне кажется, что зверь-гора не допустит драк и кровавых разборок рядом с собой! Поэтому нападения можно не опасаться.

— А как он вмешается? — спросил я. — Рук-то у него нет.

— Так щупальца! И сзади, и спереди, и по бокам! Смотри, какие ловкие.

Тут мир в очередной раз опрокинулся и завалился вокруг нас: это пилоты предприняли маневр, разворачиваясь так, что фиолетовый лес растений навис над нами сверху.

— Зачем это они? — спросил кто-то.

— А вот как раз затем, чтобы вовремя заметить, если кто-то выскочит, — ответил другой.

— Крутяк аттракцион, — заметил третий.

Да, даже всего при тридцати людях общий канал быстро превращался в аналог «бу-бу-бу» на перемене в школе!

Я переключился на командный канал — тот, к которому доступ имели только Аркадий, Вальтрен, Дима (как главный врач, пусть даже у него под началом был всего один другой медик), Лана (как старший космозоолог), Мурат (как командир боевиков), Лалия (как старший инженер) и Ксантиппа с Ифигинией Платовой, нашим штатным психиатром-нейромагом. Ксантиппа и Ифигения никем не командовали, но считались особо ценными специалистами в силу уникальной квалификации. Никто кроме Ксантиппы не понимает лучше «физику» магии (по крайней мере, о других подобных уникумах в Ордене я не знаю). А что касается Платовой, то она единственный маг в Ордене, которая начала изучать проблему гиасов на базе оставшихся детей-волшебников и даже слегка в них разобралась.

Кстати говоря, кроме этого «закрытого чата» я также имел возможность подключиться к любому из тридцати участников экспедиции по отдельному каналу. Как и все остальные

На этом внутреннем чате царила благословенная тишина… А, нет, я услышал переговоры в рубке! Видно, Аркадий врубил их на командирский канал, чтобы держать нас в курсе. Это он хорошо придумал.

Наш первый пилот, Роман Белый («Спасибо, что родители Стихом не назвали!»), говорил мерным тоном:

— Маневр окончил, относительную скорость уравнял, иду на сближение.

— Будь осторожнее, у самого кита могут быть сюрпризы, — сказал голос Аркадия. — Обрати внимание на эти стебли!

— А что с ними? — это второй пилот, Оникс Рашидов. Тоже странное имя, но это он сам себе взял, когда выписывался из детей-волшебников. Так звучало его прозвище по предмету-компаньону.

Роман — старше, военный пилот по образованию, инициировался уже почти пенсионером, омолодился и вот теперь летит с нами. Очень повезло, потому что опыт у мужика несказанный.

— Вижу, — сказал он.

— Да что с ними? — снова спросил Оникс. — А, понял!

Я тоже понял: достаточно было задрать голову, чтобы в этом убедиться. Широкие роскошные фиолетовые листья не полоскались в воздухе, не стлались вдоль спины кита. Они торчали, немного загибаясь в сторону корней! И стебли этих растений были жесткие.

А зачем жесткие стебли там, где нет гравитации?

И что еще меня насторожило: нашего зверь-гору окутывало прозрачное облако — возможно, даже содержащее пригодное для дыхания количество кислорода. Что-то же не давало этому облаку развеяться?

Возможно ли, что эта штуковина формирует вокруг себя гравитационное поле?

В отличие от тех устаревших платформ, на которых мы в свое время мотались к Якорям Проклятья, у нашей Мегаплатформы имелись достаточно мощные двигатели, способные поднять и провести платформу над поверхностью при гравитации, равной терранской. Мы ведь предполагали, что нам придется садиться на поверхность другой планеты — а если повезет, то даже не одной!

Однако одно дело посадка на планету при выходе из Прорыва, а другое дело — стыковка с такой вот тушкой, которая размером с астероид, а силу тяжести имеет весьма планетарную! Интересно хоть, какую?

Предложить им метнуться и посмотреть? Нет, стоп, не буду лезть под руку. Тем более что у них есть…

— Рома, заслать дрон? — спросил Оникс. — Пусть местное же замерит.

— Давай, хорошая идея.

Угу, правильно, без моей подсказки или подсказки Аркадия все решили. Надо доверять специалистам.

Дрон они запустили с противоположного конца платформы. Я не слышал жужжания катушки, но нашу пластиковую «птичку» увидел. Она метнулась к сиреневым зарослям и зависла.

— Ноль четыре же, — сказал Оникс. — Включается еще плюс сто метров к поверхности зверя. Это мы удачно зависли!

— Нормально, — согласился Роман. — Так, возвращай дрон, переворачиваемся и будем снижаться. Смотрю, живности тут никакой нет?

— Локатор ничего не ловит. Может, у Меланиппы спросить? Пусть эхолокацией проверит? Здесь у нее уже должно добивать. Архистратиг, вы не против?

— Хорошая идея, — одобрил Аркадий. — Сейчас свяжусь.

— Я слушаю, — вступила в разговор Ланочка. — Проверяю!

Эхолокация, в отличие от магических щупов, не та магия, которую можно увидеть. А жаль: наверное, было бы зрелищно — как все накрывает яркая сине-зеленая блестящая волна, чтобы вернуть Лане четкую картину происходящего!

Ответ пришел сразу же:

— В этих зарослях полно живности, но она вся некрупная. Прячется от хищников из свиты. Вряд ли на нас нападет, точно не сразу. Можно снижаться.

— Отлично, — сказал Аркадий. — Ну что ж, приступайте к маневру, Роман!

Аркадий в официальной обстановке со всеми подчеркнуто на «вы». И к нему, в отличие от меня, обращаются «архистратиг». Я тоже. Командир все-таки, надо держать марку. По той же причине бывший главтень здесь в своей бородатой ипостаси — вроде как постарше и посолиднее. Ради пущего доверия и авторитетности. Я бы сказал, что среди магов внешний вид не должен иметь значения, но на самом деле сам видел, что на большинство молодежи действует! И даже на Белого и Платову, самых из нас пожилых (не считая Вальтрена и меня), тоже. Магия магией, но социальные установки так быстро не стираются.

Мир опять совершил кульбит. Теперь «сверху» — в смысле, «над» нашими головами — опять оказались разноцветные облака, судя по розовым и бурым оттенкам, в основном азот с его оксидами.

И вдруг на этом розово-буром фоне взметнулись два длинных черных щупальца, шелковисто-гладкие, словно из отполированного камня. Но двигались текуче, будто их подняли магией из маслянистой жидкости. На конце каждого из раскрывшегося «цветка» плоти немигающе смотрел огромный глаз.

Именно глаз — с белком, зрачком, очень похожий на человеческий! Совершенно круглый. Между прочим, оба глаза были того же фиолетового цвета, что и растения на спине «кита».

— Стрелкам приготовиться, без команды огонь не открывать, — сказал голос Аркадия.

Да, у наших стрелков на искровых пушках, естественно, тоже есть связь с рубкой. Точнее, Аркадий может эту связь включить. Кроме того, в случае явной и непосредственной угрозы они имеют право открыть огонь самостоятельно. К счастью, никто из них угрозу явной и непосредственной не счел. Не зря же мы выбрали в стрелки самых уравновешенных и спокойных из всех участников экспедиции!

Глаза, между тем, ничего не делали. Они изрядно нервировали, но…

— По-моему, он просто наблюдает, — сказала Лана на командирском канале. — Он почувствовал мою магию! Я его потревожила.

— Лана, можете попробовать успокоить его нейрорезонансом? — спросил Аркадий.

— Попробовать — могу, но вот получится ли? — произнесла Лана немного нерешительным тоном. — Он слишком большой!

Однако по связи я нерешительности в ней не чувствовал: скорее, благоговение перед махиной кита. Я послал ей свою поддержку и ощутил, как то же самое сделала Ксантиппа.

— Действуйте, — приказал Аркадий.

Я не видел, но точно знал, что Лана вытащила из кармана своего защитного костюма блок-флейту, зубами достала из специального крепления внутри шлема переходник, вставила его в интерфейс, затем приложила флейту снаружи — и заиграла.

За пятнадцать лет Лана действительно выучилась неплохо играть! По ее словам, для создания нейрорезонанса — то есть возможности воздействовать на зверей Междумирья мелодическим ритмом — мелодия как таковая не обязательно. Но проще не придумывать тоническую схему самой, а выучить какое-нибудь существующее произведение. Плюс это и эффективнее: красивая музыка вызывает в мозгу человека процессы, которые позволяют лучше «настроиться» на зверя.

Платова, кстати говоря, подвела под Ланины наработки еще какую-то научную базу и заявляет, что основа формирования гиасов тоже может быть ритмически-резонансной — но, к счастью, пока сами гиасы она делать не научилась. Говорю «к счастью», потому что это такой джинн из бутылки, что не приведи Творец! Однако понятно, что эти исследования ведутся не только в Ордене, и если уж кто-то где-то переоткроет, как накладывать гиасы, то нам кровь из носу нужно будет научиться их снимать.)

Так вот, это я к тому, что Лана начала играть на флейте очень красивую, одновременно невыносимо щемящую и при этом оптимистичную мелодию. С огромным удивлением я узнал финальную арию Астеры из «Звезды и серпа». Ну Лана даёт!

Или она так обстановку пытается разрядить?

Да, судя по ее лукавству, так оно и есть! На командирском канале раздались сдавленные смешки. Не все в нашем экипаже знали, что Аркадий и есть Смеющийся Жнец (официальная версия просто гласила, что Весёлов — «один из первых новых магов Ордена», а то, что он был ребенком-волшебником, не афишировалось), но старая гвардия, естественно, была в курсе. И все, кто знал, разумеется, если и не послушали эту оперу целиком, то хотя бы в отрывках заценили! Как же такую ржаку — и не заценить?[1]

Мы с Ксантиппой тоже послали Лане иронию и одобрение.

Мелодия плыла в газовой атмосфере Междумирья, щупальца с глазами на концах покачивались. Ничего не происходило.

— Снижаемся, — приказал Аркадий. — С минимальной скоростью!

Платформа буквально поползла вниз. Ого, я даже не знал, что на этих двигателях можно регулировать скорость в таком широком диапазоне! Роман вел наш борт просто ювелирно!

Медленно и напряженно тянулись минуты. Лана закончила одну музыкальную тему, начала другую. Мы уже погрузились в пузырь атмосферы вокруг кита, и анализатор газов на моем запястье загорелся зеленым: кислорода не менее пятнадцати процентов, количество вредных для дыхания примесей ничтожно и легко нейтрализуется магией! Точнее — это надо нормальным анализатором проверять.

— Двигаюсь над зарослями, ищу подходящее место для посадки, — сообщил Роман.

Да, действительно: мы закончили снижаться и так же медленно и плавно двинулись над самыми кончиками фиолетовых листьев. Щупальца с глазами по-прежнему ничего не предпринимали, только следовали за нами.

— Прошу разрешения ускориться, — сказал Роман. — Такими темпами мы все девяносто восемь дней будем искать место для посадки!

— Разрешаю, — сказал Аркадий. — Но осторожно. Давайте для начала процентов на тридцать.

Скорость действительно подросла едва ощутимо (тридцать процентов при таком ползанье — реально мало!), потом Аркадий санкционировал снова немного ее повысить. Лана продолжала играть, уже третью или даже четвертую мелодию — на сей раз что-то из репертуара местного электросвинга, пардон, туффи-танца, а там все как-то похоже друг на друга. Возможно даже, она просто импровизировала. Скорость подросла еще — и вот наконец Роман сказал:

— Вижу просвет в зарослях. Поверхность объекта плоская, покрыта короткой растительностью травянистого типа. Разрешите стыковку? То есть приземление.

— Разрешаю, — мгновенно отозвался Аркадий.

Мы снизились медленно и плавно, коснулись «земли» почти невесомо. Вот что значит пилотажный опыт! Первая стыковка с незнакомым объектом, в таком коэффициенте тяготения — и сразу настолько удачно. Черные щупальца остались наверху, над макушками фиолетового леса.

— Лана, вы фантастический молодец! — произнес Аркадий. — Нейрорезонанс с таким крупным зверем! Историческое достижение.

Я ощутил неуверенность жены.

— Вряд ли это был нейрорезонанс… — тихо сказала она.

— А что же?

— По-моему, ему просто понравилась музыка. Мне вообще показалось, что… — она замолчала.

— Договаривайте.

— Мне показалось, что он разумный!

Аркадий помолчал немного, потом произнес.

— Интересное наблюдение. Ладно, давайте пока исходить только из фактов, а не домыслов. А факты таковы, что зверь-гора имел возможность помешать нам пристыковаться, но не стал. Посему действуем по плану.

Мой шлем автоматом переключился на общий канал: это из рубки подали сигнал. Одновременно сработала глушилка, так что все остальные голоса стихли, стал слышен только голос архистратига.

— Господа, поздравляю с мягкой посадкой, спасибо нашим опытным пилотам Белому и Рашидову. А также госпоже Селивановой за великолепное использование нейрорезонанса. Экспедиция переходит в третью фазу. Работаем по расписанию. Исследуем позицию, оборудуем охраняемый периметр, распаковываем жилые модули. Ответственный за разведку — стратиг Ураганов. Ответственный за оборудование лагеря — протостратиг Кресайн. Старший инженер Татье, доложите о состоянии систем Мегаплатформы в течение часа. Селиванова, от вас до конца суток по атомным часам жду полноценного доклада о ситуации с нашим транспортным зверем. Пока же можете составить компанию Кириллу. Зорина, вы тоже, если хотите, — на ваше усмотрение.

То есть Аркадий отпускает нас с девочками погулять по настоящим метакосмическим джунглям? Под конвоем, естественно — согласно плану, разведка проводится только в сопровождении боевых магов Исмаилова. Ну что ж, погуляем, разведаем.

Экспедиция жила по сверхточным атомным часам, где счет времени велся благодаря распаду радиоактивного изотопа. Здоровая такая бандура, но без нее никак: нужно же было знать, сколько именно времени прошло и сколько еще осталось — без этого мы просто не могли ориентироваться. Так что этих часов мы взяли даже две штуки, уж слишком важная вещь. Нет, сломаться они не могут, просто когда составляли план экипировки, Аркадий настоял на этой предосторожности. «А вдруг экипажу придется по какой-то причине разделиться? Например, для разведки перспективной планеты. Нужно, чтобы у каждой группы была возможность самостоятельно вернуться на маршрут».

Так вот, согласно атомным часам, когда мы пришвартовались к «киту», до конца суток оставалось всего ничего — около восьми часов. Кажется, что это много, но реально, учитывая, что мы с Ланой и Саней принадлежали к вахте, которая должна была вскоре укладываться спать, а в первые часы новых суток снова заступать на дежурство — всего ничего.

Правда, маг может дольше бодрствовать без вреда для себя, особенно в Междумирье. Как я и говорил, мне лично в состоянии постоянного притока маны спится так себе: засыпаю с трудом, вскакиваю ненормально бодрый, хоть и едва выспавшийся. Но в тот день разведка кита (один облет целиком, многозначительное переглядывание с китовыми глазами и более вдумчивое шныряние по ближайшей территории с нашими магвещицами наперевес), а также распаковка жилых модулей утомила меня настолько, что я свалился спать, как подкошенный, едва наше всемогущее расписание предоставило мне такую возможность. Едва хватило сил обнять девчонок перед сном.

Да, нам на троих выделили один жилой модуль — и это еще была преференция, потому что остальные, кроме Аркадия и медиков, обитали по четыре человека. У Аркадия имелась кабинка аж из двух крошечных комнатушек (спальня и кабинет, как начальству и положено), а Дмитрий и Петр обитали в отдельных однокомнатных «буханочках» в разных углах платформы. Ну, на тот случай, чтобы мы не остались совсем без хирурга, если по одному углу шарахнет какой-нибудь монстр.

Даже Вальтрен, наш протостратиг, обитал в одном модуле с Романом, одним из инженеров и еще одним боевиком. Кроме нашей троицы всех остальных расселяли не по принципу кто с кем дружит, а по принципу «чтобы уничтожение одного модуля не слишком сильно сказалось на работе экспедиции в целом». Ну и разумеется мальчиков с мальчиками и девочек с девочками. Женатых или связанных романтическими узами внутри экспедиции больше не имелось: почти все участники оставили супругов на Терре. Причем женаты или замужем были почти все: по настоянию Экспедиционного комитета, с которым Аркадий согласился, мы именно таким отдавали предпочтение при отборе кандидатов. Исключения — Платова и Татье, но обе этой стороной жизни совершенно не интересовались. Платова вон даже не стала себе делать операции для косметического омоложения, так и выглядела лет на пятьдесят. Правда, это были весьма шикарные пятьдесят лет! Особенно учитывая, что реально ей чуть ли не девяносто.

Собственно, кроме них и моих Сани с Ланой женщин было всего двое, и обе из числа боевых магов, притом — омоложенных (то есть календарным возрастом тоже за сорок), с уже выросшими или почти выросшими детьми. Так-то среди опытных магичек нашлось мало желающих оторваться на полтора-три года от семьи!

Так вот, мы с девчонками жили козырно: с собственным шлюзом и даже маленьким туалетом (воду создавать предполагалось самостоятельно магией, отходы испепелять тоже, но подходящие для этого емкости и приспособления имелись). Правда, шлюз мы пока использовали как прихожую, повесив в нем защитные костюмы: как выяснилось вчера, атмосфера вокруг «кита» была практически терранской, без явных примесей и микроорганизмов. И, судя по фиолетовым «лесам» — настоящим растениям, а не «шерсти» зверя! — она такой оставалась в течение довольно долгого времени. Поэтому на кратком командирском совете мы с Аркадием и Вальтреном постановили разрешить народу пока ходить без масок и использовать шлюз только на входе в рубку. Ну в рубке всегда должен сидеть вахтенный в фильтрованной атмосфере — мало ли что. Но в целом согласились, что особенно серьезные меры предосторожности предпринимать не стоит: если атмосфера начнет меняться или поползут какие-то примеси, большинство участников экспедиции справится с проблемой за счет собственной магии или задержки дыхания, в которой мы так долго тренировались. А остальных можно будет подлечить постфактум.

С одной стороны, это выглядело почти как безалаберность. С другой — мы и так полностью полагались на способ путешествия Древних магов, а у тех кислородных масок явно не было! И нам не хотелось утомлять людей постоянными мерами предосторожности и выматывать их еще до того, как мы доберемся до конечной точки нашего маршрута.

Это я все к чему рассказываю? К тому, что к нам в модуль можно было зайти, просто открыв дверь снаружи, без шлюзования. Ровно это один бесцеремонный тип и проделал: я проснулся оттого, что меня трясли за плечо.

Я открыл глаза и увидел архистратига, стоящего возле нашей надувной койки. Наш модуль, в отличие от медицинского и рубки, был стандартного размера, поэтому головой Аркадий почти задевал потолок. Рядом со мной, моргая, просыпалась Лана, Ксантиппа по другую сторону от меня (следовательно, дальше от Аркадия) еще спала.

— Прошу прощения за эту побудку, но в следующий раз браслет клади хотя бы под подушку, — сказал наш архистратиг, показывая мои «командирские» часы с коммуникатором, которые, видно, валялись на полу. — Я тебе жужжу, а ты и не думаешь просыпаться…

— Мне бы позвонил, — сказала Лана, прикрывая рот ладошкой от зевка.

— Да, следовало бы начать с этого, но, честно говоря, я несколько встревожился, — чуть улыбнулся Аркадий. — Я имею в виду, мне было неочевидно, что вас троих не нужно спасать.

— От чего? — удивился я. — Что случилось?

— Ваш модуль нетривиально выглядит снаружи. Я даже удивился, что мне удалось войти. К счастью, меня впустили.

— Что ты имеешь в виду?

Я резко сел на надувной постели.

Аркадий коротко рассказал.

Нет, такое точно нельзя слушать спросонья!

— Я должна на это взглянуть сама! — тут же воскликнула Лана, хватая флейту из ниши над кроватью.

Кто бы сомневался!

— Оденься только! — Воскликнула Ксантиппа. — Твои пижамные шортики отлично смотрятся, но метакосмическому зверю, скорее всего, все равно!

— Ой, точно! — Лана чуть покраснела.

Аркадия она не стеснялась — что там, в пижаме или купальнике он ее точно видел. Ей стало неловко, что она опять пренебрегла приличиями в пользу научного энтузиазма: за это ей Лёвка постоянно выговаривала, и Лана всегда покорно слушала с видом нашкодившей школьницы.

Эх, кажется, я уже начинаю скучать по Лёвке! И Ксюше, и Рине… Ну да, уже почти две недели я их живьем не видел, и вот уже три дня не слышал даже по телефону…

Когда мы, уже в защитных костюмах, гуськом вышли из двери нашего модуля, нам предстало… Действительно, нетривиальное зрелище, наш архистратиг очень точно определил! Длинные черные щупальца в количестве аж пяти штук, круто изгибаясь петлями высоко в «небе» над нами, нависали прямо над крошечным жилым модулем! На конце одного из этих пяти щупальцев имелся большой фиолетовый глаз — запрокинув голову, я встретился с ним взглядом. На конце четырех других — изогнутые воронки странной формы, немного напоминающие ушные раковины. Может, в самом деле уши?

Вчера таких не было… Мы как-то предположили, что ушные органы имеются и просто на «глазном» щупальце. Видно, это какие-то улучшенные, чтобы точно ничего не пропустить.

Все эти отростки накрывали наш модуль почти сплошным куполом. Выглядело, мягко говоря, страшновато! Понимаю, почему Аркадий встревожился, особенно после того, как я проигнорировал зуммер.

Кстати говоря, возле нашей двери уже собралась целая делегация: там ожидали Исмаилов с двумя своими бойцами, а также Платова. Первые — явно охранять, вторая — так же явно любопытствовать. Хорошо, что остальные остались на своих местах.

— Я же говорила, ему понравилась музыка! — радостно воскликнула Ланочка. — Доброе утро, кит! — Она помахала щупальцам ладошкой, приложила флейту к губам и заиграла. Щупальца тут же как по команде развернулись к ней и нависли куполом уже над моей крошечной супругой.

М-да. Отличное начало экспедиции!

1. Подробнее о сюжете оперы «Звезда и серп» рассказывается в «Истории 8. Оперный театр» «Ураганных хроник» — https://author.today/reader/420620/4024833.

p.s. Да, это Дмитрий Соколов, а не Кирилл во врачебном прикиде! Да, они похожи. А мы предупреждали. Ставьте сердечко!