Стужа

Глава 14 Столкновение

— Петр Степанович, вызывали?

В просторном кабинете главы отдела станции СС 25 по внешним связям командира спасателей ожидал неприятный сюрприз. Кроме Соболева в кресле для переговоров восседал Гарян. Представитель Администрации из директории по коммуникациям, которой был подчинении Отдел внешних, вел себя, как барин.

«Откуда, вообще, взялись эти важные мальчики и девочки, что подозрительно быстро заняли высокопоставленные должности?»

— Проходи, Василий Иванович.

Фролов прошествовал к овальному «переговорному» столу и устроился в кресле, показательно игнорируя черноволосого красавчика.

— Этот здесь зачем?

Выражение на холеном лице куратора ни на йоту не изменилось. А вот Соболев поморщился. Он был поборником старого типа воспитания.

— Ну, зачем вот так-то? Василий, у нас и без таких склок между уровнями проблем хватает.

— Это каких? Не тех, что искусственно создает рабочим людям наша доблестная Администрация?

На губах Гаряна заиграла злая ухмылочка. Грубые наезды командира СпаСа как будто его не касались. Соболев же развел руками:

— Сейчас мы здесь не по этому поводу.

— Тогда в чем проблема?

Гарян начал говорить, живо при этом жестикулируя:

— Вообще-то, я тебя, Василий, вызываю к себе уже целых два дня. Тебе не кажется, что подобное поведение по меньшей мере невежливо? Где ты пропадал?

— Не твое дело, Гарик. У меня были срочные мероприятия. Или у нас на станции случилось нечто чрезвычайное? О чем мне не доложили. Или опять забыли доложить.

— Да нет, слава небесным богам, — Гарик Гарян подался вперед, уперев большой палец в сторону Фролова. — Но это показательное нарушение субординации мы не можем оставить без последствий.

— Если твой вызов не имеет срочности и важности, то ничего ты мне сделать не сможешь, — предельно жестко ответил Фролов. — Глянь на досуге инструкции.

— Но какие такие мероприятия могут быть у командира спасательного отряда внизу, на самых нижних уровнях?

Вот сейчас выражение глаз представителя Администрации резко не понравились Фролову. Было в них нечто такое нечистоплотное, с душком. Как будто Гарян был информирован более, чем выкладывал и бравировал своим потаенным знанием.

— Имеется официальная заявка от инженерной секции. Мы же специалисты на все руки. Большого «выхода» на поверхность пока не намечено, так что в моей воле отправлять людей куда угодно.

— Но зачем в этом участвовать самому командиру? — пожал плечами Гарян. — Мы же из Администрации никуда не выходим? Осуществляем руководство из командного пункта станции. И ничего, как видишь, — представитель обвел руками помещения, — не рухнуло.

Василий пристально глянул на щегольски одетого мужчину.

— В отличие от тебя, мне еще интересно, чем живут люди на СС 25, которую мы спасаем.

— Ты обвиняешь меня в отсутствии полной информации?

Фролов ехидно осклабился:

— Про это не скажу. Но её интерпретация администрацией весьма занятна. Ваши запреты…

Вот здесь Гарян в первый раз серьезно занервничал.

— Они научно обоснованы. Нам также неприятно, что пришлось вводить непопулярные меры. Но ты, Василий, не обладаешь всеми доступными данными, а берешься судить нас.

— Ну что ж, — Фролов пожал плечами. — Тут согласен. Но как член расширенного Совета я ведь могу попросить их предоставить? Не так ли, Гарик?

Кислая улыбка появилась на лице куратора.

— Ты уходишь от темы разговора с помощью дешевого популизма.

— Да ладно? То есть поставить себя выше общества, нарушать договоры и обязательства вы там на уровне А можете, а отвечать за это не желаете?

Гарян злобно набычился:

— Командир Фролов, я бы попросил вас оставить эти незаслуженные инсинуации при себе! И впредь следить за словами!

— А то что? Законопатите меня вниз? Ничего, и там живут люди. В отличие от тебя, Гарик, я там побывал и разговаривал с ними. Я много общаюсь с обычными цивисами станции и на ней все не так гладко, как вы представляете. И если уж Администрация вводит всеобщие ограничения, то и сама должна их соблюдать. По факту я вижу совсем иное.

— Дешевка! — выплюнул взявший себя в руки Гарян. — Сам полез вниз из-за своей непутевой жены, а винит во всем других.

— Что ты сказал⁈

Такой реакции от командира СпаСа куратор явно не ожидал. Он больше привык полагаться на отчеты и доклады, а не на личные наблюдения и поэтому совершил знаковую ошибку в разговоре. В одно мгновение Фролов оказался рядом и навис над Гаряном отчаянной глыбой возмездия. Тот в страхе сжался в кресле, когда на его плечо опустилась тяжелая рука.

— Василий!

— Не бойтесь, Петр Степанович, ничего я ему не сделаю. Пока. Физическое насилие ведь у нас на станции запрещено? Так, Гарик? Разве что полисы на нижних уровнях частенько выходят из условия Соглашения. Но я ведь не они. Или ты меня боишься?

Куратор резко побледнел, ему вдруг стало не по себе. Он впервые за долгие годы увидел реальную опасность совсем рядом. Эти стальные тиски рук могли запросто поломать ему шею. Затем тело перебросили бы по технологическому лифту вниз и навечно упрятали в Топи.

Со страху Гарян буквально забился в истерике:

— Ты еще за это ответишь! Как и за то, что тебя в нужный момент не оказалось на рабочем месте. Личные проблемы надо решать иными методами!

— Плети, плети Емеля, — Фролов неожиданно для себя ощущал себя в данный момент совершенно спокойным. — Но как бы то ни было, я в ближайшее время потребую заседание расширенного Совета.

— Никогда!

Гарян взвился от нескрываемой злобы. Он уже стоял около двери и потому ощущал себя уверенней. Василий подумал, что этот напыщенный хлыщ в черном костюме в следующий раз придет сюда только с охраной. Трусливое ничтожество!

— Прежде всего есть закон и Соглашения. А ты для вечности никто.

— Петр Степанович, может, чайку? Куда подевалась ваша Леночка?

— Она отлучилась ненадолго. Сейчас организую, Вася.

Соболев выглядел откровенно плохо. И это обстоятельство здорово напрягало Фролова. В случае болезни или даже отставки его сложно будет заменить. Человек, присланный с уровня А попросту уничтожит службу. Так что надо было искать следующего главу среди своего круга.

«Странно, почему сам Соболев этот вопрос еще не поднял. Сдает старик!»

— Ты зачем так поступаешь, Василий? У нас и так с Администрацией отношения аховые. А ты еще и нагнетаешь!

Фролов неторопливо допил чашку и потянулся за чайником. Странно, где-то он такой сервис недавно видел. Да и вкус «чая» был подозрительно знаком. Надо бы расспросить Леночку подробней о поставках.

— С ними только так и нужно! Петр Степанович, меня больше волнует ситуация на станции. Благодаря усилиям доблестной Администрации внизу неспокойно. Её авторитет стремительно катится к нулю. Как ты считаешь, как быстро такие руководители доведут станцию до беды?

Соболев так и не притронулся к чаю. Он уперся взглядом в своего протеже.

— Не слишком круто забираешь, Вася? Забыл, чем такое в последний раз закончилось?

Командир спасателей спокойно выдержал взгляд своего старого друга и наставника:

— Кризисом. Который, мы смогли сообща разрешить и пошли дальше. Только вот не просчитали всех последствий. Я сам каюсь, не сразу добрался до сути. Пришлось дойти до самого дна, Топи, чтобы хотя бы разобраться в самом себе. Мои глаза слишком долго смотрели лишь вверх.

— Ты был там у Топи?

В глазах главы отдела в первый раз мелькнул огонек интереса.

— Искал Светлану, а нашел другую женщину.

— Вот как? — Соболев откинулся в кресле. — А знаешь, это нормально! Люди меняются, не стоит привязывать друг друга навечно. Раньше на поверхности такое становилось привычным. Мы стали долго жить и семейные узы перестали довлеть над нами.

— Не ожидал от тебя такого совета.

— Честно говоря, давно надо было встряхнуться и помочь вам. Хотя… — глава отдела глянул испытующе на своего ученика, — вы и без меня справитесь. Боюсь, что мои дни сочтены.

— Ты о чем, Петр Степанович?

— О том, что они никогда не согласятся на расширенный Совет. И Гарян отныне твой злейший враг. Они нам не друзья, Вася.

Фролов вышел от Соболева в полном смятении. К такой правде он готов не был. Командир СпаСа остановился в коридоре. Да он ко многому оказался не готов. Слишком давно замкнулся в себе и на делах своего отряда. Собственную семью уберечь не смог, станции грозит серьезная опасность дезорганизации. Какой же из него после этого спасатель? Глянув в сторону ворот, за которыми, занимая изрядную часть уровня «А» расположилась Администрация станции, командир СпаСа фыркнул. Отгородились от всех стенками непонимания и решают за часть выжившего человечества его дальнейшую судьбу.

«Дьяволы вечной стужи! Такие, как Гарян управляют нами. Дожили!»

Василий двинулся к переходу на уровень В. Странно, что название им дали по международным стандартам. Все уже давно привыкли, но молодежь такому несоответствию удивляется. Мир стал предельно узок, зачем использовать чуждый язык?

В разрезе станции оба уровня А и Бэ были помещены в одну бетонную капсулу. По сути, являлись подуровнем огромного Подкупольного колпака, усиленного броней и напичканного всевозможными механизмами. Именно здесь располагались основные выходы на поверхность, гаражи с техникой, лифтовые хозяйства. Все это было сложным механизмом и требовало к себе постоянного внимания. Раньше оба уровня по сути и не были разделены.

На уровне «А» находились командные пункты направлений, комнаты отдыха. На «В» располагались управления основных подкупольных служб, а также жилые отсеки их сотрудников. Те без проблем перемещались туда-сюда, согласно рабочего расписанию. Никакой занудной бюрократии, лишней охраны и несправедливого распределения. Руководители станции питались в одной столовой со спасателями и инженерами.

Когда же эти горе-руководители из новой Администрации начали ощущать себя небожителями? Ладно бы они делали это на заслуженных основаниях. Совершили нечто великое. Заурядные управленцы с огромным самомнением. Что-то во время последнего переустройства пошло не так. Василий пока не мог ухватиться за нить понимания, но был где-то близко.

— Стоять!

— В чем проблема?

Фролова на уровне знали все полисы, поэтому внезапное препятствование прохода к лестнице его здорово удивило. И вдобавок разозлило. Но мордатый крепкий полис был стоически спокоен:

— Это вы командир СпаСа?

— Да. Почему меня не пропускают?

— Извините, командир, но у нашей службы возникли к вам вопросы.

— И что? — Фролову стало даже интересно. Что еще позволят себе полисы на его уровне? Каков предел их наглости? Сам он бы мог вырубить нахала одним ударом. — Трудно вызвать меня по связи и сообщить?

— Прошу пройти со мной, уважаемый командир. И это просьба, а не приказ.

Василий хмыкнул. Парень хоть и выглядел бесстрастным, но отнесся к нему с должным пиететом.

— Проходите, пожалуйста. Петр, свободен! — центурион верхних уровней был вежливо предупредителен. — Прошу вас, Василий Иванович, присаживайтесь. Сожалею, что пришлось вытащить вас именно таким образом, но обстоятельства требуют.

Фролов мгновенно напрягся. По ерунде этот напыщенный полис его бы точно не вызвал. Василий был плохо знаком с центурионом. Им незачем пересекаться по служебным надобностям.

— Что случилось?

— Скрывать ничего не буду. Нашей службой задержан ваш человек.

— Кто⁈

— Следопыт Эльдар Фаткулин.

Сердце командира СпаСа замерло:

— За что?

— Нападение на стражника. Как видите, обстоятельства дела весьма серьезные.

«Эльдар, Эльдар, как же так?»

— Когда ему будут предъявлены обвинения? И где узнать подробности… инцидента?

Центурион неожиданно замялся:

— А вот здесь все не так просто, командир. Фаткулин сбежал из-под стражи.

Фролов некоторое время взирал на смущенное лицо полиса, а затем захохотал.

— То есть у вас по существу ничего нет?

— Это не так, командир! — глава отдела полисов в первый раз потерял маску хладнокровности. — Сам факт нападения зафиксирован. Затем…

— Центурион, — голос командира СпаСа моментально заледенел. — Я в курсе, что мой человек принимал участие в «Играх». И что в них участвовали ваши люди. Может, не стоит переносить личностный конфликт в плоскость борьбы между службами.

— Но вы обязаны…

— Я обязан цивисам станции под номером двадцать пять. И больше никому! Хотите сотрудничества — вызывайте официально! Или здорово пожалеете. Вас стало слишком много везде центурион. Люди на станции считают, что это крайне нехорошо.

Выходил с уровня Василий в отличном настроении. В памяти сами собой всплыли мрачные картинки того памятного рейда и радость от выигранного словесного поединка улетучилась. Видимо, так работает сознание, балансируя эмоциями.